Второй проект требовал полного упразднения всех слов; автор этого проекта ссылался, главным образом, на его пользу для здоровья и сбережение времени. Ведь очевидно, что каждое произносимое нами слово сопряжено с некоторым изнашиванием легких и, следовательно, приводит к сокращению нашей жизни.
На этом невероятные приключения капитана Гулливера не завершились. В Глаббдобдрибе он долго общался с миром призраков, главным образом, с умершими историческими деятелями, великими писателями и учеными. На острове Лаггнет его собеседниками стали бессмертные, дряхлые от старости струльдбруги, не радующиеся дару вечной жизни, а проклинающие его:
Мне никогда не приходилось видеть ничего омерзительнее этих людей. Женщины были еще противнее мужчин. Помимо обыкновенной уродливости, свойственной глубокой дряхлости, они с годами все больше и больше приобретают облик каких-то призраков. Ужас, какой они внушают, не поддается никакому описанию.
Заключительная 4-я часть романа посвящена путешествию в страну гуигнгимов — так названы прекрасные лошади с развитым интеллектом, которые живут в сравнительно совершенном обществе и правят одичавшими и малоумными людьми. Современное ему общественное устройство представлялось Свифту далеким от совершенства. Потому-то он и придумал утопический мир, казавшийся ему более правильным. Увы, более чем за 270 лет, прошедших со времени выхода бессмертного романа об удивительных путешествиях Лемюэля Гулливера, совершенства во взаимоотношениях людей нисколечко не прибавилось, а глупости и мерзости ничуть не поубавилось.
62. ШИЛЛЕР
«КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ»
Шиллер — один из самых плодотворных создателей возвышенных идеалов — политических, нравственных, эстетических. За философскую одухотворенность его особенно любили в России. Белинский сравнивал драмы Шиллера с огненной лавой клокочущего вулкана. Достоевский воспитывался на Шиллере, который, по словам русского писателя, «оставил клеймо» в самой русской душе. У Пушкина Шиллера читает в ночь перед роковой дуэлью Владимир Ленский. Одним из последних авторов, которого читали незадолго перед смертью парализованному Ленину, тоже был Шиллер.
Творчество великого немецкого поэта и мыслителя многоцветно, как радуга: лирика, баллады, трагедии, трактаты по философии искусства. Два века не сходят со сцен всех театров мира такие шедевры, как «Разбойники», «Дон Карлос», «Орлеанская дева», «Мария Стюарты, «Вильгельм Телль», отдельные части трилогии «Валленштейн». Но самую громкую славу в истории мировой драматургии приобрела «мещанская трагедия», как озаглавил ее сам автор, под интригующим названием «Коварство и любовь». Она вместила в себя квинтэссенцию гуманистических идей эпохи Просвещения. Еще ее называют первой немецкой тенденциозно-политической драмой, литературным манифестом грядущих буржуазных революций.
На непреодолимых сословных противоречиях и строится вся коллизия мещанской трагедии. Фердинанд и Луиза горячо и беззаветно полюбили друг друга. Но сословные предрассудки тяготеют над их любовью, как злой рок. Фердинанд — дворянин, сын высокого сановника, второго по значению человека в государстве-герцогстве тогдашней лоскутной Германии. Шестнадцатилетняя Луиза — дочь всего лишь простого музыканта. В XVIII веке этого было вполне достаточно, чтобы привести к трагедии. Когда влюбленные попытались стать выше сословных ограничений, то немедленно натолкнулись на деспотичный беспредел и самые низменные моральные принципы, которыми руководствовались представители феодально-бюрократической элиты, пользуясь своим безграничным правом по собственному усмотрению и произволу вершить судьбы людей.
Ситуация осложняется еще и конфликтом поколений. Отец Фердинанда не просто чинит сыну всевозможные препятствия, заставляя его жениться на любовнице герцога, но еще и всячески унижает семью Луизы, а ее саму низводит в глазах окружающих до уровня уличной потаскушки. Юноша защищает свою любимую со шпагой в руке, а затем пускает в ход самый верный козырь: он угрожает разоблачить отца и передать его в руки правосудия, так как знает, что двадцать лет назад г-н Президент фон Вальтер физически уничтожил своего предшественника, чтобы занять его место. Тогда силы зла, облаченные в расшитые золотом дворянские камзолы, используют обходной маневр и пытаются разлучить влюбленных с помощью изощренной интриги: оклеветать Луизу в глазах Фердинанда при помощи обманного письма, угрозами вытребованного у девушки. Юноша поддается на провокацию и в порыве безумной ревности подсыпает возлюбленной в стакан с лимонадом мышьяк. Правда открывается быстро, но поздно: Луиза умирает, а Фердинанд в полном отчаянии допивает яд и тоже гибнет.
