У Клэр возникла мысль, что они специально подбрасывали ненавистных ей членистоногих в дом, чтобы посмеяться над маленькой белокожей хозяйкой. Они считали ее мягкотелой и пугливой – словом, недостойной быть женой их большого босса. И она не могла их винить за это! Она была идиоткой, едва не падающей в обморок, видя, как паук ползет по направлению к ней. А что с ней будет, если из джунглей забредет леопард и попытается на нее напасть?
Росс, казалось, преспокойно жил, не обращая внимания на постоянные смены настроения и нарастающее напряжение Клэр. Почти все, о чем она ему говорила, натыкалось на глухую стену его цинизма. Но она знала, как много сил и энергии отбирала у Росса работа, особенно в нынешних тяжелых условиях. Предстояло еще проделать колоссальную работу, прежде чем плантации станут приносить прибыль. А пока их ждали одни убытки – расходы на ремонт, на закупку нового оборудования и строительного материала. Только благодаря безграничному усердию и тяжкому труду Россу удалось отстроить заново лесопилку, починить пилы и джип. Все рабочие на плантации были из числа полудиких местных жителей, они абсолютно не разбирались в механике, и Россу пришлось все делать самому. Часами возился он со сломанной техникой, спокойно насвистывая себе под нос незамысловатые мелодии. Клэр казалось, что в его ситуации было бы естественнее кричать и ругаться, а не сосредоточенно работать, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Но тихий, сбивчивый свист больше подходил для той работы, за которую он взялся.
Клэр была уверена, что дожди наконец закончились, но однажды утром она проснулась от нестерпимого жара и такой тяжести в груди, что дышать было трудно. Клэр приподнялась на локте и откинула назад копну влажных от пота волос. Одна из собак, Эдвина, лежала на полу у распахнутой настежь двери спальни. Собака дрожала и тяжело дышала, высунув разбухший язык. Клэр опустилась перед ней на колени и принялась гладить ее по рыжей свалявшейся шерсти.
– Сегодня очень душно, правда, Эдвина? А у тебя скоро родятся щенки, бедняжка.
Но собака даже не вильнула хвостом в ответ на ласку. В этот момент из коридора вышел Росс, поглядел на Клэр и резко взял ее за плечо.
– Немедленно отойди от собаки, – грозно сказал он. – Она совсем обезумела от жары и может наброситься. Тебе давно не делали прививки от столбняка?
Клэр проигнорировала его слова и попыталась приподнять морду Эдвины.
– Бедная девочка. Кажется, Росс, она скоро будет рожать.
– А ты собираешься играть при ней роль акушерки? Ха! – Он дерзко усмехнулся и убрал прядь мокрых волос со лба. – Лукас! – От его громоподобного крика у Клэр перехватило дыхание. – Принеси горячий кофе, немедленно.
– Кофе?! – недоуменно переспросила она.
– Горячая жидкость охлаждает организм. Плохо, когда тепло накапливается внутри… и встань с пола! Милая, ты ведешь себя как ребенок!
Клэр вскочила на ноги и вышла на веранду. Небо из серо-голубого стало медно-желтым, с красноватым отливом по краям облаков. Верный признак приближения тропической грозы.
Росс подошел к Клэр и встал прямо у нее за спиной. Она чувствовала его горячее дыхание на своем затылке. Ее взгляд впился в крепкую загорелую руку, двигающуюся в нескольких сантиметрах от ее талии. Но нет, она опустилась на деревянные перила.
– Последний ливень, – сказал Росс. – После него начнется жаркая, сухая погода. Слава богу, дождались.
В этот момент он казался таким уставшим, таким обессиленным, что Клэр захотелось обернуться и обнять его, стереть с любимого лица выражение страдания. Но она вовремя взяла себя в руки.
Облака начали сгущаться и постепенно превратились в угрожающие серые грозовые тучи. Клэр подняла голову и затаила дыхание, ожидая, что в любую секунду небо может не сдержаться и разразиться холодным ливнем. По ее телу пробежала дрожь. В этом месте все было несдержанным: погода, люди, чувства. Все повиновалось диким, примитивным законам, неизменным со времени зарождения человеческого разума. Все основы ее прежней жизни – брак, семья, дружба, любовь – не имели здесь значения… Возможно, именно поэтому Росс провел между ними черту отчуждения. Возможно, поэтому он и предложил жить в браке с заранее четко оговоренными обязанностями обеих сторон.
