В аэропорту ее встречал почетный караул, которым командовал сам князь. Спускаясь по трапу, Мелисса в очередной раз спросила себя, чего ради она ввязалась в это дело.
Из Лондона Мотавия казалась страной из сказки. Воины, облаченные в старомодную форму и треуголки, скорее всего вызвали бы смех в другой обстановке, но сейчас они казались весьма свирепыми. Они прошли мимо нее в торжественном марше, и солнце отражалось в клинках, которые они несли на плечах. Толпа, собравшаяся встречать свою будущую княгиню, ревела так, что Мелиссе показалось, что у нее завибрировал позвоночник. Да, ей приходится не только выйти замуж за незнакомца, но и считать чужую страну своим домом.
Князь подошел, чтобы поприветствовать ее, и Мелисса посмотрела на него с нескрываемым восхищением. Она почти забыла, как он красив. Его форма могла бы сойти за опереточную, но носил он ее с таким достоинством, что не возникало никаких мыслей о театральности. Высокие ботфорты, узкие кавалерийские брюки, под которыми угадывались мощные мышцы бедер, грудь в орденах. И все-таки, он не так спокоен, как хочет казаться, подумала Мелисса с удовлетворением.
Понимая, что сейчас на них нацелены камеры репортеров, которых с трудом сдерживал строй дюжих полицейских, князь подошел к Мелиссе и прикоснулся губами к ее щеке. Защелкали блицы, чтобы весь мир мог увидеть этот торжественный момент. Газеты уже давно склоняли на все лады их женитьбу, пытаясь пролезть во все закоулки личной жизни князя и его невесты. Мелиссе это не нравилось, но она всякий раз напоминала о долге перед родиной и даже стала считать себя кем-то вроде разведчика.
Она прошла под руку с князем к машине с открытым верхом. Предвидя ее опасения по поводу безопасности, князь сказал:
– Мой народ ожидает именно этого. Ему нужно видеть вас.
– Я знаю, – быстро ответила она. – Майор Вернов снабдил меня подробными инструкциями. Я даже не подозревала о существовании такого количества правил.
– А я тем более.
Двусмысленность его ответа взбесила Мелиссу. Да, он – князь и может не знать о правилах, выдумываемых другими, чтобы оказать ему почтение, но чего стоит его титул без ее денег? С самого начала он старался указать ей на место, как какой-то служанке. Мелисса сжала губы. Она ничем не хуже его. В его жилах течет голубая кровь, а она распоряжается огромными деньгами. Они друг друга стоят. Последняя мысль заставила Мелиссу разволноваться еще сильнее: надо же, у нее с князем есть что-то общее, несмотря на всю разницу в происхождении.
Легким прикосновением князь Луи дал понять, что следует сесть в машину.
– Хорошо, что вы одели шляпку с узкими полями, – сказал он, усевшись рядом. – Люди смогут как следует вас рассмотреть.
– Грейс, княгиня Монако, говорила мне о важности выбора шляпки, когда я была еще ребенком, – пробормотала она. Он пожал плечами:
– Как вы однажды сказали, положение накладывает на монарха определенные обязанности. Появляться на публике – одна из них.
Мелисса вспомнила, в какую ловушку попали они оба из-за своего положения, но заставила себя отбросить печальные мысли.
– Мотавия всегда управлялась монархом? – спросила она.
– Да. Единственная европейская страна, где правящая династия насчитывает непрерывную пятивековую историю.
– А как же Англия? – спросила Мелисса, но тут же вспомнила Кромвеля и беднягу Карла, лишившегося головы. – Все равно, монархия – это анахронизм.
– Тогда почему вы так хотите стать княгиней? Уверен, вы могли бы надавить на Совет Директоров, чтобы они дали нам денег и без женитьбы.
Мелисса покраснела от гнева и, чтобы не проговориться, отвернулась. Машина тронулась, и князь, улыбаясь только губами, стал приветствовать своих подданных взмахами руки.
– Машите вместе со мной, – тихо сказал он, почти не шевеля губами. – Улыбайтесь. Постоянно улыбайтесь.
