Сколько суток мы можем жить на запасах? - Это к коменданту, - Громов пошевелил пальцами в воздухе, и от стены отделилась сутуловатая фигура лейтенанта Подвицкого. - Неделю протянем, - доложил Подвицкий без уверенности в голосе. - Должны протянуть. - Плохо,- констатировал Стуколин.- Это очень плохо. - Это я знаю без тебя! - резко сказал Громов.- Предложения будут? Стуколин пожал плечами: - Пока нет. - Тогда сиди и думай. - Может, министру письмецо наклепать? - высказался лейтенант Сергей Беленков, только что вернувшийся с задания. - Ага, думаешь, ты один такой умный? - язвительно бросил Усачев. - Ничего я не думаю! - Беленков обиделся. - Но ведь что-то делать нужно! - Спокойнее, товарищи офицеры, - снова одернул их Громов. - Запрос в министерство отправлен. Но рассчитывать на скорый ответ не приходится. Подходящее решение нашел Алексей Лукашевич. Он все еще глубоко переживал этот странный и быстрый переход от желания немедленно уволиться в запас к пониманию того, что на "гражданке" ему делать совершенно нечего. Оставалось сложить одно с другим. - А почему бы нам, - чуть помедлив, сказал Лукашевич, и все присутствующие сразу посмотрели на него, - почему бы нам не обратиться за помощью к гражданским властям? Никита Усачев громко фыркнул. Однако остальные его не поддержали. - Это мысль, - кивнул Громов. - Но у них сейчас проблем и без нас хватает. - Но когда их припирало, - напомнил Лукашевич, - мы ведь им не отказывали. - Что ж, попытка - не пытка, - согласился Громов. - Попробуем. Кто поедет? - Я поеду, - тут же заявил импульсивный Усачев. - Не доверяю я гражданским: - Поэтому не поедешь! - отрезал Громов.- Только обозленного там еще не хватало. Другие добровольцы есть? В течение пятнадцатиминутного обмена мнениями выяснилось, что в роли "ходоков" готовы выступить почти все офицеры части. Еще бы, ведь поездка в Мурманск - это поездка в Мурманск вне зависимости от того, чем там придется заниматься. Хоть и денег нет, хоть и цены выросли непомерно - все ж таки навестить местную столицу гораздо приятнее, чем ходить в наряды. Кончилось тем, что Громов сам выбрал тех, кого бы он хотел видеть рядом с собой во время беседы с мурманскими градоначальниками. Ими, естественно, оказались: Лукашевич, как предложивший идею, и Стуколин, известный своим педантизмом. Кроме того, эти двое считались близкими друзьями Громова, еще со школьной скамьи, а давнее знакомство ко многому обязывает. Обсудив подробности предстоящей поездки, офицеры разошлись. У них появилась надежда, и поэтому спирта в этот вечер было выпито меньше, чем обычно. А тосты в основном поднимались за успех будущего дела. Как известно, за будущее не принято пить. Но что им еще оставалось?.. Глава третья. ХОДОКИ. (Мурманск, август 1998 года) Дорога до Мурманска неблизкая. Потому выехали ранним утром. За руль "ЗИЛа" посадили Женю Яровенко. С ним в кабине разместился майор Громов на случай возможных эксцессов по дороге. Остальные "ходоки" - Лукашевич и Стуколин - забрались в кузов. Быстро проехали Средний полуостров, связующий Рыбачий с материком. - Ну вот мы и в Нижнем мире, - со смехом заметил Лукашевич. По аналогии с принятой у шаманов Заполярья космологией, разделяющей вселенную на три мира: Верхний, Средний и Нижний - офицеры называли свой полуостров Верхним миром (ведь часть 461-13 "бис" находится гораздо севернее любых других подразделений Кольского полуострова), Средний полуостров, как и полагается,Средним, ну а материк соответственно - Нижним. А вообще здесь были места, осененные боевой славой. С Рыбачьего и Среднего контролировался вход в Кольский, Мотовской и Печенгский заливы. В июле 42-го года на полуостровах был отстроен Северный укрепрайон под командованием генерал-лейтенанта Кабанова. В 44-м, в ходе Петсамо-Киркенесской операции, отсюда был нанесен вспомогательный удар на Печенгу (которая в те годы называлась Петсамо). Отсюда на прорыв обороны, которую держал немецкий 19-й горнострелковый корпус, уходила морская пехота. Теперь о боевом прошлом полуострова напоминали бетонные полуразрушенные доты, треснувшие плиты, воронки, в которых летом стояла вода, а зимой - лед. Всю дальнейшую дорогу ехали молча. Брезентовый тент не спасал от утреннего холода, и оба лейтенанта сидели