День превратился в ужасный кошмар, больше похожий на ночную тьму. Свинцовые тучи не желали делиться влагой, и дождь редкими, скупыми каплями падал на землю. Время от времени гремел отдаленный гром и блистали белые молнии, прорезая темное небо, подобно резким ударам ножа.
Клэр уложила Эдвину на коврик в тихом, прохладном углу и отправилась в свою спальню. Ставни на окнах были закрыты, и в комнате было темно и прохладно. Она зажгла лампу и склонилась над недовязанным свитером. Но через пару минут с кухни донесся звон посуды и свист вскипевшего чайника, и Клэр, ополоснув лицо и шею водой, двинулась в гостиную.
Одновременно с ней в гостиную вошел Росс, неся чашку чаю. Он окинул взглядом свою мокрую от пота рубашку, промямлил нечто нечленораздельное и пошел переодеваться. За окном беспрерывно сверкали молнии, вспыхивая фейерверком на фоне абсолютно черного неба, но дождь все не начинался.
Сразу после обеда Росс надел куртку и накинул на плечи дождевик.
– Ты собираешься выйти на улицу? – воскликнула Клэр.
– Я оставил некоторые инструменты и отремонтированное оборудование около гаража. Если они намокнут, вся моя работа пойдет насмарку.
– Не задерживайся надолго, – почти автоматически произнесла она.
Росс взглянул на ее бледное угловатое лицо в свете тусклой лампы и, не сказав ни слова, шагнул на улицу, в бушующую стихию.
Пришел Лукас и убрал со стола. Клэр в рассеянности слушала, как звенит посуда в его руках, затем он вернулся с кухни и спросил, не угодно ли хозяйке еще чего-нибудь. Клэр сказала, что он может идти, и минуту спустя осталась одна во всем доме. Даже закрыв глаза, она видела вспышки молний за окном. При раскатах грома Клэр зажимала руками уши.
Затем со всем своим диким неистовством на дом обрушилось ненастье. Стены и крыша заскрипели от порывов ураганного ветра. Подобный взрыву удар грома раздался прямо над головой Клэр, она задрожала от ужаса и в панике упала ничком на диван, прикрыв руками голову. Тропический ливень застучал по тонкой крыше, не останавливаясь ни на секунду, а в черном небе, подобном разверзшимся вратам ада, плясали разряды молний. Клэр всхлипывала и тряслась от страха, жалея, что не может умереть просто потому, что ей этого захотелось.
Она не слышала, как Росс вошел и снял с себя мокрый дождевик. Только когда он дотронулся до ее плеча, она поняла, что он находится рядом с ней. Клэр подняла бледное, мокрое от слез лицо.
– В чем дело? – с наигранным недоумением спросил Росс. – Тренируешься сдерживать крики в порядке эксперимента по выработке силы воли?
– Росс, пожалуйста, закрой ставни!
– Прежде чем ты выберешься из этого места, тебе предстоит пережить еще не одну тропическую грозу. Так что лучше тебе начинать привыкать прямо сейчас, – жестко ответил он. – Иди и закрой ставни сама, если хочешь.
– Ты… ты бессердечная тварь! – выдавила она. Ее взгляд был прикован к его хищной улыбке. В этот момент она показалась Клэр оскалом тигра.
– Пойдем, я тебе помогу, – предложил Росс.
– Я… я не могу… я боюсь молний!
– Лучший способ победить страх – это встретиться с ним лицом к лицу. – Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги.
– Я не пойду туда! – Клэр начала истерично отбиваться, пытаясь вырваться из его мускулистых рук, чувствуя, что весь мир сошел с ума. На лице Росса играли отблески молний, он оторвал Клэр от земли и понес к окну через всю комнату. Он заставил ее стоять рядом, пока сам закрывал ставни. Клэр судорожно всхлипывала сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь подавить приступ истерики. Она ненавидела его… ненавидела!
– Я предупреждал, на что будет похожа твоя жизнь здесь со мной, – сказал он сурово. – Ты довольна своим прыжком через стену Ридглея в большой, непокоренный мир? Разве этот тропический рай не соответствует твоим девичьим мечтам? Посмотри, да тут просто идиллия!
Страх и ненависть смешались в душе Клэр, и она не могла больше сдерживаться. Она подняла руку и со всей силы ударила Росса по лицу. Острая боль пронзила ее кисть, пальцы горели как от огня. Клэр резко повернулась и побежала в спальню, где бросилась ничком поперек кровати и заплакала, как обиженный ребенок.
