Уже за спиной он услышал сирену и понял, что так кричит старая ведьма.
Это был единственный светлый момент за все путешествие. Колька и Ленчик по-прежнему довольствовались водой из ведра и ругали Генку за то, что законопатил их в товарный вагон, а не в пассажирский, где воды — хоть залейся. И в туалете можно сидеть по человечески, а не стоять враскорячку неизвестно над чем, откуда сифонит и можно запросто простудить свое дорогое место.
— Хватит бухтеть, — пресекал их воркотню Борис. — Никто вас не заставлял ехать, сами согласились. Не задаром же! Довезем рыжье — такой гульбарий устроим!
— Если живы останемся, — пошутил Колька и заржал, сам же не веря своим словам.
— А оружие на что? — напомнил Ленчик. — Нехай только кто сунется, я ему сразу всю обойму в ряшник.
Ленчик радовался путешествию и совсем не считал его опасным. То, что Генка обеспечил их оружием, это правильно. Все-таки не картошку везут в соседнюю деревню. Но кто может напасть на вагон, когда о нем знают всего несколько человек, да и те свои? А все те люди, с которыми Борис договаривался в пути, даже не подозревали, что за груз на самом деле находится в вагоне. Правда, предвкушая путешествие, Ленчик представлял его более приятным. Но приходилось испытывать массу неудобств, и все это ради бабла. Да все они тут ради этого бабла. И что бы не говорила его мамка о каких-то высших ценностях, о том, что не все измеряется деньгами, как ни крути, без них никак. Вот поехал бы он через всю страну в товарном вагоне, если бы жизнь у них с мамашей и братом была более-менее приличная? Что она могла дать им с Ромкой, работая библиотекарем? Небольшую двухкомнатную квартирку и ту пришлось продать и купить вместо нее однокомнатную, чтобы оплатить Ромкину учебу на курсах. А он, гад, курсы закончил, а в институт провалился. Чем, спрашивается, занимался на курсах? Теперь работает хрен знает где, в какой-то забегаловке официантом. Хорошо хоть возвращается поздно, а то когда все вечером в сборе, деваться некуда друг от друга в крохотной квартирке. Ленчик советовал ему тоже податься в золотоискатели, он мог Генку попросить, тот бы пристроил. Да брат ни в какую, тяжело, говорит. Лентяй, таких еще поискать. Вот Ленчик получит бабки за доставку золота, доложит свои накопленные и купит себе квартирку, пускай хоть десять метров — да свои…
Колька тоже не от большой радости подрядился рыжье сопровождать. Сестра надумала замуж выходить, деньги на свадьбу нужны. Если бы это была Ленчика сеструха, он бы ей сказал: «Твоя свадьба — твои проблемы». А Колька человек добрый, жалко ему сестру. Хочет, чтобы у нее все как у людей было. А то семья жениха только за своих гостей платить собралась, а чтобы сэкономить, пригласила человек десять. А Надюшка, сестра Колькина, и платье хочет красивое, дорогое, и приданое, чтобы родня жениха ей глаза потом не колола, дескать — бедную в свою семью взяли. И так жить у них будет. И гостей хочет столько, чтобы долго потом свадьбу вспоминали. Колька вчера рассказывал, как перед отъездом пришли с матерью в семью жениха, с его родителями обсуждать свадебные расходы да что должна невеста в семью принести. А жениха мамаша, жирная жаба, и спрашивает:
— Сватья, а у вашей Надюши подушки есть?
— Откуда? — не удержалась от ехидства Колькина мамаша. — Она у нас на голом полу спит.
Будущая свекруха только глазами луп да луп. Вот уж они вчера с мужиками наржались!
— На кой вы ее в такую семью отдаете? — удивился Ленчик. — Ее ж там замучают своими придирками. Да и жадные они, все равно попрекать будут.
— Да сеструхе уже двадцать шесть лет. Перебирала, перебирала, время ушло, все ее ухажеры переженились, только этот и согласился взять. Да и тот какой-то хреновый. Такой весь квадратный… Прикинь — он во все стороны одинаковый.
— И чего за такого выходить? Она у тебя девка красивая, погодила бы еще. Да и какие ее годы? — опять удивился Ленчик. — Мне двадцать шесть, а я жениться и не собираюсь лет до тридцати пяти. А то потом и не погуляешь, дети пойдут, всякие семейные обязанности.
— Девкам надо вовремя выходить, а то вообще женихов не останется. Молодняк на подходе, а мужики молодых любят.
