Сексуальный марафон
Саша Пара-Диз
***
Я избегал Наташу после вечеринки в честь юбилея нашей компании, где в
изрядном подпитии умудрился соблазниться на нее и трахнуть в одной из
подсобок ресторана. Наташа с ее великолепными ножками и откровенными
нарядами всегда выглядела очень даже сексуально и аппетитно. Но вся
проблема была в том, что она приходилась племянницей директору филиала
компании, в котором я работал. Слухи о нашей, пусть даже мимолетней
связи, наряду с хорошим скандалом с женой наверняка стоили бы мне
карьеры и работы. Ветреная Наташа при этом нисколько бы не пострадала.
За ее шалости всегда расплачивались те, кто решался пойти навстречу ее
прихотям, но в итоге безнадежно падал в моральном рейтинге, негласно
установленном директором и его строжайшей полицией нравов - замом по
экономике Оксаной Владимировной. Стоило кому-то попасться не то что с
Наташей, а на простом романе с коллегой, перешедшем в стадию сексуальных
отношений, то это было равнозначно приговору. Другой, столь хорошо
оплачиваемой работы в этом маленьком провинциальном поселке найти было
невозможно.
Наташа прекрасно понимала, что подставляет своих любовников, даже
одноразовых. Но при ее эгоизме и избалованности она не считалась с тем,
что может попросту загубить судьбу понравившемуся ей мужчине. Развод с
мужем, неуживчивый характер и одиночество стимулировали ее стервозность.
Целую неделю я старался меньше ходить по коридорам офиса, надеясь, что
Наташа забудет про меня и умудрится найти себе новую жертву. Но все же
мы встретились на лестничной площадке между этажами.
- Петенька! Куда это ты запропастился? Я же скучала по тебе! – схватив
меня за руку, страстно зашептала она.
Если кто-нибудь застанет нас в таком положении и настучит Оксане
Владимировне – мне конец!
- Ну, что же ты боишься меня? Разве мы не можем просто стоять и
разговаривать здесь?
Ничего себе разговор! Где угодно и с кем угодно – да, было бы ничего
страшного. Но не здесь, где кругом шпионы Оксаны Владимировны.
- Петенька, я так хочу тебя! Прямо сейчас! – казалось, ее шепот был
слышен на самом верхнем этаже.
Я понял, что от Наташи так просто не отделаюсь. Надо было срочно
как-нибудь уйти с ней с этого опасного места. Почему-то не пришло в
голову сразу сослаться на какой-нибудь срочный вызов или работу. От ее
близости и страстного шепота я почувствовал сильное возбуждение. Я сам
очень хотел ее и готов был рискнуть. Из-за этого решил разрулить
ситуацию иначе.
- Наташа! Здесь нам лучше не стоять... Слушай, а давай поговорим в
архиве? Там, где старый бильярдный стол?
Глаза Наташи засияли в предвкушении нашего предстоящего уединения.
Наверное, и я смотрелся так же страстно в тот момент.
- Петенька, ты умница! Я поднимусь на лифте, а ты давай пешком! –
предложила она простейший вариант конспиративного перехода в комнату
архива на техническом этаже офиса.
Не задерживаясь ни на секунду, я пошел по лестнице наверх. И сделал это
весьма кстати – сразу же после этого внизу появилась Зоя Алексеевна,
начальник планового отдела и правая рука Оксаны Владимировны. Я
надеялся, что она ничего не заподозрила.
Архивных комнат было три, но этой пользовались крайне редко. Именно
поэтому сюда приволокли старый бильярдный стол, стоявший теперь между
стеллажами и прикрытый от пыли грубым сукном. Я сам сюда заходил всего
один раз, чтобы найти какой-то древний документ. Тогда и пришла в голову
мысль, что эта комната могла бы хорошо послужить каким-нибудь любовникам.
Я успел добраться до архива раньше Наташи. Включив свет, я подошел к
столу и, откинув сукно, раскрыл наполовину бильярдный стол. Нехитрое
ложе для любви было готово.
В этот раз я решил вести себя с ней грубовато, без нежностей. Расчет был
простой. Возможно, ей не понравится мое поведение и она больше не будет
претендовать на меня, подставляя под лезвие гильотины местной «полиции
нравов».
Наташа вошла и прикрыла дверь. К сожалению, на дверях не было замков. Но
я не переживал по этому поводу. Маловероятно, чтобы кто-то сюда пришел.
Несколько секунд я любовался Наташей. Она с сияющей улыбкой позволила
мне понаблюдать за ней, медленно расстегивая блузку. Затем шагнула ко
мне и начала взасос целоваться в губы.
