Майкл МУРКОК
МЕЧ ЗАРИ


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Сорвав Красный Амулет с шеи Безумного Бога и оставив
себе этот могущественный талисман, Дориан Хокмун,
последний из герцогов Кельнских, вместе с друзьями
Хьюламом д'Аверком и Оладаном с Булгарских гор вернулся в
Камарг, осажденный старым врагом Хокмуна - бароном
Мелиадусом Кройденским. Граф Брасс, его дочь Иссольда и
философ Богенталь с нетерпением и тревогой ожидали их
возвращения. Хорошо защищенный Камарг мог пасть со дня на
день - столь могучей стала Темная Империя. Барон Мелиадус
не знал пощады... И лишь при помощи древней машины,
способной высвобождать огромную энергию и проходить сквозь
пространство и время, друзьям удалось спастись. Они нашли
убежище в другом измерении Земли, в ином Камарге, где не
существовало ужасной Гранбретании. Но если чудесная машина
будет разрушена, они вновь окажутся в своем мире... А пока
дни летели беззаботно, и ничто не напоминало о той
страшной участи, которой они избежали. Однако Хокмун все
чаще задумывался о судьбе, постигшей его родину, все чаще
вспоминал данную им клятву...
Из "Истории Рунного Посоха"

1. ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД
Зловещие всадники пришпорили коней и, кашляя от едкого черного дыма,
поднимающегося из долины, помчались по слякотному склону холма.
Солнце клонилось к западу, их фигуры отбрасывали длинные причудливые
тени. В наступающих сумерках казалось, что коней оседлали исполины со
звериными головами.
Каждый из шести всадников в одной руке держал выцветшее за время
боевых походов знамя, в другой сжимал рукоять меча, иссеченную множеством
зарубок - в память о поверженных врагах. Лица их были скрыты под
металлическими масками зверей, усыпанными драгоценными камнями, а тела
защищены исцарапанными, запятнанными кровью доспехами из стали, серебра и
бронзы, украшенными гербом владельца.
Добравшись до вершины, они спешились, стреножили коней и воткнули
древки знамен в землю. Полотнища затрепетали в порывах горячего ветра -
словно крылья степных птиц.
Воин в маске Волка повернулся к воину в маске Мухи, Обезьяна
посмотрела на Козла, Крыса бросила горделивый взгляд на Собаку. Потом они
обратили свои взоры на горящий город, раскинувшийся у их ног, откуда
доносились крики и мольбы о помощи. Исчадья Темной Империи, предводители
многих тысяч воинов, глядели на долину и на море, виднеющееся за горами.
Солнце скрылось за горизонтом, огни пожаров стали ярче. Отблески
играли на масках владык Гранбретании.
- Итак, господа, мы покорили Европу, - сказал барон Мелиадус, магистр
Ордена Волка, Главнокомандующий армии завоевателей.
Худой, как скелет, Мигель Хольст, эрцгерцог Лондры, магистр Ордена
Козла, глухо рассмеялся:
- Каждая пядь этой земли принадлежит нам. Вся Европа и большая часть
Азии! - В рубиновых глазах его маски сверкнул отсвет пожара.
- А скоро мы завоюем мир, - прорычал Адаз Промп, магистр Ордена
Собаки. - Весь мир!..
Бароны Гранбретании, хозяева континента, искусные полководцы,
бесстрашные и неутомимые воины с черными душами и черными мыслями,
властелины, не знающие морали и справедливости, ненавидящие все, что еще
не превращено в руины, с мрачным ликованием смотрели на последний город
Европы, охваченный огнем. Это был очень древний город, и назывался он -
Афины.
- Да, весь мир... - сказал Йорик Нанкенсен, магистр Ордена Мухи, и
прибавил: - Кроме уцелевшего Камарга.
Барон Мелиадус в ярости сжал кулаки. Повернувшись к нему, Нанкенсен
насмешливо поинтересовался:
- Разве не достаточно того, что мы изгнали их, мой господин?
- Нет, не достаточно! - проревел Мелиадус.
- Они не причинят нам вреда, - донесся из-под маски крысы голос
барона Вреналя Фарно. - Ученые установили, что наши враги скрылись в ином
измерении. Мы не можем добраться до них, они не могут добраться до нас.
Так давайте же не будем омрачать победу мыслями о Хокмуне и графе
Брассе!..
- Я не в силах забыть их!