— Это точно, — согласился Ленчик. — Я тут с одной учительшей хороводился, а ей уже двадцать два. Ничего такая баба, симпатичная, сиськи — во! — вытянул он руки вперед, потом подумал и чуть убавил в размере. — Но как-то утомлять меня стала. Все умничает, какие-то книги подсовывает читать, просвещать меня решила. А то неловко ей — у нее высшее образование, а я даже техникум не закончил. Стала вякать, что должен соответствовать ее уровню. Будто без высшего образования я не человек. А я зато чемпион области по шахматам! У меня даже грамота есть. Ну я и подумал: что я на нее время трачу? Все равно жениться не собираюсь, а баба надеется. Родители ее тоже стали напрягать — иди да иди учиться. А мы поможем. Они все с высшим образованием, папаша РОНО заведует, мамаша в вечерней школе учительница. Даже бабка у них институт закончила при царе Горохе, прикинь! — расхохотался Ленчик. Почему-то образование бабки его особенно смешило. — Ученые все, блин. А на кой мне учиться, если я не хочу? Да и возраст у нее уже. Когда мне будет сорок шесть, ей будет сорок два. Прикинь! В сорок два бабы уже совсем старые, не то, что мужики. Сиськи до колен обвиснут, жопа сдуется… А у нас, мужиков, жизнь только начинается. Ну я ей честно сказал — старая ты… Обиделась. А чего обижаться? Правду ведь сказал. А тут встретил одну — ей всего семнадцать. Персик! — заржал он, вспоминая свою Тамарку.
— А у нее как с сиськами? — поинтересовался Колька, который временно простаивал, потому что ему с девками в последнее время что-то не везло и он очень любил поговорить о бабах. Вернее, об их прелестях.
— Да так себе, смотреть не на что. Зато молоденькая, свеженькая, говорю же — персик! К тому же не станет с женитьбой приставать. Рано ей еще. А такая сладенькая! Кожа нежная, как у младенца! Попа кругленькая, как два мячика…
Ленчик лежал на матрасе и полудремал, вспоминая нежную розовую кожу Тамарки, ее голубые глаза — круглые и удивленные, как у ребенка, ее неразвитую грудь первого размера, но упругую, с маленькими коричневыми сосочками. Понял, что соскучился. Даже почувствовал в штанах некоторую стесненность. Все-таки воздержание — одно из тех неудобств, которое приходится терпеть ради бабла. Были у него мысли на станциях, когда Борис бегал договариваться о перецеплении вагона, подыскать на платформе какую-нибудь не особо переборчивую, заманить в вагон да оприходовать ее на матрасе. Но Колька отговорил. Напугал всякими заразами вплоть до таких, что член может покраснеть, сыпью покрыться да и отвалиться. Говорил, в детстве в книжном магазине однажды надыбал одну книгу, медицинскую, про всякие кожные заболевания. Начал листать цветные иллюстрации. Мама родная! Лучше бы он никогда этого не видел. Спать потом не мог — снились страсти. Как проснется — ощупывает себя, все ли на месте. Пацанам рассказал — не поверили. Потом всем двором ходили смотреть, пока продавщица не поняла, что за интерес у ребятни к отделу медицинской литературы и не спрятала эту ужасную книгу.
После такого предупреждения Ленчик решил судьбу не испытывать. Постельный опыт у него был небольшой, Колька в этой теме лучше сечет. У него даже взрослые бабы были, лет по сорок, жены золотоискателей. Как мужья на промысел отправлялись, так перед Колькой все двери открывались. Одной и вовсе сорок шесть, считай — в матери ему годилась. Но горячая! Многому Кольку научила, он хвастался. Да его все любят — веселый, заводной, не жадный, слова плохого ни о ком не скажет. Все у него хорошие. Кроме новой родни, которую он получит вместе с замужеством сестры.
Что-то затих Колька, дрыхнет, наверное. Проверить, что он делает, Ленчику было лень, монотонный стук колес убаюкивал. Даже голову не хотелось поворачивать.
— Звонить пора, — услышал он голос Бориса над головой. Тот достал мобильный, начал набирать цифры. Ответили сразу, словно ждали. Разговор был недолгим и Борис напомнил ребятам:
— Скоро подъедем к станции, нас встретит Генкин кореш. Кончай дрыхнуть.
Парни зашевелились, от нечего делать решили раскинуть карты, хотя они уже за долгую дорогу здорово надоели.
— Повезло, что Генка с этим корешем дружбу завязал. а то на всех станциях одному так трудно организовать перецепку, — продолжал Борис. — А здешние места очень неспокойные, Генка говорил.
