Человеку, которого мне назначают в мужья, я поручила разыскать моего возлюбленного, – избранник моего отца должен ко мне привести моего собственного избранника. Но как томительно это бесконечное ожидание!
ПЕСНЯ
Какой поэт, о Время,
Воспел твои крыла?
Его подруга всюду,
Должно быть, с ним была.
Ах, тот, кто пережил
Разлуку с тем, кто мил,
Хоть бы раз,
На краткий час,
Твоих не чует крыл!
Какой поэт… и т. д.
Входит дон Карлос .
Ну что, мой друг, нашелся Антоньо?
Дон Карлос. Мне не удалось его разыскать, сеньора. Но я уверен, что мой друг Исаак скоро с ним появится.
Донья Луиса. И вам не стыдно, что вы так плохо старались? Так-то вы служите женщине, которая доверилась вашему покровительству?
Дон Карлос. Право же, сеньора, я приложил все старания.
Донья Луиса. Пусть так. Но если бы вы и ваш приятель знали, как всякий миг промедления тягостен для сердца той, кто любит и ждет любимого, о, вы не относились бы к этому так легко!
Дон Карлос. Увы, я хорошо это знаю!
Донья Луиса. Значит, вы тоже любили?
Дон Карлос. Любил, сеньора. Но никогда в жизни больше не полюблю.
Донья Луиса. Ваша возлюбленная была так жестока?
Дон Карлос. Если бы она всегда была жестока, я был бы более счастлив.
ПЕСНЯ
Не будь она со мной нежна,
Я нес бы легче муку.
Но, вероломная, она
Мне протянула руку.
Надежду к жизни воззвала,
Мой пламень оживила,
Потом, презрительна и зла,
Надежду умертвила.
Так на разбитом корабле
Средь яростной пучины
Пловец несчастный в бурной мгле
Безмолвно ждет кончины.
Уже раздался крик: «Земля!»
Все лица просветлели.
Но жалкий остов корабля
Не мог доплыть до цели.
Донья Луиса. Клянусь жизнью, вот идет ваш приятель и с ним Антоньо! Я скроюсь на минуту, чтобы поразить его неожиданностью. (Уходит.)
Входят Исаак Мендоса и дон Антоньо .
Дон Антоньо. Уверяю вас, дорогой мой друг, вы ошибаетесь. Чтобы Клара д'Альманса была влюблена в меня и поручила вам устроить ей свидание со мной? Этого не может быть.
Исаак. Сейчас вы это увидите. Карлос, где сеньора?
Дон Карлос указывает на дверь .
Ага, в соседней комнате?
Дон Антоньо. Если эта сеньора действительно здесь, то, вероятно, я ей нужен для того, чтобы проводить ее к одному моему близкому другу, который давно в нее влюблен.
Исаак. Ничего подобного, смею вас уверить. Она желает вас, и только вас. Сколько хлопот, чтобы вас уговорить взять красивую девушку, которая умирает от любви к вам!
Дон Антоньо. Но я не питаю никаких чувств к этой девушке.
Исаак. И питаете их к Луисе, не правда ли? Но, поверьте моему слову, Антоньо, там у вас нет никаких надежд. Так лучше уж воспользуйтесь добром, которое само плывет вам в руки.
Дон Антоньо. А вам позволила бы совесть оттеснять друга?
Исаак. Ха! В любви с совестью считаются не больше, чем в политике. Вы навряд ли честный малый, если любовь неспособна превратить вас в каналью. Так войдите же и поговорите с ней по крайней мере.
Дон Антоньо. Ну что ж, против этого я не возражаю.
Исаак (отворяет дверь). Вот… вот она стоит у окна… Входите, смелей! (Вталкивает и неплотно прикрывает дверь.) Ну, Карлос, теперь я его подцеплю, будьте покойны! Дайте-ка я понаблюдаю, как у них идут дела. Эге, вид у него прямо-таки обалделый! А вот она с ним нежничает. Смотрите, Карлос, он начинает сдавать. Ай-ай, скоро он забудет про совесть.
Дон Карлос. Смотрите, они смеются оба!