Таков в целом бесхитростный, хотя и несколько запутанный, сюжет, за которым скрыта серьезная политическая и нравственная подоплека. Острие шиллеровской трагедии, как, впрочем, всех его драм, направлено против тирании и деспотизма, в какие бы одежды они ни рядились. Великий немецкий мыслитель-гуманист не боится обличать и разоблачать кровавую сущность полицейско-бюрократического режима, который в момент написания пьесы носил отнюдь не абстрактный характер. Это с гонителя и хулителя поэта герцога Вюртембергского Карла-Евгения, торговавшего по всему миру «пушечным мясом» — собственными поданными, списана знаменитая сцена расстрела молодых рекрутов (так, что аж мозг брызнул на мостовую), за которых получил шкатулку с бриллиантами для своей любовницы герцог из трагедии Шиллера.
Безусловно, «Коварство и любовь» написана по всем законам и канонам театрального жанра. Герои нередко изъясняются на языке самых возвышенных и вдохновенных трактатов.
Луиза:
— Эту частицу времени, крохотную, будто капля росы… да ее с жадностью поглотит самая мечта о Фердинанде.
— Но помните, что, как скоро вы и он под венцом сомкнете уста в поцелуе, мгновенно вырастет перед вами призрак самоубийцы.
— Всей бесконечности и моему сердцу не вместить одной-единственной мысли о нем. Фердинанд:
— Пусть между нами вырастут целые горы — для меня это лишь ступени, по которым я взлечу к моей Луизе. Бури, насылаемые на нас враждебным роком, еще сильнее раздуют пламень чувств моих, опасности придадут моей Луизе еще большую прелесть… Отринь же страх, моя любимая!
— Отец! Вы злобный пасквиль на Божество, ибо оно из превосходного палача сотворило плохого министра.
— Застигнутая врасплох совесть, благодарю тебя! Ты сделала чудовищное признание, зато скорое и правдивое, — мне незачем прибегать к пытке.
Язык Шиллера не спутаешь ни с чем. У него многие научились думать и говорить по-другому. В заключительной сцене, когда Луиза уже мертва, а умирающий Фердинанд произносит свой последний монолог, накал страстей достигает своего апогея. И Шиллеру удается добиться этого образными средствами одного лишь языка:
Фердинанд.
Только два слова, отец! Они недешево будут мне стоить… У меня воровски похищена жизнь, похищена вами. Сейчас я трепещу так, как если бы я стоял перед лицом божьим, — ведь я же никогда не был злодеем. Какой бы удел ни достался мне в жизни вечной — вам достанется иной. Но я совершил убийство (угрожающе повысив голос), убийство, и ты не можешь от меня требовать, чтобы я один шел с этой ношей к всеправедному судии. Большую и самую страшную ее половину я торжественно возлагаю на тебя. Донесешь ты свою ношу или нет — это уж дело твое.
(Подводит его к [мертвой] Луизе)
Смотри, изверг! Насладись чудовищным плодом своего хитроумия! На этом искаженном мукою лице написано твое имя, и ангелы мщения его прочтут… Пусть ее тень отдернет полог в тот миг, когда ты вкушаешь сон на своем ложе, и протянет тебе свою руку, холодную, как лед! Пусть ее тень возникнет перед очами твоей души, когда ты будешь умирать, и оборвет последнюю твою молитву! Пусть ее тень станет у твоей могилы в час воскресения мертвых — и перед самим Богом, когда ты явишься на его суд!
(Лишается чувств.)
Для Президента фон Вальтера расплата наступила гораздо раньше. Потрясенный самоубийством сына, он раскаивается в содеянном и сдается стражникам.
