Как хотелось и увидеть ее снова. Что-то теплое, живое и настоящее промелькнуло между ними в тот день…
Тем более что он так одинок в этом городе. Все – и хорошее, и плохое – осталось дома, в Сан-Франциско, а здесь он был чужаком, еще не успевшим занять свою нишу. Приятели школьных лет давно выросли и превратились в скучных дядек, с которыми у него не нашлось общих тем. Айдену требовалось время, чтобы забыть прошлое и начать жить здесь и сейчас, заново складывая свою жизнь по кирпичикам.
Давно он ни с кем не говорил по душам так, как с Габи. И ведь она с ним, кажется, тоже не скучала…
«Я приеду послезавтра», сказала Габриэль. Этот день настал и прошел, а ее все не было и не было.
Ну и кто я ей? – уговаривал себя Айден. – Не муж и не любовник. Она не обязана немедленно объявиться, если я хочу ее видеть. Впрочем, ее никто не заставлял давать обещания… Может, позвонить? Не хочется быть навязчивым…
Сначала он мерил шагами квартиру, куря сигареты одну за другой. Работа не клеилась – он не мог заставить себя высидеть за компьютером больше пяти минут. Потом Айден не совладал с собой и набрал номер, оставленный Габи. Мобильный молчал, по домашнему телефону отозвался автоответчик.
Да что это со мной, в конце концов? – Айден в сердцах отбросил очередной окурок. Нельзя себе позволять так переживать из-за одной случайной встречи. Возможно, она ни во что и не выльется… Взглянув на часы, он понял, что сегодня Габи уже не приедет и нет смысла томиться в четырех стенах.
Айден натянул кроссовки, запер дверь и вышел на улицу. Он еще не придумал, куда пойдет – какая разница, если в этом городе у тебя нет друзей? Так, просто погуляет. Он сам не заметил, что ноги несут его к остановке, откуда величественные полупустые автобусы неторопливо отплывают в район, где – судя по телефонному номеру – проживает Габриэль.
– Ну рассказывай – как жизнь и что тебя привело в наше кабаре? – спросил Питер, когда с половиной поджаристого, истекающего соком стейка с картофелем по-фермерски и зеленым горошком было покончено и исполнитель роли красотки Шелл смог оторваться от пищи для поддержания разговора.
– Спасаюсь от комплексов по совету одного… знакомого, – призналась Габи. – Меня смущает мое сходство с Галлахер, и он предложил попытаться превратить это из недостатка в достоинство. А вообще я – актриса из массовки.
– Забавно, – приподнял брови Питер. – Я тоже…
– Тоже снимаешься в массовке?
– Нет. Тоже избавляюсь от комплексов. Моя жена посоветовала мне пойти сюда.
Жена… В этот день Габи уже устала удивляться. Ладно, жена так жена, чего в этой жизни не бывает.
– Ни за что не поверю, что у тебя могут быть комплексы, – отреагировала она. – Ты хорош в собственном обличье и весьма убедителен в костюме Шелл…
– Но ведь я… Не совсем такой, как другие, – понизив голос, напомнил Питер. – И я не знал, что мне с этим делать. Сначала танцевал в гей-клубе, но мне надоели приставания богатых пижонов. Я ведь не гей. Я просто люблю переодеваться в женскую одежду… Сара нашла это кабаре и уговорила меня туда пойти – и была совершенно права. Теперь я на своем месте. Моя работа и… мое хобби – она так это называет – объединились.
– Здорово! – Габи улыбнулась, запивая свой стейк глотком коктейля. – У тебя такая понимающая жена…
– Да, Сара – замечательная женщина. Надо будет вас познакомить, – кивнул Питер.
Немного удивляло, что Питер вот так, сразу заговорил с ней о сокровенном. Но по его лицу было видно, какое громадное облегчение он испытывает оттого, что может перестать жить в постоянном страхе быть разоблаченным, и оттого, что двойная жизнь для него теперь – не постыдная тайна, а приятная игра.
Вот человек, который нашел выход из своей ситуации, подумала Габи. И чем я хуже? Может быть, Айден навел меня на правильный путь. Жаль, что я не могу обсудить с ним сегодня же все впечатления этого долгого дня…
Автобус вез Айдена по незнакомым улицам. Юноша сидел у окна, прислонившись к самому стеклу, чтобы отблески света не мешали рассматривать проплывающие мимо фигурки людей.
