Так что не теряй времени, слышишь? (Уходит.)
Дон Фернандо. Боюсь, что мой друг Антоньо действительно мало на что может надеяться. Но у Луисы есть упорство, а отцовские угрозы, надо думать, только усилят ее чувство к нему. В житейских делах мы относимся неприязненно к тем, кто даже нечаянно навлек на нас несчастье; но в делах сердечных – не то, и женщина никогда так пламенно не любит мужчину, как если ей пришлось пострадать ради него.
Шум за сценой.
Так! Что там за переполох? Это мой родитель сражается с дуэньей… Я предпочитаю свернуть с дороги. (Уходит.)
Возвращается дон Херонимо с письмом в руке, таща за собой дуэнью .
Дон Херонимо. Я поражен! Я ошеломлен! Что за неслыханное предательство и коварство! Вы – сообщница Антоньо и глава заговора, подготовлявшего побег моей дочери! Вы, которую я поместил в этом доме в качестве пугала!
Дуэнья. Что-о?
Дон Херонимо. И это пугало оказывается приманной птичкой! Что вы можете сказать в свое оправдание?
Дуэнья. Хорошо, сеньор, раз вы это письмо у меня вырвали и обнаружили мои истинные намерения, я не желаю отпираться. Я дружна с Антоньо, и мне хотелось, чтобы ваша дочь поступила с вами так, как следует поступать со старыми самодурами вроде вас. Я обожаю нежные страсти и готова помогать всем, кто находится под их влиянием.
Дон Херонимо. Нежные страсти! Да, они к лицу этой непроницаемой физиономии! О-о, каверзная ведьма! Я поставил тебя сторожить цветущую красу моей дочери. Я считал, что твоя драконья голова отпугнет всех сынов распутства; железные капканы и самострелы, казалось, таились в каждой из твоих морщин. Но ты сию же минуту покинешь мой дом. Нежные страсти, нечего сказать! Вон, бесстыжая Сивилла, влюбленная Эндорская колдунья, вон!
Дуэнья. Подлый, грязный, старый… Но я считаю ниже своего достоинства говорить вам, кто вы такой. Да, дикарь, я покидаю вашу пещеру. Но вы же не собираетесь лишить меня моих вещей? Я могу получить свою одежду, надеюсь?
Дон Херонимо. Когда я нанимал вас, сударыня, весь ваш гардероб был у вас на плечах. Что вы еще успели нахватать, скажите?
Дуэнья. Сеньор, я должна проститься с моей госпожой. У нее хранятся кое-какие мои драгоценности. И потом у нее в комнате моя накидка и вуаль.
Дон Херонимо. Ваша вуаль, скажите на милость! Вы что, боитесь посторонних взглядов? Или бережете цвет лица? Хорошо, идите проститься и забирайте вашу вуаль и накидку. Так! И чтобы через пять минут вас не было в доме! Ну-ну, живо!
Дуэнья уходит .
Хорошенькая у них была затея! Вот какими радостями награждают нас дочери!
АРИЯ
Если дочь есть у вас, проклянете судьбу:
Покоя вам нет, хоть жена и в гробу!
Чуть выросла, справиться просто невмочь.
Что за проклятье – упрямая дочь!
Охи и вздохи,
Писки и визги…
Что за проклятье – упрямая дочь!
Отцу, что ни день, огорченья и муки:
Поклонники, письма и прочие штуки,
А дельный жених изгоняется прочь.
Что за проклятье – упрямая дочь!
Споры и ссоры,
Слезы, угрозы…
Что за проклятье – упрямая дочь!
Возвращается донья Луиса, одетая, как дуэнья, в накидке и под вуалью, притворно плача .
Сюда, сударыня, сюда! Воображаю, какое нежное было прощанье! Скипидарные слезы, текущие по деревянным щекам… Можете прятать голову, сколько угодно, и плакать, пока не разорвется сердце; никаких оправданий я слушать не стану, и вы отлично делаете, что молчите. Сюда, сюда.
Уходят.
Возвращается дуэнья .
Дуэнья. Так, в добрый час, прозорливый дон Херонимо! О чудесные плоды злобного упрямства! Теперь я посмотрю, могу ли я разыгрывать знатную сеньору так же хорошо, как моя госпожа, и, если это мне удастся, я стану знатной сеньорой до конца моих дней. Не буду мешкать и займусь своим туалетом. (Уходит.)
Картина четвертая
Двор перед домом дона Херонимо.
Входят дон Херонимо и донья Луиса .
Дон Херонимо. Пожалуйте, сударыня, вот ваша дорога. Весь мир лежит перед вами, так шагай же, перезрелая Ева, первородный грех! Эге, там какой-то юнец подглядывает. Это, может быть, Антоньо. Иди к нему, слышишь, и скажи, чтобы он тебя вознаградил за убытки, и, так как тебя прогнали из-за него, скажи, что я считаю только справедливым, чтобы он взял тебя к себе. Иди.
Донья Луиса уходит.
