Коммонс считал изучение истории экономических учений для определения того, каким образом в экономическую теорию проникли представления о коллективных действиях. Выполнению этих задач посвящены книги «Правовые основания капитализма» и «Институциональная экономика».
В своих ранних работах «Промышленная доброжелательность» и «Промышленное управление» он развивал идею социального соглашения рабочих и предпринимателей посредством взаимных уступок. С одной стороны, критикуя марксистское учение о классовой борьбе, он считал, что новый этап промышленного развития, связанный с ростом крупных корпораций, способствовал «диффузии капитализма в гущу широких масс народа»,[40] что привело к улучшению положения рабочего класса. С другой, он призывал капиталистов наладить «добрые отношения» с рабочими, перестать притеснять профсоюзы и признать за ними статус законной и необходимой составляющей зрелого промышленного общества. Значительное место в этой структуре Дж. Коммонс отводил политической системе, в частности избирательной и государственной. Он призывал голосовать за тех политиков, которые признают экономические требования профсоюзов, а исполнительную и судебную ветви государственной власти считал высшей инстанцией в классово-политическом арбитраже.
Дж. Коммонс понимал под институтами исторически сложившиеся и освященные юридическим авторитетом обычаи, уходившие своими корнями в коллективную психологию. Сформировавшись, действующие коллективные институты направляют поведение людей. Центральное место среди них Дж. Коммонс отводил «группам давления», т. е. крупным организациям (корпорациям, профсоюзам и политическим партиям), выражающим профессиональные интересы различных групп и страт общества. Он предложил собственную теорию стоимости, в соответствии с которой стоимость товарной продукции определяется как результат юридического соглашения коллективных институтов.
Другое важное понятие институциональной экономики – сделка, или трансакция. Каждая сделка приходит три этапа: переговоры, принятие обязательства и его выполнение. В процессе переговоров стороны сначала заявляют свои позиции, отражающие чаще противоположные взгляды, а затем стараются прийти к согласию – найти решение, удовлетворяющее обе стороны. Трансакционный процесс служит определению «разумной ценности», возникающей из согласия о выполнении в будущем условий контракта. Контракт – это «гарантия ожиданий», без которой не может быть ценности. Дж. Ком-монс различает три типа сделок: торговые, рационирующие и управленческие. Наиболее распространенный тип сделок – торговый. Рационирующие сделки связаны с налогообложением, бюджетом, регулированием цен, решениями правления корпораций. Управленческие сделки отражают отношения субординации (подчинения) в организациях.
В концепциях Дж. Коммонса и Т. Веблена много общего, но там, где пессимист Т. Веблен видел нелепости и непримиримые конфликты, более оптимистически настроенный Дж. Коммонс находил постепенное возникновение «разумных обычаев и разумных стоимостей, под влиянием которых меняются сами институты».[41] Проводя различие между действующими предприятиями, цель которых – повышение эффективности производства, и функционирующими фирмами, занятыми заключением сделок, Дж. Коммонс считал возможным уравновешивание интересов индустрии и бизнеса. «Самое лучшее производственное предприятие – это такое, где технические факторы используются наиболее пропорционально благодаря усилиям менеджеров. Самая лучшая фирма – та, где правильно соразмеряются покупки и продажи путем рыночных сделок. Самый лучший действующий коллективный институт – тот, где в правильном соотношении находятся техника и бизнес».[42]
Адольф Берль (1895–1971) и Гардинер Минз (1896–1982) в 1932 г. опубликовали книгу «Современная корпорация и частная собственность», которая принесла им известность. Эти авторы, проанализировав большой массив статистических данных, пришли к выводу, который намечен в последних работах Т. Веблена, – о прогрессирующем отделении собственности от управления в крупных акционерных компаниях. Большинство собственников превратилось в пассивных инвесторов, а реальное управление предприятиями, по их наблюдениям, переходит к наемным менеджерам – профессиональным управляющим, которые могут осуществлять контроль над корпорациями в своих интересах. «Концентрация экономической мощи, отделенной от собственности, фактически создала экономические империи и передала эти империи в руки новой формы абсолютизма».[43] А. Берль и Р. Тавгвелл готовили тексты для речей Ф. Рузвельта, в которых проводилась идея, что перед лицом господства концентрированной власти менеджеров корпораций государство должно стремительно выйти на первый план и защитить общественные интересы.
В годы Великой депрессии институционализм мог занять ведущее место среди других направлений экономической науки и осуществить свои идеи, но заметного влияния на практику не оказал. Некоторые ученые считают, что причиной неудачи послужила политическая неискушенность, другие – их мнение более справедливо – настаивают, что этого не произошло из-за отсутствия четких и понятых инструментов, которые помогли бы правительству справиться со сложившейся ситуацией. Такой вариант предложил Дж. Кейнс, последователи и интерпретаторы его концепции быстро завоевали господствующее положение в науке.