Когда кортеж достиг дворца, Мелисса уже с трудом шевелила руками, и губы отказывались ей повиноваться. У дворца, высоко вздымающегося в голубое небо своими высокими узкими башнями, похожими на минареты, опять стоял почетный караул. Воины отсалютовали им саблями, казавшимися более безобидными, чем сами солдаты. Проехав через высокие стальные ворота, машина пересекла огромный двор, но не остановилась, а через каменную арку проехала дальше – в небольшой внутренний дворик. Они вышли из машины и через небольшую дверь князь провел ее в холл шестиугольной формы, откуда, миновав бесчисленное множество коридоров с замысловатыми воротами, они попали в жилую часть дворца. Повсюду в вазах стояли цветы странной формы, источавшие волшебный аромат.
– Мотавские розы, – пояснил князь, заметив, что Мелисса с наслаждением сделала глубокий вдох. – Их еще называют трубными, потому что их форма напоминает этот музыкальный инструмент. В некотором смысле, они – символ страны.
– Невероятно, – Мелисса вспомнила, что на дворе середина весны. – Как долго они цветут?
– Как минимум, девять-десять месяцев в году. Последние годы зимы были мягкими, и они цвели постоянно.
Мелисса подошла поближе, чтобы повнимательнее разглядеть цветок. Лепестки, охватывая друг друга, как у чайной розы, расширялись кверху, что делало цветок похожим на трубу. Она замерла, любуясь цветком. Ее стройная фигура, подчеркнутая длинным шелковым платьем, каштановые волосы, сверкающие в луче солнца, проникшем через окно, и прекрасный цветок рядом с губами, выглядели потрясающе.
Луи, не отрываясь, смотрел на нее. Она оказалась даже меньше, чем он думал – не более пяти футов, но на каблуках, подчеркивающих стройность ее длинных ног, казалась гораздо выше. Она повернулась и пошла к нему. Он не мог оторвать от нее взгляд, такой красивой она казалась этим весенним утром. Но внезапно князь вспомнил Элизу, и Мелисса заметила, что в его глазах появилась боль.
– Вам нужно познакомиться с бабушкой, – бросил он и, повернувшись, вышел, даже не посмотрев, идет она за ним или нет.
Не проронив ни слова, они прошли в восточное крыло дворца и остановились перед дверью из красного дерева. Только тут князь обернулся и, не глядя на нее, сказал:
– Бабушка сменит резиденцию после нашей свадьбы.
– Почему? Разве она кому-нибудь помешает?
– Так принято, – коротко сказал князь и, открыв дверь, пропустил ее вперед.
Одного взгляда на княгиню Елену было достаточно, чтобы понять, что она принадлежит к правящей династии. Несмотря на возраст, княгиня сохраняла царственную осанку, благородство в движениях и блеск в черных глазах. На ней было серое платье с кружевным воротником, деликатно скрывающим морщинистую шею, а поверх воротника лежали три нитки жемчуга совершенно невероятных размеров. Алмазные перстни украшали скрюченные пальцы. Такое количество драгоценностей в это время дня на любом другом человеке казалось бы, по меньшей мере, странным, но глядя на княгиню Елену, становилось ясно, что это ее повседневный набор украшений.
Атмосфера сложилась напряженная. Князь предпочел не участвовать в разговоре и молча потягивал поданный чай. Он не пытался скрывать свое раздражение от происходящего. Мелисса пожалела, что запретила Кальвину Клементу сопровождать ее, и начала считать дни, когда снова сможет увидеть его. Он должен был прилететь позже и привезти с собой необходимые документы, подтверждающие намерения сторон по совместной добыче ископаемых в горах Мотавии. Вместе с ним прилетит сэр Дональд, чтобы представлять Англию на свадебной церемонии. Ожидались также несколько членов правящей английской династии. Мысли об этом только добавили волнений, и Мелиссе с большим трудом удалось удержаться, чтобы не выбежать из комнаты. Она осторожно поставила чашку на стол и сжала руки. Сидя в огромном кресле, она напоминала маленькую девочку, смущенную и растерянную.
– Вы оказались моложе, чем я вас себе представляла, – княгиня безупречно владела английским, только слова произносила очень гортанно.
– Мне двадцать три.
– Я точно знаю, сколько вам лет, мисс Бентон. Я знаю, что вас воспитывала гувернантка, что дядя нанимал для вас учителей, чтобы вы учились на дому, и что ваша мать была его единственной родственницей, кроме вас, разумеется.
Мелисса в замешательстве взглянула на князя и, увидев, что он иронично усмехается, отвернулась.
– Я тоже знаю достаточно много о династии Валлонов, – пробормотала она. – Не столь интимные подробности, конечно, а только важные вещи.
