– Алекс, это ты? – Машинально расправляя складки на одежде, она направилась к крыльцу.
– Привет, Джин, – несколько растерянно произнес ее бывший муж, переступая с ноги на ногу. – Я боялся, что ты спишь… – Нет, я была в саду, – пробормотала она очевидное, лишь бы что-нибудь сказать.
Встреча смутила обоих. Джинджер испытывала странные чувства – словно изобрели машину времени и она нос к носу столкнулась с собственным мужем, но более молодым, чем он должен быть теперь. Алекс выглядел таким знакомым и своим, и в то же время казался частью прошлой жизни, неуместной здесь, сегодня…
Она поколебалась, решая, нужен ли дежурный поцелуй – привычный ритуал при встрече и прощании, но так и не рискнула коснуться щеки или губ Алекса. Подалась вперед, сделала четверть шага назад, в смятении опустила глаза…
И только успела заметить, что против обыкновения он отпустил небольшую щетину.
– Я забыл вернуть тебе ключи… – пробормотал он, шаря в кармане плаща. – Черт, да где же они?
– Проходи, – спохватилась Джинджер, сообразив, что, пока она мечется, гость изнывает на пороге. – Пойдем через сад, здесь закрыто изнутри.
И повела его в гостиную в обход дома, мимо яблонь, мимо роз.
– Знаешь, у Грейтонов сын родился. Теперь они спорят, имя придумывают. А Эмми я наконец спровадил на повышение – теперь она подает кофе шефу, и все довольны. Давно не встречал такой тупой секретарши. Знаешь, что было ее прощальным достижением? Она пролила на клавиатуру какую-то парфюмерию – естественно, клавиши залипли. А потом удивлялась, почему компьютер «сам печатает» какие-то невообразимые сочетания букв и цифр. Тогда Эмми пошла в библиотеку и вместе с библиотекаршей пыталась дешифровать эти «сообщения от душ умерших», роясь в литературе по спиритизму…
Слушая Алекса, Джин понимала, что по-человечески ей его не хватает. Слишком многое их связывало – так много общих знакомых, общих тем, общих переживаний… У них на глазах росли дети друзей, люди сходились и расходились, женились, болели, меняли работу…
Казалось бы, она так молода – ей нет и тридцати. Но ведь на момент их знакомства ей было всего шестнадцать. И получилось, что довольно большой кусок жизни они успели прошагать плечом к плечу (точнее, плечом к локтю, учитывая ее невысокий рост).
Ощущение родства? Ностальгия? Да, пожалуй, то, что она сейчас испытывала, лежит где-то в этой плоскости.
Он принес с собой бутылку коньяка, и Джинджер задумчиво вертела в пальцах рюмку, не притрагиваясь к ней губами. Она не любила коньяк.
Алекс же регулярно делал очередной глоток янтарной жидкости и говорил торопливо, с наигранной веселостью, словно боялся, что между ничего не значащими словами проскользнет что-то, способное больно задеть его или ее.
Наконец он все-таки решил нарушить данное себе слово поддерживать разговор в нейтральном русле:
– Да, кстати, Джин… Говорят, у тебя назревают кое-какие перемены?
– Ты о чем? – Застигнутая врасплох, она пыталась потянуть время.
– Ну… Ходят слухи… Не хочешь – не говори…
В общем, Джин, ты выходишь замуж? За Вэла Брунера? Это правда?
Джинджер вздохнула. Теперь она уже горько жалела о том, что сболтнула лишнее миссис Бэнгз. Никогда не стоит бежать впереди паровоза.
– Не стану скрывать, мы думали на эту тему… – после некоторых размышлений ответила она. – Но я бы не стала пока утверждать этого со всей уверенностью.
Как ни странно, Алекс помрачнел. Джинджер всегда казалось, что муж абсолютно равнодушен к ней и просто добросовестно выполняет свою роль супруга. Тем более сейчас, когда он приобрел приставку «бывший», Джин не ожидала, что его расстроит ее сообщение. – Нет, я, конечно, рад за вас… – спохватился Алекс. – И если вы с Вэлом будете счастливы, это здорово, ты это заслужила… В смысле, ты замечательная женщина и должна быть любима. Я, наверное, недодал тебе любви… Но…
– «Но»? – насторожилась Джинджер.
Неужели сейчас Алекс начнет ей доказывать, что они с Вэлом – не пара, что она могла бы найти более достойного кандидата на роль своего спутника жизни, что над ней смеется весь Далтонмор?! Нет, только этого еще не хватало!