Он убеждал себя в том, что совершает бесцельную прогулку перед сном и в любой момент сойдет, чтобы пересесть на обратный рейс и вернуться домой. Но глаза против воли вглядывались в лица прохожих. Где-то на одной из этих улиц, в одном из этих домов живет Габи. Вдруг он встретит ее? Вдруг она войдет в салон на очередной остановке?
Лос-Анджелес – удивительный город. Пожалуй, нигде на земле не сконцентрировано такое количество красивых людей, приехавших поохотиться за удачей. Каждая уборщица, официантка, каждый сборщик мусора здесь – потенциальная звезда, ждущая, когда известный продюсер обратит внимание на нее (него) и предложит главную роль.
Но ни одна из множества прекрасных дев, сновавших по улицам, не впечатлила Айдена. Он искал глазами Габи, с каждой минутой все более проникаясь мыслью о том, как же по-идиотски выглядит вся эта глупая затея.
О, да вот же она! Айден машинально отметил это из-под полуопущенных ресниц – его глаза устали вглядываться в сумерки – и тут же подскочил, обернулся, пытаясь понять, ошибся ли он.
Габи – или девушка, очень похожая на Габи, – вышла из кафе в сопровождении мускулистого мужчины и направилась к машине. Она с трудом держалась на ногах, покачивалась, и спутник поддерживал ее под локоть. На мгновение мелькнул знакомый профиль, но потом волна каштановых волос упала на ее лицо, и разглядеть что-либо стало невозможно. Автобус проплыл мимо.
Айден с трудом поборол горечь разочарования. Неужели повторяется история, которую он уже проходил с Дэйзи? Нет, только не это! Но ведь он не может быть уверен до конца…
Черт возьми, да это могла быть и сама Сандра в сопровождении телохранителя! При свете дня, лицом к лицу, Айден ни за что бы их не перепутал, но вот так – вечером, мельком… Он постарался убедить себя в том, что обознался, но зерно сомнения было посеяно.
Темная тень прошлого скользнула по его лицу, заставив нахмуриться и сжать зубы. Забыть, все забыть! Два раза такое не повторяется…
Пора возвращаться, этак я себя с ума сведу… Айден заставил себя не думать о происшедшем и сошел на ближайшей остановке.
– Моника, у нас где-то был телефонный справочник, – с порога выпалила Габи и вприсядку поковыляла к столику, на котором стоял телефон.
– Боже, что с тобой? – Моника с ужасом смотрела, как Габи извивается от боли при каждом шаге. – Если тебе нужен телефон службы спасения, то это девять-один-один.
– Репе… ох!., тиция, – выдавила Габриэль, вытянула с полки телефонную книгу и принялась судорожно листать ее в поисках телефона Айдена. – Черт, я же фамилии не знаю…
– Если тебя интересует номер телефона того молодого человека, который оставил сообщение на автоответчике, то нажми на кнопку, и он сам тебе его продиктует, – с хитрым прищуром ввернула Моника.
Габи поспешно нажала на клавишу.
Да, это был Айден. Он интересовался, не приключилось ли что-нибудь с Габи, ведь она обещала приехать, а ее все нет и нет, и оставил свой номер на случай, если ей будет необходимо с ним связаться.
Габи переписала номер, набрала его и с замиранием сердца прислушалась к гудкам в трубке.
– Алло… – Голос Айдена прозвучал так, словно он надеялся на что-то, но уже не верил, что это возможно.
– Привет, это я, Габи… – Ее сердце заколотилось так, словно она разговаривает не с обычным соседским юношей, а с самим президентом.
– Да, я узнал тебя. Что-то случилось?
– Айден, мне очень жаль. Я обещала приехать, но сегодня не смогла… – Она вздохнула: ей и правда было жаль. – И потом, у меня к тебе огромная просьба…
Айден напрягся. На секунду ему показалось, что Габриэль попросит его больше никогда не звонить. Он ругал себя за несдержанность, заставившую его оставить пресловутое сообщение вместо того, чтобы терпеливо дожидаться, напряженно прислушиваясь через стену, не раздадутся ли звуки шагов и открываемых дверей в соседской квартире.