– О нашем финансовом положении, несомненно, – сказал князь Луи. – Для вас это самое главное, не так ли?
– Я ведь оказалась здесь только из-за моих денег, – сказала Мелисса сладким голосом и с удовольствием увидела, что его лицо заливает краска гнева.
– Я покажу вам ваши комнаты, – сказал князь и немедленно поднялся с грациозностью пантеры. – Ты отобедаешь с нами? – спросил он у бабушки.
– Конечно. Сегодня последний вечер, который мы сможем провести без посторонних, – ее глаза остановились на Мелиссе. – Начиная с завтрашнего дня начинаются приемы, на которых вам будет представлен кабинет министров и двор.
– Разве нужно устраивать для этого специальные приемы? – спросила Мелисса. – Мы ведь все равно познакомимся, рано или поздно.
– Требуется официальное представление, – строго ответила княгиня. – В противном случае, они оскорбятся. Я также наняла вам учителя мотавского языка. Профессор Миро начнет с вами заниматься послезавтра.
– Я думала, здесь все знают английский.
– Да, в школах он преподается как второй язык, – холодно сказала княгиня, – но как жена князя Луи вы обязаны знать мотавский.
Мелисса укорила себя за несдержанность. Ей следует научиться держать язык за зубами. Она приехала сюда не в гости, не на несколько недель, а на долгие годы. Ей придется научиться находить общий язык со всем ее новым окружением, иначе жизнь станет невыносимой. Она должна измениться, чтобы жить здесь.
Осознание этого, пришедшее как вспышка, как озарение, повергло ее в ужас. Началась паника: грудь как будто сжала чья-то тяжелая рука, стало трудно дышать, воздух не проходил через горло, в глазах стояла красная пелена. Ей надо немедленно покинуть дворец, покинуть эту страну, положить конец чудовищному фарсу.
– Домой! – прохрипела она и вскинула руки, как бы защищаясь от невидимой опасности.
Инстинктивно, князь Луи поймал ее прежде, чем она упала на пол. Ее лицо заливала мертвенная бледность. Князь отнес ее на кушетку и положил так, чтобы голова покоилась на подушке.
– У нее был трудный день, – мягко сказал он и тут же рассердился на самого себя за проявление жалости. – Даже для наследницы огромного состояния нелегко чувствовать себя княгиней, – добавил он.
– Развяжи ей пояс, – посоветовала ему бабушка, не обращая внимания на его слова.
Она протянула князю пузырек с янтарной жидкостью.
– Я не могу ей это дать, пока она обмороке, – возразил он.
– Подожди, скоро она немного придет в себя. Расстегни платье, может быть, для нее здесь слишком жарко.
Он расстегнул несколько верхних пуговиц, пытаясь не обращать внимания на мягкость ее белоснежной кожи.
– Наверное, стоит позвать доктора, – сказал Луи.
– Чего ради? Обыкновенный обморок. Если мы позовем доктора, эта история через час будет во всех газетах. Еще напишут, что она беременна!
– Перестань, бабушка!
– Перестань, Луи! – в тон ему ответила старуха. – Как ты наивен. Ты полагаешь, люди не задумываются о причинах столь поспешной женитьбы?
– Задумываются, конечно. Но ведь причина лежит на поверхности – деньги!
– Скоро они начнут думать иначе, – княгиня Елена как-то странно посмотрела на внука. – Вглядись повнимательнее, неужели она никого тебе не напоминает, Луи?
Князь нахмурился. Лежащая на кушетке девушка казалось слабой и беззащитной. Она слегка повернула голову, медленно открыла глаза и князь посмотрел в их золотую глубину.
– Анна, – прошептал он и услышал, как за его спиной глубоко вздохнула княгиня.
– Ты тоже увидел. Когда она вошла в комнату, мне показалось, что Анна вернулась.
– Поэтому ты и говорила с ней так натянуто? – спросил Луи.
– А что мне оставалось делать – заплакать? – ответила княгиня и отвернулась, как только Мелисса села.
Луи продолжал смотреть на девушку. Да, бабушка права, она поразительно напоминает его тетю, первого ребенка княгини Елены, погибшую в автокатастрофе в свой двадцать седьмой день рождения. Ему тогда было всего шесть, но он хорошо запомнил тетю – всегда полную жизни и готовую рассмеяться. Поначалу он даже не верил, что ее больше нет. Он любил ее даже сильнее, чем мать, которая больше внимания уделяла королевским обязанностям, чем своему сыну.
