п.
– Ты хочешь сказать, что пятнадцать цехов оказывают друг другу в течение всего месяца встречные услуги, и ты не знаешь, что почем, потому что стоимость услуг каждого должна включать услуги друг другу?
– Правильно понимаешь.
– А как же сейчас программа настроена? У тебя все равно на конец месяца все расходы в ноль списываются и улетают на стоимость продукции.
– Да. С остатками все в порядке, как и должно быть. Только я зациклил все на котельной. Из всех цехов она одна услуги еще и на сторону оказывает и выручку получает.
– И чего?
– Все, что расходуется за месяц по другим цехам собираю, раскидываю на производство и друг на друга, а в конце – на котельную. Получается стоимость тепла, но так как котельная еще и сама себя отапливает, то я часть расходов с нее снимаю и бросаю на нее еще раз. Развисает эта сумма в воздухе. Получается, что нужно эту разницу опять на все производства раскидывать и в конце на саму себя тоже. Потом еще раз, и еще раз, как в стиральной машинке, пока копейки какие– то не останутся. Сколько я с ними намучился!
– То есть строка «услуги котельной» – это не реальные затраты, а сто раз прокрученная какая-то левая сумма?
– Ага.
– А как мне реальные расходы увидеть?
– Никак. Программа внутри себя все понимает правильно, а вот посмотреть что-то – это сложнее. Ты хочешь себестоимость посмотреть?
– Да.
– Не получится. Дохлый номер. Я сам сто раз пробовал – не получилось. Спотыкался по всей цепочке. Ни одно, так другое. Та же самая щепа, которой топят котельную – нам ее довозят поставщики березы без документов, потом нам на эту сумму щепы не довозят сырья, той же березы.
– У вас же с ними расчеты все полетят в одно место.
– Они и полетели. Да тут ни одной живой цифры нет. Куда ни плюнь.
– А бухгалтера что?
– А что бухгалтера? Делают о чем просят, стараются, как могут. Девчонки, в принципе, не глупые. Только каждый старается на своем участке.
– Понятно, что ничего не понятно. А ты сейчас чем занимаешься?
– Готовлю документы, подтверждающие экспорт для налоговой, – они нам кучу денег по возврату НДС должны.
– Понятно. Дело хорошее. Помочь, опять же, не могу. Придется тебя еще и подергать – помощников у меня немного.
– Да, без проблем. Я же обещал.
Глава 64
Пальцы беспокойно барабанили по столу. Как она здесь что-нибудь посчитает? Проще, как говорится «все взорвать», а потом начать заново. Что у нее есть? Ничего, кроме того, что было сделано еще в апреле. Но она приняла этот вызов, обратного хода нет. Финансовый директор снова погрузилась в документы, цифры, которые словно снежинки в детской игрушке кружились и хаотично падали на дно. Затем усмехнулась: «Не предприятие, а Франкенштейн какой-то!» «Полководец медлит, потому что не видит победы, – вспомнила она фразу из недавно прочитанной умной книжки. – Чтобы победу увидеть, надо без суеты ее разглядывать. Разглядывать не решения, а картину мира. Тогда решение увидится само собой». Картину мира! Нет у нее никакой картины, разве только «Черный квадрат» Малевича. Придется самой составлять «картину мира», по кускам. Спрятав за ладонью зевок, уперлась взглядом в с широкую спину Дмитрия.
– Пойдем, а то завтра вставать рано.
Главный бухгалтер кивнул, через несколько минут выключил компьютер, и громко стуча ботинками по каменной лестнице, спустился к машине.
В гостинице было тихо, темно, из-за закрытых дверей комнат раздавалось тихое посапывание, доносился приглушенный звук телевизора. Осторожно, стараясь не шуметь, подошла администратор:
– Тебя завтра во сколько разбудить?
– Как обычно, в семь. Все спят что-ли?
– Ну, прям! Все! Славка домой уехал. Петька, как всегда, где-то шляется. «Петька шляется!» – Да и Дмитрий вот только в баню пошел.
Внизу раздался тихий женский смех.
– Это с Димой женщина пришла, – прошептала администратор. Он с ней уже давно. Постоянно вместе ночуют.
«Да, мужики времени не теряют. Интересно, здесь все на две семьи живут или есть исключения?»