Исаак. Действительно! Да-да, смеются над этим милым другом, о котором он говорил! Оставили беднягу с носом.
Дон Карлос. Вот он целует ей руку.
Исаак. Да-да, честное слово, у них полное согласие! Попался, влип! Дорогой Карлос, дело сделано. Ох уж эта хитроумная моя голова! Я Макьявелли, истинный Макьявелли!
Дон Карлос. Я слышу, вас кто-то спрашивает. Пойду посмотрю, кто это. (Уходит.)
Возвращаются дон Антоньо и донья Луиса .
Дон Антоньо. Да, дорогой друг, эта сеньора так неопровержимо убедила меня в бесспорности вашего торжества в доме дона Херонимо, что я отказываюсь там от всяких притязаний.
Исаак. Мудрее поступить вы не могли, уверяю вас. А что вы обманули вашего друга, так это ровно ничего не значит. Плутовать в любви дозволено, не правда ли, сеньора?
Донья Луиса. Разумеется, сеньор. И мне особенно приятно, что этого мнения держитесь вы.
Исаак. О да, сеньора! Но уж меня-то никто не перехитрит, можете быть уверены. Ну-с, позвольте мне соединить ваши руки. Так, удачливый плут вы этакий! Желаю вам счастливого брака, от всей души!
Донья Луиса. И я уверена, что если этого желаете вы, то уж никто не может помешать.
Исаак. Отныне, Антоньо, мы больше не соперники. Так будем же друзьями, хотите?
Дон Антоньо. От всей души, Исаак.
Исаак. Не всякий человек, должен я вам сказать, проявил бы столько внимания и столько великодушия к сопернику.
Дон Антоньо. Поверьте, второго такого, как вы, не найдется во всей Испании.
Исаак. Но вы отказываетесь от всяких притязаний на ту сеньору?
Дон Антоньо. От всяких притязаний, совершенно искренне.
Исаак. Я боюсь, у вас все еще осталась маленькая слабость к ней.
Дон Антоньо. Ни малейшей, клянусь жизнью.
Исаак. Я хочу сказать – к ее имуществу.
Дон Антоньо. Нет, уверяю вас. Я вам чистосердечно уступаю все, что у нее есть.
Исаак. Что касается красоты, то вам досталась несравненно лучшая доля, в двадцать раз лучше моей. А теперь я вам скажу по секрету: сегодня вечером я похищаю Луису.
Донья Луиса. Не может быть!
Исаак. Да. Она поклялась не брать супруга из рук отца. Поэтому я уговорил его позволить ей гулять со мной в саду, и оттуда мы убежим.
Донья Луиса. И дон Херонимо ничего об этом не подозревает?
Исаак. О боже мой, конечно, ничего! В этом-то вся штука. Понимаете вы, что таким путем я его одурачиваю? Я овладеваю состоянием его дочери, а сам не выкладываю ни дуката. Ха-ха-ха! Я ли не умная собака, что вы скажете? Ведь хитрый плутишка, согласитесь!
Дон Антоньо. Ха-ха-ха! Несомненно!
Исаак. Каналья, скажете вы, но ловок! Дьявольски ловок.
Дон Антоньо. Ловок, очень ловок, это верно.
Исаак. И посмеемся же мы над доном Херонимо, когда правда обнаружится!
Донья Луиса. О да, ручаюсь вам, мы от души посмеемся, когда правда обнаружится. Ха-ха-ха!
Возвращается дон Карлос .
Дон Карлос. Там пришли танцоры прорепетировать фанданго, которым вы хотели почтить донью Луису.
Исаак. О, их теперь не нужно будет. Но, так как придется им заплатить, я пойду посмотрю за свои деньги, как они скачут. Вы меня извините?
Донья Луиса. Сделайте одолжение.
Исаак. Здесь остается мой друг, который исполнит любое ваше распоряжение. Сеньора, ваш покорнейший слуга! Антоньо, желаю вам всяческого счастья. (В сторону.) О простофиля! Как я его запряг! Это было сделано мастерски. (Уходит.)
Донья Луиса. Карлос, вы согласны снова стать моим телохранителем и проводить меня в монастырь святой Каталины?