Странно, что он только сейчас заметил сходство. Впрочем, ничего удивительного, ведь к этой девушке он с самого начала относился с неприязнью. Он снова посмотрел на нее. Она уже встала и поспешно застегивала платье. Затем она выпила предложенный княгиней бокал вина, и на ее лицо снова вернулись краски.
– Никогда не падала в обмороки, – пробормотала она.
– Рад слышать, – холодно сказал князь. – Монархи не могут себе позволить иметь слабое здоровье.
– Не беспокойтесь, я не отстану от вас по части присутствия на церемониях.
Князь стиснул зубы. Как она смеет так говорить с ним! Разве она не знает, кто он?! Как бы в ответ на его мысли, она усмехнулась. Рассерженный еще больше, князь резко повернулся и направился к двери.
– Мисс Бентон, пожалуйста, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.
Глава шестая
Следующая неделя выдалась напряженной – Мелиссе казалось, что перед ней непрерывным потоком текут люди, называя свои имена и заверяя в личной преданности. Только постоянно напоминая себе, что она в некотором смысле служит на благо своей родины, ей удалось выдержать напряжение и естественно держаться на аудиенциях. Она постоянно боялась снова лишиться чувств, и обязательное присутствие на приемах князя Луи или княгини Елены только усиливало этот страх. Но постепенно она стала привыкать к своей новой роли – роли будущей княгини Мотавской. В конце концов, короля делает его свита, не так ли?
Хотя Мелисса не ощущала недостатка в прислуге, состоящей из местных жителей, она все же вызвала из Англии свою горничную, рассудительную шотландку, которая нянчилась с ней, когда она была еще ребенком, и которая искренне считала, что ее госпожа оказывает князю честь, согласившись выйти за него замуж.
Князь, конечно же, не разделял подобную точку зрения. Его настроение колебалось между унынием и гневом, и Мелисса стала побаиваться, что он откажется от соглашения, невзирая на последствия. При таком развитии событий ее компания сразу же обратится в международный суд, но дело, скорее всего, затянется на годы. За это время Красски успеет подмять под себя Мотавию, и тогда уж никакой суд не вернет им права на недра страны. Впрочем, Мелиссу интересовало не это. Мотавия лишится свободы, вот что главное.
Теперь понятно, почему сэр Дональд настойчиво просил не откладывать свадьбу. Очевидно, он тоже опасался, что князь изменит решение в последний момент.
Впрочем, нельзя недооценивать влияние княгини Елены. За короткое время, проведенное при дворе, отношение Мелиссы к старухе поменялось. Если поначалу она ее побаивалась, то теперь она ей даже нравилась. В чем-то они были похожи: внешняя холодность скрывала приветливый характер. Вчера, например, княгиня, пожелав Мелиссе спокойной ночи, по-матерински поцеловала ее, к вящему неудовольствию князя.
– Луи, – Мелисса произнесла это имя вслух, чего никогда раньше не делала. Даже в мыслях она называла его "князь Луи". Два слова слились в ее сознании в одно, потому что ей казалось, что он неотделим от своего титула и положения. Но князь был человеком, и, как каждый человек, испытывал страдания и боль, из которых построил непреодолимый барьер между ними.
Только сдержанность, привитая Мелиссе дядей, удерживала ее от того, чтобы узнать у княгини Елены имя женщины, которую любит князь. Когда-нибудь они встретятся, и она сама все узнает.
С тяжким вздохом Мелисса взяла учебник мотавской грамматики и направилась во внутренний дворик, где улеглась в гамаке с книжкой в руках. Хорошо смазанные пружины мягко приняли на себя ее вес. Здесь все хорошо смазано, подумала она, и, живя в дворце, трудно представить, насколько бедна эта страна.
– Личное состояние семьи Валлонов очень велико, – сказал как-то князь, когда они заговорили об этом. – По сравнению с вами, мы, конечно, нищие, но по мотавским меркам – богачи.
– Вы хотите сказать, что все это содержится на ваши деньги? – Мелисса взмахом руки обвела роскошную обстановку комнаты, в которой они находились.
