НИК. Кто же это?
МЭРИ-ЛУ. Мой муж.
Пауза.
Все очень просто, Ник. Знаю, ты не поверишь мне, но все это очень просто. Я близорука и плохо вижу с такого расстояния. Я его увидела, но не была уверена, что это он. И тогда спросила у тебя, знаешь ли ты этого человека. Если бы оказалось, что знаешь, я была бы уверена, что ошиблась. Теперь тебе известно все.
НИК. И ты не носишь очки?
МЭРИ-ЛУ. Нет, Ник. Я еще не в том возрасте, чтобы признаваться, что уже его достигла.
НИК. Ты с ним поссорилась?
МЭРИ-ЛУ. Насмерть. Он безумно меня ревнует. Ему кажется, что я его собственность. Совсем как тебе кажется. Или Аврааму.
НИК. Тогда почему он разрешил тебе одной прийти сюда?
МЭРИ-ЛУ. Ничего он мне не разрешал, я просто убежала. Мы поссорились сразу же, на пристани, ну и я сбежала.
НИК. Как?
МЭРИ-ЛУ. Он зашел в бар, купить сигареты, а когда вернулся, меня и след простыл.
НИК. И он тебя не искал?
МЭРИ-ЛУ. Как? В этих улочках? Я же могла пойти в любую сторону. Он выбрал самый лучший метод: сидит перед баром и ждет. Знает, что я должна вернуться перед отплытием. Вот тогда он со мной поговорит.
НИК. А ты тем временем осматриваешь музей.
МЭРИ-ЛУ. Я увидела его только здесь, наверху, когда пришла к тебе. Но все время боялась, что он будет меня искать и что найдет тут. И сейчас боюсь.
НИК. Не переживай, он если даже и придет, то не позвонит.
МЭРИ-ЛУ. Почему?
НИК. Потому что внизу нет колокольчика. Колокольчик здесь.
МЭРИ-ЛУ. Ник, мне сейчас не до шуток.
НИК. Я всего лишь логически размышляю...
МЭРИ-ЛУ. Лучше перестань. Ты его не знаешь. Да он сквозь стену пройдет.
НИК. Да? И что тогда сделает?
МЭРИ-ЛУ (закрывает лицо ладонями). Убьет меня! (Всхлипывает.)
НИК. Ну, ну, успокойся. (Снимает с нее шляпу, бросает на пол и гладит ее по голове.) Он ведь меня тоже не знает.
МЭРИ-ЛУ. Ты не представляешь, каким он бывает жестоким со мной... (Плачет.)
НИК. Тогда его следует наказать.
МЭРИ-ЛУ (падая в его объятия). Да, да! Мы его накажем!
НИК (высвобождается из объятий Мэри-Лу, отходит в сторону и восклицает воинственно). Если хочешь, я его убью!
МЭРИ-ЛУ (удивленно, без энтузиазма, даже с упреком). Ник, я уже сказала: мне сейчас не до шуток!
НИК. Какие еще шутки. Я его застрелю.
МЭРИ-ЛУ (поникнув). Из чего?
НИК. Из огнестрельного оружия.
МЭРИ-ЛУ. С такого расстояния?
НИК. Ерунда, у меня винтовка с оптическим прицелом.
МЭРИ-ЛУ (заинтересованно). Откуда она у тебя?
НИК. Одолжил.
МЭРИ-ЛУ. У кого?
НИК. У трупа. Вышел я как-то раз прогуляться и наткнулся на мертвого снайпера. Ему винтовка больше не нужна.
МЭРИ-ЛУ (со все большим интересом). Ты умеешь стрелять?
НИК. Когда-то тренировался...
МЭРИ-ЛУ. Где?
НИК. В Бейруте, Ливии, Йемене...
Пауза.
МЭРИ-ЛУ. У меня была приятельница, уже давно. Она уехала в Европу, и ее след потерялся. А потом ее судили в Мюнхене.
НИК. Почему в Мюнхене?
МЭРИ-ЛУ. Потому что в Афинах она захватила самолет "Люфтганзы". На процессе говорили, что она проходила подготовку в Бейруте.
НИК. Вот видишь...
Пауза.
МЭРИ-ЛУ. Ник, неужели ты... тоже?
НИК. Тоже, только у меня это лучше получается.
МЭРИ-ЛУ. Ник, почему...
НИК. Почему лучше? Потому что я классный специалист.