на лавках, нахохлившись и спрятав руки под мышками. Время от времени их ощутимо потряхивало - далеко не на всех участках шоссе отличалось ухоженностью. В Мурманск прибыли к двум часам дня. Яровенко подогнал грязный с дороги грузовик к зданию городской администрации и без какого-либо смущения втиснул его между белоснежным лимузином и "шестисотым" "мерседесом" популярного в этом сезоне цвета "мокрый асфальт". Громов вылез из кабины и заглянул в кузов: - Ну что, мужики, живы? - Да как тебе сказать? - откликнулся Стуколин, потягиваясь до хруста в суставах. Майор усмехнулся: - Так и скажи. - А что ты понимаешь под словом "жизнь"? Громов погрозил Алексею пальцем: - Не коси. Эзотерические теории - мое хобби. Это было правдой. Командир части 461-13 "бис" был известен не только своими подвигами на поприще военно-воздушных сил, благодаря чему сделал быструю карьеру, но и совершенно ребяческим увлечением, основанном на интересе к разного рода тайным учениям. Он на полном серьезе изучал труды Кастанеды и Гурджиева, Штайнера и Блаватской[8], собрал большую библиотеку, в которой можно было найти книги по истории тайных оккультных обществ, по буддизму, по суфийской традиции, по мифологиям древнего Востока и средневекового Запада. Кроме массивных фолиантов коллекционировал майор Громов и вырезки из сомнительных газет и журналов. Сообщениями о доморощенных колдунах и пророках он брезговал, но, например, информация об аномальных зонах и древних капищах всегда вызывала у него живейшее любопытство. Дело дошло до того, что однажды майор в положенный летний отпуск отправился не как все нормальные люди на юг, а, наоборот, пошел с экспедицией на Ловозеро, что на Кольском полуострове, рассчитывая найти там развалины легендарной страны Гипербореи. Вернулся он через две недели - немало разочарованный, но увлечению своему не изменивший. Во всем остальном Константин Громов, командир части 461-13 "бис", был вполне здравомыслящим и где-то даже циничным человеком. А эта причуда: У кого их не бывает? Старые приятели относились к увлечению майора снисходительно и лишь иногда подтрунивали над ним. Громов как мог отшучивался. - Если живы, вылазьте, - сказал майор. - Это конечная остановка. В этот момент к ним подкатился местный охранник, одетый в цивильное, но вполне быкообразный. От охранника сильно пахло мужским одеколоном неизвестной Громову марки. - Значит так, парни, - начал он без предисловий, - свою рухлядь отсюда убрать, понятно?.. И если вы в администрацию, то сегодня уже поздно, понятно?.. "Ну-ну, - подумал Лукашевич, спрыгивая на асфальт,- гостеприимен Мурманск, нечего сказать". Громов повернулся к охраннику. У того на груди имелся бедж - маленькая пластиковая карточка, посмотрев на которую любой желающий мог узнать, что перед ним никто иной, как Джимов Петр Николаевич, служащий охраны. - Вот что, Петя, - сказал Громов, - мы приехали по делу. По очень серьезному делу. И не к тебе, а к губернатору. Так что расслабься и дай пройти. Охранник явно не привык к подобному обращению. Он даже сразу не нашелся, что ответить. А когда ответил, голос его приобрел отчетливо угрожающие интонации. - Права качаем? - осведомился Петр Николаевич. - Не много ли на себя берешь, майор? - Беру, сколько могу, - сказал Громов просто. Стуколин выглядел невозмутимым, но потирал кулак. И Громов, и Лукашевич помнили, что, когда Алексей Стуколин вот так с безразличным видом потирает кулак, - быть драке. А подраться Стуколин любил. Охранник этого не знал, но численный перевес произвел на него впечатление. Он отступил назад, вытащил из кармана телефон мобильной связи и скороговоркой забормотал в микрофон: - Вторая стоянка. Три офицера и водитель. Возможно, вооружены. - Чего ты мелешь? - Стуколину активность охранника не понравилась, и он начал потирать кулак заметно интенсивнее. - Нет у нас никакого оружия. Мы поговорить приехали. Однако дело было сделано, и через четверть минуты у грузовика стало тесно. К уже присутствующим добавились двое в гражданском, но с укороченными автоматами АКС-74У, один милиционер при "Макарове" в кобуре и в довершение - военный патруль, состоящий по мурманской традиции из мичмана и двух рядовых матросов, эти были вооружены штык-ножами. Увидев, что дело