– Сюрприз – это синяя машинка в витрине магазина на углу? – спросил я.
Папа сказал, что да. Тогда я согласился, потому что очень люблю сюрпризы и люблю радовать папу и маму. Тогда папа пошел за мамой и вернулся с ней вместе в кухню и сказал, что все в порядке и что я настоящий мужчина. А мама сказала, что она знала, что я уже большой мальчик, и поцеловала меня. Вот мы и помирились! Потом папа спросил, можно ли посмотреть, что приготовили на ужин, и тетя в черном платье и белом фартуке вынула из холодильника омара под майонезом, такого же огромного, как тот, который был на праздничном обеде по случаю первого причастия моей кузины Фелисите, как раз когда у меня болел живот.
И я спросил, можно ли мне его попробовать. Но тетя в черном платье и белом фартуке поставила омара обратно в холодильник и сказала, что это не для маленьких мальчиков. Папа засмеялся и добавил, что, может быть, завтра утром к кофе мне дадут кусочек, если немного останется, но не надо слишком на это рассчитывать.
Я ужинал в кухне, и были оливки, горячие сосиски, миндаль, слоеный пирог и немного фруктового салата. Очень вкусно!
– Ну ладно, а теперь, – сказала мама, – ты пойдешь спать. Наденешь чистую пижаму, знаешь, ту, желтую, и так как еще рано, можешь почитать в постели. Когда мсье и мадам Мушбум придут, я поднимусь за тобой, чтобы ты вышел поздороваться с ними.
– Хм… Ты думаешь, это необходимо? – спросил папа.
– Ну конечно, – сказала мама. – Мы же с тобой обо всем договорились.
– Боюсь, – ответил папа, – как бы Никола не ляпнул что-нибудь не то.
– Никола – большой мальчик, и он не сделает никаких глупостей, – сказала мама.
– Никола, – сказал папа, – этот ужин очень важен для твоего папы. Ты будешь вежлив, поздороваешься, будешь отвечать, только если тебя спросят, и главное – никаких фокусов. Обещаешь?
Я обещал. Чудно, что папа так нервничает. И я пошел в постель. Позже я услышал, как в дверь позвонили и раздались громкие голоса, и потом мама за мной пришла.
– Надень халат, который тебе подарила бабушка ко дню рождения, и идем! – сказала мама.
Я как раз читал интересную историю про ковбоев и сказал, что мне не хочется идти, но мама так строго на меня посмотрела, что я понял: сейчас с ней шутки плохи.
Когда мы вошли в гостиную, мсье и мадам Мушбум были уже там. Они увидели меня и ужасно обрадовались.
– Никола очень хотелось вас увидеть, – сказала мама. – Вы меня извините, но я решила не лишать его этой радости. – Мсье и мадам Мушбум снова громко заговорили, а я протянул руку и поздоровался. Мадам Мушбум спросила у мамы, была ли у меня корь, мсье Мушбум спросил у папы, хорошо ли этот большой мальчик занимается в школе, а я был очень внимателен, потому что папа все время на меня смотрел. А потом я сел на стул и молчал, пока взрослые говорили.
– Знаете, – сказал папа, – мы принимаем вас попросту, без всяких церемоний.
– Именно это нам и приятно, – сказал мсье Мушбум. – Провести вечер в семейном доме – это чудесно! Особенно для меня: я вынужден ходить на все банкеты с их неминуемым омаром под майонезом и прочим.
Все засмеялись, а потом госпожа Мушбум сказала, что она не может себе простить, что они причинили столько хлопот маме, у которой вообще, должно быть, и так много дел по дому! Но мама ответила, что нет, что для нее это удовольствие и что ей помогала прислуга.
– Вам повезло, – сказала мадам Мушбум. – У меня плохо с прислугой! Просто у меня в доме они не задерживаются.
– О! Наша – настоящее сокровище, – сказала мама. – Она у нас уже давно, и что самое важное – обожает ребенка.
А потом тетя в черном платье и белом фартуке вошла и сказала:
– Мадам, стол накрыт.
Я очень удивился, что мама тоже не ест с остальными.
– Ну хорошо! Никола, иди ложись спать, – сказал папа.
Тогда я попрощался за руку с мадам Мушбум и сказал ей:
– До свидания, мадам!
Потом с мсье Мушбумом:
– До свидания, мсье!
И с тетей в черном платье и белом фартуке:
– До свидания, мадам!
И пошел спать.
Вещевая лотерея

Сегодня в конце урока учительница нам сказала, что школа организует вещевую лотерею, и она объяснила Клотеру, что вещевая лотерея похожа на обычную. У людей есть билеты с номерами, номера вытягивают по жребию, как и во всякой лотерее, номер, на который выпадает жребий, выигрывает приз, а в нашей лотерее приз – это мопед.