– Мы оплачиваем примерно половину. В противном случае мы не смогли бы содержать достаточно слуг. – Князь мрачно обвел взглядом прекрасную старинную мебель и картины древних мастеров, висящие на стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Из Лондона Мотавия казалась страной из сказки. Воины, облаченные в старомодную форму и треуголки, скорее всего вызвали бы смех в другой обстановке, но сейчас они казались весьма свирепыми. Они прошли мимо нее в торжественном марше, и солнце отражалось в клинках, которые они несли на плечах. Толпа, собравшаяся встречать свою будущую княгиню, ревела так, что Мелиссе показалось, что у нее завибрировал позвоночник. Да, ей приходится не только выйти замуж за незнакомца, но и считать чужую страну своим домом.
Князь подошел, чтобы поприветствовать ее, и Мелисса посмотрела на него с нескрываемым восхищением. Она почти забыла, как он красив. Его форма могла бы сойти за опереточную, но носил он ее с таким достоинством, что не возникало никаких мыслей о театральности. Высокие ботфорты, узкие кавалерийские брюки, под которыми угадывались мощные мышцы бедер, грудь в орденах. И все-таки, он не так спокоен, как хочет казаться, подумала Мелисса с удовлетворением.
Понимая, что сейчас на них нацелены камеры репортеров, которых с трудом сдерживал строй дюжих полицейских, князь подошел к Мелиссе и прикоснулся губами к ее щеке. Защелкали блицы, чтобы весь мир мог увидеть этот торжественный момент. Газеты уже давно склоняли на все лады их женитьбу, пытаясь пролезть во все закоулки личной жизни князя и его невесты. Мелиссе это не нравилось, но она всякий раз напоминала о долге перед родиной и даже стала считать себя кем-то вроде разведчика.
Она прошла под руку с князем к машине с открытым верхом. Предвидя ее опасения по поводу безопасности, князь сказал:
– Мой народ ожидает именно этого. Ему нужно видеть вас.
– Я знаю, – быстро ответила она. – Майор Вернов снабдил меня подробными инструкциями. Я даже не подозревала о существовании такого количества правил.
– А я тем более.
Двусмысленность его ответа взбесила Мелиссу. Да, он – князь и может не знать о правилах, выдумываемых другими, чтобы оказать ему почтение, но чего стоит его титул без ее денег? С самого начала он старался указать ей на место, как какой-то служанке. Мелисса сжала губы. Она ничем не хуже его. В его жилах течет голубая кровь, а она распоряжается огромными деньгами. Они друг друга стоят. Последняя мысль заставила Мелиссу разволноваться еще сильнее: надо же, у нее с князем есть что-то общее, несмотря на всю разницу в происхождении.
Легким прикосновением князь Луи дал понять, что следует сесть в машину.
– Хорошо, что вы одели шляпку с узкими полями, – сказал он, усевшись рядом. – Люди смогут как следует вас рассмотреть.
– Грейс, княгиня Монако, говорила мне о важности выбора шляпки, когда я была еще ребенком, – пробормотала она. Он пожал плечами:
– Как вы однажды сказали, положение накладывает на монарха определенные обязанности. Появляться на публике – одна из них.
Мелисса вспомнила, в какую ловушку попали они оба из-за своего положения, но заставила себя отбросить печальные мысли.
– Мотавия всегда управлялась монархом? – спросила она.
– Да. Единственная европейская страна, где правящая династия насчитывает непрерывную пятивековую историю.
– А как же Англия? – спросила Мелисса, но тут же вспомнила Кромвеля и беднягу Карла, лишившегося головы. – Все равно, монархия – это анахронизм.
– Тогда почему вы так хотите стать княгиней? Уверен, вы могли бы надавить на Совет Директоров, чтобы они дали нам денег и без женитьбы.
Мелисса покраснела от гнева и, чтобы не проговориться, отвернулась. Машина тронулась, и князь, улыбаясь только губами, стал приветствовать своих подданных взмахами руки.
– Машите вместе со мной, – тихо сказал он, почти не шевеля губами. – Улыбайтесь. Постоянно улыбайтесь.
Когда кортеж достиг дворца, Мелисса уже с трудом шевелила руками, и губы отказывались ей повиноваться. У дворца, высоко вздымающегося в голубое небо своими высокими узкими башнями, похожими на минареты, опять стоял почетный караул. Воины отсалютовали им саблями, казавшимися более безобидными, чем сами солдаты. Проехав через высокие стальные ворота, машина пересекла огромный двор, но не остановилась, а через каменную арку проехала дальше – в небольшой внутренний дворик. Они вышли из машины и через небольшую дверь князь провел ее в холл шестиугольной формы, откуда, миновав бесчисленное множество коридоров с замысловатыми воротами, они попали в жилую часть дворца. Повсюду в вазах стояли цветы странной формы, источавшие волшебный аромат.
