Мне нравится такое положение вещей: откровенное и ясное… По крайней мере, точно знаешь, куда идешь… Прекрасно, мадемуазель! Теперь, когда между нами все ясно, не совершите ли вы прогулку со мной вокруг озера?Фульвио Фарнелло согнул руку в локте. Без всяких колебаний Зефирина положила свои чуть дрожащие пальчики на широкий рукав князя. И жених и невеста в сопровождении Гро Леона начали медленным шагом прогулку вдоль цветущих берегов.Несмотря на свой высокий рост, Зефирина была намного ниже князя Фарнелло. Перышко на ее шапочке как раз было на уровне его плеча. Для того чтобы отвечать на светские фразы своего собеседника, Зефирина была вынуждена поднимать голову.Дважды она замечала, как карий властный глаз Леопарда пристально смотрел на нее со слегка насмешливым интересом. Это раздражало и смущало ее, она теряла свою уверенность. Чтобы восстановить душевное спокойствие, она сделала вид, что заинтересовалась большим монастырем. Попросив объяснений, она вежливо слушала, как князь рассказывал о сооружении монастыря:– Семейство Висконти и семейство Сфорца, не прекращавшие бороться друг с другом, соревновались между собой также в благородстве и начали строить в начале прошлого века большой монастырь и храм… Но Лодовико Сфорца, прозванный Лодовико Моро, исчез где-то в плену, не завершив своего дела… И теперь уже семейство Фарнелло в течение последних тридцати пяти лет строило эту ферму, склеп, маленький монастырь и эту церковь…По мере того как «жених и невеста» шли вперед, к ним подходили монахи и кланялись князю, показывая тем самым Зефирине, что этот большой вельможа везде был у себя дома.Мало-помалу ей в голову пришла сумасшедшая идея. Она сейчас воспользуется этим гордым Леопардом для того, чтобы достичь своих целей.– Наши архитекторы, как вы можете судить, мадемуазель, достигли больших успехов!Князь Фарнелло указал на ажурные арки, которые уступами возносились в виде колокольни. Это действительно было сооружение столь же гармоничное, сколь и дерзновенное.– Это точно, – признала Зефирина. – Наш век, сударь, это век палингенеза!– Простите? – спросил князь Фарнелло, останавливаясь. – Не могли бы вы повторить это слово?Ощущая на себе этот властный взгляд, Зефирина, не смущаясь выпалила скороговоркой:– От греческого palin… – новый и от genesie – рождение. Речь идет об античной мистической философии. Мы пережили жестокую эпоху. Мы уходим от нее, такой ограниченной и скудоумной, и возрождаемся для культуры, знания, цивилизованности. Палингенез, сударь, означает, в каком-то смысле, возрождение! – закончила Зефирина безаппеляционно и педантично.Если у Фульвио Фарнелло и возникло желание посмеяться при подобной демонстрации эрудиции, то он этого не показал. К тому же обход озера был почти завершен.Невозмутимый князь Фарнелло повел Зефирину во двор фермы. Шестеро всадников, одетые в костюмы цветов рода Леопарда, окружали теперь черно-золотую повозку. Корона и гордый девиз Фарнелло «Я хочу» были выгравированы на ее дверцах. Завидев жениха и невесту, Паоло, Пикколо и Ла Дусер под уздцы подвели коней. Опустив глаза, Ла Дусер странно шаркал сапогами, приближаясь с Красавчиком.– Грязная фальшивая монета, ты знал о том, что он задумал! Ты мне за это заплатишь! – быстро прошептала Зефирина, когда оруженосец нагнулся, чтобы проверить ремни ее седла.– Грязная! Грязная! – повторил Гро Леон, обладавший тонким слухом.– Проклятый рогоносец! – ответил ему Ла Дусер, брюзжа и ворча проклятия в свою окладистую бороду цвета соли с перцем.Отдав несколько приказаний своим оруженосцам, князь приблизился к Зефирине.– Желаете ли вы сейчас же вернуться во дворец, донна Зефира, или хотите еще на несколько часов продлить эту прогулку по равнине герцогства Миланского?Это было уже хорошо: Леопард протягивал ей руку помощи.– Должна признаться, ваша светлость, что я устала от скачки, – заявила Зефирина, которая могла сидеть в седле без устали полдня… – Напротив, я с большим удовольствием поеду в этой удобной повозке, вместе с вашей светлостью, и проеду несколько лье на юг от Павии. Мне говорили, там очень красиво.Казалось, князь старался угадать по улыбающемуся и почти любезному лицу Зефирины причину столь внезапной перемены.