– Да?
– Айден, мне очень неудобно, я доставила тебе столько беспокойства… Но не мог бы ты… покормить мою кошку?
– Кошку? Да, конечно, – с облегчением ответил Айден. – А как мне туда попасть – опять через балкон?
– Нет, что ты, что ты! – Габи замахала рукой, словно Айден мог ее увидеть. – Я позвоню консьержу и все ему объясню, он даст тебе запасной комплект ключей. Кошачий корм стоит в холодильнике на кухне.
– Хорошо, я все сделаю. Габи…
– Да, Айден?
– Жаль, что ты не приедешь. Я как раз индийские фотографии забрал…
– Мне тоже очень жаль. Я действительно хотела к тебе зайти. Но поверь, у меня был по-настоящему чудовищный день.
– Что-нибудь случилось? Нужна помощь? Может быть, мне стоит приехать? – с готовностью спросил он.
– Да нет, ничего особенного… Я просто страшно устала на репетиции… Незапланированной. У меня появилась новая работа. Я позвоню тебе завтра.
Айден явно был разочарован тем, что они не встретятся. А она даже не могла себе позволить проявить достаточно тепла в голосе, потому что Моника и не думала во время разговора выйти из комнаты – вертелась рядом, ушки на макушке… И если бы не Моника, она бы, пожалуй, приняла предложение Айдена. Он мог приехать и рассказать ей все, что собирался. А потом массировать ее утомленные, гудящие, распухшие ноги. Подхватить ее на руки и унести в спальню. А потом…
Мысли Габи приняли оборот, которого она не ожидала от себя, вымотанной и опустошенной. Она представила, как они с Айденом займутся любовью на ее широкой кровати, которая давно не испытывала на себе тяжести двух тел.
Габриэль верила, что этот утонченный, добрый и отзывчивый человек окажется прекрасным любовником. Что он и в ласках будет столь же чуток и внимателен, тактичен и нежен. Она не сомневалась ни секунды в том, что Айден готов прислушиваться к каждому нюансу настроения и желания женщины, с которой близок, воплощать каждую мечту за миг до ее возникновения…
И стоило только представить тот шелковый водоворот ласк, которыми Айден мог бы ее одарить, как Габи поняла, что у нее появился новый страх. Страх того, что сказка, только что возникшая перед ее замутненным усталостью взором, так и не станет реальностью.
Глупо, уговаривала она себя. Я же видела его всего один раз, не считая детских встреч. Я его совсем не знаю. Первое впечатление может быть обманчивым…
Но образ Айдена упорно не шел из головы. Она бы так и уснула в кресле у телефона с мечтами и мыслями о нем, но надо было еще позвонить консьержу, принять ванну, выслушать подначки и веселый треп Моники и поставить будильник на завтра, чтобы успеть заехать в магазинчик театральных принадлежностей и костюмов до очередной репетиции.
– У меня сногсшибательная новость, – объявила Моника. – Мой эпизод вот-вот начнет сниматься, и меня вызывают на съемки. Сцена на натуре, у Ниагары. Так что какое-то время поживешь одна.
– Да? И когда ты улетаешь? – с трудом повернула голову Габи.
– Завтра. Мне уже заказали билеты.
– Поздравляю, – выдавила улыбку Габи и подумала – ну почему отъезд Моники не случился днем раньше? Нет, она очень любила подругу, но ведь тогда можно было бы пригласить Айдена к себе прямо сейчас, и с минуты на минуту он уже звонил бы в дверь…
А может, это и к лучшему. Убережет от глупостей, совершенных по несдержанности. Она понимала, что в делах любви торопиться ни к чему, но воображение Габи рисовало все более и более соблазнительные картины…
Габриэль снова вспомнила то первое прикосновение – вот он помогает ей спуститься с балконных перил, и она, перепуганная, изнуренная ужасом глупого путешествия над бездной, в изнеможении падает ему на грудь, обхватив руками за шею, словно жизнь Габи по-прежнему зависит от того, насколько крепко Айден держит ее…
Что могло бы быть дальше, она решила додумать на ночь. Но не успела: едва все дела были завершены и голова коснулась подушки, как сон поглотил ее. Морфей опять победил Эрота.