Дон Антоньо. Но, Луиса, зачем тебе идти туда?
Донья Луиса. У меня есть свои причины, а тебе нельзя показываться рядом со мной. Оттуда я напишу отцу. Быть может, увидев, до какой крайности он меня довел, он, наконец, смягчится.
Дон Антоньо. От него я ничего не жду. О Луиса, твое убежище – в этих объятиях.
Донья Луиса. Потерпи еще немного. Силой мой отец не может меня взять оттуда. Но приди ко мне в конце дня, и мы поговорим.
Дон Антоньо. Я повинуюсь.
Донья Луиса. Идем, мой друг… Антоньо, Карлос тоже любил когда-то.
Дон Антоньо. Тогда он знает цену нашей тайне.
Дон Карлос. И вы увидите, что я не вероломен.
ТРИО
Сочувствие и нежность не умрут
В том сердце, где любви был дан приют.
Как хижина, где отдыхал святой,
Оно священно вечной красотой
И, хоть любовь уже давно ушла,
В нем доброта, как чистый луч, светла.
Уходят в разные стороны .

Действие третье
Картина первая
Библиотека в доме дона Херонимо.
Входят дон Херонимо и слуга .
Дон Херонимо. Никогда в жизни я не был так удивлен! Луиса сбежала с Исааком Мендосой! Удрать тайком с тем самым человеком, за которого я хотел ее выдать, сбежать с собственным своим мужем, так сказать, – этого быть не может!
Слуга. Горничная говорит, сеньор, что вы разрешили им гулять в саду, пока вас нет дома. Калитка в кустах оказалась отпертой, и с тех пор никто про них ничего не знает. (Уходит.)
Дон Херонимо. Это просто непостижимо! Нет, здесь кроется какая-то адская тайна, которую я не в силах разгадать!
Входит другой слуга, с письмом .
Слуга. Сеньор, письмо от сеньора Мендосы. (Уходит.)
Дон Херонимо. Так-так, сейчас все объяснится. Совершенно верно: Исаак Мендоса. Посмотрим. (Читает.) «Дражайший сеньор, вы, несомненно, весьма удивлены моим бегством с вашей дочерью…» Еще бы! Немудрено! «…Я имел счастье завоевать ее сердце при первой же нашей встрече…» Черта с два! «…Но, так как она, к сожалению, дала обет не брать супруга из ваших рук, я был принужден подчиниться ее прихоти…» Так-так! «– В скором времени мы бросимся к вашим ногам, и я надеюсь, что у вас найдется благословение для вашего будущего зятя. Исаак Мендоса». Прихоть! Скажите на милость! Ну и бес же сидит в этой девчонке! Не дальше как утром она готова была скорей умереть, чем выйти за него замуж, а еще и вечер не наступил, как она с ним бежит из дому! Ну что ж, мое желание исполнилось – чем это вызвано, все равно, – а португалец, надо полагать, не откажется довести дело до конца.
Возвращается слуга с другим письмом .
Слуга. Сеньор, там внизу человек, который говорит, что принес это письмо от нашей сеньориты, доньи Луисы. (Уходит.)
Дон Херонимо. Что такое? Действительно, почерк моей дочери. Господи боже, чего им писать обоим? Хорошо, посмотрим, что она говорит. (Читает.) «Дорогой отец, как мне просить прощения за мой опрометчивый поступок, как объяснить его причину?…» Да разве Исаак не объяснил мне причину? Можно подумать, что они не вместе были, когда писали. «…Я очень чувствительна к обиде, но я легко откликаюсь на ласку…» Так-так! Все понемногу выясняется: Антоньо ее обидел, и она откликнулась на ласку Исаака. Да-да, это совершенно ясно. Что дальше? «…Я еще не вышла замуж за того, кто, я в этом уверена, меня боготворит…» Да-да, я могу поручиться, что Исаак ее очень любит. «…Но я буду с волнением ожидать вашего ответа, который, если он принесет мне ваше согласие, сделает окончательно счастливой вашу неизменно любящую дочь Луису». Мое согласие? Разумеется, она его получит! Ей-богу, я никогда не был так рад. Я добился своего, я знал, что добьюсь. О, что может сравниться с упорством? (Зовет.) Луис!