– Но… – Алекс вздохнул и наконец решился:
– Но если ты сомневаешься в своих чувствах, если тебе кажется, что это не тот человек, что тебе нужен… Одним словом, если у вас с Вэлом ничего не получится, может быть, ты вернешься ко мне?
Отбарабанив это, Алекс сразу же заметно повеселел, словно скинул с души камень, который давно его мучил, и теперь был готов услышать хоть приговор – все лучше, чем страдать от сомнений и не решаться сказать…
– Нет, Ал, – тихо произнесла Джинджер и мягко коснулась его руки. – Я благодарна тебе за то, что ты столько времени был рядом со мной. За то, что помог из простецкой маленькой девочки стать тем, что я есть… Да за многое.
А недоданная любовь… Может быть, в другой жизни? – Она грустно улыбнулась. – И дело тут не в моих отношениях с Вэлом. Дело во мне. Я сильно изменилась. И даже если я расстанусь с Вэлом, я не вернусь, потому что это уже не я.
– Ну что же, жаль, – вздохнул Алекс. – И все-таки не отвечай окончательного «нет», обещай мне подумать. Вдруг тебе захочется начать все заново, совсем по-другому…
– Хорошо, я подумаю, – согласилась она.
Так было легче… Проще… Пусть вместо точки в их истории будет знак многоточия. Ведь слова «прощай навсегда» бывают гораздо страшнее, чем сама разлука.
Уходя, Алекс все-таки притянул ее к себе, обнял, поцеловал. В первую секунду Джинджер испугалась – вдруг внезапно вспыхнувшая страсть заставит их обоих забыть обо всем, заманит на давно остывшее супружеское ложе?
Ей не хотелось совершать предательство по отношению к Вэлу, даже если их мексиканская близость и забудется, не успев стать серьезным чувством.
Но опасения были напрасными – Джинджер с облегчением поняла, что спасительная обида на Алекса убила в ней влечение к нему, которое могло завести их не туда. Да и густой запах коньяка, исходивший от него, заставил Джинджер поморщиться.
Она так и забыла спросить у Алекса, чем вызвано его предложение. Наверное, он ощутил, что быть одному как-то грустно и непривычно, а найти другую женщину еще просто не успел.
Ведь не может быть, чтобы…
Алекс так и не вернул ей ключи… Что ж, у него будет повод зайти еще раз. Но она не сомневалась, что это будет визит друга, просто друга.
После ухода бывшего мужа ей стало еще более одиноко и бесприютно, чем прежде. У Джинджер мелькнула мысль: не поехать ли к тетушкам? Но пока она доберется до Алисы и Мэгги, тем уже будет пора ложиться спать. Да и что она скажет им, чем объяснит свою душевную боль?
Лучше появиться у них в урочный час с улыбкой на лице и тортом в руке. Зачем расстраивать бедных женщин, которые всегда так переживали за нее?
В этот миг зазвонил телефон – громко и призывно.
– Только бы хорошие вести, – машинально пробормотала Джинджер, внутренне сжавшись и подкрадываясь к аппарату.
Она всегда – вслух или про себя – произносила эту фразу, когда слышала телефонный звонок. Ни на ферме, ни в приюте ей не приходилось пользоваться данным достижением цивилизации. И, познакомившись с телефоном гораздо позже многих современных детей, Джинджер до сих пор относилась к нему с некоторой дозой недоверия и опаски.
– Любимая, ты не спишь? – раздался в трубке мягкий голос Вэла.
– Нет… Я ждала твоего звонка, – неожиданно для себя призналась Джинджер.
– Прости, я не позвонил тебе раньше… У меня тут кое-какие проблемы на работе. Забежал туда сегодня, чтобы кое-что уточнить… Как чувствовал. Спасибо инспектору Смиту, что вытащил нас из отпуска раньше срока, не то все выяснилось бы слишком поздно.
– Что-то серьезное? – встревожилась Джинджер.
– Ничего неразрешимого, – рассмеялся Вэл. – Потом расскажу тебе подробнее. Сейчас мне просто надо уложить все это в голове… – Он перебил себя:
– А вообще я звоню тебе не за этим. Мне просто захотелось сказать тебе, как я люблю тебя и как скучаю. Завтра мой первый день на службе после отпуска – и очень серьезный день. А вечером я свободен. Сходим куда-нибудь?
– С удовольствием! – Джин посветлела лицом. – Куда бы тебе хотелось?
– А тебе? – Вэл по-джентльменски решил уступить право выбора даме.
