Но он не мог и не может дать мне этого – например, ощущения безопасности. Довольно глупо с моей стороны, а? Мне уже тридцать лет, а я все еще мечтаю о заботливом папе. – В ее горле появился комок, и она едва могла говорить. Она быстро заморгала от появившихся слез, глядя в темноту. – Я знаю, что ты не лгал. Ты не солгал мне ни разу. – Она остановилась и засмеялась. – Кроме того случая, когда сказал, что ты стриптизер, но даже это было отчасти правдой. – Она опять покачала головой. – Пожалуйста, прости меня. Знаю, что я все испортила. Но я люблю тебя. Ты – единственный мужчина, которого я люблю и всегда любила. – Ее голос прервался. – И ты единственный мужчина, который любит меня. П-п-пожалуйста, всегда люби меня. Я не смогу перенести, если ты меня разлюбишь.
Фиби замолчала. Она напряженно ждала, что он ответит, и слезы струились у нее по щекам. Она опустила голову вниз, и каждая секунда тишины казалась ей вечностью. Что ж, она все сказала. Она попробовала исправить свою ошибку, но оказалось, что уже слишком поздно. Она обидела его слишком сильно, и он не сможет простить ее. Оставалось повернуться к нему спиной и уйти, расстаться навсегда.
Но Трейс вдруг притянул ее к себе, крепко обнял и простонал:
– О, котенок. Я люблю тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Все девять лет. Ничто для меня не имеет значения без тебя. Ничто. Я был вне себя от горя, когда потерял тебя. И все из-за моей дурости. Во всем этом я сам виноват, дурак…
Она прижала свои пальцы к его губам, а потом поцеловала. Когда они наконец отодвинулись друг от друга, чтобы вздохнуть, она прошептала:
– Ты не дурак, и ты никогда не потеряешь меня. Никогда. И я никогда не потеряю тебя. Мы всегда будем вместе, и я всегда смогу тебя целовать.
Трейс засмеялся, поднял ее в воздух и закружился по комнате вместе с ней.
– В любое время, котенок. В любое время.
Но Трейсу следовало узнать еще кое-что.
– Слушай, что я должна сказать тебе. Ты будешь очень удивлен. Ты знаешь остров, который купил мистер В? Так вот…
На следующий день Трейс лежал, откинувшись на подушку, и держал в руке левую руку Фиби. Он подставлял ее палец солнечному лучу, проникавшему через жалюзи. Свет отражался от большого белого бриллианта, и радужные зайчики танцевали на стенах и потолке.
– Соус, надо же, – ворчал он. – Столько хлопот и возни, и все только ради того, чтобы три старика могли делать соус для спагетти!
Фиби сжала его руку и поднесла к губам, целуя тыльную сторону его кисти.
– Посмотри на это с такой стороны. Если бы ты и полиция не подозревали их в чем-то более серьезном, мы никогда бы снова не увидели друг друга.
Трейс засмеялся.
– Да, это мне нравится. – Но потом он опять застонал: – Но выращивание помидоров! И изготовление соуса… Теперь я не смогу написать статью и получить работу. А нам нужны деньги.
Фиби вздохнула и вытянула руку.
– Тебе не следовало тратить так много на мое кольцо. Но мне оно нравится. И я люблю тебя. А о деньгах я не забочусь.
Трейс ухмыльнулся.
– Так может говорить только женщина, которая ни дня не прожила в бедности. Поглядим, что ты скажешь, когда нам будет нечего есть и негде жить.
Фиби приподнялась, опираясь руками на его грудь, и вздернула подбородок.
– Я вот о чем думаю. Почему твоя статья обязательно должна быть такой, чтобы после нее кого-то посадили в тюрьму? Почему бы тебе просто не написать о наших приключениях?
Он смотрел в ее большие серые глаза, пока она говорила, и чувствовал, как напряглась его грудь. Как же он любит ее! Любит прикасаться к ней, лежать рядом, смеяться, ссориться и мириться. Он никогда не привыкнет к этому. Никогда.
Фиби смотрела на него с надеждой во взоре.
– Так что ты думаешь? – спросила она.
Трейс покачал головой и улыбнулся.
– О чем?
– О моей идее. Я думаю, много газет заинтересовалось бы этой историей. Попробуй представить себе. Три бывших главаря мафии, отошедшие от дел и продающие соус для спагетти. Читателям понравится. Ты мог бы даже стать известным журналистом.