В полном соответствии с названием в трагедии — два центра притяжения, два несовместимых полюса — Коварство и Любовь. Коварство оказывается более изощренным и, казалось, восторжествовало над Любовью. Но Любовь все-таки побеждает. Она побеждает через Правду! Хотя и ценой смерти. Но во имя той любви, которая никогда не умрет. В тех, кто читает Шиллера!
63. ГЁТЕ
«ФАУСТ»
Если бы была поставлена задача: назвать 10 или даже 5 самых великих книг всех времен и народов, — то в их числе обязательно оказался бы гетевский «Фауст», объединивший в себе высокую поэзию, классическое совершенство и глубочайшую философскую мысль. Фауст — реальное историческое лицо: бунтарь, врач, алхимик и чернокнижник, живший в XVI веке в Германии. Уже при жизни его сопровождала молва: запродал, дескать, душу дьяволу. Именно по этой причине он и стал персонажем фольклорных народных книг и кукольных фарсов. Но не только их. Фауст — герой драмы англичанина и современника Шекспира Кристофера Марло, одноименного романа немца Клингера — основоположника предромантического течения «Буря и натиск» (ему принадлежит пьеса с таким названием), а также ряда других литературных произведений.
Но только шедевр Гете обрел величие навсегда. «Фауст» — вершина гуманистической мысли, великая драматическая эпопея о Человеке, возвышенности и низменности его страстей, беспрестанных блужданиях в поисках истины и смысла жизни, взлетах и падениях, обретении Свободы и Любви.
При жизни Гете самой знаменитой его книгой считались «Страдания юного Вертера». Вся Европа на протяжении нескольких десятилетий рыдала над этим романом. Странная мода на самоубийства из-за неразделенной любви превратилась чуть ли не в эпидемию: сотни молодых людей последовали дурному примеру Вертера и малодушно покончили с собой. Наполеон Бонапарт в юности бредил «Вертером», читал его много раз и даже брал его с собой в бесславный египетский поход. Став императором, в зените своей славы, он, у ног которого лежала вся Европа, встретился в Эрфурте с тогда уже шестидесятилетним властителем своих юношеских дум и выразил ему искреннее и неподдельное восхищение. Современного читателя столь знаменитый и популярный в прошлом роман за живое больше не задевает, оставляя, как правило, совершенно равнодушным: «страдания» выглядят малоубедительными, слезливо-сентиментальными и уж никак не оправдывающими самоубийство. Иное дело «Фауст» — котел страстей невероятного накала и величайшего напряжения ума, кладезь неисчерпаемой мудрости, книга на века и тысячелетия.
Над своей Главной книгой Гете трудился, по существу, всю жизнь, в общей сложности около шести десятилетий: первые наброски были сделаны еще в студенческие годы, последние исправления — за месяц до смерти, последовавшей в 1832 году. Первоначально существовал так называемый «Пра-Фауст», уничтоженный самим автором. Затем публиковались разные фрагменты. В 1808 году увидела свет 1-я часть великой книги. Затем последовала творческая пауза, и лишь с 1825 года Гете активно приступает к работе над 2-й частью, которая была опубликована уже после смерти (в тот же год) гениального поэта.
Современники ждали окончательной версии «Фауста» почти четверть века. Ныне он воспринимается как цельное произведение, в органичном единстве обеих частей, пронизанных общей идеей. Несмотря на кажущуюся хаотичность и несвязность отдельных сцен и вставных эпизодов, здесь нет ни одного лишнего камня — от начального Посвящения, которое приводило в восторг Шиллера, до последнего аккорда — заключительного двустишия о Вечной женственности, которое породило непрерывную череду философских интерпретаций и поэтических подражаний — от европейских романтиков до русских символистов.
В процессе работы над, как он сам выразился, «главным делом» жизни и творчества Гете сформулировал идейный стержень великой драматической эпопеи:
Идеальное стремление проникнуть в природу и прочувствовать ее целостно.
Появление духа как гения мира и действия.
Спор между формой и бесформенным.
Предпочтение бесформенного содержания пустой форме.«…»
Наслаждение жизнью личности, рассматриваемое извне.
В смутной страсти — первая часть.
Наслаждение деятельностью вовне. Радость созидательного созерцания красоты — вторая часть.