МЭРИ-ЛУ. ...Почему ты мне все это рассказываешь?
НИК. Хочу тебе доказать, что у меня высшее образование. Попасть человеку между глаз, в переносицу, с расстояния пятьсот метров, для меня не проблема. С моей-то квалификацией...
МЭРИ-ЛУ. Теперь я поняла. Ты -- террорист и...
НИК. ...И терроризирую.
МЭРИ-ЛУ. ...И теперь боишься, что тебя поймают.
НИК. Кто?
МЭРИ-ЛУ. Мы.
НИК. Ты?
МЭРИ-ЛУ. Антитеррористы.
НИК. Ты работаешь на Интерпол?
МЭРИ-ЛУ (считает по пальцам). ...Силы реакции. Капитализм. Сионисты. Империалисты.
НИК. ...Уолл-Стрит, И-эм-эф, Эф-би-ай, Си-ай-эй, Би-би-си и моя тетка. Нет, этого я не боюсь.
МЭРИ-ЛУ. Но почему, ты ведь должен бояться.
НИК. Я не боюсь, потому что меня нет в живых.
МЭРИ-ЛУ. Для меня ты абсолютно живой. Даже слишком.
НИК. Но не для них. Я погиб три года назад, при нападении на посольство в Каире. Подорвался на мине, и меня разнесло в клочья. Но мой труп был опознан.
МЭРИ-ЛУ. Каким образом?
НИК. Этого я тебе не скажу. Могу только сказать -- кем.
МЭРИ-ЛУ. Кем же?
НИК. Кем положено. А вот новую биографию мне соорудили профессора моей высшей школы. Они возлагали на меня большие надежды.
МЭРИ-ЛУ. Значит, ты не погиб?
НИК. Погиб - но только в определенном смысле.
МЭРИ-ЛУ. А в другом смысле?
НИК. А в другом смысле -- остался жив. До такой степени, что сумел воспользоваться тем самым определенным смыслом, то есть - своим статусом покойника -- и исчез.
МЭРИ-ЛУ. А это в каком смысле?
НИК. Самом обыкновенном. Сбежал. Просто дезертировал.
МЭРИ-ЛУ. И теперь уже не боишься?
НИК. Напротив, только это и делаю, потому что...
МЭРИ-ЛУ. ...Потому что теперь боишься профессоров твоей высшей школы. Правильно?
НИК. Correct! Они мне этого никогда не простят. И если меня отыщут...
МЭРИ-ЛУ. Что тогда?
НИК. Тогда я погибну во всех смыслах.
Пауза.
МЭРИ-ЛУ. Зачем же ты дезертировал?
НИК. Век идеологии закончился, дорогая, наступает третье тысячелетие. Я через все это прошел. Сначала была beautiful Америка, потом Green Америка, потом Black, Blue, Yellow и Red Америка, иными словами - задница павиана. А если подробнее, то есть в моем конкретном случае, сначала было peace and law, потом law and peace, потом law без peace, потом уже только fuck без ничего, а теперь -- есть как есть. Ребенком я с молоком матери впитывал Эйзенхауэра и держал руки поверх одеяла. Когда подрос, - держал руки под одеялом и -- прочь от Вьетнама. Мой старший брат поехал в Гонолулу в качестве Peace Corps, а его младший брат, то есть я, - в Палестину, освобождать священную арабскую землю от империалистических евреев. А если подворачивался случай, то и от христиан - во Франкфурте, Милане и квартале Сен-Жермен. Пока все это -- Эйзенхауер, Кинг-Конг и Мартин Лютер Кинг, руки поверх, руки под, руки прочь, - мне до такой степени не осточертело, что я очутился в Народним Збрско, где наконец могу держать руки в карманах.
МЭРИ-ЛУ. Потные.
НИК. Почему потные...
МЭРИ-ЛУ. От страха.
НИК (оглядывая свои руки). Что, очень заметно?
МЭРИ-ЛУ. Невооруженным глазом.
Ник садится на стул. Сидит, сгорбившись, положив руки на колени, всматриваясь в растопыренные пальцы.
Пауза.
Ник, почему ты не спустился вниз, когда я звонила?
НИК. Было очень жарко. И жара не спадает.
МЭРИ-ЛУ. Ты часто не спускаешься вниз?
НИК. Все реже.
МЭРИ-ЛУ. Значит, спускаешься все чаще.