Еще учительница сказала, что деньги, собранные от продажи билетов, пойдут на устройство площадки, где дети нашего квартала смогут заниматься спортом. Как раз это мы не очень хорошо поняли, потому что у нас ведь есть пустырь, где мы занимаемся всяким спортом, а потом, там стоит старая машина, правда, без колес, но мы очень любим в ней играть! Интересно, поставят машину на новой спортивной площадке? Но вот что здорово в этой вещевой лотерее: учительница вынула из своего стола кучу маленьких книжечек и сказала:
– Дети, вы будете продавать лотерейные билеты. Я дам каждому из вас по книжечке, в ней пятьдесят билетов. Билет стоит один франк. Вы продадите эти билеты родителям, или вашим друзьям, или даже – а почему бы и нет – просто людям, которых можете встретить на улице, или вашим соседям. Вы не только получите удовлетворение от работы во имя общего блага, но и проявите немало мужества, чтобы преодолеть свою застенчивость.
И учительница объяснила Клотеру, что такое общее благо, а потом дала каждому по книжечке лотерейных билетов. Нам было очень интересно!
После уроков все собрались на тротуаре у школы. У каждого была книжечка лотерейных билетов с номерами, и Жоффруа сказал, что он продаст сразу все билеты своему папе, он у него очень богатый.
– Ну да, – сказал Руфус, – разве это игра? Игра – это когда продаешь билеты людям, которых не знаешь. Вот что интересно!
– А я, – сказал Альцест, – я продам свои билеты хозяину колбасного магазина. Мы у него очень хорошие покупатели, он мне не откажет.
Но мы все думали, как Жоффруа, что лучше всего продать билеты своим папам. А Руфус не согласился, он подошел к какому-то прохожему, но тот даже не остановился. И мы все пошли домой, кроме Клотера. Ему пришлось вернуться в школу, потому что он забыл в парте книжечку с лотерейными билетами.
Я бегом ворвался в дом с книжечкой в руке.
– Мама! Мама! – закричал я. – Папа дома?
– Я что, требую слишком многого, когда говорю, чтобы ты входил в дом как культурный человек? – спросила мама. – Нет, папа пока не пришел. Чего ты от него хочешь? Ты что, опять сделал какую-нибудь глупость?
– Нет, это потому, что он купит у меня билеты, чтобы для нас устроили площадку, где мы сможем заниматься разным спортом, мы все, ребята нашего квартала. И может быть, они поставят туда машину, а выигрыш – мопед. Это вещевая лотерея, – объяснил я маме.
Мама удивленно посмотрела на меня и потом сказала:
– Никола, я ничего не поняла из твоего рассказа. Ты решишь этот вопрос с твоим отцом, когда он вернется. А пока иди к себе в комнату делать уроки.

Я пошел в свою комнату, потому что мне нравится слушаться маму, и я знаю, что она всегда радуется, когда я не упрямлюсь.
А потом я услышал, как в дом вошел папа, и бегом спустился вниз с книжечкой лотерейных билетов в руке.
– Папа! Папа! – закричал я. – Надо, чтобы ты купил у меня билеты! Это вещевая лотерея, и они поставят машину на площадку, и мы сможем там заниматься спортом!
– Не знаю, что с ним, – сказала мама. – Я думаю, в школе организовали вещевую лотерею, и он хочет продать тебе билеты.
Папа засмеялся и погладил меня по голове.
– Вещевая лотерея! Это интересно! – сказал он. – Когда я учился в школе, у нас их часто устраивали. Был даже конкурс – кто продаст больше всех билетов, и я всегда его без труда выигрывал. Надо сказать, что я был не из робких и никогда не примирялся с отказом. Ну что же, дружок, сколько стоят твои билеты?
– Один франк, – ответил я. – А так как всего пятьдесят билетов, то я сосчитал – это пятьдесят франков.
И я протянул книжечку папе, но папа ее не взял.
– В мое время это было дешевле, – сказал он. – Ну что же, ладно, дай мне один билет.
– Ну нет, – ответил я. – Не один билет, а всю книжечку. Жоффруа нам сказал, что его папа купит всю книжечку, и мы все договорились сделать то же самое!
– Меня не интересует, что делает отец твоего друга Жоффруа! – ответил папа. – Я покупаю у тебя один билет, а если ты не хочешь, тогда совсем ни одного! Вот так.
– Ну, пап! Мне обидно! – крикнул я. – Если другие отцы покупают книжечку, почему ты не можешь ее купить?
И я заплакал. Папа ужасно рассердился, и мама прибежала из кухни.
– Что опять случилось? – спросила мама.