– Мотавские розы, – пояснил князь, заметив, что Мелисса с наслаждением сделала глубокий вдох. – Их еще называют трубными, потому что их форма напоминает этот музыкальный инструмент. В некотором смысле, они – символ страны.
– Невероятно, – Мелисса вспомнила, что на дворе середина весны. – Как долго они цветут?
– Как минимум, девять-десять месяцев в году. Последние годы зимы были мягкими, и они цвели постоянно.
Мелисса подошла поближе, чтобы повнимательнее разглядеть цветок. Лепестки, охватывая друг друга, как у чайной розы, расширялись кверху, что делало цветок похожим на трубу. Она замерла, любуясь цветком. Ее стройная фигура, подчеркнутая длинным шелковым платьем, каштановые волосы, сверкающие в луче солнца, проникшем через окно, и прекрасный цветок рядом с губами, выглядели потрясающе.
Луи, не отрываясь, смотрел на нее. Она оказалась даже меньше, чем он думал – не более пяти футов, но на каблуках, подчеркивающих стройность ее длинных ног, казалась гораздо выше. Она повернулась и пошла к нему. Он не мог оторвать от нее взгляд, такой красивой она казалась этим весенним утром. Но внезапно князь вспомнил Элизу, и Мелисса заметила, что в его глазах появилась боль.
– Вам нужно познакомиться с бабушкой, – бросил он и, повернувшись, вышел, даже не посмотрев, идет она за ним или нет.
Не проронив ни слова, они прошли в восточное крыло дворца и остановились перед дверью из красного дерева. Только тут князь обернулся и, не глядя на нее, сказал:
– Бабушка сменит резиденцию после нашей свадьбы.
– Почему? Разве она кому-нибудь помешает?
– Так принято, – коротко сказал князь и, открыв дверь, пропустил ее вперед.
Одного взгляда на княгиню Елену было достаточно, чтобы понять, что она принадлежит к правящей династии. Несмотря на возраст, княгиня сохраняла царственную осанку, благородство в движениях и блеск в черных глазах. На ней было серое платье с кружевным воротником, деликатно скрывающим морщинистую шею, а поверх воротника лежали три нитки жемчуга совершенно невероятных размеров. Алмазные перстни украшали скрюченные пальцы. Такое количество драгоценностей в это время дня на любом другом человеке казалось бы, по меньшей мере, странным, но глядя на княгиню Елену, становилось ясно, что это ее повседневный набор украшений.
Атмосфера сложилась напряженная. Князь предпочел не участвовать в разговоре и молча потягивал поданный чай. Он не пытался скрывать свое раздражение от происходящего. Мелисса пожалела, что запретила Кальвину Клементу сопровождать ее, и начала считать дни, когда снова сможет увидеть его. Он должен был прилететь позже и привезти с собой необходимые документы, подтверждающие намерения сторон по совместной добыче ископаемых в горах Мотавии. Вместе с ним прилетит сэр Дональд, чтобы представлять Англию на свадебной церемонии. Ожидались также несколько членов правящей английской династии. Мысли об этом только добавили волнений, и Мелиссе с большим трудом удалось удержаться, чтобы не выбежать из комнаты. Она осторожно поставила чашку на стол и сжала руки. Сидя в огромном кресле, она напоминала маленькую девочку, смущенную и растерянную.
– Вы оказались моложе, чем я вас себе представляла, – княгиня безупречно владела английским, только слова произносила очень гортанно.
– Мне двадцать три.
– Я точно знаю, сколько вам лет, мисс Бентон. Я знаю, что вас воспитывала гувернантка, что дядя нанимал для вас учителей, чтобы вы учились на дому, и что ваша мать была его единственной родственницей, кроме вас, разумеется.
Мелисса в замешательстве взглянула на князя и, увидев, что он иронично усмехается, отвернулась.
– Я тоже знаю достаточно много о династии Валлонов, – пробормотала она. – Не столь интимные подробности, конечно, а только важные вещи.