Так! С ней я развязался, слава небесам! И теперь мне ничего не стоит исполнить свою клятву и спокойно держать дочь взаперти. (Уходит.)
Картина пятая
Площадь.
Входят донья Клара и горничная.
Горничная. Но куда же, сеньорита, намерены вы идти?
Донья Клара. Все равно куда, только бы укрыться от бездушного самоуправства моей мачехи и дерзкой назойливости Фернандо.
Горничная. Уверяю вас, сеньорита, раз уж мы воспользовались для побега ключом дона Фернандо, то, по-моему, нам лучше всего к нему и отправиться, хотя бы для того, чтобы его поблагодарить.
Донья Клара. Нет, он нанес мне тяжкое оскорбление. (Отходит в сторону.)
Входит донья Луиса.
Донья Луиса. Итак, мне удалось быть изгнанной из дома. Но как мне разыскать Антоньо? Спрашивать других я не решаюсь, потому что могу этим выдать себя. Я бы охотно известила мою приятельницу Клару, но боюсь, что ее щепетильность меня осудит.
Горничная. Тогда, может быть, сеньорита, попросить вашу приятельницу донью Луису приютить вас?
Донья Клара. Нет, у нее такие строгие понятия о дочернем долге, что она наверно меня выдаст.
Донья Луиса. Клара настолько рассудительна, что сочтет мой поступок крайне легкомысленным.
Донья Клара. При том, как Луиса уважает своего отца, она не поверит, что у меня может быть такой жестокий родитель.
Донья Луиса оборачивается и видит донью Клару и горничную .
Донья Луиса. Ах! Кто это? Одна из них, несомненно, Клара. Раз так, я ей все скажу. Клара! (Идет к ней.)
Донья Клара. Луиса! Да еще в маскарадном костюме!
Донья Луиса. Ты еще больше удивишься, если я тебе скажу, что я сбежала от моего отца.
Донья Клара. Я удивлена, не скрою! И я, наверно, осуждала бы тебя ужасно, если бы сама только что не сбежала от своего.
Донья Луиса. Дорогая моя Клара!
Обнимаются .
Донья Клара. Милая моя сестра-беглянка! И куда же ты идешь?
Донья Луиса. Иду искать того, кого люблю, конечно. А тебе, я думаю, не будет противно встретиться с моим братом?
Донья Клара. Нет, будет. Он так дурно поступил со мной, что я навряд ли прощу его когда-нибудь.
Едва лишь ночь, цветы росой лаская,
Их оживила на лету,
Вдове подобна, что, слезу роняя,
Младенца будит красоту,
Едва уснули все, что час украли
У сладких нег и у вседневных мук,
А я лежала в тягостной печали
Меня к груди прижал мой друг.
Он мне сулил спасенье,
Покой, освобожденье…
Твердя признанья,
Крадя лобзанья,
Он клялся век любить…
Но я сказала: «Прочь!»
Мне было бы невмочь
Таить мою любовь,
И, поцелуй он вновь,
Мне сердце слабое могло бы изменить.
Донья Луиса. И все-таки я послала бы его к тебе просить прощения, но мне нужно, чтобы он до поры до времени еще не знал о моем побеге. А где же ты рассчитываешь найти защиту?
Донья Клара. Настоятельница монастыря святой Каталины – моя родственница и большой мой друг. У нее я буду в безопасности, и тебе самое лучшее отправиться туда со мной.
Донья Луиса. Нет. Я твердо решила прежде всего разыскать Антоньо. И, клянусь, сюда идет как раз тот человек, который мне поможет его найти.
Донья Клара. Кто это такой? У него престранная внешность!
Донья Луиса. Да. Это прелестное создание – тот человек, которого мой отец избрал мне в мужья.
Донья Клара. И ты хочешь к нему обратиться? Да ты с ума сошла!
Донья Луиса. Это для меня самый подходящий посредник. Потому что, хоть я и должна была завтра выйти за него замуж, это единственный человек в Севилье, про которого я могу сказать уверенно, что он ни разу в жизни меня не видел.
Донья Клара. А как же ты его узнала?
Донья Луиса. Он приехал только вчера, и мне показали его в окно, когда он являлся с визитом к моему отцу.
Донья Клара. Ну, а я пойду.
Донья Луиса Постой, дорогая моя Клара. Вот о чем я подумала: ты мне позволишь назваться твоим именем, если понадобится?
Донья Клара. Оно тебя не украсит. Но пользуйся им по твоему усмотрению. Мне надо идти. (Хочет идти.) Послушай, Луиса. Если ты увидишь твоего брата, ни в коем случае не говори ему, что я нашла убежище у настоятельницы монастыря святой Каталины, по левую сторону площади, которая ведет к церкви Сан-Антоньо.
Донья Луиса. Ха-ха-ха! Я укажу ему с величайшей точностью, где он не может тебя найти.
Донья Клара и горничная уходят .
Так! Мой красавец кончил прихорашиваться и держит путь сюда. (Отходит в сторону.)
Входят Исаак Мендоса и дон Карлос .