К концу 1930-х гг., после «кейнсианской революции», влияние институционалистов пошло на спад, однако заложенная ими традиция продолжила свое развитие. Резюмируя сказанное выше, следует отметить, что отличительными чертами раннего, американского, этапа развития институционализма являются ярко выраженная критическая направленность и обоснование необходимости социального контроля.
10.3. Развитие идей институционализма в трудах Дж. Гелбрейта, Ф.Перу
Новый интерес к институциональным идеям возник в послевоенный период. Основной подъем его приходится на 1950– 1960-е гг. В этот период институционализм представляли такие известные экономисты, как Дж. Гэлбрейт, Р. Хейлбронер (теории технократического детерминизма), Ф. Перу, Ж. Фурас-тье (концепции социологического направления), Г. Мюрдаль, К. Виттфогель, У. Льюис (исследования проблем развивающихся стран). Характерной чертой данного этапа развития институционального направления является преобладание индустриально-технократического подхода. Истоки индустриальных концепций заложены в работах Т. Веблена. Однако в этот период институциональные концепции утратили прежнее критическое звучание. У многих институционалистов это проявилось в теоретической реабилитации большого бизнеса, поскольку с ним связывали научно-технический прогресс. Согласно институциональной концепции научно-техническая революция — величайший процесс, способный решить основные общественно-политические проблемы. В качестве основного носителя рациональности и движущей силы экономического прогресса выступают крупные корпорации, которые функционируют на основе императивов индустриализма.
В 1950– 1960-е гг. особой популярностью пользовалась идея о происходящей спонтанной трансформации капитализма, прежде всего за счет изменения природы крупных корпораций. Эти идеи были связаны, во-первых, с концепцией «революции управляющих» и, во-вторых, с учением демократизации собственности на капитал. Решающую роль приобрели понятия, представляющие социально-экономическую систему капитализма как качественно новый этап – «народный капитализм», «общество всеобщего благоденствия» и др.
Государство, с точки зрения теоретиков институционализма, претерпело существенные изменения, вследствие чего основной целью его стало обеспечение благоденствия для всех членов общества. На этой основе получили развитие различные теории социального контроля, что наряду с идеей трансформации капитализма было характерно для институционального направления послевоенного периода.
Лидером этого этапа развития институционализма является экономист Джон Кеннет Гэлбрейт (1908–2006), который сыграл значительную роль в разработке политики «новых рубежей» при президенте Кеннеди. В число его основных произведений входят: «Американский капитализм», «Общество изобилия», «Новое индустриальное общество» и «Экономические теории и цели общества».
Изучая экономику нового индустриального общества на примере США, Дж. Гэлбрейт выделяет на основе технико-экономических факторов производства (наличие передовой технологии и сложной организации) две качественно различные системы: планирующую и рыночную. Планирующая система состоит из тысячи корпораций, производящих около половины всех товаров и услуг негосударственного сектора, а рыночная включает в себя миллионы мелких фирмы, работающих в разных отраслях экономики. Различия между этими двумя системами заключаются в силе экономической власти, которую они имеют над ценами, издержками, потребителями и экономической средой. Основная власть в современном обществе сосредоточена в руках крупных корпораций или планирующей системы, поэтому последняя эксплуатирует рыночную, перекладывая на нее значительную часть своих издержек.
Главным элементом планирующей системы является «зрелая» корпорация. Основой крупной корпорации служит соединение передовой техники с массовым применением капитала. Дж. Гэлбрейт выделяет две стадии развития корпорации: на первой стадии доминирует предпринимательская корпорация, «которая по времени своего возникновения, размеру и простоте операций еще позволяет отдельному лицу, контролирующему капиталы, пользоваться единоличной властью...».[44]
В ходе развития фирмы индивидуальные предприниматели теряют исключительный контроль над корпоративной собственностью, и начинается вторая стадия развития корпорации. Власть в ней переходит к специальной группе людей, охватывающей специалистов производства и управления. Дж. Гэлбрейт назвал ее техноструктурой и включил в ее состав: «...ученых, инженеров, техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области связей с общественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями вашингтонского бюрократического аппарата и его деятельности, а также посредников, управляющих, администраторов».[45] Таким образом, власть в развитой, «зрелой» корпорации принадлежит именно им. Переход власти к техноструктуре привел к смене стратегии ее развития: максимизация прибыли перестала быть основной целью. Основные цели техноструктуры, по мнению Дж. Гэлбрейта, можно разделить на два класса: защитные, связанные прежде всего с сохранением своего положения в организации, и положительные, направленные на укрепление и расширение собственной власти.
По мнению Дж. Гэлбрейта, планирование – объективная необходимость современной промышленности. Фирма должна осуществлять контроль за продукцией, которую она продает, и продукцией, которую она покупает. При этом ей надо поставить на место рынка планирование. Потребность в планировании объясняется усложнением технологии производства, значительным увеличением капиталовложений в новую технику, повышением уровня требований к организации производства.
