— Становится жарковато, Ваше Величество. Не вернуться ли нам в нашу мирную, уютную Нионель? — Потом правитель города обратился к Бетуларну: — Я приглашаю вас, генерал, и ваших воинов воспользоваться нашим гостеприимством.Белая Рука слегка поклонился.— Благодарю, но нам будет удобнее разбить лагерь здесь, на Золотом поле. Здесь мы подождем открытия игр. Когда мои парни и девицы разместятся, я посещу вас.Суголл кивнул.— В городе пока пусто, всего-то несколько гостей, однако, если вы так желаете… Мы можем прислать все необходимое для устройства лагеря.— Не стоит беспокоиться. У нас есть все, что нужно по уставу, — ответил Бетуларн. — И даже немного больше.
Уолтер: Ты меня слышишь, сынок?Вейко: Папа! Наконец-то!.. Черт побери, слышно отлично. Вы, должно быть, уже совсем близко.Уолтер: Менее чем в трехстах километрах от Тории. Чуть повыше залива Арморики.Вейко: Как так?Уолтер: Все из-за этих чертовых штормов. Мы попытались обойти их стороной.Вейко: Вы? На «Кулликки»? Вы что, с ума сошли?! Нашей шхуне никакие бури не страшны.Уолтер: Ты так думаешь?Вейко: А если Марк раскусит твою уловку?Уолтер: Как? Он давно не появляется на борту. Кроме того, Марк никогда раньше не плавал на «Кулликки». Помнишь нашу гавань, яхт-клуб?.. Самая большая посудина, на которой он выходил в открытое море, была двадцатиметровая яхта. Отличный кораблик, но не идет ни в какое сравнение с «Кулликки». Так что я менял курс с его молчаливого согласия. Что поделать, сынок, если вступаешь в игру, надо идти до конца.Вейко: Никто в Гории не имеет никакого понятия, где вы находитесь. Хаген выходит из себя, на глазах мрачнеет. Он даже разрешил мне связаться с тобой (хихиканье), как будто мне нужно его разрешение. Он тут никому покоя не дает — собрался послать на поиски один из этих «ропланов» и разбомбить вас к чертовой бабушке, но король оказался начеку. Сразу дал ему по рукам… Одним словом, творится что-то невообразимое, Уолтер. Этим утром Клу, Хаген, король вместе с Элизабет вылетели в неизвестном направлении. Понес их в защитной сфере какой-то отчаянный рыцарь тану, подручный Элизабет. И это в то время, когда у нас есть отличные летательные аппараты. Никто не знает, куда они отправились.Уолтер: Это дело рук Марка.Вейко: ?Уолтер: Его последний разговор с детьми.Вейко: Ты имеешь в виду, что, если Хаген не согласится остановить работы, Марк нанесет решительный удар?Уолтер: Что-то в этом роде. Марк до сих пор поддерживает умеренную точку зрения. Мы пока едины в том, что надо использовать любую возможность для улаживания конфликта мирным путем. Правда, большинство самых сильных оперантов — Кастелайн, Варшава — настаивают на том, чтобы ударить при первом же удобном случае.Вейко: Ты один стоишь всех этих ублюдков. Ты и Манион. Я рассказал Дайане, что натворил ее отец. Она не удивилась, а вот Хаген даже рот разинул…Уолтер: Манион не мог поступить иначе.Вейко: …что мне делать? Я не могу видеть в тебе мишень, даже ради короля, папа. Я не могу.Уолтер: Теперь, с приближением к материку, мне будет очень трудно связаться с тобой. Ранчар Гатен и Арнерольф Лильстрем за время плавания смонтировали психоэлектронный глушитель. Сработано грубо, но способно защитить шхуну от проникновения любого дальнодействующего взгляда. У короля есть какой-нибудь электронный сканер?Вейко: Есть. Дальность около семидесяти километров, с помощью аэроплана ее можно значительно увеличить. Значит, ты больше не сможешь со мной разговаривать?Уолтер: Не беспокойся об этом.Вейко: Но как же… Ты знаешь, что я буду беспокоиться…Уолтер: Если Марк собирается сообщить им кое-что из области генетики— а я догадываюсь, что именно, — то все наши проблемы можно будет легко разрешить.Вейко: ?!! Чем бы Марк ни заманивал нас, мы все равно построим деформатор времени.Уолтер: Возможно.Вейко: Мы все пришли к единому мнению… большинство из нас. Король тоже на нашей стороне.Уолтер: Подождите немного, скоро вы услышите о новых предложениях.Вейко: Уолтер! Ты же никогда не становился на его сторону!..