– Ты будешь усталый после работы. Давай в какое-нибудь тихое место, где можно поболтать.
Ты будешь рассказывать, что у тебя случилось, а я – тебя слушать, слушать…
– Милая… – Она не могла видеть его лица, но по голосу догадалась, что Вэл улыбается. – Если бы ты знала, что для меня значит услышать от тебя эти слова. Какое это счастье – никому ничего не доказывать, ни перед кем не стараться чем-то казаться. Просто слушать и слышать друг друга.
– Джинни, деточка, как мы за тебя рады!
Как рады! – Тетушка Мэгги готова была прослезиться. – После твоего развода мы так беспокоились. Почему ты нам не сказала, что у тебя есть другой кавалер? Мы были бы за тебя спокойны.
– Я и сама не знала, что все так повернется, – весело округлила глаза Джинджер.
– Ведь этот мальчик, Вэл, он столько лет крутился возле тебя и ел глазами, как именинный пирог! Неужели ты не замечала, что он в тебя влюблен?
– Вэл? Влюблен? – Джинджер очень удивилась. – Что ты, Мэгги, он постоянно шутил надо мной и казался таким независимым… Если бы не наши приключения в Мексике, мы бы, наверное, так никогда и не обратили друг на друга внимания…
– Милая, а ты не задавала себе вопрос, почему и зачем он туда тебя пригласил? – хитро прищурилась Мэгги.
– Просто у меня была депрессия, он решил мне помочь, – пожала плечами Джинджер.
– Господи, Джинни, какое счастье, что рядом с тобой оказывались порядочные кавалеры! – всплеснула руками Мэгги. – Мужчины – они хитрые, а ты такая наивная! Как я рада, что все так сложилось! Теперь ты невеста, и ты будешь на празднике самая красивая! И здесь мы все так здорово украсим…
Мэгги смахнула слезу и обвела взглядом сад за домом Джинджер. Они сидели на скамье-качелях, прикидывая, как лучше разместить столы с угощением и эстраду, на которой будут выступать приглашенные музыканты, Джинджер и сама готова была разрыдаться так искренне за нее радовалась тетушка, а точнее – приемная мама. Пусть ее манера выражаться несколько устарела, а взгляды на жизнь не всегда совпадали с мнением самой Джинджер.
Но Мэгги так неподдельно переживала за нее, что в этот момент Джин почувствовала: не так уж она одинока, как считала. Ее глаза тоже рискованно увлажнились.
– Хорош сырость разводить, – отрезала Алиса, проходя мимо них по песчаной дорожке с огромной коробкой в руках. – Лучше помогли бы.
– Что там? – заинтересовалась Джинджер.
– Гирлянда. Тыща лампочек. Развесим по деревьям, будет красиво. Только ее распутать надо.
И Джинджер принялась за дело, чтобы осветить праздник их с Вэлом любви множеством ярких огоньков.
Джинджер готовила себя к тому, что ее брак вызовет в кругах прежних знакомых вежливое недоумение – как же, человек не их высокого круга. Но она так искренне и безоглядно, с головой бросилась в любовь, так радовалась предстоящему событию и так гордилась своим Вэлом, что на нее начали посматривать с завистью.
Она повторяла, что ей уже все равно, кто и что скажет. Но дань своему былому честолюбию Джинджер все-таки отдала.
С Матильдой Джонс она нос к носу столкнулась в модном бутике, разгуливая по магазинам в поисках свадебного наряда.
– О, Джин! Я слышала, ты готовишься к свадьбе?
– Да, и знаешь, за кого выхожу? За самого Вэла Брунера, – похвасталась Джинджер.
– Это… Ммм…
– Лучший в городе архитектор, разве ты не знаешь? Даже не представляешь, какое большое будущее его ожидает. И он так романтичен… Чтобы сделать мне предложение, повез в Акапулько!
– О! – оживилась Матильда. – Я слышала, этот курорт становится все более модным.
– Да, ездить в Акапулько очень престижно, – подтвердила Джинджер. – Там отдыхает весь высший свет. И, кстати, ты слышала, что сейчас в лучших светских салонах модно устраивать мексиканские вечеринки и танцевать латиноамериканские танцы?
– Да ты что? – Матильда даже немного присела от испуга, согнув свои острые коленки.
Вдруг ее пригласят на такую вечеринку, а она окажется не готовой? – А это сложно?
– Я знаю одну замечательную женщину там, в Акапулько, – Исабела Мартинес. Очень популярная учительница танцев.