Пожелав администратору спокойной ночи, финансовый директор со скрипом открыла дверь в свою комнату. Светлые и темные тени, отбрасываемые колыхающимися от ветра фонарями и деревьями, создавали на кровати и в углу мозаичный узор, странные шевелящиеся фигуры. Вспомнилось, как совсем маленькой девочкой, оставаясь одна дома, она залезала на диван, сворачивалась калачиком, пряча ноги под сарафанчиком, опасаясь, что из другой комнаты из-за печки вот-вот появится страшное, безобразное чудовище с огромными когтями и длинной спутанной шерстью. Ее фантазии были настолько реальны, что зажмуриваясь, чувствовала, как кто-то подползает к дивану и вот-вот дотронется до нее. Стараясь разрушить все свои страхи и видения, она, не выдержав, карабкалась на стол и включала радио. Звуки веселой музыки, спортивных матчей, развеивали гнетущую тишину, и, боясь, все же покинуть свое прибежище, уже спокойнее со стола наблюдала за соседней комнатой.
«Ну, ты и трусиха!» – подивилась своим ощущениям девушка. Списав все на свое восприимчивое детское воображение, Вика захватила полотенце и вышла в темный коридор, и, быстро, словно за ней гонятся, миновав его, очутилась в ванной – там, где горел спасительный свет. Затем, расслабившись, включила воду и погрузилась в непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение блаженства.
Утром, быстро позавтракав, Виктория пешком отправилась на завод. В бухгалтерии ее уже ждали. Прихватив тетрадки и ручки, женщины все вместе отправились на склады. Помещений, где хранились какие-либо ценности, было много; рядом со станками, под навесами, в амбарах – везде, аккуратными стопками, штабелями красовалось теплое ароматное дерево. Наступил полдень. Солнце нещадно палило, обжигая голые ноги и плечи. Комары, размерами похожие больше на огромных мотылей, больно впивались в незащищенные кисти рук и ступни. Убив очередного кровопийца, Вика осознала, что облазили практически все. Завод, казавшийся раньше таким мрачным и чужим, приятно радовал своими размерами и мощью, посылал ей, словно старой знакомой, весточки: и здесь ты уже была, помнишь?
Она многое узнала за эти несколько часов: как считать лохматые груды шпона, откуда берутся темные, тяжелые от влаги бревна, увидела, что с ними делают, где сушат, кто построил новые сушилки, кто приезжал, что хотели сделать, но не получилось. Станки, гильотины, пресса, которые она видела до этого безжизненными, спящими или на которые просто не обращала внимания, занятая лишь проверкой совпадения копии с оригиналом; теперь громко стучали, шумели, шипели, наполняя своеобразной жизнью каменные своды. Творили чудеса, разматывая дерево, словно кусок ткани, превращая широкие обрубленные пеньки в гладкие золотистые кружки шпона. Сила и мощь, ощущающаяся вокруг, словно бы передавалась ей, вызывая ее уважение и интерес. Все эти путешествия по цехам, рассказы, вперемешку с шутками и анекдотами, широко открытые, доброжелательные сердца ее спутниц, ткали невидимые нити, связывающие ее с этим местом, заставляющие по иному смотреть на ее работу, на это предприятие. Не как на ее очередное задание, но как на живой организм, который она в состоянии вылечить, поддержать.
Чувствовалась простота и бесхитростность местных жителей, их прямота и открытость. И лукавство с ними бы не прошло – их природное чутье сразу бы разгадало бы все хитрости. Да и ей не к чему что-то скрывать. Ее характер также всегда был прямым и честным, как натянутая струна. Получив моментальный отклик на свою просьбу, девушка видела, что не ее начальствование тому причина, совсем не это; люди болеют, переживают за свой завод, ставший им родным, словно за дитя или родителя, за кормильца и готовы ей помочь во всем, лишь бы это принесло пользу. И понимала, что ее скорый отъезд – ненадолго. Решив свои дела там, в городе, ей вскоре нужно будет вернуться сюда опять, на этот огромный, старый, наполненный душистым деревом завод.
Глава 65
– Ну, что, живая? – спросил Мухин, когда она, улыбаясь, в предвкушении услышать знакомые протяжные интонации, заглянула к нему в кабинет.
– Как будто!
– Мы тут без тебя скучали. Особенно Вадим Сергеевич! Вчера с утра тебя разыскивать стал. Нервничал. И Али заглядывал.
– Ну, вот! То месяцами не вспоминает, а то на день отлучиться нельзя. Я же его предупредила!
– Я знаю. Он сказал, что сегодня после обеда появится – чтобы ты на месте была.
– Хорошо.