– О нашем финансовом положении, несомненно, – сказал князь Луи. – Для вас это самое главное, не так ли?
– Я ведь оказалась здесь только из-за моих денег, – сказала Мелисса сладким голосом и с удовольствием увидела, что его лицо заливает краска гнева.
– Я покажу вам ваши комнаты, – сказал князь и немедленно поднялся с грациозностью пантеры. – Ты отобедаешь с нами? – спросил он у бабушки.
– Конечно. Сегодня последний вечер, который мы сможем провести без посторонних, – ее глаза остановились на Мелиссе. – Начиная с завтрашнего дня начинаются приемы, на которых вам будет представлен кабинет министров и двор.
– Разве нужно устраивать для этого специальные приемы? – спросила Мелисса. – Мы ведь все равно познакомимся, рано или поздно.
– Требуется официальное представление, – строго ответила княгиня. – В противном случае, они оскорбятся. Я также наняла вам учителя мотавского языка. Профессор Миро начнет с вами заниматься послезавтра.
– Я думала, здесь все знают английский.
– Да, в школах он преподается как второй язык, – холодно сказала княгиня, – но как жена князя Луи вы обязаны знать мотавский.
Мелисса укорила себя за несдержанность. Ей следует научиться держать язык за зубами. Она приехала сюда не в гости, не на несколько недель, а на долгие годы. Ей придется научиться находить общий язык со всем ее новым окружением, иначе жизнь станет невыносимой. Она должна измениться, чтобы жить здесь.
Осознание этого, пришедшее как вспышка, как озарение, повергло ее в ужас. Началась паника: грудь как будто сжала чья-то тяжелая рука, стало трудно дышать, воздух не проходил через горло, в глазах стояла красная пелена. Ей надо немедленно покинуть дворец, покинуть эту страну, положить конец чудовищному фарсу.
– Домой! – прохрипела она и вскинула руки, как бы защищаясь от невидимой опасности.
Инстинктивно, князь Луи поймал ее прежде, чем она упала на пол. Ее лицо заливала мертвенная бледность. Князь отнес ее на кушетку и положил так, чтобы голова покоилась на подушке.
– У нее был трудный день, – мягко сказал он и тут же рассердился на самого себя за проявление жалости. – Даже для наследницы огромного состояния нелегко чувствовать себя княгиней, – добавил он.
– Развяжи ей пояс, – посоветовала ему бабушка, не обращая внимания на его слова.
Она протянула князю пузырек с янтарной жидкостью.
– Я не могу ей это дать, пока она обмороке, – возразил он.
– Подожди, скоро она немного придет в себя. Расстегни платье, может быть, для нее здесь слишком жарко.
Он расстегнул несколько верхних пуговиц, пытаясь не обращать внимания на мягкость ее белоснежной кожи.
– Наверное, стоит позвать доктора, – сказал Луи.
– Чего ради? Обыкновенный обморок. Если мы позовем доктора, эта история через час будет во всех газетах. Еще напишут, что она беременна!
– Перестань, бабушка!
– Перестань, Луи! – в тон ему ответила старуха. – Как ты наивен. Ты полагаешь, люди не задумываются о причинах столь поспешной женитьбы?
– Задумываются, конечно. Но ведь причина лежит на поверхности – деньги!
– Скоро они начнут думать иначе, – княгиня Елена как-то странно посмотрела на внука. – Вглядись повнимательнее, неужели она никого тебе не напоминает, Луи?
Князь нахмурился. Лежащая на кушетке девушка казалось слабой и беззащитной. Она слегка повернула голову, медленно открыла глаза и князь посмотрел в их золотую глубину.
– Анна, – прошептал он и услышал, как за его спиной глубоко вздохнула княгиня.
– Ты тоже увидел. Когда она вошла в комнату, мне показалось, что Анна вернулась.
– Поэтому ты и говорила с ней так натянуто? – спросил Луи.
– А что мне оставалось делать – заплакать? – ответила княгиня и отвернулась, как только Мелисса села.
Луи продолжал смотреть на девушку. Да, бабушка права, она поразительно напоминает его тетю, первого ребенка княгини Елены, погибшую в автокатастрофе в свой двадцать седьмой день рождения. Ему тогда было всего шесть, но он хорошо запомнил тетю – всегда полную жизни и готовую рассмеяться. Поначалу он даже не верил, что ее больше нет. Он любил ее даже сильнее, чем мать, которая больше внимания уделяла королевским обязанностям, чем своему сыну.