Внутреннее наслаждение творчеством…
Главными носителями и выразителями данных идей выступают две центральные и вроде бы полярные фигуры — Фауст и Мефистофель. Казалось бы, два живых воплощения Добра и Зла. Но нет! Фауст — вовсе не ходячая добродетель, в 1-й части в конечном счете именно он — первопричина множества смертей — и Маргариты — своей возлюбленной, и ребенка — плода их тайной любовной связи, и усыпленной навсегда матери Маргариты, и ее брата, убитого в поединке. Столько смертей — и все ради удовлетворения минутной похоти.
И все же Фауст — носитель духа величайшего борца — за Жизнь, за Истину, за Любовь, за Бессмертие! Его творческие искания направлены прежде всего на преодоленивание существующего нетерпимого положения. Он стремится вырваться за пределы порочного круга Лжи. Спасением от утраты веры в жизнь, людей, знание может быть только любовь:
Не расстравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет —
Я проклял знаний ложный свет,
А слава… луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмыслена как сон… Но есть
Прямое благо: сочетанье Двух душ…
(Перевод Александра Пушкина)
Не менее противоречив и величественней в этом своем противоречии Мефистофель. Да, он — дьявол, исчадье ада, его цель — завладеть душой Фауста. Но он же — носитель здорового скептицизма, живой диалектики:
Я отрицаю все — и в этом суть моя,
Затем, что лишь на то, чтоб с громом провалиться,
Годна вся эта дрянь, что на земле живет…
(Перевод Николая Холодковского)
Таким образом, Мефистофель — носитель разрушающего начала — одновременно и созидательная сила, ибо разрушает он старое, отжившее, на месте которого тотчас же возникает новое более прогрессивное. Отсюда и творческо-диалектический лозунг Мефистофеля: «Я вечно хочу зла и вечно творю благо». Он не столько стремится напакостить, сколько следует самим объективным и далеко не идеальным законам человеческого бытия, подстраиваясь под темные страсти и страстишки окружающего люда и, в первую очередь, конечно, своего якобы антипода — Фауста. На самом же деле, по большому счету, по заложенной в них диалектической сущности они — если не близнецы-братья, то уж наверняка две стороны одного и того же неискоренимого противоречия стержня всей жизненной коллизии.
А кто ближе самому автору? Похоже, оба. С одинаковой самоотверженностью он вложил душу в обоих. Ибо истина — не в разрыве полярных противоположностей, а в их соединении, что и выражает реальное борение как источник всякого развития.
Сюжет «Фауста» хрестоматийно прост. Познавший все, во всем разочаровавшийся и переполненный тоской старик-ученый (Фауст) решает раз и навсегда покончить с жизнью, приняв яд, — но тут появляется дьявол-искуситель (Мефистофель) и предлагает сделку: он вернет старику молодость, вкус к жизни, исполнит любое его желание, но взамен, разумеется, придется отдать душу. Причем дьявол не торопит — Фауст сам решит — но лишь достигнув высшего блаженства, — что пришла пора отдавать долг:
Едва я миг отдельный возвеличу,
Вскричав: «Мгновение, повремени!» —
Все кончено, и я твоя добыча,
И мне спасенья нет из западни.
Тогда вступает в силу наша сделка
Тогда ты волен, — я закабален.
Тогда пусть станет часовая стрелка,
По мне раздастся похоронный звон.
(Перевод здесь и далее Бориса Пастернака)
Соглашаясь на коварное предложение, Фауст вовсе не так уж прост и наивен, как может показаться поначалу. Носитель высшей философской мудрости, он прекрасно понимает: остановки не будет, ибо движение вечно. Знает это и Гете. Потому-то в финале душа достигшего наконец высшего счастья и умершего Фауста не переходит в безраздельное владение Мефистофеля. За нее идет борьба между силами света и тьмы, добро побеждает зло, а дьявол остается ни с чем. Общий итог великого творения Гете лучшее подтверждение сказанному:
Все быстротечное — Символ, сравненье.
Цель бесконечная Здесь — в достиженье.
Здесь заповедность Истины всей.
Вечная женственность Тянет нас к ней.