Пока есть время, села внимательно изучать те данные, что привезла с завода. Потом, вспомнив, что Вадим вполне может спросить ее и про стройку, обернулась к Светлане Викторовне:
– Тут без меня никаких внеплановых платежей не было? Договоров?
Главный бухгалтер покачала отрицательно головой и уткнулась в компьютер. Не замечая подавленного состояния женщины, Вика последовала ее примеру. Но работать получалось все хуже. Она каждые несколько минут поглядывала на выходящих из лифта, ожидая появления патрона. Его появление предвещало все, что угодно! Почему, находясь даже не рядом с ним, а просто в ожидании, ее так трясет и она не может сосредоточиться? Насколько спокойнее со Строгой! Без него! Она пустила в наушники музыку погромче, стараясь отключится от навязчивых мыслей. Потом сверила все, что написала себе перед поездкой в поселок, сравнила с тем, что сделано. Сколько всего нужно сделать! И обязательно нужно поковыряться в производственных отчетах, еще раз просмотреть всю технологическую цепочку, сравнить с документами, которые должны все фиксировать. Потом, Дима говорил, у них долги поставщикам не сходятся. Директор ко всему еще разругался с некоторыми из них, какие-то документы сам правил, объяснив, что раз в прошлый раз брак привезли. Придется ехать – разбираться. Жук все уши прожужжал про себестоимость. Или, может, с кассы начать? Без нее себестоимость как посчитать? Там затрат, наверняка, полно, раз они почти всю выручку через кассу гоняли. Да, в кассу надо бы залезть. Мало ли чего? Она случайно подняла глаза на дверь: мимо нее прошел Вадим. Он, заметив ее взгляд, кивнул, приглашая следовать за собой.
Через минуту хозяин, с удовольствием развалившись на огромном кожаном кресле, взглядом указал финансовому директору на стул рядом с собой.
– Подожди, сейчас я с этими разберусь. Чего вам?
Мужчины, вошедшие в кабинет вместе с Викой, один за другим начали задавать вопросы и потихоньку исчезать, – некоторые из них сидели и слушали вновь вошедших, явно мучаясь от безделья. Это были постоянные спутники, «друзья» Вадима, готовые в любой момент выполнить его просьбу, получить какое-нибудь барское повеление, и, с готовностью выполнив его, выпросить соответствующие дивиденды. Иногда эта компания просто приходила и просила денег, обещая когда-нибудь, в будущем чем-нибудь отработать. Они напоминали девушке стайку мелких паразитирующих рыбок, плывущих рядом с большой хищной рыбой, заглядывающих этой рыбе в рот и иногда исчезающих там. Их присутствие только раздражало: до него по делу и то никогда не доберешься, а тут еще эти прихлебатели!
– А тебе чего? Чего сидишь, ждешь? – обратился ее патрон к одному из таких посетителей.
– Ничего. Так, поболтать хотел, – весело, приподнявшись на стуле, ответил тот.
– Вали! Мне сейчас некогда, – скорчив мину, произнес «император».
Гость с готовностью кивнул, потом посмотрел на Вику, сказал «я попозже, ничего?» и исчез за дверью.
– Ну, как завод? – улыбаясь, спросил начальник свою подчиненную, когда они остались вдвоем.
– Нормально! Разбираюсь. Разбираться есть в чем.
– Я тебе говорил, чтобы ты туда не ездила, а все по телефону решала?
«Начинается!»
– Я ненадолго, – отрапортовала скороговоркой она. – Вы же разрешили мне уезжать, если нужно.
– Разрешил. Ты тут же и улизнула!
– Мне нужно собирать информацию.
– А этот мудак Димка тебе не может ее выслать?
– Он и без этого хорошо загружен, и потом, мне проще, если я сама все посмотрю и потрогаю. Мне кажется, это правильно. Разве, нет?
– И чего это ты его защищаешь, интересно?
Вика напряглась. Она не хотела каким-нибудь неосторожным словом причинить вред новым напарникам.
– Почему бы и нет? Он там допоздна сидит.
– Вместе с тобой?
«Куда он клонит?!»
– Да. Работы очень много.
Она проницательно посмотрела ему прямо в глаза. Поймала там недоумение и какую-то мысль, которую он никак ей не хотел открывать. Вадим тут же сменил тему:
– Мне по «Стройсистемам» звонили, сказали, что аудиторы кучу нарушений по векселям нашли.
– Дима что-то говорил.
– Мне на х… не надо, чтобы этот геморройный завод, в котором все исчезает, как в помойной яме, еще и основной бизнес за собой потащил. Бросай все, чем занимаешься. Я имею ввиду завод, не стройку. Наплюй на все! И начинай придумывать, как нам эти долги закрыть. И быстро. Понятно?