– Речь идет вот о чем, – ответил папа. – Мне непонятно, почему мальчишек заставляют заниматься таким делом! Я не за тем отдал своего сына в школу, чтобы его превратили в торговца или попрошайку! И потом, послушай, я не знаю, так ли уж законны эти лотереи! Мне очень хочется позвонить директору школы!
– А мне хотелось бы немного покоя, – сказала мама.
– Но ты, – захныкал я, – ты же сам мне сказал, что продавал билеты вещевой лотереи и что у тебя это здорово получалось! Почему я никогда не могу делать то, что делают другие?
Папа потер лоб, сел, притянул меня к своим коленям и сказал:
– Ну, конечно, Никола, но тогда все было по– другому. От нас требовали инициативу, умение самостоятельно выйти из положения, вот так-то. Это была хорошая тренировка, которая нас готовила к трудной жизненной борьбе. Нам так просто не говорили: продайте это вашему папе!
– Но Руфус попробовал продать билеты на улице какому-то незнакомому человеку, а тот даже не остановился! – сказал я.
– Да кто велит тебе обращаться к людям, которых ты не знаешь? – спросил папа. – Почему бы тебе не обратиться к нашему соседу Бельдюру?
– Я боюсь, – ответил я.
– Ну ладно. Я пойду с тобой, – сказал папа и усмехнулся. – Я покажу тебе, как ведут дела. Не забудь книжечку с билетами.
– Только не задерживайтесь, – сказала мама, – ужин будет скоро готов.
Мы позвонили к мсье Бельдюру, и он сам открыл нам дверь.
– Вот это сюрприз! – сказал мсье Бельдюр. – Да это же Никола и… как его…!
– Я пришел продать вам книжечку лотерейных билетов для того, чтобы устроить нам площадку, где мы будем заниматься спортом. И книжечка стоит пятьдесят франков, – очень быстро проговорил я.
– Что-то я не пойму, – сказал мсье Бельдюр.
– Да что с тобой, Бельдюр? – спросил папа. – В тебе говорит твоя обычная скупость или ты остался без гроша?
– Скажи-ка, как тебя там… – ответил мсье Бельдюр, – это что, новый способ выпрашивать у людей деньги?
– Надо быть таким, как ты, Бельдюр, чтобы отказать ребенку в удовольствии! – крикнул папа.
– Я не отказываюсь доставить ребенку удовольствие, – ответил мсье Бельдюр. – Я только отказываюсь поощрять его на том опасном пути, на который его толкают безответственные родители. Кстати, почему ты сам не купишь у него эту книжечку?
– Воспитание моего ребенка касается только меня лично, – сказал папа, – и я не даю тебе права судить о том, чего ты до конца все равно не поймешь! А потом, видишь ли, мнение скупердяя для меня…
– Того самого скупердяя, – сказал мсье Бельдюр, – у которого ты одалживаешь косилку для газона всякий раз, как она тебе нужна.
– Можешь ее оставить у себя, твою отвратительную косилку! – крикнул папа.
И они начали толкать друг друга. Тут прибежала мадам Бельдюр, жена мсье Бельдюра.
– Что здесь происходит? – спросила она.
И тут я заплакал и рассказал ей историю с лотереей и спортивной площадкой и сказал, что никто не хочет покупать у меня билеты, что мне очень обидно и что я лучше умру.
– Не плачь, мой зайчик, – сказала мадам Бельдюр. – Я куплю у тебя книжечку.
Мадам Бельдюр поцеловала меня, взяла свою сумку, заплатила мне, и я отдал ей книжечку лотерейных билетов. Я вернулся домой очень довольный.
Теперь огорчаются папа и мсье Бельдюр, потому что мадам Бельдюр поставила мопед в подвали не хочет им его давать.
Значок

Вот что придумал Эд сегодня утром на перемене:
– Знаете что? – сказал он. – У каждого из нашей восьмерки должен быть значок!
– Какой значок? – удивился Аньян.
– Не твое дело, ябеда-корябеда! – сказал Эд.
Аньян заплакал и ушел, повторяя, что он не ябеда и что он это еще докажет.
– А зачем нам значок? – спросил я.
– Как зачем? Чтобы узнавать друг друга, – ответил Эд.
– Разве нам нужен для этого значок? – удивился Клотер.
Тогда Эд объяснил, что значок нужен, чтобы узнавать своих из восьмерки. И как это здорово, когда мы будем нападать на врагов. И мы решили, что придумано отлично, а Руфус сказал, что еще лучше, если у нас будет одинаковая форма.
– А откуда ее взять? – спросил Эд. – И потом, в форме у нас будет просто дурацкий вид.
– Значит, у моего отца дурацкий вид? – спросил Руфус.