Исаак (глядясь в карманное зеркальце). Я вам говорю, друг мой Карлос, что я себе очень нравлюсь с таким вот подбородком.
Дон Карлос. Но, дорогой мой друг, неужели вы думаете, что с таким лицом можно понравиться даме?
Исаак. А что такое у меня с лицом? По-моему, это очень привлекательное лицо. И только дама, лишенная всякого вкуса, могла бы не одобрить мою бороду. (Замечает донью Луису.) Посмотрите-ка! Пусть я умру на месте, если эта молодая особа уже не пленилась ею.
Донья Луиса. Сеньор, согласитесь ли вы оказать услугу даме, которая крайне нуждается в вашей помощи? (Откидывает вуаль.)
Исаак. Ей-богу, прехорошенькая черноглазка! Она, несомненно, влюбилась в меня, Карлос… Прежде всего, сударыня, не соблаговолите ли назвать мне ваше имя.
Донья Луиса (в сторону) . Так! Хорошо, что я им запаслась. (Громко.) Меня зовут, сеньор, донья Клара д'Альманса.
Исаак. Как! Дочь дона Гусмана? Я как раз только слышал, что ее разыскивают.
Донья Луиса. Но я уверена, сеньор, что вы слишком учтивы и благородны для того, чтобы выдать женщину, которая виновата лишь в том, что любит.
Исаак. Так! Любит меня! Бедное дитя! Видите ли, сударыня, что касается того, чтобы вас выдать, то я не вижу, чем бы это могло быть для меня выгодно; так что вы можете положиться на мое благородство; но что касается вашей любви, то, к сожалению, дело ваше безнадежно.
Донья Луиса. Но почему же, сеньор?
Исаак. Потому что я дал формальное обещание другой. Не правда ли, Карлос?
Донья Луиса. Прошу вас, выслушайте меня.
Исаак. Нет-нет! К чему я стал бы слушать? Я лишен возможности ухаживать за вами благопристойным образом. А что касается других путей, то, если бы я уважил ваше желание, у вас может оказаться какой-нибудь неблагодарный брат или кузен, который захочет перерезать мне горло за мою учтивость; так что, право, вам лучше всего вернуться домой.
Донья Луиса (в сторону) . Гнусное ничтожество! (Громко.) Но, добрый мой сеньор, ведь я сбежала из дому из-за Антоньо д'Эрсилья.
Исаак. Как? Что? Так вы влюблены не в меня?
Донья Луиса. Нет, признаться, не в вас.
Исаак. В таком случае, вы – дерзкая, нахальная дурочка! И я, разумеется, обо всем извещу вашего отца.
Донья Луиса. И это – ваше благородство?
Исаак. Впрочем, постойте! Вы говорите – Антоньо д'Эрсилья? Черт возьми, из этого можно кое-что извлечь… Антоньо д'Эрсилья?
Донья Луиса. Да. И если вы надеетесь быть когда-либо счастливым в любви, вы должны меня свести к нему.
Исаак. Клянусь Сант-Яго, я так и сделаю! Карлос, этот Антоньо – не кто иной, мне говорили, как мой соперник перед Луисой. Так вот, если я подцеплю его на эту девицу, поле останется за мной. Что скажете, Карлос? Счастливая мысль, не правда ли?
Дон Карлос. О да, превосходная, превосходная!
Исаак. О, эти мозги никогда не пропадут! Умница Исаак, умная бестия! Донья Клара, согласны ли вы довериться на некоторое время руководству моего друга?
Донья Луиса. Могу я положиться на вас, сеньор?
Дон Карлос. Сеньора, мне было бы немыслимо обмануть вас.
АРИЯ
Хотя б я черный был злодей,
Вас не обижу я.
Без клятв красе таких очей
Верна душа моя.
Служить вам рады все вокруг,
Во всякий день и час:
Кто стар годами, тот вам друг,
Кто молод – любит вас.
И, если б юноша открыл,
Что дорог вам другой,
Он, поборов сердечный пыл,
Вас назовет сестрой.
Беречь вас будут все вокруг,
Вам каждый будет рад:
Старик – как бескорыстный друг,
А молодой – как брат.
Исаак. Карлос, проводите сеньору ко мне. Я спешу к дону Херонимо. Вы не знакомы с Луисой, сударыня? Правда, что она божественно хороша?
Донья Луиса. Вы меня извините, если я не разделяю этого мнения?
Исаак. А я это слышу со всех сторон.
Донья Луиса. Ее отец удивительно носится с ней. Но вы, наверно, найдете, что у нее скорее вид почтенной матроны.
Исаак. Карлос, все это зависть. (Донье, Луисе.) Красивые девушки никогда друг о друге хорошо не отзываются. (Дону Карлосу.) Послушайте, разыщите Антоньо, и я ему навяжу это дело, можете быть уверены. О, это была счастливейшая мысль! Донья Клара, ваш покорнейший слуга. Карлос, вступайте в вашу должность.
ДУЭТ
Исаак.