Глава 6
Габи сидела в своей машине и тупо разглядывала экран мобильника. Позвонить – не позвонить?
После второй репетиции первая показалась ей утренней зарядкой для первоклашек. Ларри ворчал, раздражался и требовал от нее непонятного. При этом он заставил Габи раз сто показать, чему ее вчера научила Лора, и, выучить с десяток па сольного выступления.
За основу он взял тот номер, что Габи продемонстрировала ему и Джерри на просмотре, и нещадно откорректировал его. Может быть, Ларри и не был приятным человеком, но он по праву назывался профессионалом, отлично зная, что надо зрителю и что будет иметь успех.
Новые движения не были бы для Габи такой тяжелой задачей – годы занятий в хореографическом классе не прошли даром, – но огромные каблуки нелепой обуви опять оказались для нее суровым испытанием. Не говоря уже о постоянном психологическом прессинге со стороны зануды-Ларри.
Купленные с утра костюмы Габи он раскритиковал в пух и прах: и дурацкие они, и слишком закрытые, и не в стиле «Павлиньих перьев»… Правда, девчонки в гримерке утешили собиравшуюся было всплакнуть Габи, клянясь, что так Ларри говорит всегда, когда речь идет о новых костюмах, а после он о них и не вспомнит.
Самой Габи ее сегодняшний костюм нравился куда больше вчерашнего: с помощью двух молоденьких и очень общительных продавщиц в театральном магазине она подобрала коротенькое серебристое платье на тонких бретелях, украшенное по подолу длинной бахромой. Оно было сшито из слоев тончайшей частой сетки, шелковистой на ощупь, и приятно гладило кожу при каждом движении, что изрядно скрашивало тяготы репетиции.
К платью полагались чалма с плюмажем – пушинка по сравнению с ее вчерашним головным убором – и высоченные сапоги-ботфорты на прозрачной платформе. Когда Габи танцевала в них, казалось, что она парит над сценой.
Второй комплект, который она прикупила, был точно таким же, но золотым. Странная вещь, размышляла Габи. Появись я в таком виде в ресторане или на вечеринке, и меня обвинят в жуткой безвкусице. А на сцене кабаре все, кроме Ларри, сказали, что я выгляжу просто шикарно. Определенно это мир, в котором смещено решительно все!
Когда Ларри уставал рычать на Габи и других своих подопечных и убегал в офис, чтобы стащить из холодильника очередную бутылочку холодного пива, она получала долгожданную возможность отдохнуть и понаблюдать за остальными. Сидя на барабане из реквизита одной танцовщицы, Габи стала свидетелем уникального зрелища.
Все началось с обычной распевки – Лора пропела гамму, потом поиграла голосом, добавляя джазовых ноток, и начала изумительную вокальную импровизацию, похлопывая себя ладонями по бедрам. Патти тут же подхватила, ведя вторую партию своим низким голосом с бархатистым тембром. Освободившиеся от присмотра Ларри артисты сбились в кружок вокруг этой эффектной пары, хлопая в такт.
И тут из оркестровой ямы, где как раз начали собираться на репетицию музыканты, откликнулся саксофонист. Лора и Патти, чувствуя поддержку, все больше входили в раж. Их голоса звучали все уверенней и изысканней, сплетаясь и расходясь, как две танцующие брачный танец змеи.
И пусть Габи не нашла бы слов, чтобы описать то, что она слышала, ее все больше заводил этот драйв. Волны восхищения захлестывали ее, чувство преклонения перед этими талантливыми людьми мешалось с ощущением единства, которое они создали на пятачке сцены с помощью своих бесподобных голосов, сплотив людей, которые не всегда ладили между собой в обычной жизни, но теперь стояли плечом к плечу, объединенные общим восторгом.
– Так-так-так!
Ларри грубо вторгся в их гармоничный мир, прерывая сказку на самом интересном месте. Он поднялся на сцену и трижды жестко хлопнул в ладони. Дождавшись тишины, обвел всех недобрым взглядом и ядовито спросил:
– Здесь что, появился новый режиссер? Это еще что за отсебятина? Или вы все уже довели свои номера до совершенства и готовы мне это продемонстрировать? А ну за работу!