Идею замещения рыночного механизма промышленным планированием Дж. Гэлбрейт использовал для обоснования трансформации капитализма в новое индустриальное общество. Он считал, что основой и главным инструментом замены рынка планированием является развитая корпорация, а экономическую деятельность государства рассматривал как необходимый элемент, «венчающий здание планирования».
Вмешательство государство, по мнению Дж. Гэлбрейта, необходимо для решения важных проблем американского капитализма, в основе которых лежит противоречие между планирующей и рыночной системами. К последней он причислял малое предпринимательство, сельское хозяйство, образование, здравоохранение, транспорт и другие социальные сферы. Для решения этих противоречий был предложен проект реформирования американской экономики.
Важной задачей на первой стадии реформирования народного хозяйства является эмансипация убеждений, которая выражается в неприятии общепринятых норм, насаждающих культ потребления. На второй стадии предполагается осуществить эмансипацию государства. Главной задачей правительства Дж. Гэлбрейт считал проведение мероприятий, направленных на улучшение условий развития рыночной системы и уменьшение уровня ее эксплуатации плановой системой. Для этого необходимо осуществить ряд мероприятий: ввести регулирование цен, гарантировать минимальный уровень дохода, поддержку профсоюзных организаций, проводить льготную политику в обеспечении рыночной системы капитализма и др. Здравоохранение, городское строительство и транспорт Дж. Гэлбрейт предлагает перевести в государственный сектор.
Одновременно с действиями, направленными на развитие рыночной системы, он считает необходимым провести реформирование плановой системы путем введения прогрессивного налогообложения с целью сократить разрыв в доходах, мероприятий по стабилизации цен и заработной платы, межотраслевой координаций, национализации крупных военных компаний, борьбы с загрязнением окружающей среды. Политика в отношении плановой системы состоит в том, чтобы дисциплинировать ее цели и поставить на службу общественным задачам. Дальнейшее развитие эта концепция получила в теории конвергенции.
Среди французских сторонников институционально-социологического направления особого внимания заслуживает Франсуа Перу (1903–1987), который изложил свои идеи в работе «Экономика ХХ века». Основополагающим принципом хозяйственной жизни, по его мнению, является неравенство, существование которого объясняется рядом причин: различия в размерах производства и капитала, ассиметричность информации, принадлежность к разным сферам хозяйства. Неравенство приводит к делению всех экономических единиц на доминирующие и подчиненные. Первые принуждают вторые к сделкам и сотрудничеству на условиях, предлагаемых в одностороннем порядке. Следствием неравенства хозяйственных единиц является деформация экономического пространства. Одним из видов деформации, описанных Ф. Перу, является поляризация экономического пространства вокруг ведущей отрасли, которую он называет «полюсом роста».
«Отрасли-моторы» (химическая промышленность, машиностроение, электроника, атомная электроэнергетика и др.) как доминирующие единицы наделены мощным «эффектом увлечения». Они повышают масштабы и темпы экономической экспансии и изменяют структуру национального хозяйства. «Эффект увлечения» основан на взаимосвязи всех экономических единиц. Ф. Перу выделяет несколько способов воздействия «увлекающей» единицы на «увлекаемую»: посредством эффекта размеров (высокий спрос на ее продукцию и стимулирование роста ее производства), эффекта производительности (снижение цен на свои товары) и эффекта нововведений.
Деформация экономического пространства вокруг доминирующей единицы приводит к изменению формы и содержания связей между хозяйственными единицами, входящими в него. Попав в поляризованное пространство, каждая единица должна при принятии решений учитывать прямое и косвенное принуждение, оказываемое на нее доминирующей единицей. Это изменяет условия равновесия в данном пространстве. Его параметры отклоняются от параметров в других местах общенационального (или мирового) экономического пространства, становятся частично независимыми. В поляризованном пространстве хозяйственные единицы ведут себя как члены единого целого. Высшая экономическая единица, принимая решение, руководствуется наибольшим количеством известных параметров. Обладая достаточной властью для принуждения, единица уже на стадии выработки планов может повлиять на зависимые единицы, чтобы обеспечить наибольшую экономичность всей группе. Такую совокупность Ф. Перу называет макроединицей.
Предлагаемую концепцию Ф. Перу применяет не только к отдельным фирмам, но и отраслям национальной экономики, социальным группам, государствам. По его мнению, внутри макроединицы модифицируется природа и содержание конкуренции, последняя становиться коллективной и превращается в «борьбу-соревнование». Изменение природы конкуренции влияет на механизмы распределения ресурсов цен.
Доминирующая единица – своеобразный «полюс роста», который вызывает «эффект агломерации» и объединяет различные видов деятельности в единое целое. «Полюса роста», обладающие сильным «эффектом увлечения», образуют зоны, или оси, развития в регионе или стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25