Она не слышала, как Росс вошел в комнату, спокойный и бесстрастный. Одной рукой он молча обнял ее за плечи, приподнял голову и заставил сделать глоток виски из стакана, который держал в другой руке. Клэр судорожно вздохнула, когда обжигающий напиток прошел сквозь горло и разлился по желудку. Она провела руками по мокрым от слез щекам и убрала со лба спутанные пряди черных волос.
– Ты самый жестокий человек из всех, кого я знаю, – прошептала она.
– И ты вышла за меня замуж, – насмешливо заметил Росс, покачав головой. – Ну как, тебе уже лучше?
– Значительно лучше, – ответила она, пытаясь справиться с нервной икотой.
– Что же получается – девушка, хладнокровно переносящая все неудобства жизни в тропиках, боится пары молний? – с циничной усмешкой спросил Росс.
– Пары молний! – Клэр приподнялась на локтях и бросила на мужа полный отвращения взгляд. – Теперь вы знаете, мистер Брэннан, что ваша жена вовсе не закаленная герлскаут, какой вы меня до сих пор считали.
– Стойкость и выносливость очень утомляют, правда, моя радость? – Он улыбнулся и не казался в этот момент таким уж жестоким. – Ты не боишься ни криков хищников, доносящихся ночью из джунглей, ни огромных жуков и красных муравьев. Змеи тоже тебя не устрашают. Один бог знает, как одна только мысль о пресмыкающемся гаде приводит в ужас некоторых мужчин. Но обычная гроза?! – Росс разразился смехом.
– Я же еще не оперившийся птенец, помнишь? – Клэр села на кровати и высвободилась из объятий Росса. Сейчас прикосновение его теплых, крепких рук не приносило ей ни комфорта, ни успокоения. Его бессердечность устрашала Клэр. – Я испугалась и, как маленький ребенок, забилась в угол. И этот жуткий грохот… – При воспоминании, как ей пришлось провести несколько минут одной посреди бушующей грозы, у Клэр по телу пробежала судорога.
Росс окинул взглядом ее юное усталое лицо, задумался на минуту и сказал:
– Милая, ты доверишь мне сделать то, что в этой ситуации я считаю наилучшим выходом для тебя?
Клэр удивленно взглянула на мужа.
– Ч-что ты собираешься сделать? – нервно вздрогнув, спросила она.
– Ничего такого, на что ты не дашь согласия. Ты пойдешь со мной к веранде? Если захочешь, можешь спрятаться за моим плечом.
Ее ноздри яростно раздулись, а дыхание участилось. Но она сказала:
– Хорошо, пойдем. – На негнущихся ногах Клэр вышла из спальни и последовала за Россом через всю гостиную к двери, ведущей на веранду.
– Готова? – спросил Росс. Клэр судорожно кивнула.
Он обнял ее за талию, резко распахнул дверь, и шум бушующей стихии обрушился на них. Клэр крепче прижалась к Россу. Над деревьями вспыхивали молнии, мощный ветер гнул деревья до самой земли, дождь лил стеной, вода ручьями стекала с широких листьев пальм. Неожиданно мощный разряд молнии, подобно сияющему узкому клинку, ударил с неба и рассек стоящее поблизости дерево от самой верхушки до корней. Послышался ужасный треск и глухой звук, как будто дерево застонало от боли. Клэр испуганно завизжала, бросилась Россу на шею и спрятала свое лицо на его груди.
Он вновь взял ее на руки, отнес в гостиную и, бережно уложив на диван среди красных шелковых подушек, сел рядом.
– Милая, ты видела, как молния причиняет вред, – тихо сказал он, низко склонившись к ее голове. – Когда мы видим, как что-то или кто-то делает нечто ужасное, это дает нам знание и помогает найти в себе отвагу справиться с этим ужасом.
– С-спа-асибо тебе за урок, большой босс, – дрожащим голосом сказала Клэр, свернувшись в клубочек, как котенок. – Через год и еще три месяца, проведенных с тобой, я буду готова справиться с чем угодно и с кем угодно.
– Поздравляю, ты теперь вступила в высшую лигу, – с улыбкой сказал Росс, гладя ее волосы. – Но разве ты не заметила, как там было красиво? Молнии в тропиках похожи на бесконечный поток золотых лучей. Небесный фейерверк. Неплохое бы вышло название для оперы Гершвина.
– Тебе всегда нравилось, когда я играла музыку Гершвина, – мечтательно произнесла Клэр, и се мысли вернулись к Ридглею, к пианино в гостиной у тети и к Россу, сидящему на диване в стильном сером костюме, слушающему, как она играет.
Дразнящая улыбка пробежала по губам Росса, когда он приподнял ее подбородок и взглянул на грустное, задумчивое лицо.