Не отвечая на поцелуи, я обнял ее, запустив руки под блузку, и быстро
расстегнул ее бюстик. Затем прижал к краю бильярдного стола, спустил
чашечки бюстгальтера с ее грудей и начал целовать, сосать и покусывать
их. Попутно расстегнул свой ремень и брюки.
Наташа, взяв инициативу в свои руки, отодвинула меня, присела и сама
вытащила моего напряженного дружка из брюк. Она прекрасно умела ласкать
член – в этом я убедился еще в прошлый раз. Брюки мешали ей добраться до
моих персиков, и она стянула их вместе с трусами вниз.
- Еще в прошлый раз хотела сказать, что у тебя большой и красивый! –
восхищенно шепнула она, ублажая мое мужское самолюбие.
Ее ласки в этот раз были более страстными. Мое напряжение достигло
предела, я просто не в силах был оторваться от нее и перевести нашу игру
в другое русло. Откинувшись спиной на стеллаж, я и чувственно, и
зрительно наслаждался ее оральными ласками. Затем я обнял ее голову
руками и с громким выдохом изверг свою сперму ей в рот. Она все делала
именно так, как я считал нужным. Резко ослабила страстность ласк, чтобы
не заставлять меня сильно дергаться в конвульсиях от чрезмерных
послеоргазменных ощущений, но и не выпускала член изо рта, мягко
продолжая стимулировать расслабленным язычком уздечко и область вокруг
него. Когда я немного пришел в себя, она сглотнула сперму и начала нежно
ласкать член по всей длине, опускаясь до мошенки.
- Я лучше лягу на стол! – бесцеремонно предложил я, предлагая тем самым
безответно заниматься оральными ласками до тех пор, пока я не буду снова
готов.
Там, на вечеринке мы успели всего раз, а здесь хотелось задержаться,
насладиться и попробовать Наташу насколько это будет возможно. Девушка
старалась, и у нее получалось превосходно. Это было здорово – лежать на
столе, свесив ноги, когда она изощренно ласкала мой член. Эх, если бы
Марина, моя жена, любила делать это так же, как Наташа!
Я был готов снова минут через пять. Убедившись в твердости моего
инструмента, Наташа выпрямилась и с улыбкой страстно прошептала:
- А теперь войди в меня! Хочу чувствовать твоего богатыря в себе!
Я не ответил и руками прижал ее голову к себе, давая понять, что хочу
продолжения ее ласк. Она безропотно, но с прежним наслаждением и
энтузиазмом продолжила ласкать меня. В конце концов, мне самому очень
захотелось войти в нее. Молча отодвинув ее голову, я слез со стола. Без
прелюдий развернул ее спиной к себе и положил грудью на стол. Задрав
юбку и спустив колготы с трусиками до колен, погладил ее ягодицы и начал
ласкать языком между ногами. Наташа слега выгнулась, и ее выбритая
промежность открылась во всем великолепии. Мой язычок массировал ей
клитор, погружался в ее влагалище, а затем и в анус. Она негромко
постанывала от наслаждения.
- Войди же в меня, Петенька! Трахни меня! – задыхаясь от удовольствия,
начала умолять она.
Я раздвинул руками ее ягодицы и под ее сладостное «а-ах» резким ударом
погрузил в ее истекающее соками влагалище свой член. Трахал долго под ее
сладкие стоны. Я понял, что Наташа кончила, когда она в напряженном
содрогании крепко вцепилась в края стола. Я начал делать еще более
глубокие и резкие толчки, а она громко всхлипывала при каждом моем
вторжении.
Отсюда вряд ли кто мог нас услышать, и я не особенно переживал по поводу
звуков, издаваемых Наташей. Настала кульминационная фаза моего
демонстративного бесцеремонного отношения к ней. Я решил грубо
вторгнуться в ее попку. Это больно для женщины – я знал об этом, но надо
было сыграть эту роль. Наташа не должна хотеть со мной встречаться!
Я вытащил влажный и обильно смазанный ее соками член из влагалища,
приставил его головкой к анусу и резким движением протолкнул его внутрь
на всю глубину. Наташа вскрикнула.
Мне было неприятно делать ей больно. Но я не дал ей даже немного
привыкнуть, а сразу начал жестко драть ее. Возможно, предыдущие
любовники уже хорошо обработали ее попку, так как вторжение далось
легко, а она сама вскоре перестала сжиматься от боли и даже
провоцировала меня, повторяя сквозь зубы:
- Давай, Петенька! Трахай мою попку! Трахай!..