Уолтер: Я и сейчас на вашей стороне, Вейк, как всегда. Теперь послушай — не пытайся вызвать меня, пока ты не согласишься на предложение Марка. Это будет слишком опасно для нас обоих. Ты уже почти в пределах досягаемости Патриции Кастелайн, и если она скажет Марку, чем мы тут занимаемся… Не унывай, я еще смогу быть полезным… если возьму «Кулликки» с собой.Вейко: Но мне-то что…Уолтер: Все, больше нельзя. До свидания, мой мальчик.Вейко: До свидания. 3 Бэзил Уимборн открыл глаза — мерцающая тьма заиграла перед ним. В центре алели какие-то непонятные округлые пятна — их было два. Одно на фоне другого… Вокруг сложная сеть каких-то ветвистых отростков. По ним струилась жидкость… Прорезался слух — в то же мгновение уши заполнили приглушенные удары, что-то напоминающее рокот прибоя: дум-дум (оба пятна замерли), дум-дум (опять затишье)… Его память тут же подыскала подходящую знакомую мелодию — «Два сердца»… Бэзил подумал: «Нет, здесь всего одно сердце, но вижу я его с двух точек. Мое собственное… Упакованное в некое лоно. Так?»— Совершенно верно, дружище.Теперь перед глазами всплыл слабо расцвеченный пузырь. Туманная даль вдруг резко прояснилась, что-то хрустнуло — от его лица осторожно отлепили какую-то — похоже, из пластика? — мембрану. Бэзил обнаружил перед глазами эль-грековского ангела в свободной хламиде и с золотым ожерельем на шее.— Привет, Крейн, — сказал Уимборн. — Как долго я пробыл в оболочке?— Два дня.— Чувствую себя замечательно.Теперь он заметил других тану, стоявших поодаль, в затененном углу комнаты. Или палаты? Куда его поместили? Стены оштукатурены, кругом резьба по дереву. Стиль барочный… Ставни на окнах — он определенно в домике у Черной Скалы.— Значит, он принес меня сюда? Восхитительно!.. Однако неужели мои кости успели срастись?— Сейчас посмотрим. — Крейн продолжал поворачивать его из стороны в сторону — снимал использованную целительную оболочку. Остатки складывал в мешок. Добравшись до бедер, он через плечо сказал кому-то в углу: — Лорд-целитель, сделайте-ка микросканирование.Высоченный тану, одетый, как и Крейн, в бело-розовый халат, приблизился к Бэзилу. Его глаза с необыкновенно маленькими зрачками были подернуты голубоватой пеленой, которая при повороте головы радужно посверкивала. На вид он очень молод, разве что глубокие складки возле рта старили его. Волосы были тускло-платинового цвета.— Поразительно, — растягивая слова, произнес гигант. — Восстановительная программа Врага, сработала на удивление эффективно. Лодыжка теперь как новенькая… В бедре… Да, там еще не все ткани вокруг мозговых полостей срослись, однако ходить можно. Даже нужно.Пятеро тану торжественно провозгласили:— Хвала тебе, Тана!Бэзил пылко подхватил:— In saecula saeculorum note 22 Note22
во веки веков (лат.)

.Он почувствовал, что его тело наполняется прежней силой. Руки и ноги свободно повиновались ему. Это было так необычно, если учесть, что последними его воспоминаниями были невыносимая боль, невозможность двинуть ногами; каждое перемещение в ту пору давалось огромным волевым усилием, однако и душа тогда уже была заражена апатией и отчаянием. Потом провал в памяти — и вдруг неожиданная легкость во всем теле, полное отсутствие боли. Он стоял на ногах, ему не требовалась опора. Он вполне мог шагнуть вперед, но не стал этого делать. Бэзилу было не по себе — перед врачами-тану он стоял голый, как младенец.Перед врачами же! — укорил он себя и решительно спустился с невысокого подобия пьедестала.Крейн улыбнулся.— Слабость чувствуешь?— Так, немного… Ты здорово потрудился, приятель, вы тоже, сеньоры.— Он раскланялся с другими целителями. Те совершенно серьезно, с достоинством кивнули в ответ. Бэзил засмеялся и добавил: — Есть хочу, терпения нет.Крейн помог ему накинуть белое одеяние, напоминавшее просторную рясу с вырезом наверху и широкими рукавами, положил на пол домашние тапочки.— Так всегда бывает после лечения, — ответил он и, легонько хлопнув Уимборна по плечу, развернул его в сторону остальных тану. — Позволь представить тебе наших целителей. Это они помогли тебе… Дионкет, нынешний президент нашей Гильдии Целителей, лорд Перадейр — Приходящий Первым, Мейн Недремлющее Око и леди Бринтил.— Я горячо благодарю вас за… э-э… участие, за умение и душевность. Я поражен, как быстро вы поставили меня на ноги. Я всегда считал, что лечение в исцеляющей оболочке занимает куда больше времени.— Обычно так и есть, — ответил Дионкет, — когда используются традиционные подходы. Но в вашем случае мы применили экспериментальную методику — объединенную интенсивную программу. Мы работали в связке, а это, естественно, более эффективно, чем лечить в одиночку.— Хм, — покачал головой Бэзил, — рад, что оказался первым вашим подопытным кроликом.Дионкет и трое других тану, воспользовавшись серым торквесом Уимборна, на мгновение коснулись его сознания и тут же деликатно отхлынули.Дон note 23 Note23
