Глава 1
В первый день сентября, около двух часов пополудни, к красивому трехэтажному зданию управы фабрики Р.О.К., а вернее к проходной, подъехал экипаж. Из него вышел… вот тут начинались первые несуразицы, потому что никто из полудюжины приказчиков, ожидающих своей очереди получать товар, так и не смог определить — кого же он перед собой видит (а определить, причём — влёт, они были просто таки обязаны, согласно специфике своей профессии). Если судить по одёжке — тогда перед ними был среднего достатка мещанин, нацепивший на себя свой самый лучший костюм ради важной встречи. В пользу этой версии говорило и очень бережное отношение к одежде, и явное отсутствие привычки её носить каждый день, и ещё с десяток признаков, заметных взгляду любого опытного торговца. А вот то, как себя держал новоприбывший, вообще поставило всех в тупик: уверенно пройдя мимо хоть недлинной, но всё же очереди, он спокойно пнул дощатую стенку будки охранника, привлекая к себе его внимание.
— Это кто там такой нетерпеливый!!! Ой, Григорий Дмитрич?..
— Здорово, Фаддей. А подскажи-ка ты мне, как господина Греве найти?
— Это, Григорий Дмитрич, ты уж того, не серчай — это только с начальником смены решить можно. Сам должон понимать, порядок такой, не нами заведён, не нам и нарушать.
— А! Точно! Мне же командир велел первым делом вашему старшому бумагу от него показать. Что встал? Бе-егом! Вот, давно бы так…
Минут через пять приказчики увидели ещё более непонятную картинку: обычно сурово-строгий старший охранник ещё на подходе заулыбался непонятному мещанину, а прочитав короткую записку — и вовсе преисполнился радушия и полез обниматься.
— Ну что, посидим да побалакаем, а? Как там на заставе всё, сильно изменилось?
— Кхм… да я и не отказываюсь. Но сперва порученное командиром выполню! Так что насчёт Греве?
— Пошли, провожу.
Увиденного и услышанного (вернее — успешно подслушанного) приказчикам вполне хватило, чтобы скоротать недолгое ожидание — обсуждая, что же это такое было? Валентин Иванович отыскался в столовой, где сосредоточенно трудился над тарелкой с душистой ухой — но всё его сосредоточение моментально пропало, стоило ему увидеть бывшего унтера.
— Прибыли?!! А где Александр Яковлевич?
— Мы с ним в Варшаве расстались — меня к вам отправил, а сам к тётке своей. Сказал дня на два, не больше. Вот, велел первым делом письмо от него передать.
На свет появился небольшой изящный конверт, причём даже не запечатанный.
— Так-с, ага… поздравляю, Григорий.
— Это с чем же?
— Приказано тебя зачислить в штат компании, на должность инспектора охраны и условий труда, с очень даже неплохим жалованием.
— Ну да, что-то такое мне командир и говорил. Только он ещё указал, чтобы я первым делом всё как следует осмотрел, непорядок всякий-разный поискал, с ребятами поговорил о службе.
— Так это и называется — инспектировать. Сейчас сходим в заводоуправление, оформим тебя по всем правилам, "вездеход" получишь — и можешь приступать.
— Это чего такое я получу?
— Документ о том, что имеешь право заходить повсюду, спрашивать обо всём, в общем что-то наподобие солдатской книжки. Тебя без него в оружейные цеха не пропустят, да почти никуда не пропустят — у нас тут с этим строго. Кхм, а для меня Александр Яковлевич ничего не передавал?
— Нет. Так чего передавать, коли сам скоро будет?
— Ну да, всё правильно.
Господин управляющий почти без удивления принял нового сотрудника компании (явно хорошие отношения того с личным порученцем князя и главным оружейным конструктором по совместительству — уже были неплохой рекомендацией), подписал все необходимые бумаги и даже распорядился выписать небольшой аванс — так сказать, стал потихоньку наводить мосты.
— Вам что-либо необходимо для осуществления ваших обязанностей?
— Если можно, провожатого от охраны?
Инспекция началась с фабричной столовой — сняв пробу почти со всех предлагаемых мастеровым блюд, Григорий немного вспотел и самую малость расслабился — не забыв напоследок поблагодарить поварих за их мастерство. Следующие три часа он ударно трудился, осматривая буквально всё, что только попадалось ему на глаза, и не забывая при этом дотошно расспрашивать своего почти добровольного экскурсовода. Выйдя из последнего оружейного цеха и пройдясь напоследок вдоль его длинной стены, он полюбовался на людской муравейник большой стройки за оградой и едва не свалился в непонятную канаву.