У него отец полицейский, и Руфус не любит, чтобы смеялись над его семьей.
Но Эд и Руфус не успели подраться, потому что вернулся Аньян вместе с Бульоном. Он показал пальцем на Эда.
– Это он, мсье, – сказал Аньян.
– Чтоб я больше не делал вам замечаний за то, что вы называете вашего товарища ябедой! – сказал Бульон, наш воспитатель. – Посмотрите мне в глаза! Вам понятно?
Он ушел вместе с Аньяном, и любимчик был очень доволен.
– А из чего делать значок? – спросил Мексан.
– Вот бы из золота! – сказал Жоффруа. – У моего отца есть золотой значок.
– Из золота! – крикнул Эд. – Ты что, совсем спятил? Как ты будешь рисовать на золоте?
И все решили, что Эд прав и что мы сделаем значки из бумаги. А потом мы заспорили о том, каким будет этот значок.
– У моего старшего брата, – сказал Мексан, – а он член клуба, есть отличный значок с футбольным мячом, а вокруг лавровые ветки.
– Лавровые ветки, это хорошо, – сказал Альцест.
– Нет, – сказал Руфус, – вот что здорово: две руки соединены в рукопожатии, чтобы показать, что мы друзья.
– Надо бы, – сказал Жоффруа, – написать название нашей восьмерки: «Отряд мстителей», а еще две скрещенные шпаги, и орел, и знамя, и вокруг наши имена.
– И еще лавровые ветки, – сказал Альцест.
Эд сказал, что получается слишком много, но что мы ему кое-что подсказали и что он нарисует значок на уроке, а на следующей перемене нам покажет.
– Послушайте, ребята, – сказал Клотер, – а значок – это что такое?
Тут раздался звонок на урок, и мы пошли в класс. Так как Эда уже спрашивали по географии на прошлой неделе, он мог спокойно рисовать. До чего у него был занятой вид: он склонился над тетрадью а обвел карандашом компас – получился круг. Он рисовал цветными карандашами и от усердия высовывал язык. А нам ужасно не терпелось увидеть значок! Потом Эд кончил рисовать, откинул голову назад, полюбовался своей работой, закрыв один глаз, и остался очень доволен собой. Тут и кончился урок.
На перемене мы все окружили Эда, и он гордо показал нам свою тетрадь.
Значок был отличный: круг с кляксой в середине и сбоку, внутри синий, белый и желтый, а вокруг написано: «ЭЖМАРЖНК».
– Ну что, нормально? – спросил Эд.
– Ага, – ответил Руфус, – но вот клякса, это что?
– Дурак, какая клякса? – сказал Эд. – Это две руки соединяются в рукопожатии.
– А другая! Сбоку? – спросил я. – Это тоже две руки?
– Да нет. – ответил Эд. – Зачем тебе четыре руки? Это настоящая клякса. Она не считается.
– А что такое «ЭЖМАРЖНК»? – спросил Жоффруа.
– Надо же, – сказал Эд, – да это первые буквы наших имен, вот так!
– А цвета? – спросил Мексан. – Почему ты раскрасил синим, белым и желтым?
– Потому что у меня нет красного карандаша, – объяснил Эд. – Желтый будет красным.
– Лучше бы он был золотым! – сказал Жоффруа.
– Еще хорошо бы нарисовать вокруг лавровые ветки, – сказал Альцест.
И тут Эд обиделся, сказал, что мы ему больше не друзья, и что если нам не нравится, ну что же, тем хуже для нас, значка не будет, и что не стоило так стараться и трудиться на уроке, нет, правда, тогда зачем? Но мы все сказали, что его значок отличный, и действительно он был довольно хорошим, и мы ужасно рады, что у нас теперь есть значок и мы сможем отличать своих из восьмерки. И будем носить его всегда, даже когда вырастем, чтобы люди знали, что мы из «Отряда мстителей». Тогда Эд сказал, что вечером дома он сделает значки для всех и что завтра мы должны прийти с булавками, чтобы их приколоть. Мы все крикнули:
– Гип, гип, ура!

И Эд сказал Альцесту, что он попробует нарисовать лавровые ветки, а Альцест дал ему кусочек ветчины от своего бутерброда.
На следующее утро, когда Эд пришел на школьный двор, мы все его окружили.
– Принес значки? – спросили мы.
– Ага, – сказал Эд. – Ну и работы у меня было, особенно вырезать круги.
И он дал каждому из нас по значку. И правда, это было очень здорово: синий, белый, красный с какими-то штучками коричневого цвета под руками, которые соединяются в рукопожатии.
– А что это коричневое? – спросил Жоаким.
– Это лавровые ветки, – объяснил Эд. – У меня не было зеленого карандаша.
И Альцест был очень доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32