Отправлюсь к предмету мечтаний моих,
Улыбку ее увидать.
Донья Луиса.
Вас ждут не дождутся, счастливый жених,
А мне остается страдать.
Одна, мой любимый ко мне не идет,
Все чуждые лица вокруг…
Исаак.
Сударыня, Карлос – ваш верный оплот,
Слуга, покровитель и друг.
АРИЯ
Дон Карлос.
Вы мне верить не хотите?
Не понравлюсь – прогоните!
Я ли честь мою унижу?
Я ли слабую обижу!
Вы мне верить не хотите?
Не понравлюсь – прогоните!
ТРИО
Донья Луиса.
Вы бесчестный интриган,
Если ваша речь – обман.
Исаак.
Он бесчестный интриган,
Если речь его – обман.
Дон Карлос.
Я бесчестный интриган,
Если речь моя – обман.
Донья Луиса.
Вы бесчестный и т. д.
Исаак.
Он бесчестный и т. д.
Дон Карлос.
Я бесчестный и т. д,
Уходят в разные стороны.
Действие второе
Картина первая
Библиотека в доме дона Херонимо.
Входят дон Херонимо и Исаак Мендоса .
Дон Херонимо. Ха-ха-ха! Сбежала от отца! Удрала-таки от него! Ха-ха-ха! Бедный дон Гусман!
Исаак. Да, а я сведу ее с Антоньо. И таким способом, изволите видеть, я его подцеплю, так что он уже не будет мне помехой в деле с вашей дочерью. Какова ловушка, а? Недурно подстроено?
Дон Херонимо. Великолепно, великолепно! Да-да, ведите ее к нему, подцепите его как следует, ха-ха-ха! Бедный дон Гусман! Старый дурак! Околпачен девчонкой!
Исаак. О, все они лукавы, как змеи, ничего не скажешь!
Дон Херонимо. Пустяки! Они могут быть лукавы, пока имеют дело с дураками. Почему моя дочь не выкинет такой штуки со мной? Пускай-ка ее лукавство превозможет мою осмотрительность, хотел бы я это видеть! Как вам кажется, дружище Исаак?
Исаак. Верно, верно. Или чтоб меня одурачила женская особа! Ну нет! Маленький Соломон (как меня называла моя тетушка) в таких фокусах разбирается неплохо.
Дон Херонимо. Нет, оказаться таким слюнтяем, как дон Гусман!
Исаак. И таким ротозеем, как Антоньо!
Дон Херонимо. Вот уж именно. Нет второй такой пары легковерных простофиль! Однако вам пора взглянуть на мою дочь. Осаду вы должны повести самолично, дружище Исаак.
Исаак. Сеньор, но вы же меня представите…
Дон Херонимо. Нет! Я дал торжественную клятву не видеться с ней и не разговаривать, пока она не откажется от неповиновения. Склоните ее к послушанию, и она сразу получит отца и мужа.
Исаак. О боже, мне никогда не справиться одному. Ничто не внушает мне такого трепета, как совершенная красота. А вот в уродстве есть нечто утешающее и ободряющее.
ПЕСНЯ
К чему Исааку красавиц искать?
Была бы здорова да нравом под стать,
Росла бы не вкривь, а толста иль худа,
В три фута иль в шесть, – мы поладим всегда.
Я к цвету лица равнодушен, ей-ей:
Коричневый – прочен, румяный – нежней.
И ямочки мне на щеках не нужны:
Достаточно вида беззубой десны.
Я к рыжим кудряшкам пристрастен и сам,
Хоть это не шло бы к зеленым глазам.
А впрочем, и это заметно едва:
Глаза безразличны – лишь было б их два.
Я рад обойтись без горбатой спины,
И зубы красивей, когда не черны.
Изъян в подбородке, скажу, не беда;
Но лишь бы на нем не росла борода.
Дон Херонимо. Вы, милый друг, иначе запоете, когда увидите Луису.
Исаак. О дон Херонимо, великая честь вашего родства…
Дон Херонимо. Так-так, но ее красота вас поразит. Она, хоть это говорит отец, – истинное чудо. Вы увидите лицо с глазами, как у меня, – да, честное слово, в них этакий канальский огонек, этакий плутовской блеск, по которому видно, что это моя дочь.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо. А когда она улыбается, вы на одной щеке у нее видите ямочку. Это замечательно красиво, хотя при этом вы не можете сказать, которая щека милее, с ямочкой или без ямочки.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо. А розы этих щек затенены словно бархатистым пушком, придающим особую нежность румянцу здоровья.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо Кожа у нее – чистейший атлас, только еще красивее, потому что усеяна золотыми пятнышками.
Исаак. Ну что за милая плутовка! А какой, скажите, у нее голос?
Дон Херонимо. Удивительно приятный. А если вам удастся уговорить ее спеть, вы будете околдованы. Это соловей, виргинский соловей! Однако пойдем, пойдем. Ее горничная проведет вас в ее приемную.