- А может, другое имя не дает тебе покоя, дружище барон? - поддел
Мелиадуса Нанкенсен - всегдашний его соперник в любовных делах. - Имя
красавицы Иссольды? Может, тебя сжигает любовь - нежная и сладостная?
Некоторое время Волк молчал, сжимая эфес. Но затем самообладание
вернулось к нему, и он почти равнодушно ответил:
- Месть, барон. Вот какое чувство гложет мое сердце.
- Ты очень чувствительный человек, - сухо отозвался Нанкенсен.
Внезапно Мелиадус освободил меч от ножен и выдернул древко знамени из
земли.
- Они оскорбили нашего императора, нашу страну... Они оскорбили лично
меня! Я, конечно, развлекусь с девчонкой, но о нежных чувствах не может
быть и речи.
- О, разумеется, - пробормотал Нанкенсен с оттенком превосходства в
голосе.
- И с остальными я славно позабавлюсь... в подземной тюрьме Лондры.
Хокмун, граф Брасс, этот умник Богенталь, нелюдь Оладан, предатель д'Аверк
- все они будут страдать много лет... клянусь Рунным Посохом!
Позади послышалось какое-то движение. В зареве пожара они увидели,
как дюжина пленных афинян тащит в гору портшез, в котором развалясь сидит
Шенегар Тротт - граф Суссекский.
Граф редко носил маску - он не любил этот обычай; но если того
требовал этикет, то он надевал серебряную, карикатурно повторяющую черты
его собственного лица. Шенегар Тротт не принадлежал ни к одному из
Орденов, при дворе его терпели только из-за несметного богатства и почти
нечеловеческой храбрости в сражениях. Глядя на его украшенные
драгоценностями одежды и ленивые телодвижения многие думали, что граф -
непроходимый тупица. Однако это впечатление было обманчивым: граф
частенько давал советы императору по некоторым щекотливым вопросам, и,
судя по всему, пользовался доверием монарха - даже большим, нежели
Мелиадус.
Шенегар Тротт, очевидно, услышал обрывок разговора и добродушно
проговорил:
- Страшная клятва, барон! Вы подумали, что может произойти, если не
сдержите ее?
- Не сомневайтесь, граф. Я найду их.
- Собственно, я здесь не для того. Император сгорает от нетерпения
услышать из наших уст приятное известие. Известие о том, что вся Европа
лежит у его ног.
- В таком случае я немедленно отправляюсь в Лондру! - вскричал
Мелиадус. - Заодно встречусь с учеными чародеями и выясню, как обнаружить
наших недругов. До встречи, господа!
Он сел на коня и помчался прочь.
Некоторое время соратники смотрели ему вслед, потом вновь повернулись
к пожарищам.
- Его безрассудство погубит нас...
- Подумаешь! - усмехнулся граф Тротт. - Ведь вместе с нами погибнет
мир...
В ответ раздался взрыв дикого хохота. Ненависть к целой Вселенной
слышалась в этом безумном смехе... ибо секрет могущества Темной Империи
заключался в том, что ни к кому на свете ее властелины не испытывали
теплых чувств, даже к самим себе. Всю жизнь они посвятили войне, и только
в битвах, грабежах и пытках находили свое счастье...

2. ТАНЕЦ ФЛАМИНГО
На рассвете, когда стаи гигантских пурпурных фламинго покинули свои
камышовые гнезда и, поднявшись в небо, закружились в причудливом
ритуальном танце, граф Брасс стоял у болота и задумчиво разглядывал темные
лагуны и коричневые островки, кажущиеся ему иероглифами какого-то древнего
языка.
Контуры этого пейзажа, возможно, скрывающие тайну бытия, всегда
притягивали его внимание. Брасс был уверен, что наблюдая за полетом птиц,
всматриваясь в очертания лагун и тростниковых зарослей, он сможет найти
ключ к тайнописи ландшафта и понять наконец, откуда возникает это
постоянное чувство опасности, истощающее его душу и тело.
Вставало солнце, заливая побережье тусклым светом.
Услышав стук копыт, граф Брасс обернулся. Его дочь, златовласая
Иссольда мчалась к нему на рогатом камаргском жеребце, белом, как снег, и
улыбалась - словно ей была известна тайна, которую граф тщетно пытался
раскрыть. В облаке развевающихся на ветру голубых одежд она напоминала
сказочную фею лагун. Брасс попытался избегнуть встречи с девушкой и пошел
вдоль болота, но Иссольда уже была близко и махала ему рукой.