Усаживаясь в свое любимое кресло, он вытер пивную пену с губ и пробурчал себе под нос:
– Как дети, чесслово. Буквально ни на минуту нельзя одних оставить.
Актеры нехотя разбредались по своим местам, унося, как сувениры, обрывки музыки. Настоящей музыки. А через полчаса снова случился перерыв – на этот раз вынужденный, из-за того, что одна из девушек упала, оступившись на каблуках, и подвернула ногу. Как только врачи унесли бедняжку со сцены, актеры, столпившиеся, чтобы помочь ей или просто поглазеть, были снова нещадно разогнаны Ларри по своим местам.
Габриэль начала понимать, что жизнь здесь и строится из таких моментов – островков человеческого тепла среди океана пота и слез. Веселить людей – тяжелая работа…
Теперь Габи сидела в своей машине, припаркованной рядом с кабаре, и не могла решить, звонить ли Айдену.
С одной стороны, она обещала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Тем более что он так одинок в этом городе. Все – и хорошее, и плохое – осталось дома, в Сан-Франциско, а здесь он был чужаком, еще не успевшим занять свою нишу. Приятели школьных лет давно выросли и превратились в скучных дядек, с которыми у него не нашлось общих тем. Айдену требовалось время, чтобы забыть прошлое и начать жить здесь и сейчас, заново складывая свою жизнь по кирпичикам.
Давно он ни с кем не говорил по душам так, как с Габи. И ведь она с ним, кажется, тоже не скучала…
«Я приеду послезавтра», сказала Габриэль. Этот день настал и прошел, а ее все не было и не было.
Ну и кто я ей? – уговаривал себя Айден. – Не муж и не любовник. Она не обязана немедленно объявиться, если я хочу ее видеть. Впрочем, ее никто не заставлял давать обещания… Может, позвонить? Не хочется быть навязчивым…
Сначала он мерил шагами квартиру, куря сигареты одну за другой. Работа не клеилась – он не мог заставить себя высидеть за компьютером больше пяти минут. Потом Айден не совладал с собой и набрал номер, оставленный Габи. Мобильный молчал, по домашнему телефону отозвался автоответчик.
Да что это со мной, в конце концов? – Айден в сердцах отбросил очередной окурок. Нельзя себе позволять так переживать из-за одной случайной встречи. Возможно, она ни во что и не выльется… Взглянув на часы, он понял, что сегодня Габи уже не приедет и нет смысла томиться в четырех стенах.
Айден натянул кроссовки, запер дверь и вышел на улицу. Он еще не придумал, куда пойдет – какая разница, если в этом городе у тебя нет друзей? Так, просто погуляет. Он сам не заметил, что ноги несут его к остановке, откуда величественные полупустые автобусы неторопливо отплывают в район, где – судя по телефонному номеру – проживает Габриэль.
– Ну рассказывай – как жизнь и что тебя привело в наше кабаре? – спросил Питер, когда с половиной поджаристого, истекающего соком стейка с картофелем по-фермерски и зеленым горошком было покончено и исполнитель роли красотки Шелл смог оторваться от пищи для поддержания разговора.
– Спасаюсь от комплексов по совету одного… знакомого, – призналась Габи. – Меня смущает мое сходство с Галлахер, и он предложил попытаться превратить это из недостатка в достоинство. А вообще я – актриса из массовки.
– Забавно, – приподнял брови Питер. – Я тоже…
– Тоже снимаешься в массовке?
– Нет. Тоже избавляюсь от комплексов. Моя жена посоветовала мне пойти сюда.
Жена… В этот день Габи уже устала удивляться. Ладно, жена так жена, чего в этой жизни не бывает.
– Ни за что не поверю, что у тебя могут быть комплексы, – отреагировала она. – Ты хорош в собственном обличье и весьма убедителен в костюме Шелл…
– Но ведь я… Не совсем такой, как другие, – понизив голос, напомнил Питер. – И я не знал, что мне с этим делать. Сначала танцевал в гей-клубе, но мне надоели приставания богатых пижонов. Я ведь не гей. Я просто люблю переодеваться в женскую одежду… Сара нашла это кабаре и уговорила меня туда пойти – и была совершенно права. Теперь я на своем месте. Моя работа и… мое хобби – она так это называет – объединились.