Исаак. Идем! Я вооружусь решимостью и бестрепетно встречу ее суровость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Дон Фернандо. Боюсь, что мой друг Антоньо действительно мало на что может надеяться. Но у Луисы есть упорство, а отцовские угрозы, надо думать, только усилят ее чувство к нему. В житейских делах мы относимся неприязненно к тем, кто даже нечаянно навлек на нас несчастье; но в делах сердечных – не то, и женщина никогда так пламенно не любит мужчину, как если ей пришлось пострадать ради него.
Шум за сценой.
Так! Что там за переполох? Это мой родитель сражается с дуэньей… Я предпочитаю свернуть с дороги. (Уходит.)
Возвращается дон Херонимо с письмом в руке, таща за собой дуэнью .
Дон Херонимо. Я поражен! Я ошеломлен! Что за неслыханное предательство и коварство! Вы – сообщница Антоньо и глава заговора, подготовлявшего побег моей дочери! Вы, которую я поместил в этом доме в качестве пугала!
Дуэнья. Что-о?
Дон Херонимо. И это пугало оказывается приманной птичкой! Что вы можете сказать в свое оправдание?
Дуэнья. Хорошо, сеньор, раз вы это письмо у меня вырвали и обнаружили мои истинные намерения, я не желаю отпираться. Я дружна с Антоньо, и мне хотелось, чтобы ваша дочь поступила с вами так, как следует поступать со старыми самодурами вроде вас. Я обожаю нежные страсти и готова помогать всем, кто находится под их влиянием.
Дон Херонимо. Нежные страсти! Да, они к лицу этой непроницаемой физиономии! О-о, каверзная ведьма! Я поставил тебя сторожить цветущую красу моей дочери. Я считал, что твоя драконья голова отпугнет всех сынов распутства; железные капканы и самострелы, казалось, таились в каждой из твоих морщин. Но ты сию же минуту покинешь мой дом. Нежные страсти, нечего сказать! Вон, бесстыжая Сивилла, влюбленная Эндорская колдунья, вон!
Дуэнья. Подлый, грязный, старый… Но я считаю ниже своего достоинства говорить вам, кто вы такой. Да, дикарь, я покидаю вашу пещеру. Но вы же не собираетесь лишить меня моих вещей? Я могу получить свою одежду, надеюсь?
Дон Херонимо. Когда я нанимал вас, сударыня, весь ваш гардероб был у вас на плечах. Что вы еще успели нахватать, скажите?
Дуэнья. Сеньор, я должна проститься с моей госпожой. У нее хранятся кое-какие мои драгоценности. И потом у нее в комнате моя накидка и вуаль.
Дон Херонимо. Ваша вуаль, скажите на милость! Вы что, боитесь посторонних взглядов? Или бережете цвет лица? Хорошо, идите проститься и забирайте вашу вуаль и накидку. Так! И чтобы через пять минут вас не было в доме! Ну-ну, живо!
Дуэнья уходит .
Хорошенькая у них была затея! Вот какими радостями награждают нас дочери!
АРИЯ
Если дочь есть у вас, проклянете судьбу:
Покоя вам нет, хоть жена и в гробу!
Чуть выросла, справиться просто невмочь.
Что за проклятье – упрямая дочь!
Охи и вздохи,
Писки и визги…
Что за проклятье – упрямая дочь!
Отцу, что ни день, огорченья и муки:
Поклонники, письма и прочие штуки,
А дельный жених изгоняется прочь.
Что за проклятье – упрямая дочь!
Споры и ссоры,
Слезы, угрозы…
Что за проклятье – упрямая дочь!
Возвращается донья Луиса, одетая, как дуэнья, в накидке и под вуалью, притворно плача .
Сюда, сударыня, сюда! Воображаю, какое нежное было прощанье! Скипидарные слезы, текущие по деревянным щекам… Можете прятать голову, сколько угодно, и плакать, пока не разорвется сердце; никаких оправданий я слушать не стану, и вы отлично делаете, что молчите. Сюда, сюда.
Уходят.
Возвращается дуэнья .
Дуэнья. Так, в добрый час, прозорливый дон Херонимо! О чудесные плоды злобного упрямства! Теперь я посмотрю, могу ли я разыгрывать знатную сеньору так же хорошо, как моя госпожа, и, если это мне удастся, я стану знатной сеньорой до конца моих дней. Не буду мешкать и займусь своим туалетом. (Уходит.)
Картина четвертая
Двор перед домом дона Херонимо.
Входят дон Херонимо и донья Луиса .
Дон Херонимо. Пожалуйте, сударыня, вот ваша дорога. Весь мир лежит перед вами, так шагай же, перезрелая Ева, первородный грех! Эге, там какой-то юнец подглядывает. Это, может быть, Антоньо. Иди к нему, слышишь, и скажи, чтобы он тебя вознаградил за убытки, и, так как тебя прогнали из-за него, скажи, что я считаю только справедливым, чтобы он взял тебя к себе. Иди.
Донья Луиса уходит.
Так! С ней я развязался, слава небесам! И теперь мне ничего не стоит исполнить свою клятву и спокойно держать дочь взаперти. (Уходит.)