Но между появлением Мефистофеля, заключением сделки, обретением молодости в 1-й части и смертью (а по существу — шагом в бессмертие, в вечную загробную жизнь) во 2-й части — еще долгая, богатая незаурядными событиями жизнь героя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
На этом невероятные приключения капитана Гулливера не завершились. В Глаббдобдрибе он долго общался с миром призраков, главным образом, с умершими историческими деятелями, великими писателями и учеными. На острове Лаггнет его собеседниками стали бессмертные, дряхлые от старости струльдбруги, не радующиеся дару вечной жизни, а проклинающие его:
Мне никогда не приходилось видеть ничего омерзительнее этих людей. Женщины были еще противнее мужчин. Помимо обыкновенной уродливости, свойственной глубокой дряхлости, они с годами все больше и больше приобретают облик каких-то призраков. Ужас, какой они внушают, не поддается никакому описанию.
Заключительная 4-я часть романа посвящена путешествию в страну гуигнгимов — так названы прекрасные лошади с развитым интеллектом, которые живут в сравнительно совершенном обществе и правят одичавшими и малоумными людьми. Современное ему общественное устройство представлялось Свифту далеким от совершенства. Потому-то он и придумал утопический мир, казавшийся ему более правильным. Увы, более чем за 270 лет, прошедших со времени выхода бессмертного романа об удивительных путешествиях Лемюэля Гулливера, совершенства во взаимоотношениях людей нисколечко не прибавилось, а глупости и мерзости ничуть не поубавилось.
62. ШИЛЛЕР
«КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ»
Шиллер — один из самых плодотворных создателей возвышенных идеалов — политических, нравственных, эстетических. За философскую одухотворенность его особенно любили в России. Белинский сравнивал драмы Шиллера с огненной лавой клокочущего вулкана. Достоевский воспитывался на Шиллере, который, по словам русского писателя, «оставил клеймо» в самой русской душе. У Пушкина Шиллера читает в ночь перед роковой дуэлью Владимир Ленский. Одним из последних авторов, которого читали незадолго перед смертью парализованному Ленину, тоже был Шиллер.
Творчество великого немецкого поэта и мыслителя многоцветно, как радуга: лирика, баллады, трагедии, трактаты по философии искусства. Два века не сходят со сцен всех театров мира такие шедевры, как «Разбойники», «Дон Карлос», «Орлеанская дева», «Мария Стюарты, «Вильгельм Телль», отдельные части трилогии «Валленштейн». Но самую громкую славу в истории мировой драматургии приобрела «мещанская трагедия», как озаглавил ее сам автор, под интригующим названием «Коварство и любовь». Она вместила в себя квинтэссенцию гуманистических идей эпохи Просвещения. Еще ее называют первой немецкой тенденциозно-политической драмой, литературным манифестом грядущих буржуазных революций.
На непреодолимых сословных противоречиях и строится вся коллизия мещанской трагедии. Фердинанд и Луиза горячо и беззаветно полюбили друг друга. Но сословные предрассудки тяготеют над их любовью, как злой рок. Фердинанд — дворянин, сын высокого сановника, второго по значению человека в государстве-герцогстве тогдашней лоскутной Германии. Шестнадцатилетняя Луиза — дочь всего лишь простого музыканта. В XVIII веке этого было вполне достаточно, чтобы привести к трагедии. Когда влюбленные попытались стать выше сословных ограничений, то немедленно натолкнулись на деспотичный беспредел и самые низменные моральные принципы, которыми руководствовались представители феодально-бюрократической элиты, пользуясь своим безграничным правом по собственному усмотрению и произволу вершить судьбы людей.
Ситуация осложняется еще и конфликтом поколений. Отец Фердинанда не просто чинит сыну всевозможные препятствия, заставляя его жениться на любовнице герцога, но еще и всячески унижает семью Луизы, а ее саму низводит в глазах окружающих до уровня уличной потаскушки. Юноша защищает свою любимую со шпагой в руке, а затем пускает в ход самый верный козырь: он угрожает разоблачить отца и передать его в руки правосудия, так как знает, что двадцать лет назад г-н Президент фон Вальтер физически уничтожил своего предшественника, чтобы занять его место. Тогда силы зла, облаченные в расшитые золотом дворянские камзолы, используют обходной маневр и пытаются разлучить влюбленных с помощью изощренной интриги: оклеветать Луизу в глазах Фердинанда при помощи обманного письма, угрозами вытребованного у девушки. Юноша поддается на провокацию и в порыве безумной ревности подсыпает возлюбленной в стакан с лимонадом мышьяк. Правда открывается быстро, но поздно: Луиза умирает, а Фердинанд в полном отчаянии допивает яд и тоже гибнет.