обычное наименование преподавателя университета или главы колледжа; в данном случае — Бэзил Уимборн, бывший профессор Оксфорда

обратился к Крейну.— Мне бы хотелось засвидетельствовать мое почтение спасшему меня человеку, который принес меня сюда с вершины Монте-Розы. К сожалению, Ремиларда, наверное, уже нет?Крейн помолчал — лицо его оставалось бесстрастным.— Он все еще здесь. Это он предложил методику, с помощью которой мы лечили тебя.— Бог мой! — не удержался Бэзил. — Тогда я должен выразить ему двойную благодарность…С этими словами Крейн и Бэзил вышли из изолятора и по широкой лестнице спустились на первый этаж.— Не помню, — сказал Уимборн, — рассказывал я тебе, каким потрясением стала для меня встреча с Ремилардом на вершине Монте-Розы. Он явился, весь закованный в броню, словно этакий deus ex machina note 24 Note24
бог из машины

. Лица его я не видел. Меня, признаюсь, немного нервировала перспектива встретиться с ним лицом к лицу; я опасался, что за стальным щитком — пустота, непроглядный мрак, или, что еще тревожней, я увижу ужасающий лик человека, бросившего вызов Вселенной, потрясателя метапсихических основ мироздания, того, чье имя стало символом самого жестокого злодея в истории Земли. При подобных сопутствующих обстоятельствах и эпитетах, сам знаешь, Крейн, всегда ждешь черт знает чего!..— Я знаю только, что в настоящую минуту он уплетает омлет с грибами, приготовленный братом Анатолием, берет пальцами жареные хлопья кукурузы — кстати, они у него какие-то изжелта-травленые, видно, оттого, что он сует их куда не следует: в шестеренки мироздания, человеческие души, — сказал Крейн. — Я знаю, он — любитель класть ноги на каминную решетку, не заботясь о том, нравится это присутствующим или нет. Но самое главное — забывает после себя закрывать крышку на унитазе.Уимборн рассмеялся.— Смысл понял. Один из нас, не так ли?..— Нет, — отрицательно покачал головой Крейн. — Ему только хочется казаться таким…Бэзил задумчиво посмотрел прямо в глаза своего старинного друга, с которым он вместе выбирался во время потопа из Мюрии. Им пришлось много пережить, и теперь он почувствовал, что тану-целитель что-то скрывает. Он был явно встревожен.— До меня дошли кое-какие слухи, — сказал Бэзил, — мол, в лагере Бетафорка Ремилард вместе с Элизабет работают над каким-то вопросом. Единым сознанием. Это правда?— Да, они вдвоем довели до конца лечение сына нашей экономки. Малыш страдал от «черного торквеса». Более того — они подняли ребенка до уровня полноценного операнта. Ему не нужно никаких торквесов.— Бог мой! И когда врач принес меня сюда…— Ага, Аваддон был заинтригован нашей целительной оболочкой. До этого он никогда не видел психоактивную субстанцию в действии. Когда же лорд-целитель Дионкет продемонстрировал ему наши обычные лечебные методики, он на удивление быстро разобрался в них и предложил использовать его программу, которую он применил к ребенку. Естественно, с некоторой модификацией. Самое интересное дальше. Элизабет попросила нас не возражать и следовать его советам на том основании, что там, в будущем, он был великолепным составителем объединенных метапрограмм. Результаты его вмешательства ты испытываешь на себе.Они вошли в маленькую гостиную, где горел камин.— Послушай, — Бэзил обратился к Крейну, — это что за новая мода называть Ремиларда Врагом, Аваддоном… надо же — Аваддон! Ты-то что знаешь об Ангеле Бездны? Не объяснишь, откуда взялось столь странное обозначение? До меня доходят какие-то непонятные ментальные намеки, что-то недосказанное, тревожное… Насколько тесно Элизабет входила в единение с этим ублюдком?