— Хм, и не лень же кому-то было такую ямищу копать?
— А эт не мы трудилися. Тут поперва чересчур любопытных хватало — так мы им и предлагали, на выбор: или в околоток для выяснения личности или потрудиться чуток. Пьяных разов пять ловили, среди работяг, иных всяких хватало. Зато теперя у нас опосля дождя сухо, а за забором натуральный потоп.
— Молодцы, это вы неплохо сообразили.
Тут инспектор услышал многоголосый звонкий смех, причём явно — женский, и заинтересованно стал озираться, поглядывая на окна цехов и пытаясь определить источник звука.
— Да чего там соображать-то, коли на заставе так частенько… ты чего, Григорий Дмитрич? А, понятно. Эт у нас вскоростях цех новый откроют — железяк всяких кучу завезли, баб молодых тож набрали, теперь вот осваиваются. Слыш, гогочут как гусыни?
— Чего это ты их так сурово, Василь?
— Да больно много о себе воображают, тоже мне, фифы.
— Понятно всё с тобой, хе-хе. Ну, я пока холостякую — в отличие от некоторых, так что…
— Да не, Григорий Дмитрич. У них там начальник дюже злющий — как увидит кого в своём… "цветнике", сразу гнать начинает, а особливо нашего брата недолюбливает.
— Так вы ж охрана, вам положено всюду ходить?
— А он племянник управляющего фабрикой, вот и не трогаем шоб не воняло.
— Ага. Ну-ка, пойдём, осмотрим цех изнутри — чтой-то мне вдруг так любопытственно стало?
Только Григорий с провожатым успели зайти на второй этаж, и подойти к притихшим девушкам (действительно, натуральный цветник — одна другой краше), как к ним быстрым шагом подошёл… начальник цеха? Сомнения господина инспектора были вполне оправданны, уж больно молод был мужчина для такой немалой должности, не больше двадцати пяти лет.
— Я кажется уже говорил — вам здесь делать нечего! Попрошу выйти и не мешать работе.
— А я и не мешаю, господин хороший. Сейчас вот всё осмотрю, чтобы всё в порядке было и уйду.
— Попрошу вас выйти вон или я немедля иду к Андрею Владимировичу!
Удивлению инспектора просто не было границ. Командир раз пять говорил, что приказывать ему на фабрике может исключительно он, остальные — только попросить, да и то, очень и очень вежливо. Решив, что он что-то не понимает, Григорий сдал назад во всех смыслах, напоследок окинув перешептывающихся красавиц запоминающим и ОЧЕНЬ многообещающим взглядом.
— Вот так и живем, Григорий Дмитрич!
Тем же вечером, Сонин не поленился отыскать Греве для небольшого разговора.
— Валентин Иванович, вы не развеете мои сомнения, ежели вас это не затруднит? Наш новый инспектор охраны — он ищет что-то определённое?
— Да ну бог с вами, Андрей Владимирович — Григорий только сегодня узнал что он, хе-хе, инспектор. Уверяю вас, у него нет не малейших способностей к данной стезе, а его необычайная осведомлённость о наших охранниках объясняется весьма просто — они все служили под его началом, вернее почти все. Просто, так сказать свежий взгляд — порой это бывает очень полезно, вы же понимаете?
— Я уж было подумал… гм.
Сонин стал чувствовать себя немного уверенней и гораздо, гораздо спокойнее. Пересказав в качестве курьёзной шутки произошедшее в будущем швейном производстве, управляющий улыбнулся, приглашая своего собеседника оценить юмор ситуации, но увидел что Греве смеяться не спешит.
— Что-то не так, Валентин Иванович?
— Всё не так, Андрей Владимирович. Я давно хотел вам указать на некоторое не совсем верное отношение вашего племянника к охране, да всё как-то… нда. Думал, после открытия цеха.
— Боюсь, я не вполне?
— Григорий такой же личный представитель его сиятельства как и я, причём пользуется его полным доверием. И он непременно упомянет этот неприятный момент в своём докладе.
— Я думаю, Валентин Иванович, вы преувеличиваете важность этого мелкого события. Вы же сами сказали, что проверяющий из… Григория, так сказать — не вполне хорош. Я специально уточнил у Константина — тот не показывал ему никаких документов и ничего не говорил о том, что проводит инспекцию… так что это небольшое недоразумение, не более того.