Картина пятая
Площадь.
Входят донья Клара и горничная.
Горничная. Но куда же, сеньорита, намерены вы идти?
Донья Клара. Все равно куда, только бы укрыться от бездушного самоуправства моей мачехи и дерзкой назойливости Фернандо.
Горничная. Уверяю вас, сеньорита, раз уж мы воспользовались для побега ключом дона Фернандо, то, по-моему, нам лучше всего к нему и отправиться, хотя бы для того, чтобы его поблагодарить.
Донья Клара. Нет, он нанес мне тяжкое оскорбление. (Отходит в сторону.)
Входит донья Луиса.
Донья Луиса. Итак, мне удалось быть изгнанной из дома. Но как мне разыскать Антоньо? Спрашивать других я не решаюсь, потому что могу этим выдать себя. Я бы охотно известила мою приятельницу Клару, но боюсь, что ее щепетильность меня осудит.
Горничная. Тогда, может быть, сеньорита, попросить вашу приятельницу донью Луису приютить вас?
Донья Клара. Нет, у нее такие строгие понятия о дочернем долге, что она наверно меня выдаст.
Донья Луиса. Клара настолько рассудительна, что сочтет мой поступок крайне легкомысленным.
Донья Клара. При том, как Луиса уважает своего отца, она не поверит, что у меня может быть такой жестокий родитель.
Донья Луиса оборачивается и видит донью Клару и горничную .
Донья Луиса. Ах! Кто это? Одна из них, несомненно, Клара. Раз так, я ей все скажу. Клара! (Идет к ней.)
Донья Клара. Луиса! Да еще в маскарадном костюме!
Донья Луиса. Ты еще больше удивишься, если я тебе скажу, что я сбежала от моего отца.
Донья Клара. Я удивлена, не скрою! И я, наверно, осуждала бы тебя ужасно, если бы сама только что не сбежала от своего.
Донья Луиса. Дорогая моя Клара!
Обнимаются .
Донья Клара. Милая моя сестра-беглянка! И куда же ты идешь?
Донья Луиса. Иду искать того, кого люблю, конечно. А тебе, я думаю, не будет противно встретиться с моим братом?
Донья Клара. Нет, будет. Он так дурно поступил со мной, что я навряд ли прощу его когда-нибудь.
Едва лишь ночь, цветы росой лаская,
Их оживила на лету,
Вдове подобна, что, слезу роняя,
Младенца будит красоту,
Едва уснули все, что час украли
У сладких нег и у вседневных мук,
А я лежала в тягостной печали
Меня к груди прижал мой друг.
Он мне сулил спасенье,
Покой, освобожденье…
Твердя признанья,
Крадя лобзанья,
Он клялся век любить…
Но я сказала: «Прочь!»
Мне было бы невмочь
Таить мою любовь,
И, поцелуй он вновь,
Мне сердце слабое могло бы изменить.
Донья Луиса. И все-таки я послала бы его к тебе просить прощения, но мне нужно, чтобы он до поры до времени еще не знал о моем побеге. А где же ты рассчитываешь найти защиту?
Донья Клара. Настоятельница монастыря святой Каталины – моя родственница и большой мой друг. У нее я буду в безопасности, и тебе самое лучшее отправиться туда со мной.
Донья Луиса. Нет. Я твердо решила прежде всего разыскать Антоньо. И, клянусь, сюда идет как раз тот человек, который мне поможет его найти.
Донья Клара. Кто это такой? У него престранная внешность!
Донья Луиса. Да. Это прелестное создание – тот человек, которого мой отец избрал мне в мужья.
Донья Клара. И ты хочешь к нему обратиться? Да ты с ума сошла!
Донья Луиса. Это для меня самый подходящий посредник. Потому что, хоть я и должна была завтра выйти за него замуж, это единственный человек в Севилье, про которого я могу сказать уверенно, что он ни разу в жизни меня не видел.
Донья Клара. А как же ты его узнала?
Донья Луиса. Он приехал только вчера, и мне показали его в окно, когда он являлся с визитом к моему отцу.
Донья Клара. Ну, а я пойду.
Донья Луиса Постой, дорогая моя Клара. Вот о чем я подумала: ты мне позволишь назваться твоим именем, если понадобится?
Донья Клара. Оно тебя не украсит. Но пользуйся им по твоему усмотрению. Мне надо идти. (Хочет идти.) Послушай, Луиса. Если ты увидишь твоего брата, ни в коем случае не говори ему, что я нашла убежище у настоятельницы монастыря святой Каталины, по левую сторону площади, которая ведет к церкви Сан-Антоньо.
Донья Луиса. Ха-ха-ха! Я укажу ему с величайшей точностью, где он не может тебя найти.
Донья Клара и горничная уходят .
Так! Мой красавец кончил прихорашиваться и держит путь сюда. (Отходит в сторону.)
Входят Исаак Мендоса и дон Карлос .