– Да.
– Тут рассматривался вариант – переоценить все оборудование завода по цене, равной долгу и продать его тем же «Стройсистемам» или внести это оборудование в уставный капитал и обменять долги на доли. Проверь, что можно, а что нет. Свои варианты предлагай, если есть. Со всем этим – ко мне! Вопрос важный! Если я занят – все равно прорывайся, звони, не то задницу напорю!
«Нормально, вообще – прорывайся! – изумилась Вика, – кому это больше надо? Мне или ему? Ну, ладно, как говорит „баба Нина“ – „хозяин-барин“. Будем прорываться».
Глава 66
Несколько дней ушло на то, чтобы поднять договора между двумя заводами, разобраться, что к чему и почему придираются аудиторы. Да, долги и правда нужно срочно ликвидировать. Вика рассказала про проблему Нине Константиновне – авось поможет! Но у ее начальницы идей не было. Посидев несколько вечеров в задумчивости, набросала несколько возможных вариантов, затем, выяснив телефон московских аудиторов, связалась с ними. Может, эти что-то придумают? Но аудиторы ничего придумывать не стали, лишь проверили те схемы, которые она выслала, включая то, что озвучивал Ворон. Ни одна из них не годилась для использования – все шли в разрез с законодательством. Несколько раз пришлось подойти к своему шефу, который, на ее счастье, стал частенько появляться в офисе и сообщать о результатах и советоваться. Девушка поразилась тому, насколько хорошо тот разбирается в законах и налогах. Так, ощупью, методом проб и ошибок, они находили нужную им дорогу – план начал прорисовываться, все яснее, объемнее.
Все это время, несмотря на распоряжение сурового начальства, Колесникова продолжала изучать то, что присылалось по ее запросу с завода. Дмитрий частенько напоминал о себе, рассказывая о новых, срочных проблемах, в решении которых необходимо ее участие, да и Слава не забывал набирать ее номер, уточняя, как обстоят дела. Только где взять столько времени? Она и так почти не спит.
– А нельзя заказать этот план погашения задолженности напрямую аудиторам в Москву? – как-то поинтересовалась она при очередной беседе с Вороном.
– Ага. Сейчас! Ты знаешь, сколько это стоит?
– Дорого?
– Не то слово! Сотни тысяч. Зеленых. Лучше уж мы с тобой сами, таким вот способом все решим.
– Понятно! В любом случае, нужно будет оценку проводить всего имущества. У Вас есть кто-нибудь на примете?
– Нет. Хотя, знаешь, у Зингермана можешь спросить, у него наверняка кто-то есть. Или у Нины Константиновны. Они что-то недавно оценивали.
Девушка кивнула.
– Раз уж разговор зашел о деньгах, – тебе ведь нужно будет заплатить?
«Наконец-то!»
Она выжидающе уставилась на Вадима. Тот продолжал:
– Тысяч пятьдесят, я думаю, будет нормально.
– Хорошо, – откликнулась она, – тоже деньги!
– Только получишь после того, как все закончишь.
– Ладно. Но мне нужно будет съездить на завод. И не на пару дней, а хотя бы на неделю – две.
– Ну, черт с тобой! Поезжай! Я тоже там появлюсь, а то сто лет не был. Нежданчиком.
Выяснив у Зингермана, к кому можно обратиться по поводу оценки, Вика отправилась по указанному адресу. Фамилия, которую ей продиктовал Геннадий Иосифович, тяжелая и броская, на русскую никак не похожа. «Еврейская диаспора прям какая – то», – подумала про себя она и нажала пальцем на входной звонок. Ей открыли. Приятная, лет пятидесяти пяти женщина с высоким пучком седых волос на голове прищурено посмотрела на молодую высокую девушку, появившуюся на пороге.
Колесникова представилась.
– Я звонила, – предупредила она. – Сказали, что можно подъехать.
– Да, пожалуйста, проходите, – девушку проводили до одной из открытых дверей.
Финансовый директор, очутившись в незнакомой для себя обстановке, не успела даже осмотреться, как на нее свалился целый град быстрых вопросов, заданных тихим, но решительным тоном. В глаза бросилась лишь хмурые тучи на картине Айвазовского, букет белых хризантем, поставленных в воду так давно, что та вся успела испариться. Или просто жара? Она бросила взгляд на крупную седовласую голову с торчащими волосами из-под крыльев носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Ты хочешь сказать, что пятнадцать цехов оказывают друг другу в течение всего месяца встречные услуги, и ты не знаешь, что почем, потому что стоимость услуг каждого должна включать услуги друг другу?