Таков в целом бесхитростный, хотя и несколько запутанный, сюжет, за которым скрыта серьезная политическая и нравственная подоплека. Острие шиллеровской трагедии, как, впрочем, всех его драм, направлено против тирании и деспотизма, в какие бы одежды они ни рядились. Великий немецкий мыслитель-гуманист не боится обличать и разоблачать кровавую сущность полицейско-бюрократического режима, который в момент написания пьесы носил отнюдь не абстрактный характер. Это с гонителя и хулителя поэта герцога Вюртембергского Карла-Евгения, торговавшего по всему миру «пушечным мясом» — собственными поданными, списана знаменитая сцена расстрела молодых рекрутов (так, что аж мозг брызнул на мостовую), за которых получил шкатулку с бриллиантами для своей любовницы герцог из трагедии Шиллера.
Безусловно, «Коварство и любовь» написана по всем законам и канонам театрального жанра. Герои нередко изъясняются на языке самых возвышенных и вдохновенных трактатов.
Луиза:
— Эту частицу времени, крохотную, будто капля росы… да ее с жадностью поглотит самая мечта о Фердинанде.
— Но помните, что, как скоро вы и он под венцом сомкнете уста в поцелуе, мгновенно вырастет перед вами призрак самоубийцы.
— Всей бесконечности и моему сердцу не вместить одной-единственной мысли о нем. Фердинанд:
— Пусть между нами вырастут целые горы — для меня это лишь ступени, по которым я взлечу к моей Луизе. Бури, насылаемые на нас враждебным роком, еще сильнее раздуют пламень чувств моих, опасности придадут моей Луизе еще большую прелесть… Отринь же страх, моя любимая!
— Отец! Вы злобный пасквиль на Божество, ибо оно из превосходного палача сотворило плохого министра.
— Застигнутая врасплох совесть, благодарю тебя! Ты сделала чудовищное признание, зато скорое и правдивое, — мне незачем прибегать к пытке.
Язык Шиллера не спутаешь ни с чем. У него многие научились думать и говорить по-другому. В заключительной сцене, когда Луиза уже мертва, а умирающий Фердинанд произносит свой последний монолог, накал страстей достигает своего апогея. И Шиллеру удается добиться этого образными средствами одного лишь языка:
Фердинанд.
Только два слова, отец! Они недешево будут мне стоить… У меня воровски похищена жизнь, похищена вами. Сейчас я трепещу так, как если бы я стоял перед лицом божьим, — ведь я же никогда не был злодеем. Какой бы удел ни достался мне в жизни вечной — вам достанется иной. Но я совершил убийство (угрожающе повысив голос), убийство, и ты не можешь от меня требовать, чтобы я один шел с этой ношей к всеправедному судии. Большую и самую страшную ее половину я торжественно возлагаю на тебя. Донесешь ты свою ношу или нет — это уж дело твое.
(Подводит его к [мертвой] Луизе)
Смотри, изверг! Насладись чудовищным плодом своего хитроумия! На этом искаженном мукою лице написано твое имя, и ангелы мщения его прочтут… Пусть ее тень отдернет полог в тот миг, когда ты вкушаешь сон на своем ложе, и протянет тебе свою руку, холодную, как лед! Пусть ее тень возникнет перед очами твоей души, когда ты будешь умирать, и оборвет последнюю твою молитву! Пусть ее тень станет у твоей могилы в час воскресения мертвых — и перед самим Богом, когда ты явишься на его суд!
(Лишается чувств.)
Для Президента фон Вальтера расплата наступила гораздо раньше. Потрясенный самоубийством сына, он раскаивается в содеянном и сдается стражникам.
В полном соответствии с названием в трагедии — два центра притяжения, два несовместимых полюса — Коварство и Любовь. Коварство оказывается более изощренным и, казалось, восторжествовало над Любовью. Но Любовь все-таки побеждает. Она побеждает через Правду! Хотя и ценой смерти. Но во имя той любви, которая никогда не умрет. В тех, кто читает Шиллера!