Слуга возвращается .
Вели человеку, который принес второе письмо, подождать… – И приготовь мне внизу перо и чернила.
Слуга уходит .
Мне не терпится успокоить сердце бедной Луисы. (Зовет.) Хола! Луис! Санчо!
Входят слуги .
Позаботьтесь, чтобы сегодня вечером в зале был подан роскошный ужин. Достаньте мои лучшие вина, и чтобы музыка была, слышите?
Слуги. Да, сеньор.
Дон Херонимо. И велите распахнуть все двери настежь. Впускайте всех, в масках и без масок.
Слуги уходят .
Сегодня попируем. Я им покажу, что значит, когда веселится старик!
ПЕСНЯ
В годы юные мои
Я судьбой легко шутил,
Днем твердил слова любви,
Вечерами нектар пил.
Злобный рок, отец забот,
Не казался страшен мне:
Бремя лишнее невзгод
Я, смеясь, топил в вине.
Верьте, истина лежит
Не в колодце, нет, друзья!
Над колодцем пусть сидит
Водопийца, но не я.
Дайте чашам засверкать
Ложь рассеется, как пыль.
Я, чтоб истину сыскать,
Опрокидывал бутыль.
Я теперь уже не тот,
Одряхлел под ношей лет.
Плохо волос мой растет,
Я давно плешив и сед.
Все ж, Херонимо, наш друг,
Ты душой еще не стар,
И под снегом зимних вьюг
В ней пылает юный жар.
(Уходит.)
Картина вторая
Площадь.
Входят дон Фернандо и Лопес.
Дон Фернандо. И ты никаких сведений о ней не собрал? Никаких указаний на то, куда она могла скрыться? О Клара, Клара!
Лопес. По правде сказать, сеньор, не собрал. Что она сбежала из отцовского дома, это у каждого на языке. И что дон Гусман ее разыскивает, об этом тоже все твердят. Но куда она пошла и что с ней сталось, этого никто не берется сказать.
Дон Фернандо. Смерть и ярость, болван ты этакий! Она не могла скрыться из Севильи!
Лопес. Так и я себе говорил, сеньор. Смерть и ярость, болван ты этакий, говорил я, она не могла скрыться из Севильи. А потом одни говорят, она повесилась от любви; а другие – дон Антоньо ее похитил.
Дон Фернандо. Это ложь, негодяй! Никто этого не говорил.
Лопес. Ну, так я их неверно понял, сеньор.
Дон Фернандо. Пошел, дурак, ступай домой! И не показывайся мне на глаза без известий о ней.
Лопес уходит .
О, моя любовь к этой неблагодарной девушке лишает меня рассудка!
Входит Исаак Мендоса .
Исаак. Так! Она в надежном месте, и мне осталось только найти священника, чтобы он нас обвенчал. Теперь Антоньо может жениться на Кларе или не жениться, это как ему угодно.
Дон Фернандо. Что? Что такое вы говорите про Клару?
Исаак. А, Фернандо! Мой будущий шурин! Вот не ждал вас встретить!
Дон Фернандо. Что такое с Кларой?
Исаак. А вот послушайте. Сегодня утром, выйдя из дому, я встретил прехорошенькую особу, которая мне сказала, что ее зовут Клара д'Альманса, и просила меня о покровительстве.
Дон Фернандо. Как так?
Исаак. Она сказала, что сбежала от своего отца, дона Гусмана, и что причиной этому – ее любовь к одному молодому человеку здесь, в Севилье.
Дон Фернандо. О небо! Она в этом призналась?
Исаак. Да, сразу же призналась. Но только, говорит, мой возлюбленный не знает о моем побеге и не осведомлен о моих намерениях.
Дон Фернандо (в сторону) . Небесное создание! Откуда же я мог знать, в самом деле! О, я счастливейший из людей! (Громко.) Ну и что же, Исаак?
Исаак. Ну так вот, она умоляла меня разыскать его и привести к ней.