– Правильно понимаешь.
– А как же сейчас программа настроена? У тебя все равно на конец месяца все расходы в ноль списываются и улетают на стоимость продукции.
– Да. С остатками все в порядке, как и должно быть. Только я зациклил все на котельной. Из всех цехов она одна услуги еще и на сторону оказывает и выручку получает.
– И чего?
– Все, что расходуется за месяц по другим цехам собираю, раскидываю на производство и друг на друга, а в конце – на котельную. Получается стоимость тепла, но так как котельная еще и сама себя отапливает, то я часть расходов с нее снимаю и бросаю на нее еще раз. Развисает эта сумма в воздухе. Получается, что нужно эту разницу опять на все производства раскидывать и в конце на саму себя тоже. Потом еще раз, и еще раз, как в стиральной машинке, пока копейки какие– то не останутся. Сколько я с ними намучился!
– То есть строка «услуги котельной» – это не реальные затраты, а сто раз прокрученная какая-то левая сумма?
– Ага.
– А как мне реальные расходы увидеть?
– Никак. Программа внутри себя все понимает правильно, а вот посмотреть что-то – это сложнее. Ты хочешь себестоимость посмотреть?
– Да.
– Не получится. Дохлый номер. Я сам сто раз пробовал – не получилось. Спотыкался по всей цепочке. Ни одно, так другое. Та же самая щепа, которой топят котельную – нам ее довозят поставщики березы без документов, потом нам на эту сумму щепы не довозят сырья, той же березы.
– У вас же с ними расчеты все полетят в одно место.
– Они и полетели. Да тут ни одной живой цифры нет. Куда ни плюнь.
– А бухгалтера что?
– А что бухгалтера? Делают о чем просят, стараются, как могут. Девчонки, в принципе, не глупые. Только каждый старается на своем участке.
– Понятно, что ничего не понятно. А ты сейчас чем занимаешься?
– Готовлю документы, подтверждающие экспорт для налоговой, – они нам кучу денег по возврату НДС должны.
– Понятно. Дело хорошее. Помочь, опять же, не могу. Придется тебя еще и подергать – помощников у меня немного.
– Да, без проблем. Я же обещал.
Глава 64
Пальцы беспокойно барабанили по столу. Как она здесь что-нибудь посчитает? Проще, как говорится «все взорвать», а потом начать заново. Что у нее есть? Ничего, кроме того, что было сделано еще в апреле. Но она приняла этот вызов, обратного хода нет. Финансовый директор снова погрузилась в документы, цифры, которые словно снежинки в детской игрушке кружились и хаотично падали на дно. Затем усмехнулась: «Не предприятие, а Франкенштейн какой-то!» «Полководец медлит, потому что не видит победы, – вспомнила она фразу из недавно прочитанной умной книжки. – Чтобы победу увидеть, надо без суеты ее разглядывать. Разглядывать не решения, а картину мира. Тогда решение увидится само собой». Картину мира! Нет у нее никакой картины, разве только «Черный квадрат» Малевича. Придется самой составлять «картину мира», по кускам. Спрятав за ладонью зевок, уперлась взглядом в с широкую спину Дмитрия.
– Пойдем, а то завтра вставать рано.
Главный бухгалтер кивнул, через несколько минут выключил компьютер, и громко стуча ботинками по каменной лестнице, спустился к машине.
В гостинице было тихо, темно, из-за закрытых дверей комнат раздавалось тихое посапывание, доносился приглушенный звук телевизора. Осторожно, стараясь не шуметь, подошла администратор:
– Тебя завтра во сколько разбудить?
– Как обычно, в семь. Все спят что-ли?
– Ну, прям! Все! Славка домой уехал. Петька, как всегда, где-то шляется. «Петька шляется!» – Да и Дмитрий вот только в баню пошел.
Внизу раздался тихий женский смех.
– Это с Димой женщина пришла, – прошептала администратор. Он с ней уже давно. Постоянно вместе ночуют.
«Да, мужики времени не теряют. Интересно, здесь все на две семьи живут или есть исключения?»