Временами переводил член в ее влажное влагалище, чтобы он смазался ее
обильными соками, и вгонял его обратно в попку.
- Мне нравится как ты обращаешься со мной! – шепнула она, когда я в
очередной раз сильно развел ее ягодицы и резко вошел в ее анус.
Я не ожидал от нее такой реакции. Получилось, что мое грубое отношение
только понравилось ей. Впрочем, это нравилось и мне. Мои движения
ускорились. Я дошел до оргазма и со стоном выстрелил в нее свое семя. В
тот самый момент, когда кто-то открыл дверь в комнату.

***
Сквозь пелену в глазах я разглядел грозное и удивленное лицо Оксаны
Владимировны. Все-таки Зоя Алексеевна раскусила нас с Наташей и
поспешила сообщить обо всем своему шефу! «Мне конец! Теперь ни
должности, ни, возможно, даже работы!» - пронеслось у меня в голове.
Оксана Владимировне сама была шокирована, но быстро овладела собой и
закрыла дверь обратно.
- Кто это был? – сладко потянувшись, проговорила ничего не понимающая
Наташа.
- Мне конец, Наташа! Оксана Владимировна нас застукала!
Наташа с серьезным лицом встала со стола и начала одеваться. Я тоже
медленно застегнул свои брюки, отвлеченно уставившись на зеленое сукно
бильярдного стола и лихорадочно воображая, в какие конкретные формы
выльется наказание для меня.
- Петь! Ну не расстраивайся! Все обойдется! Я сама замолвлю словечко за
тебя перед дядей!
- А за Васю Самойлова тоже тогда замолвила? – раздраженно спросил я,
накрывая бильярдный стол запыленным сукном.
- При чем здесь Самойлов? – попыталась изобразить удивление Наташа.
Глупышка! Она даже не понимала, что об их романе знает весь офис! И
теперь пыталась изобразить невинную овечку, которая якобы не послужила
поводом для увольнения Самойлова. Я махнул рукой, вышел из комнаты и
направился по темному коридору к лестнице.
- Петь, ну извини меня! – Наташа догнала меня и схватила за руку, - Меня
мой дядя так отругал тогда, что я не решилась что-нибудь сказать в
защиту Васи… Но ради тебя я скажу! Я обязательно скажу! Не
расстраивайся, пожалуйста! Вот увидишь – все будет хорошо!
Я холодно посмотрел на нее и пошел вниз по лестнице.
Отбросив все дела, я просидел в кабинете целый час, до конца рабочего
дня. Уходить домой не хотелось. Я был сильно расстроен еще и из-за того,
что теперь обо всем узнает и жена. Она обязательно начнет выяснять
действительную причину увольнения. А в том, что буду уволен, я не
сомневался.
Глядя в окно, я увидел, как мои коллеги дружной толпой хлынули на улицу
и начали разбегаться по домам.
А может быть, все-таки надо попробовать поговорить с Оксаной
Владимировной? Покаяться, поплакаться, авось и простит? Крохотная
надежда быстро разрослась во мне, в конце концов, побудив к действию.
Как обычно, Оксана Владимировна задерживалась на работе. Я робко
постучался в дверь, перешагнул порог ее кабинета и спросил разрешения войти.
Оксана Владимировна встретила меня каким-то усталым и даже грустным
взглядом. Я никогда раньше не видел ее такой. Если признаться честно, то
эта женщина лет на пять старше меня была достаточно эффектной дамой с
красивым, утонченным лицом и стройной фигурой. Как так получилось, что
ее привлекательная внешность не заставила ее избаловаться вниманием
мужчин? Ведь наверняка вокруг нее крутилось много ухажеров в молодости?
Но несмотря на ее хорошие внешние данные, на ее проницательный ум она не
смотрелась сексуально, не вызывала особенного желания. И думаю, не
только у меня, но и у всех мужчин, работавших в нашем филиале. Наверняка
сказывались ее холодность и недоступность.
- Ну, входи, Безруков, - сказала она, уставившись мимо меня в окно.
К ее рабочему столу примыкал стол для заседаний с тремя парами стульев.
Я сел на ближайший к Оксане Владимировне стул. Немного помявшись, начал
выдавать спонтанные фразы покаяния:
- То, что произошло – это ошибка, это ужасно! Не понимаю, что меня
заставило… Этого больше никогда не повторится! Я…
- Вы каяться сюда пришли? – небрежно прервала она меня, - Зачем? Теперь
уже поздно! Вы разочаровали меня…
Было ясно, что я не первый такой провинившийся, который пусть даже в
ногах будет валяться, но не вымолит прощения у строгой Оксаны
Владимировны. Во мне проснулся протест. Возможно, и это было не новым
для нее. Но я решил все же от души высказаться напоследок, стараясь
говорить спокойно и убедительно.