63. ГЁТЕ
«ФАУСТ»
Если бы была поставлена задача: назвать 10 или даже 5 самых великих книг всех времен и народов, — то в их числе обязательно оказался бы гетевский «Фауст», объединивший в себе высокую поэзию, классическое совершенство и глубочайшую философскую мысль. Фауст — реальное историческое лицо: бунтарь, врач, алхимик и чернокнижник, живший в XVI веке в Германии. Уже при жизни его сопровождала молва: запродал, дескать, душу дьяволу. Именно по этой причине он и стал персонажем фольклорных народных книг и кукольных фарсов. Но не только их. Фауст — герой драмы англичанина и современника Шекспира Кристофера Марло, одноименного романа немца Клингера — основоположника предромантического течения «Буря и натиск» (ему принадлежит пьеса с таким названием), а также ряда других литературных произведений.
Но только шедевр Гете обрел величие навсегда. «Фауст» — вершина гуманистической мысли, великая драматическая эпопея о Человеке, возвышенности и низменности его страстей, беспрестанных блужданиях в поисках истины и смысла жизни, взлетах и падениях, обретении Свободы и Любви.
При жизни Гете самой знаменитой его книгой считались «Страдания юного Вертера». Вся Европа на протяжении нескольких десятилетий рыдала над этим романом. Странная мода на самоубийства из-за неразделенной любви превратилась чуть ли не в эпидемию: сотни молодых людей последовали дурному примеру Вертера и малодушно покончили с собой. Наполеон Бонапарт в юности бредил «Вертером», читал его много раз и даже брал его с собой в бесславный египетский поход. Став императором, в зените своей славы, он, у ног которого лежала вся Европа, встретился в Эрфурте с тогда уже шестидесятилетним властителем своих юношеских дум и выразил ему искреннее и неподдельное восхищение. Современного читателя столь знаменитый и популярный в прошлом роман за живое больше не задевает, оставляя, как правило, совершенно равнодушным: «страдания» выглядят малоубедительными, слезливо-сентиментальными и уж никак не оправдывающими самоубийство. Иное дело «Фауст» — котел страстей невероятного накала и величайшего напряжения ума, кладезь неисчерпаемой мудрости, книга на века и тысячелетия.
Над своей Главной книгой Гете трудился, по существу, всю жизнь, в общей сложности около шести десятилетий: первые наброски были сделаны еще в студенческие годы, последние исправления — за месяц до смерти, последовавшей в 1832 году. Первоначально существовал так называемый «Пра-Фауст», уничтоженный самим автором. Затем публиковались разные фрагменты. В 1808 году увидела свет 1-я часть великой книги. Затем последовала творческая пауза, и лишь с 1825 года Гете активно приступает к работе над 2-й частью, которая была опубликована уже после смерти (в тот же год) гениального поэта.
Современники ждали окончательной версии «Фауста» почти четверть века. Ныне он воспринимается как цельное произведение, в органичном единстве обеих частей, пронизанных общей идеей. Несмотря на кажущуюся хаотичность и несвязность отдельных сцен и вставных эпизодов, здесь нет ни одного лишнего камня — от начального Посвящения, которое приводило в восторг Шиллера, до последнего аккорда — заключительного двустишия о Вечной женственности, которое породило непрерывную череду философских интерпретаций и поэтических подражаний — от европейских романтиков до русских символистов.
В процессе работы над, как он сам выразился, «главным делом» жизни и творчества Гете сформулировал идейный стержень великой драматической эпопеи:
Идеальное стремление проникнуть в природу и прочувствовать ее целостно.
Появление духа как гения мира и действия.
Спор между формой и бесформенным.
Предпочтение бесформенного содержания пустой форме.«…»
Наслаждение жизнью личности, рассматриваемое извне.
В смутной страсти — первая часть.
Наслаждение деятельностью вовне. Радость созидательного созерцания красоты — вторая часть.