Пожелав администратору спокойной ночи, финансовый директор со скрипом открыла дверь в свою комнату. Светлые и темные тени, отбрасываемые колыхающимися от ветра фонарями и деревьями, создавали на кровати и в углу мозаичный узор, странные шевелящиеся фигуры. Вспомнилось, как совсем маленькой девочкой, оставаясь одна дома, она залезала на диван, сворачивалась калачиком, пряча ноги под сарафанчиком, опасаясь, что из другой комнаты из-за печки вот-вот появится страшное, безобразное чудовище с огромными когтями и длинной спутанной шерстью. Ее фантазии были настолько реальны, что зажмуриваясь, чувствовала, как кто-то подползает к дивану и вот-вот дотронется до нее. Стараясь разрушить все свои страхи и видения, она, не выдержав, карабкалась на стол и включала радио. Звуки веселой музыки, спортивных матчей, развеивали гнетущую тишину, и, боясь, все же покинуть свое прибежище, уже спокойнее со стола наблюдала за соседней комнатой.
«Ну, ты и трусиха!» – подивилась своим ощущениям девушка. Списав все на свое восприимчивое детское воображение, Вика захватила полотенце и вышла в темный коридор, и, быстро, словно за ней гонятся, миновав его, очутилась в ванной – там, где горел спасительный свет. Затем, расслабившись, включила воду и погрузилась в непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение блаженства.
Утром, быстро позавтракав, Виктория пешком отправилась на завод. В бухгалтерии ее уже ждали. Прихватив тетрадки и ручки, женщины все вместе отправились на склады. Помещений, где хранились какие-либо ценности, было много; рядом со станками, под навесами, в амбарах – везде, аккуратными стопками, штабелями красовалось теплое ароматное дерево. Наступил полдень. Солнце нещадно палило, обжигая голые ноги и плечи. Комары, размерами похожие больше на огромных мотылей, больно впивались в незащищенные кисти рук и ступни. Убив очередного кровопийца, Вика осознала, что облазили практически все. Завод, казавшийся раньше таким мрачным и чужим, приятно радовал своими размерами и мощью, посылал ей, словно старой знакомой, весточки: и здесь ты уже была, помнишь?
Она многое узнала за эти несколько часов: как считать лохматые груды шпона, откуда берутся темные, тяжелые от влаги бревна, увидела, что с ними делают, где сушат, кто построил новые сушилки, кто приезжал, что хотели сделать, но не получилось. Станки, гильотины, пресса, которые она видела до этого безжизненными, спящими или на которые просто не обращала внимания, занятая лишь проверкой совпадения копии с оригиналом; теперь громко стучали, шумели, шипели, наполняя своеобразной жизнью каменные своды. Творили чудеса, разматывая дерево, словно кусок ткани, превращая широкие обрубленные пеньки в гладкие золотистые кружки шпона. Сила и мощь, ощущающаяся вокруг, словно бы передавалась ей, вызывая ее уважение и интерес. Все эти путешествия по цехам, рассказы, вперемешку с шутками и анекдотами, широко открытые, доброжелательные сердца ее спутниц, ткали невидимые нити, связывающие ее с этим местом, заставляющие по иному смотреть на ее работу, на это предприятие. Не как на ее очередное задание, но как на живой организм, который она в состоянии вылечить, поддержать.
Чувствовалась простота и бесхитростность местных жителей, их прямота и открытость. И лукавство с ними бы не прошло – их природное чутье сразу бы разгадало бы все хитрости. Да и ей не к чему что-то скрывать. Ее характер также всегда был прямым и честным, как натянутая струна. Получив моментальный отклик на свою просьбу, девушка видела, что не ее начальствование тому причина, совсем не это; люди болеют, переживают за свой завод, ставший им родным, словно за дитя или родителя, за кормильца и готовы ей помочь во всем, лишь бы это принесло пользу. И понимала, что ее скорый отъезд – ненадолго. Решив свои дела там, в городе, ей вскоре нужно будет вернуться сюда опять, на этот огромный, старый, наполненный душистым деревом завод.
Глава 65
– Ну, что, живая? – спросил Мухин, когда она, улыбаясь, в предвкушении услышать знакомые протяжные интонации, заглянула к нему в кабинет.
– Как будто!
– Мы тут без тебя скучали. Особенно Вадим Сергеевич! Вчера с утра тебя разыскивать стал. Нервничал. И Али заглядывал.
– Ну, вот! То месяцами не вспоминает, а то на день отлучиться нельзя. Я же его предупредила!
– Я знаю. Он сказал, что сегодня после обеда появится – чтобы ты на месте была.
– Хорошо.