– Ваше желание – закон, донна Зефира!Как галантный мужчина, привыкший к женским капризам, Фульвио Фарнелло помог Зефирине подняться в повозку, затем легко вскочил в нее сам и устроился рядом с Зефириной.– Сардина! Поехали! Поехали! Сардина! – завопил Гро Леон, в свой черед проникая в повозку.Зефирине были знакомы только жесткие деревянные сидения французских повозок. Она пришла в изумление и восхищение от итальянской изысканности. Изнутри повозка была обита алым бархатом, расшитым серебром и золотом. Зефирина отодвинула занавески на окошках, чтобы дышать свежим воздухом. Гро Леон делал вид, что спит, в то время как Зефирина, уютно расположившаяся на мягких подушках, притворялась, будто погружена в созерцание золотистых полей и лугов, усеянных маками. Теплый июньский ветерок растрепал ее рыжие кудри, и они трепетали вокруг ее очаровательного личика, раскрасневшегося от прогулки. Она старалась не поворачиваться к князю Фарнелло, с лица ее не сходило полусерьезное, полумеланхоличное выражение, которое ей особенно шло.Уловка удалась: Зефирина чувствовала на себе заинтригованный взгляд Леопарда. Она знала, что красива, элегантна, утонченна. Эта уверенность придала ей храбрости для атаки закованного в латы упрямства противника.– Какая красивая страна! – восхищенно сказала она, откидываясь на шелковистую спинку сиденья.Девушка явно все более и более возбуждала любопытство князя. Фульвио Фарнелло поблагодарил ее кивком головы.– Вы видите, донна Зефира, я в восторге от того, что Ломбардия вам нравится. Осмелюсь добавить, что, со своей стороны, и вы ее очаровали!Его признательность была выражена как нельзя более любезно.«Погоди, голубчик, ты быстро разочаруешься!» – Зефирина подавила ироническую улыбку и воскликнула с восхищением:– Со своей стороны, ваша светлость, я должна признать, что никогда не видела полей такого восхитительного цвета!– Это правда, мадемуазель. Это утопающая в зелени местность герцогства Миланского и золотистая земля Сицилии, с которой вы вскоре познакомитесь, являются, без сомнения, единственными местами во всем необъятном мире, которые Создатель придумал для того, чтобы подчеркнуть и по достоинству оценить женскую красоту!Произнося эту тираду, князь Фульвио спокойно взял в свои руки ручку Зефирины и со спокойной уверенностью мужчины-соблазнителя повернул эту дрожащую ладонь. Прежде чем Зефирина смогла сделать хотя бы одно движение, чтобы отстраниться, мужские губы надолго припали к покрытой голубыми жилками коже ее запястья.При этом прикосновении жгучий жар опалил ее щеки, она лишилась дара речи, чувствуя, что теряет сознание. От внезапного испуга и удивления она не могла говорить, это было для нее верхом смущения. Хуже того, она была совершенно подавлена прикосновением этого мягкого, нервного и горячего рта человека, который уже вел себя как хозяин. Что с ней случилось? Что за истома охватывает ее тело? Что за недостойная слабость?Толчок повозки вывел ее из затруднительного положения. Девушка резко вырвала руку и, высвободившись из ловушки, так стремительно забилась в глубь повозки, что едва не раздавила несчастного Гро Леона. Не обращая внимания на чуть насмешливый огонек в карем глазу Леопарда, она, не задумываясь, произнесла:– Abyssus abussum invocat – бездна призывает бездну! Как прекрасно сказал Давид в псалме двадцать третьем… Ах, ваша светлость, короли виновны!Князь насмешливым тоном тотчас же ей возразил:– Acta est fabula… Пьеса сыграна, как прекрасно сказал Октавиан Август. Могу ли я все же позволить себе спросить вас, что вы подразумеваете под этими словами, донна Зефира: короли виновны?– Конечно, ваша светлость. Хотя я по рождению француженка, я могу только упрекать короля Франциска за те бедствия, которые из-за его безумной прихоти обрушились на эту прекрасную итальянскую землю!Хитрая маленькая бестия выждала секунду и повернулась к своему собеседнику. Опираясь локтем на оконный проем, Леопард с нескрываемым удивлением смотрел на девушку.– Вот слова, с которыми я могу полностью согласиться. Король Франции когда-то приказал разбить герб Фарнелло на фронтонах наших дворцов… Клянусь моей душой, это дурное деяние принесло ему несчастье.