НИК. Нет, наоборот, я редко спускаюсь, а не спускаюсь часто.
МЭРИ-ЛУ. Ты это называешь -- наоборот?
НИК. Что-то у меня все перепуталось.
МЭРИ-ЛУ. По-моему, ты не в лучшей форме.
НИК. А в какой я должен быть? Нашлась умная. Я в форме! В хорошей! Не пребываю! Психиатр странствующий. Мама Тереза, Красный крест, сестра милосердия обтирает кровавый пот с гордого чела борца за свободу. Мерилин Монро на броненосце "Потемкин". Коронный номер циркачки: вынуть из груди шута цветную капусту и вложить взамен сердце льва. О, fuck! (Хватает бутылку, выпивает вино до дна и заканчивает -- неожиданно трезво.) Ты права, я не в лучшей форме.
МЭРИ-ЛУ. Почему ты не уезжаешь?
НИК. Куда?
МЭРИ-ЛУ. Куда угодно. В Индию, Камбоджу, Австралию... Как можно дальше от... Как это произносится?
НИК. Народни Збрско.
МЭРИ-ЛУ. ...От Народни Зыбрыско.
НИК. Для меня "дальше" уже не существует.
МЭРИ-ЛУ. Где-нибудь найдется.
НИК. Только не для меня. Наступает момент, когда человеку больше не хочется убегать. Когда он уже сыт по горло.
МЭРИ-ЛУ. И что он тогда делает?
НИК. Лежит на кровати, пялится в потолок и ждет.
МЭРИ-ЛУ. Чего?
НИК. Когда найдут.
МЭРИ-ЛУ. Но ведь тогда его убьют!
НИК. Верно, но пока ему незачем убегать.
МЭРИ-ЛУ. Он хочет умереть?
НИК. Да ты что, он жить хочет.
МЭРИ-ЛУ. Это какой-то парадокс.
НИК. Это-то и позволяет надеяться.
Пауза.
С пристани доносится звук корабельной сирены.
МЭРИ-ЛУ. Мне, наверное, уже пора идти?
НИК. Это был первый гудок. Будет еще второй и третий.
МЭРИ-ЛУ. Почему ты мне все это рассказал?
НИК. Мне казалось, тебе было интересно.
МЭРИ-ЛУ. Тебе не следовало этого делать.
НИК. Три года одиночества. Я должен был с кем-нибудь поделиться.
МЭРИ-ЛУ. ...И ты не боишься, что...
НИК. ...Что теперь ты знаешь обо мне все? Нет, не боюсь.
МЭРИ-ЛУ. Испытываешь ко мне доверие?
НИК. Я бы это иначе сформулировал.
МЭРИ-ЛУ. Не доверяешь мне, но не боишься.
НИК. Вот именно. Хоть ты и не ответила, работаешь ли на Интерпол.
МЭРИ-ЛУ. А если работаю?
НИК. Не работаешь. Интерпол вычеркнул меня из списка живых. Если тебя сюда и прислали, то не Интерпол.
МЭРИ-ЛУ. Думаешь, кто-то другой?
НИК. Есть только две возможности. Первая: ты туристка, случайно выслушавшая мою исповедь, и тогда мне нечего опасаться. Вот если бы ты была одинокой женщиной, жаждущей острых ощущений, - каких угодно, лишь бы в твоей жизни что-то происходило, - о! вот это другое дело. В таком случае даже наш с тобой гипотетический роман мог быть для меня опасен, потому что для тебя если бы вдруг, по каким-то своим женским причинам, ты надумала меня шантажировать - он стал бы подарком судьбы. Но -- ты не одинокая женщина. На пристани тебя поджидает ревнивый муж и в том, что касается сильных переживаний, ты всегда можешь на него рассчитывать. Впрочем, кто знает, возможно, его ревность оправданна. Ты слишком привлекательна, чтобы у него не возникало поводов для ревности. Из сказанного явствует, что в смысле развлечений ты можешь рассчитывать не на одного только мужа. Скорее, у тебя их столько, что ты сама не знаешь, что с ними делать.
МЭРИ-ЛУ. Знаю.
НИК. Догадываюсь.
МЭРИ-ЛУ. ...И заблуждаешься. Я произвожу селекцию.
НИК. Если учесть количество кандидатур, тоже, должно быть, хлопотное занятие.