пахнет жареным, сверхсрочник Женя Яровенко не стал отсиживаться за рулем, а полез из кабины, не забыв прихватить монтировку. Все-таки он был отчаянный парень. И в результате стал единственным реально пострадавшим в этой истории. Охранники в гражданском, расценив появление бойца с монтировкой как акт агрессии, направленный против них, сработали быстро и вполне профессионально. Офицеры части 461-13 "бис" не успели глазом моргнуть, как Яровенко уже лежал носом в землю, руки его были заломлены, а монтировка, звеня, отлетела под грузовик. - Да всё уже, всё! - завыл Женя. - Прекратите немедленно! - крикнул Громов, шагнув к охранникам. В поясницу ему уперся ствол. - Стоять, майор, - сказал Петр Николаевич. - Еще движение - и стреляю. Офицеры замерли в нелепых позах. Разгром был полный. "Посмотрел бы я на этих козлов, - подумал Лукашевич с ненавистью, - если бы мы сюда не на грузовичке и не в парадках, а на "бичах[9]" с боевой подвеской. Разбегались бы, небось, быстрее собственного визга". Обстановку несколько разрядил мичман из патруля. Подойдя к Громову, он козырнул и сказал спокойным тихим голосом: - Ваши документы, пожалуйста: А вы уберите оружие, - приказал он Петру Николаевичу. Тот недовольно засопел: будут тут еще всякие мичманы распоряжаться - но послушался, спрятал пистолет в подплечную кобуру. Вздохнув свободнее, Громов предъявил военный билет. - Очень хорошо, товарищ майор, - сказал мичман, ознакомившись с документом. Цель вашего визита в город? - Пусть солдата освободят, - попросил Громов, кивая на скрученного Яровенко. Он ни в чем не виновен. Мичман, повернув голову, посмотрел на Женю и удерживающих его охранников: - Отпустите рядового. Те сами уже поняли нелепость происходящего и без возражения выполнили приказ. Матросы из патруля заулыбались, переглядываясь. Их мичман набирал очки. Лукашевич подумал, что сегодня вечером весь сторожевик (или на чем там они еще плавают?) будет гудеть, обсуждая это нетипичное для заурядного патрульного выхода в город приключение. А уж какими подробностями инцидент обрастет страшно представить! Выпущенный из захвата Яровенко поднялся на ноги. Тихо матерясь, стал отряхиваться. - Итак, цель вашего визита? - Мы прибыли для встречи с представителями администрации города, - сказал Громов. - По приглашению? - Нет. Но это срочное и конфиденциальное дело. - Я же тебе сказал, сегодня поздно, - вставил словечко Петр Николаевич. Мичман, судя по всему, сочувствовал Громову и его офицерам. Однако не в его компетенции было решать такие вопросы, и, вернув военный билет, он сказал только: - Все в порядке, товарищ майор. У нас к вам никаких претензий. - Так нам дадут встретиться с губернатором? - спросил Громов. - Ага, размечтался, - охранник Петр Николаевич после слов мичмана нисколько не подобрел. Он чувствовал себя оскорбленным и не собирался уступать ни на йоту. В конце концов, он был здесь хозяин, царь и бог, а не эти нелепые вояки. Он должен был поставить их на место, преподать урок, чтобы неповадно им было, чтобы в следующий раз знали, чего они стоят на самом деле. Но, к счастью, охранник заблуждался. Он не был здесь хозяином. И это выяснилось сразу, как только на сцене появился хозяин настоящий. - Что происходит? Охранник Петр Николаевич оглянулся, открыл рот и тут же закрыл его. - Я спрашиваю, что происходит? Перед офицерами части 461-13 "бис" и охраной мурманской администрации стоял плотный и невысокий господин в хорошем костюме и с длинной сигарой в зубах. Для полноты картины не хватало только котелка, иначе получился бы вылитый буржуин именно такой, какими изображали их на советских карикатурах 30-х годов. Однако вместо котелка господин имел обширную лысину. - Извините, Лев Максимович, - промямлил охранник Петр Николаевич, в один момент растеряв всю свою нахрапистость. - Эти офицеры: они: - Да? Что "эти офицеры"? - Мы хотели бы встретиться с губернатором Мурманска, - сказал быстро Громов, сообразивший, что такую возможность упускать нельзя; этот господин, кто бы он ни был, имеет здесь большой вес и явно заинтересован в том, чтобы разобраться в происходящем. Лев Максимович тихо рассмеялся. Он вынул сигару изо рта и спросил, ткнув ей в сторону Громова: - А вы знаете, что губернатора нет в городе? - Я