Исаак (глядясь в карманное зеркальце). Я вам говорю, друг мой Карлос, что я себе очень нравлюсь с таким вот подбородком.
Дон Карлос. Но, дорогой мой друг, неужели вы думаете, что с таким лицом можно понравиться даме?
Исаак. А что такое у меня с лицом? По-моему, это очень привлекательное лицо. И только дама, лишенная всякого вкуса, могла бы не одобрить мою бороду. (Замечает донью Луису.) Посмотрите-ка! Пусть я умру на месте, если эта молодая особа уже не пленилась ею.
Донья Луиса. Сеньор, согласитесь ли вы оказать услугу даме, которая крайне нуждается в вашей помощи? (Откидывает вуаль.)
Исаак. Ей-богу, прехорошенькая черноглазка! Она, несомненно, влюбилась в меня, Карлос… Прежде всего, сударыня, не соблаговолите ли назвать мне ваше имя.
Донья Луиса (в сторону) . Так! Хорошо, что я им запаслась. (Громко.) Меня зовут, сеньор, донья Клара д'Альманса.
Исаак. Как! Дочь дона Гусмана? Я как раз только слышал, что ее разыскивают.
Донья Луиса. Но я уверена, сеньор, что вы слишком учтивы и благородны для того, чтобы выдать женщину, которая виновата лишь в том, что любит.
Исаак. Так! Любит меня! Бедное дитя! Видите ли, сударыня, что касается того, чтобы вас выдать, то я не вижу, чем бы это могло быть для меня выгодно; так что вы можете положиться на мое благородство; но что касается вашей любви, то, к сожалению, дело ваше безнадежно.
Донья Луиса. Но почему же, сеньор?
Исаак. Потому что я дал формальное обещание другой. Не правда ли, Карлос?
Донья Луиса. Прошу вас, выслушайте меня.
Исаак. Нет-нет! К чему я стал бы слушать? Я лишен возможности ухаживать за вами благопристойным образом. А что касается других путей, то, если бы я уважил ваше желание, у вас может оказаться какой-нибудь неблагодарный брат или кузен, который захочет перерезать мне горло за мою учтивость; так что, право, вам лучше всего вернуться домой.
Донья Луиса (в сторону) . Гнусное ничтожество! (Громко.) Но, добрый мой сеньор, ведь я сбежала из дому из-за Антоньо д'Эрсилья.
Исаак. Как? Что? Так вы влюблены не в меня?
Донья Луиса. Нет, признаться, не в вас.
Исаак. В таком случае, вы – дерзкая, нахальная дурочка! И я, разумеется, обо всем извещу вашего отца.
Донья Луиса. И это – ваше благородство?
Исаак. Впрочем, постойте! Вы говорите – Антоньо д'Эрсилья? Черт возьми, из этого можно кое-что извлечь… Антоньо д'Эрсилья?
Донья Луиса. Да. И если вы надеетесь быть когда-либо счастливым в любви, вы должны меня свести к нему.
Исаак. Клянусь Сант-Яго, я так и сделаю! Карлос, этот Антоньо – не кто иной, мне говорили, как мой соперник перед Луисой. Так вот, если я подцеплю его на эту девицу, поле останется за мной. Что скажете, Карлос? Счастливая мысль, не правда ли?
Дон Карлос. О да, превосходная, превосходная!
Исаак. О, эти мозги никогда не пропадут! Умница Исаак, умная бестия! Донья Клара, согласны ли вы довериться на некоторое время руководству моего друга?
Донья Луиса. Могу я положиться на вас, сеньор?
Дон Карлос. Сеньора, мне было бы немыслимо обмануть вас.
АРИЯ
Хотя б я черный был злодей,
Вас не обижу я.
Без клятв красе таких очей
Верна душа моя.
Служить вам рады все вокруг,
Во всякий день и час:
Кто стар годами, тот вам друг,
Кто молод – любит вас.
И, если б юноша открыл,
Что дорог вам другой,
Он, поборов сердечный пыл,
Вас назовет сестрой.
Беречь вас будут все вокруг,
Вам каждый будет рад:
Старик – как бескорыстный друг,
А молодой – как брат.
Исаак. Карлос, проводите сеньору ко мне. Я спешу к дону Херонимо. Вы не знакомы с Луисой, сударыня? Правда, что она божественно хороша?
Донья Луиса. Вы меня извините, если я не разделяю этого мнения?
Исаак. А я это слышу со всех сторон.
Донья Луиса. Ее отец удивительно носится с ней. Но вы, наверно, найдете, что у нее скорее вид почтенной матроны.
Исаак. Карлос, все это зависть. (Донье, Луисе.) Красивые девушки никогда друг о друге хорошо не отзываются. (Дону Карлосу.) Послушайте, разыщите Антоньо, и я ему навяжу это дело, можете быть уверены. О, это была счастливейшая мысль! Донья Клара, ваш покорнейший слуга. Карлос, вступайте в вашу должность.
ДУЭТ
Исаак.
Отправлюсь к предмету мечтаний моих,
Улыбку ее увидать.