— Такой уговор был — мы с оружием, ты организуешь, — пробормотал Колька и радостно крикнул Ленчику:
— А я тебе короля пикового! А у тебя уже нет ни фига!
— Опять тебе фартит, — недовольно пробурчал Ленчик и выложил сплошную мелочь.
Поезд начал замедлять ход, послышались несколько сильных ударов.
— Интересно, кто это лупит со всей дури? — прислушался Колька.
— Наверное, путевой обходчик, сцепку проверяет.
— На ходу, что ли? — удивился Колька.
— А что, останавливать из-за этого весь состав? — резонно заметил Ленчик. — Поезд и так еле тащится, можно и на ходу. Если что не так, он может машинисту знак какой-то подать, флажком махнуть.
— Флажками стрелочники машут, балда, — поправил его Колька.
— Ну этот своей стукалкой помашет, что у него там — молоток или кувалда, — заржал Ленчик.
— Где-то здесь поворот, по-моему, мы как раз в него и вписываемся, а потом еще минут десять и станция — Борис развернул карту и принялся водить по ней пальцем. Потом поднял голову:
— Пацаны, что-то я не слышу лязга сцепки… И вагон идет как-то слишком тихо… Не нравится мне это. А ну оружие приготовьте, быстро, — скомандовал он и бросился к небольшому арсеналу, который постоянно лежал на виду. Все втроем залегли на пол и стали напряженно прислушиваться к звукам за стенами вагона. Он едва полз по рельсам, слегка постукивая на стыках, все замедляя и замедляя ход. Слышались голоса, потом, когда вагон совсем остановился и мягко качнулся, в дверь постучали. Колька приник к щели между дверью и стеной вагона. Вокруг разлеглась степь, ни одного жилого дома. В дверь опять постучали, но человек стоял так, что его не было видно.
Адреналин прилил к голове Кольки и он заорал что есть мочи:
— Кто? Я сейчас через дверь выстрелю.
За дверью молчали.
— Кто? — опять заорал Колька и передернул затвор. По спине поползла тонкая струйка горячего пота. В унисон с ним заорал Ленчик, вытаращив глаза.
20
В магазине «Копейка», как обычно, работали только три кассы из семи. Анна Федоровна толкала перед собой нагруженную тележку и заглядывала по очереди в такие же тележки покупателей, стоящих в очереди в кассы. Выбирала, кто не пожадничал, как она, и набрал продуктов поменьше. Как назло, все закупались на неделю, а то и на две. Она покачала головой. И куда такая прорва продуктов? А теперь стой за ними, пока кассир не пробьет длиннющие чеки. Она заняла очередь за двумя девчонками. У них-то как раз в тележке покупок было немного, но у стоящих перед ними продукты чуть ли не вываливались из тележки. Анна Федоровна приготовилась к долгому стоянию и затосковала.
— …А я тогда баллончик из сумочки выхватила и ему в лицо. Прямо в глаза! — взволнованно рассказывала своей подружке стоящая впереди Анны Федоровны девушка.
— Какая ты молодец! — похвалила ее подружка. — У меня от волнения всегда руки дрожат. Я бы даже сумочку открыть не смогла, не то что баллончик вытащить.
— Думаешь, я не испугалась? У меня просто реакция хорошая. Мне еще наш тренер говорил, по волейболу. А когда этот подонок мне в нос заехал, у меня перед глазами прямо звездочки замелькали. Такая боль! Но я так разозлилась! Веришь — была бы у меня палка, так бы по голове и треснула, убить хотелось! Хорошо, что палки не было. Когда он цепочку сорвал, я в себя пришла. И мыслей никаких в голове. Только злоба. Ух, как я разозлилась! Сумочка у меня легко открывается. Пока он смотрел на меня, уж не знаю — зачем, я руку в сумочку, а баллончик сверху лежал. И ему в морду. Хорошо, папа мне все время напоминал — баллончик должен быть всегда сверху. Иначе от него никакой пользы, если рыться придется.
— А этот что? — испуганно спросила подружка.
— За глаза схватился и упал. Я даже не думала, что этот газ в баллончике такой едкий. Этот урод стал глаза тереть, а в руке у него моя цепочка. Ну я изловчилась и вырвала ее. И как побегу! Никогда еще так быстро не бегала. Сердце колотится, прямо к горлу подступило, в груди будто огонь полыхает.
— Бедная, представляю себе… А я бы точно стояла столбом, в шоке.
— Вряд ли. Ты бы тоже побежала. Жить захочешь — убежишь.
Девушка повернулась в профиль и Анна Федоровна увидела темные очки на лице девушки и распухший нос.