Странно, что он только сейчас заметил сходство. Впрочем, ничего удивительного, ведь к этой девушке он с самого начала относился с неприязнью. Он снова посмотрел на нее. Она уже встала и поспешно застегивала платье. Затем она выпила предложенный княгиней бокал вина, и на ее лицо снова вернулись краски.
– Никогда не падала в обмороки, – пробормотала она.
– Рад слышать, – холодно сказал князь. – Монархи не могут себе позволить иметь слабое здоровье.
– Не беспокойтесь, я не отстану от вас по части присутствия на церемониях.
Князь стиснул зубы. Как она смеет так говорить с ним! Разве она не знает, кто он?! Как бы в ответ на его мысли, она усмехнулась. Рассерженный еще больше, князь резко повернулся и направился к двери.
– Мисс Бентон, пожалуйста, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.
Глава шестая
Следующая неделя выдалась напряженной – Мелиссе казалось, что перед ней непрерывным потоком текут люди, называя свои имена и заверяя в личной преданности. Только постоянно напоминая себе, что она в некотором смысле служит на благо своей родины, ей удалось выдержать напряжение и естественно держаться на аудиенциях. Она постоянно боялась снова лишиться чувств, и обязательное присутствие на приемах князя Луи или княгини Елены только усиливало этот страх. Но постепенно она стала привыкать к своей новой роли – роли будущей княгини Мотавской. В конце концов, короля делает его свита, не так ли?
Хотя Мелисса не ощущала недостатка в прислуге, состоящей из местных жителей, она все же вызвала из Англии свою горничную, рассудительную шотландку, которая нянчилась с ней, когда она была еще ребенком, и которая искренне считала, что ее госпожа оказывает князю честь, согласившись выйти за него замуж.
Князь, конечно же, не разделял подобную точку зрения. Его настроение колебалось между унынием и гневом, и Мелисса стала побаиваться, что он откажется от соглашения, невзирая на последствия. При таком развитии событий ее компания сразу же обратится в международный суд, но дело, скорее всего, затянется на годы. За это время Красски успеет подмять под себя Мотавию, и тогда уж никакой суд не вернет им права на недра страны. Впрочем, Мелиссу интересовало не это. Мотавия лишится свободы, вот что главное.
Теперь понятно, почему сэр Дональд настойчиво просил не откладывать свадьбу. Очевидно, он тоже опасался, что князь изменит решение в последний момент.
Впрочем, нельзя недооценивать влияние княгини Елены. За короткое время, проведенное при дворе, отношение Мелиссы к старухе поменялось. Если поначалу она ее побаивалась, то теперь она ей даже нравилась. В чем-то они были похожи: внешняя холодность скрывала приветливый характер. Вчера, например, княгиня, пожелав Мелиссе спокойной ночи, по-матерински поцеловала ее, к вящему неудовольствию князя.
– Луи, – Мелисса произнесла это имя вслух, чего никогда раньше не делала. Даже в мыслях она называла его "князь Луи". Два слова слились в ее сознании в одно, потому что ей казалось, что он неотделим от своего титула и положения. Но князь был человеком, и, как каждый человек, испытывал страдания и боль, из которых построил непреодолимый барьер между ними.
Только сдержанность, привитая Мелиссе дядей, удерживала ее от того, чтобы узнать у княгини Елены имя женщины, которую любит князь. Когда-нибудь они встретятся, и она сама все узнает.
С тяжким вздохом Мелисса взяла учебник мотавской грамматики и направилась во внутренний дворик, где улеглась в гамаке с книжкой в руках. Хорошо смазанные пружины мягко приняли на себя ее вес. Здесь все хорошо смазано, подумала она, и, живя в дворце, трудно представить, насколько бедна эта страна.
– Личное состояние семьи Валлонов очень велико, – сказал как-то князь, когда они заговорили об этом. – По сравнению с вами, мы, конечно, нищие, но по мотавским меркам – богачи.
– Вы хотите сказать, что все это содержится на ваши деньги? – Мелисса взмахом руки обвела роскошную обстановку комнаты, в которой они находились.
– Мы оплачиваем примерно половину. В противном случае мы не смогли бы содержать достаточно слуг. – Князь мрачно обвел взглядом прекрасную старинную мебель и картины древних мастеров, висящие на стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14