- Отец, ты опять поднялся ни свет ни заря...
Брасс пожал плечами и вновь повернулся к зарослям тростника, изредка
бросая взгляд на птиц - как будто пытаясь застать их врасплох и таким
образом понять секрет странного, завораживающего танца.
Иссольда спешилась и встала рядом с отцом.
Это не наши фламинго, - сказала она, - но очень похожи. А что ты там
увидел?
Граф беспомощно улыбнулся, вслушиваясь в шелест крыльев над головой.
- Ничего. Где Хокмун?
- В замке. Еще спит... Какой прекрасный восход!
Граф передернул плечами.
- Ты не понимаешь... - начал он и осекся.
Он знал, что дочь никогда не сможет увидеть этот пейзаж его глазами.
Как-то раз он попытался описать ей свои ощущения, однако Иссольда быстро
потеряла всякий интерес к словам отца и не стала вникать в подробности. В
узорах, которые мерещились ему всюду - в воде, тростниках, деревьях, в
повадках животных - был скрыт смысл бытия, а она просто смотрела на новый
мир и радовалась его девственной красоте. Только старый друг Брасса,
философ и поэт Богенталь понимал его, но и тот считал, что дело не в
пейзаже, а в самом графе.
- Ты взволнован, растерян, - говорил Богенталь, - мозг работает
слишком напряженно... Все эти узоры - лишь плод твоего беспокойного
воображения.
Граф Брасс отвергал подобные объяснения. Непонимание дочери и друзей
раздражало его. Надев свои медные доспехи, он часто скитался по
окрестностям, целыми днями изучая этот Камарг - так похожий на его
собственный, если не считать того, что на многие мили вокруг не было ни
единой живой души.
- Брасс - человек действия, как и я, - говорил Дориан Хокмун, муж
Иссольды. - Праздное времяпровождение претит его натуре. Ему нужна
настоящая проблема, чтобы с головой уйти в ее решение.
- Настоящие проблемы, как правило, неразрешимы, - отвечал Богенталь,
и на этом разговор обычно заканчивался, потому что Хокмун тут же замыкался
в себе и уходил, положив ладонь на рукоять меча.
И в замке, и в деревне царила напряженная атмосфера. Радость спасения
от захватчиков сменилась тревогой. Люди не были уверены в том, что
навсегда избавились от ужасов Темной Империи. Поначалу эта земля казалась
им точной копией Камарга... Правда, краски здесь были слишком яркие,
слишком сочные, но впоследствии они потускнели - будто память людей
наложила свой отпечаток на пейзаж, и разница уже не воспринималась. Вокруг
мирно паслись табуны рогатых лошадей, стада белых быков; фламинго легко
приручались, и люди летали на них верхом. Однако страх, что темные силы
сумеют проникнуть и в этот тихий уголок, не покидал души поселян.
Впрочем, Хокмуна и графа Брасса такая опасность не пугала, порой они
даже были готовы приветствовать нападение Гранбретании...
Итак, каждое утро граф Брасс изучал пейзаж и пытался разгадать его
тайну, а Дориан Хокмун объезжал побережье в поисках достойного противника.
Но ему встречались только стада коров и табуны боязливых лошадей; стаи
испуганных фламинго поднимались в небо при его приближении...
И вот однажды, когда он на взмыленной лошади возвращался из одной
такой экспедиции (морю и равнине не было конца и края), Хокмун увидел
парящих в небе фламинго - то взмывающих вверх, то падающих к самой земле.
Был полдень, а обычно фламинго танцевали только на заре. Казалось,
гигантские птицы испуганы, и Хокмун решил выяснить, в чем дело.
Пришпорив лошадь, он поскакал по извилистой тропке и вскоре увидел,
что птицы кружат над маленьким островком, поросшим высоким тростником.
Пристально разглядывая островок, герцог заметил в тростнике красное пятно
- скорее всего, чью-то одежду.
Поначалу Хокмун решил, что это крестьянин охотится на уток, но тогда
этот человек наверняка окликнул бы его или, на худой конец, помахал бы
рукой.
Хокмун направил лошадь в воду, и вскоре сильное тело животного уже
раздвигало тростник, где по-прежнему мелькало что-то красное. Хокмун
окончательно понял: это человек.
- Эй! - крикнул Хокмун. - Кто здесь?