Внутреннее наслаждение творчеством…
Главными носителями и выразителями данных идей выступают две центральные и вроде бы полярные фигуры — Фауст и Мефистофель. Казалось бы, два живых воплощения Добра и Зла. Но нет! Фауст — вовсе не ходячая добродетель, в 1-й части в конечном счете именно он — первопричина множества смертей — и Маргариты — своей возлюбленной, и ребенка — плода их тайной любовной связи, и усыпленной навсегда матери Маргариты, и ее брата, убитого в поединке. Столько смертей — и все ради удовлетворения минутной похоти.
И все же Фауст — носитель духа величайшего борца — за Жизнь, за Истину, за Любовь, за Бессмертие! Его творческие искания направлены прежде всего на преодоленивание существующего нетерпимого положения. Он стремится вырваться за пределы порочного круга Лжи. Спасением от утраты веры в жизнь, людей, знание может быть только любовь:
Не расстравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет —
Я проклял знаний ложный свет,
А слава… луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмыслена как сон… Но есть
Прямое благо: сочетанье Двух душ…
(Перевод Александра Пушкина)
Не менее противоречив и величественней в этом своем противоречии Мефистофель. Да, он — дьявол, исчадье ада, его цель — завладеть душой Фауста. Но он же — носитель здорового скептицизма, живой диалектики:
Я отрицаю все — и в этом суть моя,
Затем, что лишь на то, чтоб с громом провалиться,
Годна вся эта дрянь, что на земле живет…
(Перевод Николая Холодковского)
Таким образом, Мефистофель — носитель разрушающего начала — одновременно и созидательная сила, ибо разрушает он старое, отжившее, на месте которого тотчас же возникает новое более прогрессивное. Отсюда и творческо-диалектический лозунг Мефистофеля: «Я вечно хочу зла и вечно творю благо». Он не столько стремится напакостить, сколько следует самим объективным и далеко не идеальным законам человеческого бытия, подстраиваясь под темные страсти и страстишки окружающего люда и, в первую очередь, конечно, своего якобы антипода — Фауста. На самом же деле, по большому счету, по заложенной в них диалектической сущности они — если не близнецы-братья, то уж наверняка две стороны одного и того же неискоренимого противоречия стержня всей жизненной коллизии.
А кто ближе самому автору? Похоже, оба. С одинаковой самоотверженностью он вложил душу в обоих. Ибо истина — не в разрыве полярных противоположностей, а в их соединении, что и выражает реальное борение как источник всякого развития.
Сюжет «Фауста» хрестоматийно прост. Познавший все, во всем разочаровавшийся и переполненный тоской старик-ученый (Фауст) решает раз и навсегда покончить с жизнью, приняв яд, — но тут появляется дьявол-искуситель (Мефистофель) и предлагает сделку: он вернет старику молодость, вкус к жизни, исполнит любое его желание, но взамен, разумеется, придется отдать душу. Причем дьявол не торопит — Фауст сам решит — но лишь достигнув высшего блаженства, — что пришла пора отдавать долг:
Едва я миг отдельный возвеличу,
Вскричав: «Мгновение, повремени!» —
Все кончено, и я твоя добыча,
И мне спасенья нет из западни.
Тогда вступает в силу наша сделка
Тогда ты волен, — я закабален.
Тогда пусть станет часовая стрелка,
По мне раздастся похоронный звон.
(Перевод здесь и далее Бориса Пастернака)
Соглашаясь на коварное предложение, Фауст вовсе не так уж прост и наивен, как может показаться поначалу. Носитель высшей философской мудрости, он прекрасно понимает: остановки не будет, ибо движение вечно. Знает это и Гете. Потому-то в финале душа достигшего наконец высшего счастья и умершего Фауста не переходит в безраздельное владение Мефистофеля. За нее идет борьба между силами света и тьмы, добро побеждает зло, а дьявол остается ни с чем. Общий итог великого творения Гете лучшее подтверждение сказанному:
Все быстротечное — Символ, сравненье.
Цель бесконечная Здесь — в достиженье.
Здесь заповедность Истины всей.
Вечная женственность Тянет нас к ней.
Но между появлением Мефистофеля, заключением сделки, обретением молодости в 1-й части и смертью (а по существу — шагом в бессмертие, в вечную загробную жизнь) во 2-й части — еще долгая, богатая незаурядными событиями жизнь героя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44