Леопард побледнел, вспомнив об этом, он и не собирался этого забывать.– Я не хотел бы задеть вашу гордость, мадемуазель, вновь заговорил князь Фарнелло, совладав со своей обидой, – но раз уж вы меня поддерживаете, позвольте сказать, что этот король, легкомысленный и бестолковый, получил то, что заслужил!– И это, увы, слишком верно! – без труда признала Зефирина.– Ну вот, мадемуазель! – обрадовался князь Фарнелло. – Смотрите, мы по крайней мере нашли повод для согласия: политику!Смех Зефирины прозвучал под бархатными сводами повозки почти искренне.Фульвио Фарнелло повернулся, чтобы указать рукой на серую точку к югу от Павии:– В двух лье отсюда, за маленьким леском, вы увидите крепость Пиццигеттон! ГЛАВА XXXIIIВСЕ ВМЕСТЕ В ПИЦЦИГЕТТОНЕ Одна, без князя, только с Ла Дусером, Зефирина никогда не смогла бы приблизиться к тяжелой громаде крепости. Все подъездные пути к ней находились под наблюдением. Но цвета рода Леопарда словно по волшебству служили пропуском и они без препятствия миновали все заставы испанцев. Ландскнехты императора, в доспехах и кирасах, завидев Леопарда, приветственно поднимали копья. Зефирина поняла, как боялся Карл V короля Франции, а поэтому очень бдительно сторожил его. Но что-то происходило сегодня в замке. Люди были возбуждены и растеряны.Очень быстро она получила объяснение происходящему. По знаку князя Фарнелло суровый капитан-арагонец приблизился к повозке.– Каковы причины всего этого волнения? – спросил по-испански Фульвио Фарнелло тем отрывистым командирским тоном, который, казалось, был ему свойствен.– Король Наварры бежал сегодня по веревочной лестнице из замка в Павии, где он содержался в качестве пленника, ваше превосходительство! Мы получили приказ удвоить бдительность по отношению к королю Франции. Но это не касается вашей милости, разумеется!– Спасибо, капитан. Будьте начеку! А мы продолжим наш путь по этой дороге до крепости, чтобы развлечь эту прекрасную даму. Не бойтесь, мы не похитим Франциска де Валуа!Веселый ответ испанского капитана был заглушен топотом конских копыт.Повозка снова покатилась вперед, прямо по направлению к крепости, а Леопард повернулся к Зефирине.– Вы слышали, мадемуазель? Несмотря на свое обещание, Генрих д'Альбер сбежал как лакей. Мне хотелось бы знать, что вы думаете о таком поведении?– У меня нет никакого мнения на этот счет, ваша светлость! – надменно заявила Зефирина.Испытующему взору Леопарда предстало ее непроницаемое лицо. Однако она должна была сделать усилие и овладеть собой, чтобы не обнаружить радость. Благородный король Наварры сыграл славную шутку с Карлом V. Если бы только и Франциск I тоже смог улететь, как маленькая пташка, из-под носа своего победителя! От этой мысли сердце Зефирины выпрыгивало у нее из груди.Башни Пиццигеттона находились теперь совсем близко.– Враг Ломбардии, сам великий Фридрих I Барбаросса, был здесь, прежде чем утонуть в Киликии во время третьего крестового похода. Не доставит ли вам удовольствие посещение садов крепости, донна Зефира? – спросил в упор князь Фарнелло.– Должно быть, с террас открывается действительно прекрасный вид! – Зефирина сохраняла все тот же равнодушный вид.Ответом послужил взрыв смеха. Зефирина хранила спокойствие. Но теперь она была уверена в том, что Фульвио Фарнелло играл с ней, как кошка с мышкой. Был ли он искренен только что? Ломал ли он сейчас перед ней комедию? Та легкость, с которой он позволил увлечь себя в Пиццигеттон, не служила ли доказательством тому, что Леопард решил перейти из одного лагеря в другой?Но он, казалось, не был близок к тому, чтобы простить Франциска I. С другой стороны, Зефирина вспомнила, что регентша отправила тайные послания к великим итальянским князьям. Леопард, несомненно, был одним из них… Сила, которую он представлял собой в самом сердце Ломбардии, имела чрезвычайное значение. И Франциск проявил большую неосторожность, что пренебрег этим. Кроме того, для папского престола князь олицетворял своей персоной римско-сицилийский союз.