В ответ только сильнее закачался тростник, человек во весь дух
бросился наутек, отбросив всякую осторожность.
- Кто ты? - закричал Хокмун, с ужасом понимая, что Темной Империи все
же удалось добраться сюда, и что повсюду в тростниковых зарослях прячутся
люди, готовые напасть на замок Брасс.
Устремившись вслед за человеком в красном, он увидел, как тот кинулся
в воду и поплыл к берегу.
- Стой! - крикнул Хокмун, но незнакомец продолжал плыть.
Хокмун вновь направил лошадь в лагуну, вода вспенилась вокруг
животного. Человек уже выбрался на другой берег, оглянулся, увидел, что
Хокмун настигает его, и выхватил блестящий тонкий меч невероятной длины.
Но сильнее меча Хокмуна удивило другое.
Под длинными спутанными волосами лица не было!
Он судорожно вздохнул и вытащил меч. Кто это? Неизвестный ему
обитатель здешних мест? Хокмун выбрался из седла, обнажил меч, широко
расставляя ноги, вышел на берег и, пристально вглядевшись в незнакомца,
вдруг расхохотался, сообразив, в чем дело. Это же просто маска! Маска из
светлой кожи. Щели для глаз и рта очень узкие и, конечно, незаметны с
большого расстояния.
- Что тут смешного? - с вызовом осведомился незнакомец. - Тебе не
следует смеяться, друг мой, ибо смерть твоя близка!
- А кто ты такой? - спросил Хокмун. - Пока что ты кажешься просто
хвастунишкой.
- Я тот, кто владеет мечом лучше тебя, - ответил незнакомец. - Так
что сдавайся без боя.
- Сожалею, но поверить на слово не могу, - улыбнулся Хокмун. - Как же
случилось, что великий воин прозябает в нищете?
И Хокмун указал мечом на залатанный красный камзол, рваные штаны и
сапоги из потрескавшейся кожи. Даже свое оружие человек извлек не из
ножен, а из веревочной петли на поясе. Рядом с петлей болтался тощий
кошелек. Человек был высоким, очень худым, с бледной, нездоровой кожей,
очевидно, от недоедания. Хокмун увидел, что его пальцы унизаны перстнями с
крупными, но наверняка фальшивыми камнями.
- А, да ты нищий... Эй, бродяга, где ты стащил этот меч? - усмехнулся
Хокмун. И чуть не вскрикнул, когда человек сделал внезапный выпад.
Движение было неуловимо быстрым. Почувствовав легкий укол, Хокмун коснулся
щеки - из неглубокой ранки шла кровь.
- А ведь я мог и не отдернуть руку, - презрительно заявил незнакомец.
- Короче, бросай-ка свой тяжелый меч и сдавайся.
Хокмун искренне рассмеялся:
- Прекрасно! Наконец-то мне встретился достойный противник. Ты даже
не представляешь, как я рад, дружище! Я так давно не слышал звона стали!
И с этими словами он бросился на человека в маске.
Незнакомец отбил его атаку серией парирующих ударов, после чего
перешел в контрнаступление. С большим трудом Хокмуну удалось сдержать этот
стремительный натиск. Их ноги увязали в болотистой почве, но ни один не
сдвинулся со своего места ни на дюйм.
Не жалея сил, они сражались около часа - молча, беспощадно, однако не
получив и не нанеся ни одной раны.
Тогда Хокмун переменил тактику и стал медленно пятиться к берегу.
Решив, что противник отступает, незнакомец почувствовал еще большую
уверенность в себе, и Хокмуну пришлось призвать на помощь все свое
искусство, чтобы отражать молниеносные удары.
Затем он сделал вид, что поскользнулся, и упал на одно колено, а
когда человек в маске прыгнул на него, Хокмун быстро перехватил клинок и
рукоятью ударил незнакомца по запястью. Взвыв, человек выронил свое
оружие. Хокмун вскочил на ноги и, наступив на меч врага, приставил к его
горлу свой клинок.
- Прием, недостойный настоящего бойца, - проворчал человек в маске.
Хокмун пожал плечами.
- Просто мне наскучила эта игра.
- Ну и что теперь?
- Имя, - сказал Хокмун. - Сначала я хочу услышать твое имя, потом
увидеть твое лицо, потом узнать, что ты здесь делаешь, и, наконец, самое
важное, - выяснить как ты вообще сюда попал.
1 2 3