***
В Ивантеево Александр задержался не на два дня, а на полную неделю — слава богу, что хоть на свадьбу своей двоюродной сестры опоздал (как и застать в поместье новобрачных) и отделался лёгким испугом и заранее заготовленным подарком. А вот с Татьяной Львовной такой номер не прокатил, пришлось выдержать настоящий допрос и использовать без остатка всю силу убеждения — раз за разом доказывая ей, что в отставку он подал не из за плохого здоровья или какой-нибудь дурной истории. Опасения тётки развеялись только после того, как князь заявил ей: он полон решимости выкупить своё родовое гнездо и привести его в полнейший порядок.
— Вот и молодец. Перво-наперво стряпчий хороший нужен — но уж это я беру на себя, у Белозовых должны быть знакомые. А кредит где будешь брать?
— Какой кредит, да и зачем он мне? Тётя, я же вам рассказывал о моём производстве?
— Сашенька! На выкуп поместья денег у тебя может и хватит — а имение вновь отстроить да обставить, хозяйство наладить, челядь какую-никакую завести? Поверь своей старой тётушке: денег, сколько бы их не было — всегда не хватает. Всегда! Тем более ты молод и неженат. А заводик твой, как мне помнится, только-только прибыль стал приносить. Так что даже и не спорь со своей старой… ой, совсем забыла — нас сегодня на званый ужин ждут!
Переложив все заботы и хлопоты о покупке Агренево на хрупкие плечи своей тётушки (вернее это она переложила их на себя, мотивируя тем что её племянник слишком неопытен в такого рода делах и плохо разбирается в людях, да и излишне доверчив, и вообще, он что — не доверяет своей любимой тётке?!), Александр попытался познакомиться поближе со своими будущими владениями и составить, так сказать, общее впечатление о перспективах их использования. Ключевое слово — попытался. Гости, а вернее — гостьи, в поместье Татьяны Львовны прибывали с такой завидной регулярностью, что все его надежды на "просто погостить" и "походить по осеннему лесу" потерпели крах. Особенно его раздражало то обстоятельство, что он должен был участвовать в приёме каждого, кто бы не заявился с визитом в Ивантеево. Сидеть на веранде вместе со всеми, пить чай с вареньем и выпечкой, вести ни к чему не обязывающие разговоры о всякой чепухе с самым серьезным выражением на лице, делать разнообразные комплименты, провожать и при этом старательно НЕ понимать разнообразные по содержанию и одинаковые по смыслу намёки. В общем — на седьмой день будущий помещик самым позорнейшим образом сбежал, от нежно-возвышенных, мило-утончённых девиц и их излишне активных мамаш. Потому как сильно опасался что не выдержит, и начнёт посылать всех открытым текстом, а тётушку расстраивать не хотелось…
***
Непонятно по какой причине, но последние пятнадцать-двадцать верст до Сестрорецка поезд не ехал а скорее крался. Несмотря на это и к удивлению Александра, прибыл он точно вовремя, в час пополудни. Отмахнувшись от подскочившего к нему носильщика, он вышел на перрон и задумался.
"Что-то я не помню, как там обстоят дела с моим жилищем: можно уже вселяться или там из мебели только один рукомойник? Конечно, Валентин Иванович не откажет в гостеприимстве… но все же проще и быстрее будет переночевать сегодня в гостинице"
Быстро покончив со всеми формальностями, князь оставил свой немногочисленный багаж (даже, можно сказать — очень немногочисленный и состоявший из одного-единственного "счастливого" чемоданчика крокодиловой кожи) в номере и, в порядке эксперимента, решил добраться до фабрики своим ходом — тело отчётливо просило движения… а ещё лучше, хорошей тренировочной нагрузки. Прогулочным шагом пересекая не сильно большой городок, и обдумывая попутно на ходу — чем ему заняться в первую очередь, Александр рассеяно поглядывал по сторонам… и не сразу поймал себя на том, что совершенно неприличным образом пялится на идущую впереди него парочку… и ладно бы на девицу: она была уже вполне взрослой и даже фигуристой, лет этак примерно шестнадцати. Так нет же — он рассматривал её кавалера, который выглядел (и был) угловатым подростком, года на три помладше своей спутницы.
"Ну точно, один в один — спецовка моих мастеровых. Только оттенок немного другой и по фигуре подогнано… хмм, а ну-ка прибавим шагу?"