МЭРИ-ЛУ. Нисколько. Сейчас я объясню, почему.
НИК. Не будем отвлекаться. Остается еще вторая возможность.
МЭРИ-ЛУ (иронически, явно задетая нежеланием Ника отвлечься). Любопытно узнать, какая.
НИК. А та, что эта самая твоя подруга вовсе не захватывала самолет "Люфтганзы" и, тем более, ее не судили в Мюнхене, хоть я и могу поверить, что она тренировалась в Бейруте, правда, не на том факультете, где обучался я. Во всяком случае, она сейчас не сидит в тюрьме, поскольку не была под судом, так как не захватывала самолета. Зато вполне возможно, что в данный момент она занята совершенно другим делом. Хочешь знать, каким?
МЭРИ-ЛУ. Разумеется, хочу, ведь она была моей подругой.
НИК. Она находится в Народним Збрско и осматривает музей.
МЭРИ-ЛУ. Вот как? Что же из этого следует?
НИК. Что ты, скорее всего, опоздаешь на корабль.
МЭРИ-ЛУ. Потому что у меня нет часов?
НИК. Потому что я тебя убью.
МЭРИ-ЛУ (смеется). Скорее всего, ты не успеешь.
НИК. Отчего же? У меня есть время.
МЭРИ-ЛУ. Оттого, что я тебя опережу. Неужели ты допускаешь, что сюда могут прислать кого-то менее проворного, чем ты? Тебя же знают. Нет, Ник, я знаю, в чем ты меня подозреваешь, но не знаю, на каком основании. А паранойя -- не основание.
НИК. Тот человек на пристани мне известен.
МЭРИ-ЛУ. Ты знаешь моего мужа?
НИК. Не отклоняйся от темы. Не только антитеррористы располагали нашими картотеками. У нас тоже были картотеки антитеррористов.
МЭРИ-ЛУ. И мой муж-антитеррорист подмигнул тебе с расстояния в пятьсот метров, чтобы предупредить, что его жена-террористка, то есть, в некотором смысле, твоя коллега, зашла в музей. Ник, ты и впрямь несколько утратил форму.
НИК. Он не мог мне подмигнуть, поскольку не знает меня, хоть я его знаю. Именно для того я три года назад и подорвался на мине, чтобы мое досье, благодаря которому он меня знал, стало бесполезным. С тех пор, как я взлетел на воздух, я изменился до неузнаваемости.
МЭРИ-ЛУ. В таком случае он подмигнул незнакомцу. Ник, ты еще в худшей форме, чем я предполагала.
НИК. Твой муж, который сидит на пристани, никому не подмигивает, потому что никакой он тебе не муж.
МЭРИ-ЛУ. А кто?
НИК. Не знаю, кто твой муж, если он вообще существует, а если и существует, то неизвестно подмигивает ли, а если подмигивает, то я не представляю -- кому. Зато уверен, что ты знаешь этого человека на пристани не хуже меня, и боишься его так же, как я его когда-то боялся. К тому же, этот человек не твой муж.
МЭРИ-ЛУ. А зачем мне и тут еще врать?
НИК. Чтобы иметь алиби.
МЭРИ-ЛУ. Для чего? Думаешь, мне нужно алиби, чтобы посетить музей?
НИК. Как туристке -- нет. Но как туристке, которая боится человека на пристани -- нужно.
МЭРИ-ЛУ. Стало быть, по-твоему, мало того, что у меня нет мужа, так я вовсе и не туристка?
НИК. Нет, не туристка.
МЭРИ-ЛУ. Тогда что я здесь делаю?
НИК. Выполняешь задание. Профессорам моей высшей школы теперь тоже нелегко меня узнать. Они меня знали в промежутке между тем, как я взлетел на воздух и моим дезертирством, и то недолго, ведь я удрал при первом удобном случае. А когда уже дезертировал, тоже не стал тянуть время и поспешил изменить внешность. Сейчас меня могут опознать, только прислав кого-нибудь, кто сумеет со мной познакомиться и завязать дружбу, хорошо бы -- интимную, а лучше всего -- совсем интимную. Следовательно, нужна женщина, хорошо бы -красивая, а лучше всего -- очень красивая. Причем такая, которая попадает в музей случайно, то есть -- в роли туристки. Муж, ожидающий на пристани алиби непредвиденное, но действенное, дополнительно возникшее, благодаря твоей находчивости. Наши профессора могут тобой гордиться.