— Домой побежала? — продолжала расспрашивать подруга.
— Сначала в подъезд вбежала, а потом думаю: пока домой поднимусь, пока в милицию позвоню, время пройдет. А больше шансов найти преступника по горячим следам. Притом в таком состоянии вряд ли он сможет быстро убраться. Выбежала из подъезда, он все еще сидел, глаза тер, сволочь такая…А я за угол и в милицию побежала.
— Хорошо, что наша милиция близко.
— Да толку чуть. Там же просто так к следователю не зайдешь. Сначала к дежурному надо. А к нему тоже очередь, как назло. Передо мной стояли какие-то тетки, а он по телефону говорит. Я этих прошу: пустите меня без очереди, на меня только что напали. А эти бабы мне: на нас тоже только что напали! А у самих вид, будто на посиделки пришли. Такие спокойные… Я все равно кричу дежурному: срочно принимайте меры, на меня сейчас было совершено нападение. А он мне: «Не мешайте, девушка, я по телефону говорю. Сообщение принимаю, не видите?»
— Вот гад! — возмутилась подружка.
— Эти две бабы тоже гадины. Знаешь, зачем приперлись? На соседа сумасшедшего жаловаться! В ванную их не пускает. И дежурный их слушает, велит заявление писать! А меня и слушать не хочет, говорит: «В порядке общей очереди». Можно с таким отношением с преступностью бороться?
— Нельзя! — решительно поддержала девушку подружка.
— До меня дошла очередь, я ему в двух словах поскорее рассказала, а он мне: «Да, известно нам об этом маньяке. Только этим делом МУР занимается. Так что, девушка, завтра езжайте в МУР. Вас там встретят с распростертыми объятиями». Я ему и говорю: «Да вы что? Он там сидит на асфальте, его можно прямо сейчас брать, если не убежал еще, пока вы резину тянули».
— А он что?
— Говорит: «Слишком умные теперь пошли потерпевшие. Работать нас учат». Вызвал какого-то жирдяя, тот пока в машину уселся, пока мотор завел… Я ему говорю, что рядом наш дом, на соседней улице, пешком скорее дойдем. Да куда ему пешком ходить, он же как студень, растрясет свои жиры.
— Не может быть! — не поверила подруга. — Разве бывают такие милиционеры?
— Точно говорю — толстый. И как только он за бандитами гоняется?
— На машине…
— Ну да, правда, на машине. Приехали — никого, конечно, уже и нет. Он хотел меня высадить, а я думаю: фигу тебе! От меня так просто не избавишься. Говорю: сейчас будем кататься по району и смотреть. Я его узнаю. Я его лицо видела, как ваше. Я его так опишу, что лучшей наводки вам не надо. И что ты думаешь этот хряк мне говорит?
— Что?
— «Девушка, вы хоть и употребляете правильную терминологию, но не учли некоторые обстоятельства: с момента нападения на вас уже прошло сорок минут. Ваш маньяк не идиот, не станет гулять по улицам после того, как засветился. Скорее всего он уже где-то зализывает свои раны. То есть глаза». Ну не гад? А по чьей милости с момента нападения на меня прошло уже сорок минут? Уломала его, минут десять поездили по улицам и дворам. Никого, конечно, и близко уже нет. Но я им гадость сделала. Когда заявление в МУРе писала, потом еще и жалобу накатала. Прямо в МУРе и оставила. Захотят — дадут жалобе ход. Не захотят — я еще раз напишу. Ненавижу непрофессионалов!
— Ань, а ты описала в МУРе, как выглядит этот грабитель?
— Конечно, сразу с этого и начала. И что волосы длинные белые, и что ногти длинные. Интересно, почему он их не стрижет? Ведь они мешают, когда он нападает. Я видела — он их бережет, старается не задеть. Больной какой-то…
— Хорошо, что ты мне это рассказала. Я тоже всем девчонкам расскажу и опишу его, чтобы остерегались длинноволосого блондина с длинными ногтями.
— Между прочим, в МУРе мне следователь сказал, что этот ублюдок до меня нападал на пожилых женщин. Я ему напомнила, что в таких случаях нужно оповещать население, а не держать в тайне информацию. Люди должны знать, что угрожает их жизни.
— А он что?
— Недовольный был, что учу его. Говорит — нечего панику в городе сеять. Все они недовольны, когда им об их обязанностях говоришь. Вот как можно бороться с преступностью при таком отношении к работе?
Анна Федоровна сначала с интересом прислушивалась к разговору. В какой-то момент у нее в голове как будто что-то щелкнуло и стало проясняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27