– Ты прошла сквозь очищение огнем и водой, – сказал он. – Ты свидетельница Божьего промысла.
– Тебе нравится вся эта дикость, разве не так, Росс? – В ее устах это звучало скорее как утверждение, нежели вопрос.
– Дикость у меня в крови, – согласился он. – Она делает меня таким, какой я есть, – первобытным.
Клэр тихо рассмеялась.
– Ты можешь быть добрым, когда захочешь, – сказала она, легонько коснувшись его руки подушечками пальцев. – Временами мне казалось, что ты целиком состоишь из гранита, а внутри у тебя ледяное сердце.
– Нет, милая, я всего лишь на три четверти гранитный. – Он неохотно поднялся на ноги и провел ладонью по щеке, на которой до сих пор багровел след от удара Клэр. – За твоим ангельским личиком скрывается настоящая мегера, – пошутил он.
– Ты ждешь от меня извинений? – дерзко спросила Клэр. – Я не так уж сильно тебя ударила. А вот у меня пальцы свело от боли.
– Хорошо, это научит тебя не распускать руки. Я не люблю кисок, которые царапаются.
– Ты хотя бы раз думал обо мне как о женщине? – Она сама не поняла, как только ей пришло в голову задать такой вопрос.
– Если бы ты могла видеть себя моими глазами! – Росс откинул назад голову и громко засмеялся над ней.
Конечно, Клэр сознавала, как она выглядела в данный момент: белое от пережитого ужаса лицо, распухшие веки, влажные от слез глаза, растрепанные волосы и размазанная по лицу губная помада. О-о, пусть смеется! Лучше слышать его смех, чем упреки, нравоучения или его сарказм. Хотя бы Росс не подтрунивал над ней из-за того, что она такая неженка: испугалась удара тропической молнии, способной за долю секунды рассечь дерево пополам.
Ему нравилось насилие. Оно было частью его самонадеянного характера. Насилие читалось в жестокой складке его прямых губ. Когда полчаса назад Росс заставил ее стоять около распахнутых ставней, он так сильно сжал ее плечи своими стальными пальцами, что, казалось, хрупкие кости сломаются под таким нажимом. Завтра у нее на руках будут синяки, хотя, возможно, они и сейчас уже успели проявиться. Неожиданно Клэр почувствовала себя очень усталой и опустошенной. Куда привело ее опрометчивое решение выйти замуж за Росса, принятое в такой далекой сейчас Англии? Где теперь полные надежд мечты на счастливое будущее, которые рисовал ее неискушенный разум? Сейчас Клэр была слишком ослаблена, чтобы искать ответы на эти мучительные вопросы. Она откинула голову на спинку дивана и попыталась расслабиться.
Росс с самым невозмутимым видом налил себе виски и принялся ходить по комнате, делая неспешные глотки из стакана под гулкое грохотание отдаленного грома.
Из-за проливных дождей остальной багаж с необходимыми в быту вещами прибыл намного позже, чем планировалось. А с ним прибыло и пианино. Клэр была не на шутку удивлена, увидев, как Росс и прислуга вчетвером втащили его в дом и установили в гостиной.
– О, Росс, – растроганно произнесла Клэр, усиленно моргая, пытаясь остановить нахлынувший поток слез. – Какой чудесный сюрприз!
– Я рад, что тебе понравилось. Мне казалось, ты скучаешь по музыке. – Он провел своими неуклюжими, мозолистыми пальцами по клавишам. – Звук, конечно, не такой, как у пианино в доме твоей тетушки.
– Росс, оно просто чудесно! – Клэр принесла стул и села перед инструментом. Она легонько, с огромной нежностью погладила блестящие гладкие клавиши. – Это лучший рождественский подарок в моей жизни.
– Трудно представить, что сейчас месяц нарядных елок и рождественских торжеств, когда над нами сияет палящее солнце, а-а? – Его рука ненароком легла на оголенное плечо Клэр. – Теперь ты сможешь играть рождественские гимны, а я прочищу горло и подпою тебе.
Так оно и случилось. На ужин Клэр зажарила сочную индейку и приготовила настоящий сливовый пудинг. Чтобы придать дому праздничный вид, она украсила гостиную цветами и пальмовыми ветками. Клэр была счастлива, как ребенок: в доме витал дух Рождества, у нее были книги, пианино, магнитофон и кассеты с любимой музыкой, теннисные ракетки, пакетики с карамелью и целая гора семифунтовых банок с рассыпчатым печеньем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21