— Я расскажу тебе все, что знаю, о чем догадываюсь, что не следует предавать гласности… Никому, Бэзил!.. Мы оба почувствовали драматическую нерешительность, бездну сомнений и отчаяния, в которых она бьется. Элизабет никак не может определить, не может понять, куда гонит ее судьба. Сейчас она опасается, как бы Враг не втянул ее в свои грязные делишки, а это уже случилось! Бэзил, мы с тобой оба безнадежно влюблены в нее, нам бы следовало помочь ей…— Ради Бога, как?Крейн помог Уимборну устроиться в кресле, подставил скамеечку под ноги.— Отдохни здесь пока. Я организую что-нибудь поесть и насчет золотого торквеса позабочусь.Сильный дождь заливал окна в большой гостиной. В камине горел огонь, его тепла хватало, чтобы разогнать сырость, согреть воздух.Марк вскинул голову, поднял палец.— Они прилетели.Долговязый старик монах поднялся с места, стряхнул крошки кукурузных хлопьев с наплечника, вздохнул.— Ну, мне пора бай-бай. Вы же не хотите, чтобы я мельтешил перед глазами во время трогательной семейной сцены. Удачи и счастья я вам не желаю…— Как раз напротив, — возразил Марк. — Я бы хотел, чтобы вы остались, тогда, быть может, вам станет более понятной моя точка зрения. — Он с оханьем опустился на колени, перебрал сосновые поленья. — Впрочем, детям тоже. Никто из вас не владеет всей информацией. Когда же я все выложу, возможно, вам ничего другого не останется, как согласиться со мной. Клу и Хаген не могут постичь, насколько важна идея «ментального человека» для них, а также и для большинства моих соратников, которые бежали со мной в эпоху плиоцена. Если бы детей не было, если бы они никогда не появлялись на свет, я бы не стал сопротивляться и принял смерть, когда восстание потерпело неудачу, — и это было бы концом всего. Но беда в том, что и Клу и Хаген уже существовали — были, так сказать, в наличии, что решительно меняет дело. Можете назвать это провидением, совпадением во времени, чем угодно… У них нет выбора, как только исполнить свое предназначение.— Выбора, видите ли, нет?! — громко возмутился Анатолий Северинович.— Не надо крутить мне яйца, хрен моржовый, — сказал он по-русски. — Вот он, выбор! И они его сделали!..— Как же ты выражаешься, святой отец. Разве так можно?..— Сам знаю. Что поделаешь, если эта зараза пристала ко мне еще в Якутске. Недостаток благоговения и милосердия — мои главные пороки… Они могут стать и твоими, если ты, блистательный Великий Магистр, поющий так сладко… если ты будешь настаивать в разговоре с детьми на каких-то мифических наследственных обязательствах.— Монах, ты даже понять не можешь всей важности идеи о «ментальном человеке».— Может быть. Но я хорошо разбираюсь в вопросах чести и всегда на стороне тех, кто отстаивает свое человеческое достоинство. Твои дети имеют право сделать собственный выбор.— Создание трансцендентного человека — бестелесного, пойми это! — куда важнее, чем права двух индивидуумов. При этом не имеет значения, кто они! Пойми и сравни грандиозность, космический масштаб задачи и желания, хотения двух людишек, которым выпала такая удача. Клу и Хаген не могут позволить себе отступить. Тем более теперь, когда у меня наконец появилось средство добиться окончательной победы.— Тогда ты должен добиться, чтобы они поверили тебе, — заявил Анатолий. — Убедить их. Убедить себя! Доказать, что приговор Содружества был трагической ошибкой.Марк подложил в камин сухие поленья, и огонь, помедлив мгновение, лизнув желтоватую древесину, полыхнул с прежней силой. В нише загудело, густо-золотистые блики заиграли по покрытым сажей кирпичам.— Человеческая раса должна в полной мере овладеть бездонным потенциалом, заложенным в подобной форме жизни. Это ни в коем случае не является происками дьявола.— Так, — тихо и торжественно провозгласил Анатолий Северинович, — вместо того, чтобы согласиться с моими доводами и избежать греха, ты сам пытаешься перетянуть меня в свою веру. Любая, самая грязная залупа конская скажет тебе: разве это не великий грех — лишать человека его прав. И не передо мной тебе следует оправдываться, Марк, а перед Хагеном и Клу.Отблески пламени играли у Аваддона в глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68