Дон Фернандо. Какое счастье, боже мой! Так идем же, не будем терять времени. (Увлекает его за собой.)
Исаак. В чем дело? Куда идти?
Дон Фернандо. А что такое? Или еще что-нибудь случилось?
Исаак. Случилось? Да. Случилось то, что меня тронули ее речи, и я согласился исполнить ее желание.
Дон Фернандо. Так где же она?
Исаак. Как – где она? Я же вам сказал: я согласился исполнить ее желание и оставил ее вполне благополучно в объятиях ее возлюбленного.
Дон Фернандо. Что за шутки, черт вас побери? Я же не видел ее!
Исаак. Вы? Конечно, нет! На кой прах вам было бы ее видеть? Ей нужен был Антоньо, и я оставил ее в обществе Антоньо.
Дон Фернандо (в сторону) . Смерть и безумие! (Громко.) Как? Антоньо д'Эрсилья?
Исаак. Он самый. Но всего забавнее то, что сперва он не решался ее брать. Он долго разглагольствовал о чести, о совести, о верности какому-то другу. Но, видит бог, мы скоро все это преодолели.
Дон Фернандо. В самом деле?
Исаак. О да, очень быстро. «Какой обман!» – он говорит. «Ха, – говорит она, – плутовать в любви дозволено». «Но как же, ведь это мой друг», – он говорит. «Ха, плюньте вы на вашего друга», – я говорю. Так этому другу и не повезло. Не повезло, да. Теперь он может вешаться, когда ему угодно.
Дон Фернандо (в сторону) . Я уйду, иначе я себя выдам.
Исаак. Постойте, Фернандо, вы самого лучшего еще не слышали.
Дон Фернандо. А ну тебя к черту!
Исаак. Что за новости! В чем дело? Я думал вас позабавить.
Дон Фернандо. На дыбу тебя, на плаху, в пекло!
Исаак. Позвольте, не вы же, надеюсь, этот злополучный влюбленный друг. Или это вы? Честное слово, кроме шуток, это он! Это лучше всего остального. Ха-ха-ха!
Дон Фернандо. Что? Ты смеешься? Подлый, проклятый жулик! (Хватает его за шиворот.) Если бы ты стоил моей ярости, я бы душу из тебя вытряхнул! (Отбрасывает его.)
Исаак. Боже милостивый! Так обращаться с зятем!
Дон Фернандо. Слушай, каналья! Говори немедленно, куда отправились эти предатели, или, клянусь жизнью… (Обнажает шпагу.)
Исаак. Ради бога, шурин дорогой, не приходите в ярость! Я постараюсь вспомнить.
Дон Фернандо. Живо, смотри!
Исаак. Сейчас, сейчас… Разная память бывает у людей. У иных память обманчивая. А у меня память робкая, она уходит в пятки при виде обнаженной шпаги – честное слово, уходит, И сейчас я столько же способен драться, сколько вспомнить что-нибудь.
Дон Фернандо. Ладно, скажи мне правду, и я тебя не трону.
Исаак. Да-да, я знаю, что вы меня не тронете, шурин дорогой. Но эта неприятная вещица у вас в руке…
Дон Фернандо. Ты что же, не желаешь ничего говорить?
Исаак. Нет-нет, я скажу. Я все скажу, жизнью клянусь! Но к чему вам слушать со шпагой в руке?
Дон Фернандо. Хорошо, изволь. (Вкладывает шпагу в ножны.) Ну?
Исаак. Так вот, мне кажется, что они пошли… то есть мой приятель Карлос сказал мне, что он оставил донью Клару… дорогой Фернандо, уберите ваши руки… в монастыре святой Каталины.
Дон Фернандо. Святой Каталины?
Исаак. Да. И что Антоньо должен был к ней туда прийти.
Дон Фернандо. Это правда?
Исаак. Правда. И это все, что я знаю, клянусь жизнью.
Дон Фернандо. Ладно, трус, мне твоя жизнь не нужна. Месть мою почувствует этот лживый, бесчестный Антоньо!
Исаак. Да-да, убейте его. Перережьте ему горло, и будьте здоровы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9