– Здорово! – Габи улыбнулась, запивая свой стейк глотком коктейля. – У тебя такая понимающая жена…
– Да, Сара – замечательная женщина. Надо будет вас познакомить, – кивнул Питер.
Немного удивляло, что Питер вот так, сразу заговорил с ней о сокровенном. Но по его лицу было видно, какое громадное облегчение он испытывает оттого, что может перестать жить в постоянном страхе быть разоблаченным, и оттого, что двойная жизнь для него теперь – не постыдная тайна, а приятная игра.
Вот человек, который нашел выход из своей ситуации, подумала Габи. И чем я хуже? Может быть, Айден навел меня на правильный путь. Жаль, что я не могу обсудить с ним сегодня же все впечатления этого долгого дня…
Автобус вез Айдена по незнакомым улицам. Юноша сидел у окна, прислонившись к самому стеклу, чтобы отблески света не мешали рассматривать проплывающие мимо фигурки людей.
Он убеждал себя в том, что совершает бесцельную прогулку перед сном и в любой момент сойдет, чтобы пересесть на обратный рейс и вернуться домой. Но глаза против воли вглядывались в лица прохожих. Где-то на одной из этих улиц, в одном из этих домов живет Габи. Вдруг он встретит ее? Вдруг она войдет в салон на очередной остановке?
Лос-Анджелес – удивительный город. Пожалуй, нигде на земле не сконцентрировано такое количество красивых людей, приехавших поохотиться за удачей. Каждая уборщица, официантка, каждый сборщик мусора здесь – потенциальная звезда, ждущая, когда известный продюсер обратит внимание на нее (него) и предложит главную роль.
Но ни одна из множества прекрасных дев, сновавших по улицам, не впечатлила Айдена. Он искал глазами Габи, с каждой минутой все более проникаясь мыслью о том, как же по-идиотски выглядит вся эта глупая затея.
О, да вот же она! Айден машинально отметил это из-под полуопущенных ресниц – его глаза устали вглядываться в сумерки – и тут же подскочил, обернулся, пытаясь понять, ошибся ли он.
Габи – или девушка, очень похожая на Габи, – вышла из кафе в сопровождении мускулистого мужчины и направилась к машине. Она с трудом держалась на ногах, покачивалась, и спутник поддерживал ее под локоть. На мгновение мелькнул знакомый профиль, но потом волна каштановых волос упала на ее лицо, и разглядеть что-либо стало невозможно. Автобус проплыл мимо.
Айден с трудом поборол горечь разочарования. Неужели повторяется история, которую он уже проходил с Дэйзи? Нет, только не это! Но ведь он не может быть уверен до конца…
Черт возьми, да это могла быть и сама Сандра в сопровождении телохранителя! При свете дня, лицом к лицу, Айден ни за что бы их не перепутал, но вот так – вечером, мельком… Он постарался убедить себя в том, что обознался, но зерно сомнения было посеяно.
Темная тень прошлого скользнула по его лицу, заставив нахмуриться и сжать зубы. Забыть, все забыть! Два раза такое не повторяется…
Пора возвращаться, этак я себя с ума сведу… Айден заставил себя не думать о происшедшем и сошел на ближайшей остановке.
– Моника, у нас где-то был телефонный справочник, – с порога выпалила Габи и вприсядку поковыляла к столику, на котором стоял телефон.
– Боже, что с тобой? – Моника с ужасом смотрела, как Габи извивается от боли при каждом шаге. – Если тебе нужен телефон службы спасения, то это девять-один-один.
– Репе… ох!., тиция, – выдавила Габриэль, вытянула с полки телефонную книгу и принялась судорожно листать ее в поисках телефона Айдена. – Черт, я же фамилии не знаю…
– Если тебя интересует номер телефона того молодого человека, который оставил сообщение на автоответчике, то нажми на кнопку, и он сам тебе его продиктует, – с хитрым прищуром ввернула Моника.
Габи поспешно нажала на клавишу.