им говорил, Лев Максимович, но они:- собрался наконец с мыслями охранник. - Да, да, - покивал Лев Максимович, - я видел, как вы ему говорили. Охранник вдруг густо покраснел. Это было настолько неожиданно, что Лукашевич едва сдержал смех. Стуколин снова потирал кулак, но вид теперь имел не безразличный, как обычно перед дракой, а заинтересованный - как в преддверии мирного разрешения кризисной ситуации. - Вам нужен именно губернатор? - Лев Максимович снова обратился к Громову. - Желательно, - ответил майор. - Но если его нет в городе, мы, наверное, могли бы уладить дело с кем-нибудь из советников? - Здравая мысль, - оценил Лев Максимович.- Что ж, идемте. Я - советник губернатора Маканин. Охранники расступились, и советник повел офицеров к парадной лестнице, ведущей в здание мурманской администрации. - Лев Максимович! - позвал охранник Петр Николаевич. - Пусть они хоть грузовик свой вонючий уберут. Казалось, он сейчас расплачется от обиды. Маканин приостановился и проникновенно спросил: - Он вам мешает? - и, не дожидаясь ответа, сказал; - Мне - нет. Так, благодаря вмешательству господина советника, инцидент был полностью исчерпан. Впоследствии майор Громов и его друзья много спорили по поводу того, насколько случайным было это вмешательство. Перебирались самые различные варианты: от чистого совпадения до заранее спланированного и срежиссированного спектакля. К единому мнению они так и не пришли. В реальности же, как и всегда, имела место "золотая середина", а еще точнее - импровизация. Лев Максимович Маканин импровизировал. И как показало дальнейшее развитие событий, его импровизация удалась. Глава четвертая. СОВЕТНИК. (Мурманск, август 1998 года) - Проходите, - предложил Маканин, собственноручно распахивая дверь своего кабинета на третьем этаже здания городской администрации. - Устраивайтесь, как вам будет удобно. Кивнув с достоинством, Константин Громов первым вошел в кабинет. Как и любое другое помещение в этом здании, кабинет советника губернатора Маканина вызывал у стороннего посетителя самые противоречивые чувства. С одной стороны, он мог преисполниться гордостью за свою родную страну, которая наконец достигла такого уровня благосостояния, что даже в самом заурядном кабинете сделан евроремонт высочайшего качества, стоит дорогая офисная мебель, имеется и самая современная техника: компьютер, телефон, факс; с другой стороны - зная, какая нищета царит по долам и весям родной страны, этот посетитель мог затаить обиду (а то и преисполниться самой настоящей ненавистью) на тех, кто купается в роскоши в то время, как где-то от голода и холода умирают люди и все катится в тартарары. Впрочем, офицеры части 461-13 "бис" к таким контрастам давно привыкли, поэтому вид кабинета советника не произвел на них какого-то особенного впечатления. Поскрипывая ботинками, Громов прошел по начищенному до блеска паркету, к поставленному у стены кожаному дивану, плюхнулся на него и вытянул ноги. Остальные "ходоки" последовали его примеру: Лукашевич сел справа от майора, а Стуколин - слева. Присаживаясь на этот образчик финской деревообрабатывающей промышленности, Лукашевич с ухмылкой представил себе, как господин советник в перерыве на обед и дабы отдохнуть от трудов праведных по управлению городом раскладывает на диване длинноногую блондинистую секретутку, снимает штаны и: Тут старший лейтенант вспомнил, что в приемной они были встречены не длинноногой блондинистой секретуткой, а очередным запакованным в тесное ему штатское бугаем, на карточке которого значилось, что он-то, бугай, и есть настоящий секретарь господина советника Маканина. Представить, как на этом диване господин советник раскладывает бугая из приемной, у Лукашевича не хватило воображения. Пропустив своих нежданных гостей в кабинет, Лев Максимович закрыл дверь и спросил, посмотрев на Громова: - Что будете пить? Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? Майор оглянулся на спутников. Те своих пожеланий не высказали, и тогда он ответил за всех: - Три кофе, пожалуйста. Маканин наклонился над письменным столом и ткнул кнопку селектора: - Гриша, три чашки кофе для гостей, а мне - белого чаю.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Операция 'Испаньола''


1 2 3 4