Его улыбка стала шире.
Она посмотрела ему в глаза и прижалась, чтобы крепко поцеловать.
– Так что ты думаешь?
Он думал, что уж на сей раз им удастся устроить свою жизнь. Даже не думал, а твердо знал это.
– Что я думаю, котенок? – откликнулся он. – Я уверен, что мы будем счастливы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Фиби замолчала. Она напряженно ждала, что он ответит, и слезы струились у нее по щекам. Она опустила голову вниз, и каждая секунда тишины казалась ей вечностью. Что ж, она все сказала. Она попробовала исправить свою ошибку, но оказалось, что уже слишком поздно. Она обидела его слишком сильно, и он не сможет простить ее. Оставалось повернуться к нему спиной и уйти, расстаться навсегда.
Но Трейс вдруг притянул ее к себе, крепко обнял и простонал:
– О, котенок. Я люблю тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Все девять лет. Ничто для меня не имеет значения без тебя. Ничто. Я был вне себя от горя, когда потерял тебя. И все из-за моей дурости. Во всем этом я сам виноват, дурак…
Она прижала свои пальцы к его губам, а потом поцеловала. Когда они наконец отодвинулись друг от друга, чтобы вздохнуть, она прошептала:
– Ты не дурак, и ты никогда не потеряешь меня. Никогда. И я никогда не потеряю тебя. Мы всегда будем вместе, и я всегда смогу тебя целовать.
Трейс засмеялся, поднял ее в воздух и закружился по комнате вместе с ней.
– В любое время, котенок. В любое время.
Но Трейсу следовало узнать еще кое-что.
– Слушай, что я должна сказать тебе. Ты будешь очень удивлен. Ты знаешь остров, который купил мистер В? Так вот…
На следующий день Трейс лежал, откинувшись на подушку, и держал в руке левую руку Фиби. Он подставлял ее палец солнечному лучу, проникавшему через жалюзи. Свет отражался от большого белого бриллианта, и радужные зайчики танцевали на стенах и потолке.
– Соус, надо же, – ворчал он. – Столько хлопот и возни, и все только ради того, чтобы три старика могли делать соус для спагетти!
Фиби сжала его руку и поднесла к губам, целуя тыльную сторону его кисти.
– Посмотри на это с такой стороны. Если бы ты и полиция не подозревали их в чем-то более серьезном, мы никогда бы снова не увидели друг друга.
Трейс засмеялся.
– Да, это мне нравится. – Но потом он опять застонал: – Но выращивание помидоров! И изготовление соуса… Теперь я не смогу написать статью и получить работу. А нам нужны деньги.
Фиби вздохнула и вытянула руку.
– Тебе не следовало тратить так много на мое кольцо. Но мне оно нравится. И я люблю тебя. А о деньгах я не забочусь.
Трейс ухмыльнулся.
– Так может говорить только женщина, которая ни дня не прожила в бедности. Поглядим, что ты скажешь, когда нам будет нечего есть и негде жить.
Фиби приподнялась, опираясь руками на его грудь, и вздернула подбородок.
– Я вот о чем думаю. Почему твоя статья обязательно должна быть такой, чтобы после нее кого-то посадили в тюрьму? Почему бы тебе просто не написать о наших приключениях?
Он смотрел в ее большие серые глаза, пока она говорила, и чувствовал, как напряглась его грудь. Как же он любит ее! Любит прикасаться к ней, лежать рядом, смеяться, ссориться и мириться. Он никогда не привыкнет к этому. Никогда.
Фиби смотрела на него с надеждой во взоре.
– Так что ты думаешь? – спросила она.
Трейс покачал головой и улыбнулся.
– О чем?
– О моей идее. Я думаю, много газет заинтересовалось бы этой историей. Попробуй представить себе. Три бывших главаря мафии, отошедшие от дел и продающие соус для спагетти. Читателям понравится. Ты мог бы даже стать известным журналистом.
Его улыбка стала шире.
Она посмотрела ему в глаза и прижалась, чтобы крепко поцеловать.
– Так что ты думаешь?
Он думал, что уж на сей раз им удастся устроить свою жизнь. Даже не думал, а твердо знал это.
– Что я думаю, котенок? – откликнулся он. – Я уверен, что мы будем счастливы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14