Пока есть время, села внимательно изучать те данные, что привезла с завода. Потом, вспомнив, что Вадим вполне может спросить ее и про стройку, обернулась к Светлане Викторовне:
– Тут без меня никаких внеплановых платежей не было? Договоров?
Главный бухгалтер покачала отрицательно головой и уткнулась в компьютер. Не замечая подавленного состояния женщины, Вика последовала ее примеру. Но работать получалось все хуже. Она каждые несколько минут поглядывала на выходящих из лифта, ожидая появления патрона. Его появление предвещало все, что угодно! Почему, находясь даже не рядом с ним, а просто в ожидании, ее так трясет и она не может сосредоточиться? Насколько спокойнее со Строгой! Без него! Она пустила в наушники музыку погромче, стараясь отключится от навязчивых мыслей. Потом сверила все, что написала себе перед поездкой в поселок, сравнила с тем, что сделано. Сколько всего нужно сделать! И обязательно нужно поковыряться в производственных отчетах, еще раз просмотреть всю технологическую цепочку, сравнить с документами, которые должны все фиксировать. Потом, Дима говорил, у них долги поставщикам не сходятся. Директор ко всему еще разругался с некоторыми из них, какие-то документы сам правил, объяснив, что раз в прошлый раз брак привезли. Придется ехать – разбираться. Жук все уши прожужжал про себестоимость. Или, может, с кассы начать? Без нее себестоимость как посчитать? Там затрат, наверняка, полно, раз они почти всю выручку через кассу гоняли. Да, в кассу надо бы залезть. Мало ли чего? Она случайно подняла глаза на дверь: мимо нее прошел Вадим. Он, заметив ее взгляд, кивнул, приглашая следовать за собой.
Через минуту хозяин, с удовольствием развалившись на огромном кожаном кресле, взглядом указал финансовому директору на стул рядом с собой.
– Подожди, сейчас я с этими разберусь. Чего вам?
Мужчины, вошедшие в кабинет вместе с Викой, один за другим начали задавать вопросы и потихоньку исчезать, – некоторые из них сидели и слушали вновь вошедших, явно мучаясь от безделья. Это были постоянные спутники, «друзья» Вадима, готовые в любой момент выполнить его просьбу, получить какое-нибудь барское повеление, и, с готовностью выполнив его, выпросить соответствующие дивиденды. Иногда эта компания просто приходила и просила денег, обещая когда-нибудь, в будущем чем-нибудь отработать. Они напоминали девушке стайку мелких паразитирующих рыбок, плывущих рядом с большой хищной рыбой, заглядывающих этой рыбе в рот и иногда исчезающих там. Их присутствие только раздражало: до него по делу и то никогда не доберешься, а тут еще эти прихлебатели!
– А тебе чего? Чего сидишь, ждешь? – обратился ее патрон к одному из таких посетителей.
– Ничего. Так, поболтать хотел, – весело, приподнявшись на стуле, ответил тот.
– Вали! Мне сейчас некогда, – скорчив мину, произнес «император».
Гость с готовностью кивнул, потом посмотрел на Вику, сказал «я попозже, ничего?» и исчез за дверью.
– Ну, как завод? – улыбаясь, спросил начальник свою подчиненную, когда они остались вдвоем.
– Нормально! Разбираюсь. Разбираться есть в чем.
– Я тебе говорил, чтобы ты туда не ездила, а все по телефону решала?
«Начинается!»
– Я ненадолго, – отрапортовала скороговоркой она. – Вы же разрешили мне уезжать, если нужно.
– Разрешил. Ты тут же и улизнула!
– Мне нужно собирать информацию.
– А этот мудак Димка тебе не может ее выслать?
– Он и без этого хорошо загружен, и потом, мне проще, если я сама все посмотрю и потрогаю. Мне кажется, это правильно. Разве, нет?
– И чего это ты его защищаешь, интересно?
Вика напряглась. Она не хотела каким-нибудь неосторожным словом причинить вред новым напарникам.
– Почему бы и нет? Он там допоздна сидит.
– Вместе с тобой?
«Куда он клонит?!»
– Да. Работы очень много.
Она проницательно посмотрела ему прямо в глаза. Поймала там недоумение и какую-то мысль, которую он никак ей не хотел открывать. Вадим тут же сменил тему:
– Мне по «Стройсистемам» звонили, сказали, что аудиторы кучу нарушений по векселям нашли.
– Дима что-то говорил.
– Мне на х… не надо, чтобы этот геморройный завод, в котором все исчезает, как в помойной яме, еще и основной бизнес за собой потащил. Бросай все, чем занимаешься. Я имею ввиду завод, не стройку. Наплюй на все! И начинай придумывать, как нам эти долги закрыть. И быстро. Понятно?