МЭРИ-ЛУ. Великолепно, Ник, великолепно. Ты тоже можешь собой гордиться.
НИК. Спасибо. Я -- всего лишь скромный отчаявшийся человек.
МЭРИ-ЛУ. Публика, которая тобой восхищается, просит перейти к финалу. А потом - только крики "браво", цветы и овация.
НИК. Тебе мало того, что ты услышала?
МЭРИ-ЛУ. Да. Расскажи еще, что делает в Народивом Зыбрыдиско мой муж, который мне не муж.
НИК. Идет по следу террористки, которая идет по следу бывшего террориста разыскиваемого террористами с целью покарать его за дезертирство. Фальшивый муж, кстати, об этой цели ничего не знает, поскольку ничего не знает о бывшем террористе и, следовательно, о его дезертирстве.
МЭРИ-ЛУ. Ну, тогда выйди на балкон, позови его, все ему расскажи и попроси, чтобы он взял тебя за ручку. Уверена, он тебе не откажет.
НИК. Значит, ты признаешься?
МЭРИ-ЛУ. В чем?.. Нет, я сдаюсь.
НИК. Это означает, что ты призналась.
МЭРИ-ЛУ. ...Это означает, что я ухожу. Я больше не в силах находиться в обществе параноика.
С пристани доносится двукратная пароходная сирена.
...Тем более что мне пора возвращаться к мужу. (Берет с пола фотоаппарат и встает.)
НИК. И ты думаешь, тебе это удастся?
МЭРИ-ЛУ. Разумеется. Он меня ждет. Всегда ждал, и я всегда к нему возвращалась.
НИК. На этот раз не дождется.
МЭРИ-ЛУ. Почему?
НИК. Потому что на этот раз ты не вернешься. Ни к нему, ни вообще куда бы то ни было.
Пауза.
МЭРИ-ЛУ. Рассмотрим имеющиеся возможности, Ник. Ты ведь очень любишь рассматривать разные возможности, правда? Это твоя страсть. По-видимому, единственная.
НИК. Ближе к делу.
МЭРИ-ЛУ. Возможность номер один: я агент и пришла, чтобы тебя ликвидировать. Но ты решил ликвидировать меня, прежде чем я осуществлю свои намерения. А ведь тебе нет нужды делать это собственноручно. Достаточно позволить мне уйти, а уж человек на пристани все сделает за тебя. Так я буду ликвидирована без твоего участия и безо всяких для тебя последствий. Верно?
НИК. А вторая возможность?
МЭРИ-ЛУ. Я всего лишь обычная туристка, и встретились мы случайно. Тогда с моей стороны тебе ничто не угрожает. Наш гипотетический роман, которого ты так опасался - и столь научно изложил мне эти свои опасения, не состоялся и никогда уже не состоится. Я все поняла, уйду, вернусь к мужу и исчезну. Ни в первом, ни во втором случае ты, разрешая мне уйти, ничем не рискуешь и ничего не теряешь. А в первом случае можешь даже выиграть.
НИК. В первом -- возможно, но не во втором.
МЭРИ-ЛУ. Почему же?
НИК (встает). Если правда, что ты обыкновенная туристка и на пристани тебя ожидает муж, то правда и то, что твой муж работает в Эм дробь шестнадцать.
МЭРИ-ЛУ. Это еще что такое?
НИК. Неофициальный Специальный отдел в Департаменте по делам Ближнего Востока. Занимается ликвидацией террористов без всяких арестов, судов и всяких там прав человека. Официально подчиняется Министерству иностранных дел. Неофициально -- кое-кому другому.
МЭРИ-ЛУ. Я знаю, что он работает в министерстве, но не знала, что в Эм дробь шестнадцать. Я его делами не интересуюсь, а он меня в них не посвящает. Особенно, когда мы в отпуске.
НИК. Все равно. Возможность номер два может для меня оказаться небезопасной.
МЭРИ-ЛУ. Боишься, что я расскажу ему о тебе?
НИК. А где гарантия, что ты этого не сделаешь?
МЭРИ-ЛУ. Гарантия в том, что ревнивому мужу не рассказывают о человеке, с которым проводишь полдня в двусмысленной ситуации.
НИК. Для меня это не гарантия.
МЭРИ-ЛУ. Мое терпение на пределе, Ник.
1 2 3 4 5