- Оксана Владимировна! Я понимаю ваше отношение к жизни, ваш взгляд на
семью, на отношения между мужчиной и женщиной… Но кто Вам дал право
судить людей? Кто Вам дал право считать, что Вы можете решать судьбу
других? Это в Вашем понимании любовь на стороне, а тем более ни к чему
не обязывающие связи между мужчиной и женщиной являются плохим явлением,
не достойными ни прощения, ни снисхождения! Это Вы так смотрите на вещи!
Но почему Вы должны быть правы? Потому что так написано в книгах, потому
что так положено воспитывать с детства?
Я замолк, выдав целую тираду обвинений против Оксаны Владимировны.
- Ну, что же Вы, Безруков, замолчали? Скажите все, что хотели сказать!
Я понял, что все мои слова – как горох об стенку, и махнул рукой.
- Эх, мужики, мужики! – тяжко вздохнула Оксана Владимировна, когда я уже
собирался встать и уйти, - Хочется вам, чтобы жены были правильные,
верные, а сами всегда к развратным девицам тянетесь!
Я понял, что это приглашение к продолжению беседы.
- Отчасти Вы правы, - заметил я, - Но не ищите в этом справедливости!
Как и во многом другом в жизни. Так создано природой. И что в этом
плохого? Развратная девушка – это только звучит негативно. Ее поведение
придает ей самой море сексуального шарма, заставляя сходить с ума
мужчин. На самом деле в этом есть своя красота, которую Вам не понять.
- Красота?.. – задумавшись о чем-то, переспросила Оксана Владимировна.
- Да, Оксана Владимировна! – тихо продолжил я, - Это сама жизнь, которая
полноценна только тогда, когда в ней есть все ее проявления. Отказавшись
от части ее – по убеждениям или еще по каким причинам – человек не
сможет прожить все, что должен прожить, не сможет чувствовать себя
цельным. А, значит, и счастливым… К сожалению, Вам бог не дал простой
человеческой страсти, которая может толкать человека на отчаянные
поступки, которая в истории приводила даже к войнам между целыми
государствами! Вы холодны, и считаете, что все вокруг Вас должны быть
такими же!..
Я запнулся, неожиданно увидев страдание на ее лице. Она сама поняла, что
в этот момент я увидел ее не обычной строгой, деловой и безукоризненной
Оксаной Владимировной, а слабой женщиной, у которой есть своя, тщательно
скрываемая от других, причина для грусти и печали. Поняла и хотела,
собравшись, восстановить свой имидж, решительно возразив мне. Но вместо
этого вздохнула и снова уставилась в окно.
- Вот и вы назвали меня холодной… Муж вчера сказал, что я прохладна! Я
что-то не понимаю вас, мужчины!
- Вы никогда нас не поймете, если будет настолько предвзято судить об
отношениях между нами и вами, женщинами.
- Я увидела Вас с Натальей там, наверху… Что-то преломилось во мне… Не
знаю, но я вдруг почувствовала себя несчастной!
Я был одним из немногих в ее жизни, кому она доверилась, открылась так,
как сейчас. Я понял, что выиграл, что Оксана Владимировна простит меня.
Но мне было не до этой маленькой победы. Я действительно сочувствовал
Оксане Владимировне, хотел ей чем-нибудь помочь и принять на себя ее боль.
- Нет, Петр Михайлович, на самом-то деле я далеко не холодная женщина!
Вы правы… Я сдерживала себя. Гасила весь огонь в себе, потому что
считала, что это правильно. Я была правильной женой, правильным
руководителем, правильной женщиной… Правильной, но не счастливой…
Наступила пауза. Я открыл для себя новую Оксану Владимировну. Я был
удивлен, восхищен ею и одновременно сострадал ей. Я должен был
поддержать ее.
- Нет, Вы – счастливая женщина! Просто это было не все счастье, которое
Вы способны пережить. Слушайте свое сердце, пустите его к принятию
решений в Вашей судьбе – и тогда откроете новое для себя… Вы
действительно прекрасная женщина! Вы стройная, красивая, неотразимая!
Снимите с себя оковы условностей, и вы почувствуете себя полноценной
женщиной, почувствуете саму жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8