– Слыхала, а как же, – поспешно подтвердила Матильда, боясь, что ее заподозрят в невежестве.
– Могу попросить, чтобы она дала тебе несколько уроков. Тем более что скоро она приезжает ко мне на свадьбу. Но учти, ее услуги стоят дорого, – предупредила Джинджер.
– Деньги – не проблема, ты только дай мне ее телефон, – сгорая от нетерпения, попросила Матильда.
– Подожди, сначала я сама с ней свяжусь и поговорю. К ней ездят со всей Европы и Америки, у нее может не быть свободного времени, – слукавила Джинджер.
– О, Джин, я буду тебе так благодарна, изобразив умоляющий взгляд, прощебетала Матильда.
Теперь Джинджер не сомневалась, что у Исабелы не будет недостатка в учениках-толстосумах для школы, которую та так мечтала, но не решалась открыть.
– Ты опять стал героем местной прессы, за завтраком сообщила мужу Джинджер и протянула ему газету.
«Известный в городе архитектор Вэл Брунер снова на стороне правосудия!
Напомним, что мистер Брунер недавно помог задержать „Далтонморских мотоворишек“, когда те напали на его очаровательную невесту (теперь уже жену) Джинджер, и стал одним из главных свидетелей обвинения. И снова благое деяние!
Вэл Брунер изобличил руководство фирмы, в которой трудился последние несколько лет, в мошенничестве. Путем махинаций в области строительства зданий и сооружений преступники наживали немалые капиталы. При этом под угрозой оказывалась безопасность граждан…»
Вэл пробежал глазами заметку и задумчиво глянул в окно.
В тот день, когда Алекс заехал к нему поговорить о Джинджер и Вэл поделился с ним своими проблемами, между мужчинами произошел такой диалог:
– Так это же просто отлично, старик! – оживился Алекс, выслушав Вэла. – Они теперь у нас вот где! – Он показал сжатый кулак. – Стоит только намекнуть твоему Шуге, что в мэрии в курсе его делишек! Завтра к вам в офис нагрянет наряд полиции, изымет вещдоки, арестует, кого надо… Попугают и отпустят. Шуга станет тише воды ниже травы и начнет плясать под нашу дудку! Ему намекнут, что тебе стоит повысить зарплату, давать все самые лучшие заказы, этого типа, который тебя подсиживал – как его, Кэшью? – вообще уволить…
– Как-то это все некрасиво, – поморщился Вэл. – Да и кто гарантирует, что, когда шумиха утихнет, Шуга и Кэшью не займутся тем же самым?
– Ну как хочешь, – вздохнул Алекс. – Значит, надо давать делу законный ход. Повлиять на собрание акционеров так, чтобы тихо и без огласки причин сменить руководство, мы не можем. Пиши заявление в полицию. Но подумай: готов ли ты к подобным потрясениям? Я согласен помочь, где могу, но я же не всесилен.
Новому руководству фирмы ты можешь и не понравиться. Слишком принципиальный, И ищи тогда другую работу… И потом, тень подозрения все равно падет на тебя: придется доказывать, что ты действительно в этом не замешан.
Не боишься за профессиональную репутацию?
– Что делать. Это лучше, чем прогибаться за подачки, – возразил Вэл. – Как бы еще вернуть им деньги за билеты, чтобы это не оказалось взяткой за молчание.
– Успокойся, это просто премия за работу, усмехнулся Алекс. – Честный ты наш. А что будет с Джинджер, если ты вылетишь из фирмы?
Она привыкла к хорошей жизни.
– Ничего страшного – найду другую работу.
Не волнуйся, со мной она не пропадет.
– Да, – кивнул Алекс. – Я вижу. С тобой она не пропадет.
Вэл отвлекся от своих мыслей и посмотрел на жену. Она сидела за столом напротив него в шелковом кимоно и поглощала кукурузные хлопья с аппетитом, какой бывает только после бурных утренних ласк. Вэл мечтательно улыбнулся.
– Не знаю, что будет дальше, – честно сказал он. – Можно постараться закрепиться на старом месте при новом руководстве и остаться в Далтонморе. Можно поискать работу в Вашингтоне. Или где-нибудь в славном городе на теплом побережье… Ты что предпочитаешь?
Джинджер покончила с завтраком и ответила Вэлу задумчивым взглядом.
– Знаешь, – наконец сказала она. – Возможно, потом это будет иметь значение… А сейчас мне хорошо с тобой где угодно. Даже на необитаемом острове.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16