В то время как Зефирина – неофитка, вступившая на шахматную доску международной политики, – ломала себе голову над тем, каким образом взяться за дело, повозка въехала на хорошо охраняемый мост крепости и затем на широкий двор, окруженный зубчатыми стенами.Вышколенные Паоло и Пикколо открыли дверцы повозки. Князь Фарнелло спрыгнул на неровные камни мощеного двора, снял перчатку, которую надел, когда они были в повозке, и тотчас протянул руку Зефирине. Это был обычный жест дворянина, сопровождающего даму. С едва заметным притворством Зефирина постаралась не коснуться матовой кожи руки Леопарда.Ее рука легла на присборенный рукав камзола князя, и она легко сошла со ступеньки.Не глядя на Леопарда, который теперь предлагал ей свою руку, Зефирина с удивлением рассматривала двор крепости Пиццигеттон. Если снаружи крепость казалась довольно мрачной тюрьмой, то изнутри походила на некий караван-сарай, на Вавилонскую башню, где были представлены все языки и национальности. Около двух сотен оруженосцев, лакеев, конюхов, солдат и слуг, среди которых были испанцы, венецианцы, ломбардцы, англичане, римляне, французы, гельветы, фламандцы, шотландцы, голландцы, австрийцы, германцы, а также слуги и солдаты папы римского, ожидали своих господ возле повозок, коней и носилок.Зефирина тотчас же почувствовала, что в крепости царит атмосфера взаимного недоверия. Люди стояли отдельными группами под яркими флажками и вымпелами своих господ. Они делали вид, что не видят друг друга, и, конечно же, не разговаривали друг с другом. Даже союзники по коалиции не смешивались между собой.Группа людей, принадлежавших другой расе, собравшаяся вокруг статуи Дианы-охотницы, была еще более изолирована от всех других. Зефирина смотрела на этих черноволосых с очень темной кожей людей. Они были одеты в длинные шелковые халаты без рукавов, на головах красовались яркие тюрбаны. Кривые сабли, усыпанные драгоценными камнями, висели у пояса.– Люди с Востока! – прошептала Зефирина.– Действительно, перед вами посланцы «Великой Порты», донна Зефира. Весь мир хотел бы заполучить самого значительного узника христианского мира! – произнес насмешливым тоном князь Фарнелло.Какой-то офицер-распорядитель, судя по цветам его одежды – неаполитанец, подошел к Зефирине и Леопарду, стоявшим около повозки. Не обращая внимания на присутствие девушки, он прошептал на ухо князю несколько слов на неизвестном Зефирине диалекте. Несмотря на охватившее ее любопытство, Зефирина не смогла понять, что он говорил. Князь, чем-то озабоченный, обернулся к Зефирине:– Соблаговолите простить мне мое отсутствие в течение нескольких минут, донна Зефира. Я вернусь очень скоро!Машинально Зефирина посмотрела вслед высокой фигуре Леопарда, который последовал за офицером-распорядителем по направлению к крепости.Какое-то странное чувство охватило девушку. Она уже когда-то видела эти широкие, мощные, неподвижные плечи, эту гибкую, почти кошачью походку. Зефирина нахмурила тонкие золотистые брови. Уж не сошла ли она с ума? Воспоминания теснились в ее памяти: «Золотой лагерь»… Незнакомец на берегу… Дворянин, спасший ее из пламени, зажженного преступной рукой… Жгучий и властный поцелуй, которому она поддалась без сопротивления… Этот порыв, который бросил ее к этому таинственному рыцарю… То наслаждение, которое она испытала в объятиях мужчины, лица которого даже не видела… Никогда Зефирину еще так не целовали… Никто с ней так не обращался… Трепещущая, приникшая ко рту, возвращавшему Зефирину к жизни, она позабыла про все свои страхи… Подхваченная чудесным вихрем, она сама осмелилась вернуть ему с многообещающей страстью его долгий поцелуй…При воспоминании об этом щеки Зефирины запылали, сердце затрепетало, а колени задрожали под длинной юбкой платья-амазонки. Нострадамус «видел» тайную любовь к ней какого-то человека…Князь Фарнелло исчез за дверьми квадратной башни.Зефирина старалась успокоиться. У нее было слишком живое воображение. Это было невозможно. Прежде всего ничто не доказывало того, что человек на берегу, укравший ее перышко, был тем же самым человеком, который спас ее из огня. Девушка старалась вспомнить низкий голос своего спасителя, его чарующие интонации, звучавшие тогда у нее над ухом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36