– Да.
– Тут рассматривался вариант – переоценить все оборудование завода по цене, равной долгу и продать его тем же «Стройсистемам» или внести это оборудование в уставный капитал и обменять долги на доли. Проверь, что можно, а что нет. Свои варианты предлагай, если есть. Со всем этим – ко мне! Вопрос важный! Если я занят – все равно прорывайся, звони, не то задницу напорю!
«Нормально, вообще – прорывайся! – изумилась Вика, – кому это больше надо? Мне или ему? Ну, ладно, как говорит „баба Нина“ – „хозяин-барин“. Будем прорываться».
Глава 66
Несколько дней ушло на то, чтобы поднять договора между двумя заводами, разобраться, что к чему и почему придираются аудиторы. Да, долги и правда нужно срочно ликвидировать. Вика рассказала про проблему Нине Константиновне – авось поможет! Но у ее начальницы идей не было. Посидев несколько вечеров в задумчивости, набросала несколько возможных вариантов, затем, выяснив телефон московских аудиторов, связалась с ними. Может, эти что-то придумают? Но аудиторы ничего придумывать не стали, лишь проверили те схемы, которые она выслала, включая то, что озвучивал Ворон. Ни одна из них не годилась для использования – все шли в разрез с законодательством. Несколько раз пришлось подойти к своему шефу, который, на ее счастье, стал частенько появляться в офисе и сообщать о результатах и советоваться. Девушка поразилась тому, насколько хорошо тот разбирается в законах и налогах. Так, ощупью, методом проб и ошибок, они находили нужную им дорогу – план начал прорисовываться, все яснее, объемнее.
Все это время, несмотря на распоряжение сурового начальства, Колесникова продолжала изучать то, что присылалось по ее запросу с завода. Дмитрий частенько напоминал о себе, рассказывая о новых, срочных проблемах, в решении которых необходимо ее участие, да и Слава не забывал набирать ее номер, уточняя, как обстоят дела. Только где взять столько времени? Она и так почти не спит.
– А нельзя заказать этот план погашения задолженности напрямую аудиторам в Москву? – как-то поинтересовалась она при очередной беседе с Вороном.
– Ага. Сейчас! Ты знаешь, сколько это стоит?
– Дорого?
– Не то слово! Сотни тысяч. Зеленых. Лучше уж мы с тобой сами, таким вот способом все решим.
– Понятно! В любом случае, нужно будет оценку проводить всего имущества. У Вас есть кто-нибудь на примете?
– Нет. Хотя, знаешь, у Зингермана можешь спросить, у него наверняка кто-то есть. Или у Нины Константиновны. Они что-то недавно оценивали.
Девушка кивнула.
– Раз уж разговор зашел о деньгах, – тебе ведь нужно будет заплатить?
«Наконец-то!»
Она выжидающе уставилась на Вадима. Тот продолжал:
– Тысяч пятьдесят, я думаю, будет нормально.
– Хорошо, – откликнулась она, – тоже деньги!
– Только получишь после того, как все закончишь.
– Ладно. Но мне нужно будет съездить на завод. И не на пару дней, а хотя бы на неделю – две.
– Ну, черт с тобой! Поезжай! Я тоже там появлюсь, а то сто лет не был. Нежданчиком.
Выяснив у Зингермана, к кому можно обратиться по поводу оценки, Вика отправилась по указанному адресу. Фамилия, которую ей продиктовал Геннадий Иосифович, тяжелая и броская, на русскую никак не похожа. «Еврейская диаспора прям какая – то», – подумала про себя она и нажала пальцем на входной звонок. Ей открыли. Приятная, лет пятидесяти пяти женщина с высоким пучком седых волос на голове прищурено посмотрела на молодую высокую девушку, появившуюся на пороге.
Колесникова представилась.
– Я звонила, – предупредила она. – Сказали, что можно подъехать.
– Да, пожалуйста, проходите, – девушку проводили до одной из открытых дверей.
Финансовый директор, очутившись в незнакомой для себя обстановке, не успела даже осмотреться, как на нее свалился целый град быстрых вопросов, заданных тихим, но решительным тоном. В глаза бросилась лишь хмурые тучи на картине Айвазовского, букет белых хризантем, поставленных в воду так давно, что та вся успела испариться. Или просто жара? Она бросила взгляд на крупную седовласую голову с торчащими волосами из-под крыльев носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74