Донья Луиса.
Вас ждут не дождутся, счастливый жених,
А мне остается страдать.
Одна, мой любимый ко мне не идет,
Все чуждые лица вокруг…
Исаак.
Сударыня, Карлос – ваш верный оплот,
Слуга, покровитель и друг.
АРИЯ
Дон Карлос.
Вы мне верить не хотите?
Не понравлюсь – прогоните!
Я ли честь мою унижу?
Я ли слабую обижу!
Вы мне верить не хотите?
Не понравлюсь – прогоните!
ТРИО
Донья Луиса.
Вы бесчестный интриган,
Если ваша речь – обман.
Исаак.
Он бесчестный интриган,
Если речь его – обман.
Дон Карлос.
Я бесчестный интриган,
Если речь моя – обман.
Донья Луиса.
Вы бесчестный и т. д.
Исаак.
Он бесчестный и т. д.
Дон Карлос.
Я бесчестный и т. д,
Уходят в разные стороны.
Действие второе
Картина первая
Библиотека в доме дона Херонимо.
Входят дон Херонимо и Исаак Мендоса .
Дон Херонимо. Ха-ха-ха! Сбежала от отца! Удрала-таки от него! Ха-ха-ха! Бедный дон Гусман!
Исаак. Да, а я сведу ее с Антоньо. И таким способом, изволите видеть, я его подцеплю, так что он уже не будет мне помехой в деле с вашей дочерью. Какова ловушка, а? Недурно подстроено?
Дон Херонимо. Великолепно, великолепно! Да-да, ведите ее к нему, подцепите его как следует, ха-ха-ха! Бедный дон Гусман! Старый дурак! Околпачен девчонкой!
Исаак. О, все они лукавы, как змеи, ничего не скажешь!
Дон Херонимо. Пустяки! Они могут быть лукавы, пока имеют дело с дураками. Почему моя дочь не выкинет такой штуки со мной? Пускай-ка ее лукавство превозможет мою осмотрительность, хотел бы я это видеть! Как вам кажется, дружище Исаак?
Исаак. Верно, верно. Или чтоб меня одурачила женская особа! Ну нет! Маленький Соломон (как меня называла моя тетушка) в таких фокусах разбирается неплохо.
Дон Херонимо. Нет, оказаться таким слюнтяем, как дон Гусман!
Исаак. И таким ротозеем, как Антоньо!
Дон Херонимо. Вот уж именно. Нет второй такой пары легковерных простофиль! Однако вам пора взглянуть на мою дочь. Осаду вы должны повести самолично, дружище Исаак.
Исаак. Сеньор, но вы же меня представите…
Дон Херонимо. Нет! Я дал торжественную клятву не видеться с ней и не разговаривать, пока она не откажется от неповиновения. Склоните ее к послушанию, и она сразу получит отца и мужа.
Исаак. О боже, мне никогда не справиться одному. Ничто не внушает мне такого трепета, как совершенная красота. А вот в уродстве есть нечто утешающее и ободряющее.
ПЕСНЯ
К чему Исааку красавиц искать?
Была бы здорова да нравом под стать,
Росла бы не вкривь, а толста иль худа,
В три фута иль в шесть, – мы поладим всегда.
Я к цвету лица равнодушен, ей-ей:
Коричневый – прочен, румяный – нежней.
И ямочки мне на щеках не нужны:
Достаточно вида беззубой десны.
Я к рыжим кудряшкам пристрастен и сам,
Хоть это не шло бы к зеленым глазам.
А впрочем, и это заметно едва:
Глаза безразличны – лишь было б их два.
Я рад обойтись без горбатой спины,
И зубы красивей, когда не черны.
Изъян в подбородке, скажу, не беда;
Но лишь бы на нем не росла борода.
Дон Херонимо. Вы, милый друг, иначе запоете, когда увидите Луису.
Исаак. О дон Херонимо, великая честь вашего родства…
Дон Херонимо. Так-так, но ее красота вас поразит. Она, хоть это говорит отец, – истинное чудо. Вы увидите лицо с глазами, как у меня, – да, честное слово, в них этакий канальский огонек, этакий плутовской блеск, по которому видно, что это моя дочь.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо. А когда она улыбается, вы на одной щеке у нее видите ямочку. Это замечательно красиво, хотя при этом вы не можете сказать, которая щека милее, с ямочкой или без ямочки.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо. А розы этих щек затенены словно бархатистым пушком, придающим особую нежность румянцу здоровья.
Исаак. Милая плутовка!
Дон Херонимо Кожа у нее – чистейший атлас, только еще красивее, потому что усеяна золотыми пятнышками.
Исаак. Ну что за милая плутовка! А какой, скажите, у нее голос?
Дон Херонимо. Удивительно приятный. А если вам удастся уговорить ее спеть, вы будете околдованы. Это соловей, виргинский соловей! Однако пойдем, пойдем. Ее горничная проведет вас в ее приемную.
Исаак. Идем! Я вооружусь решимостью и бестрепетно встречу ее суровость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9