— Тебе хорошо, а нас опять оставят!
— Чё, опять? Он, поди, и не приедет вовсе, а вы там уже какой день всё готовитеся, да тряпками машете… ну, тогда мамке скажешь, что я на речку с ребятами, да?
"Да это же брат с сестрой… причем, похоже что они вместе учатся, в фабричной школе"
Бросив напоследок ещё один взгляд на униформу *школьника*, Александр от удивления споткнулся, а потом опять прибавил шаг и вежливо кашлянул.
— Ой!
— Прошу прощения, сударыня. Мм… сударь, могу ли я осведомиться — где можно пошить такой… костюм?
Пока девица моргала своими красивыми глазками (не каждый же день подходят и называют сударыней, словно барышню из благородных…) и пыталась сообразить, что от них хочет этот важный, явно небедный и… симпатичный господин, её спутник честно признался.
— Эт мне матушка сделала, она у меня швея — а что?
— Да вот, понравился… покрой. Кхм. Меня Александр зовут, а вас как?
Паренёк открыл было рот… но сказать ничего не успел, его сестра наконец-то пришла в себя и тут же вклинилась в переговорный процесс.
— Маша! А брат Силантием будет.
— Рад нашему знакомству… так как я могу увидеть вашу матушку?
Родственники дружно переглянулись… и почти одновременно сказали друг другу:
— Я провожу!
Судя по результатам, хоть и короткого но очень энергичного спора, в семье у них царила самая что ни на есть оголтелая бабовщина. Потому что решающий аргумент прозвучал так:
— Тебя мама заругает!
В результате паренёк отправился прежним курсом, а Машенька немного торопливо повела князя за собой, то и дело покрываясь легким румянцем и стараясь не сильно откровенно его разглядывать. Идти пришлось недолго и уже через десять минут они подошли к небольшому, но очень ухоженному дому: во всём чувствовалась хозяйская рука, от одинаково-ровного заборчика и свежей побелки стен до любовно-ухоженного палисадника с ровными рядками грядок.
— Чего изволите, господин хороший?
— Кхм. Ваш сын сказал, что костюм ему вы шили сами — а ткань такую где взяли?
Насторожившаяся было, женщина слегка расслабилась и шикнула на дочку, попытавшуюся задержаться рядом с ними и немного "погреть уши".
— Опаздываш! А зачем это вам, господин… хороший?
— Меня Александр Яковлевич зовут, а вас?
— Зина. Зинаида Меркуловна буду.
— Так вот. Если есть ещё такая ткань, так я бы купил?
— Хм. Ну, положим это я сама сделала… а сколько вам надо-то?
— А сколько есть, столько и возьму.
Через пару минут Александр мял и гладил маленький рулончик серовато-коричневатой материи, одновременно пытаясь найти отличия — от той *джинсы*, что он помнил.
"Цвет другой… погрубее немного… и явно прочнее. Как это я удачно зашёл!"
— А ещё мягче можно сделать?
— Так чего сложного-то? Берёшь да делаешь. Я скольки надо, стольки и спроворю… ежели в цене сойдёмся?
— Сойдёмся! А технологию изготовления не продадите?
Александр увидел откровенное недоумение в глазах своей собеседницы, запнулся и стал говорить попроще.
— Понравилась мне ваша ткань, очень. Захотелось самому такую выделывать — у меня небольшое… небольшая мануфактурка скоро будет. Вы моим мастерицам покажете да растолкуете подробно, что и как делаете, а я вам заплачу за труды. Сколько скажете, столько и заплачу. Как?
Женщина раздумывала недолго: оглядев князя с ног до головы так, будто видела его в первый раз, тряхнула головой и довольная согласилась.
— Чего ж не растолковать, коли просют. А вот скажем… ежели я двести рублёв попрошу?
Князь молча достал портмоне и вложил в руку оторопевшей женщины пять радужных ассигнаций, заставив её на автомате перекреститься от вида ТАКИХ деньжищ.
— Что-то мало вы свой труд цените, Зинаида Меркуловна. Когда выделка пойдет — вам ещё столько же будет. Договорились?
— А… это… коли не выйдет ничего, тогда что — денежки взад, да?
— Тогда… это будет платой за беспокойство. Так мы договорились?
— Договорились! Куда придтить?
— В заводоуправление фабрики — знаете где? В час пополудни, или немного попозже — как вам удобнее будет.
1 2 3 4 5 6 7