Да, это был Айден. Он интересовался, не приключилось ли что-нибудь с Габи, ведь она обещала приехать, а ее все нет и нет, и оставил свой номер на случай, если ей будет необходимо с ним связаться.
Габи переписала номер, набрала его и с замиранием сердца прислушалась к гудкам в трубке.
– Алло… – Голос Айдена прозвучал так, словно он надеялся на что-то, но уже не верил, что это возможно.
– Привет, это я, Габи… – Ее сердце заколотилось так, словно она разговаривает не с обычным соседским юношей, а с самим президентом.
– Да, я узнал тебя. Что-то случилось?
– Айден, мне очень жаль. Я обещала приехать, но сегодня не смогла… – Она вздохнула: ей и правда было жаль. – И потом, у меня к тебе огромная просьба…
Айден напрягся. На секунду ему показалось, что Габриэль попросит его больше никогда не звонить. Он ругал себя за несдержанность, заставившую его оставить пресловутое сообщение вместо того, чтобы терпеливо дожидаться, напряженно прислушиваясь через стену, не раздадутся ли звуки шагов и открываемых дверей в соседской квартире.
– Да?
– Айден, мне очень неудобно, я доставила тебе столько беспокойства… Но не мог бы ты… покормить мою кошку?
– Кошку? Да, конечно, – с облегчением ответил Айден. – А как мне туда попасть – опять через балкон?
– Нет, что ты, что ты! – Габи замахала рукой, словно Айден мог ее увидеть. – Я позвоню консьержу и все ему объясню, он даст тебе запасной комплект ключей. Кошачий корм стоит в холодильнике на кухне.
– Хорошо, я все сделаю. Габи…
– Да, Айден?
– Жаль, что ты не приедешь. Я как раз индийские фотографии забрал…
– Мне тоже очень жаль. Я действительно хотела к тебе зайти. Но поверь, у меня был по-настоящему чудовищный день.
– Что-нибудь случилось? Нужна помощь? Может быть, мне стоит приехать? – с готовностью спросил он.
– Да нет, ничего особенного… Я просто страшно устала на репетиции… Незапланированной. У меня появилась новая работа. Я позвоню тебе завтра.
Айден явно был разочарован тем, что они не встретятся. А она даже не могла себе позволить проявить достаточно тепла в голосе, потому что Моника и не думала во время разговора выйти из комнаты – вертелась рядом, ушки на макушке… И если бы не Моника, она бы, пожалуй, приняла предложение Айдена. Он мог приехать и рассказать ей все, что собирался. А потом массировать ее утомленные, гудящие, распухшие ноги. Подхватить ее на руки и унести в спальню. А потом…
Мысли Габи приняли оборот, которого она не ожидала от себя, вымотанной и опустошенной. Она представила, как они с Айденом займутся любовью на ее широкой кровати, которая давно не испытывала на себе тяжести двух тел.
Габриэль верила, что этот утонченный, добрый и отзывчивый человек окажется прекрасным любовником. Что он и в ласках будет столь же чуток и внимателен, тактичен и нежен. Она не сомневалась ни секунды в том, что Айден готов прислушиваться к каждому нюансу настроения и желания женщины, с которой близок, воплощать каждую мечту за миг до ее возникновения…
И стоило только представить тот шелковый водоворот ласк, которыми Айден мог бы ее одарить, как Габи поняла, что у нее появился новый страх. Страх того, что сказка, только что возникшая перед ее замутненным усталостью взором, так и не станет реальностью.
Глупо, уговаривала она себя. Я же видела его всего один раз, не считая детских встреч. Я его совсем не знаю. Первое впечатление может быть обманчивым…
Но образ Айдена упорно не шел из головы. Она бы так и уснула в кресле у телефона с мечтами и мыслями о нем, но надо было еще позвонить консьержу, принять ванну, выслушать подначки и веселый треп Моники и поставить будильник на завтра, чтобы успеть заехать в магазинчик театральных принадлежностей и костюмов до очередной репетиции.
– У меня сногсшибательная новость, – объявила Моника. – Мой эпизод вот-вот начнет сниматься, и меня вызывают на съемки. Сцена на натуре, у Ниагары. Так что какое-то время поживешь одна.
– Да? И когда ты улетаешь? – с трудом повернула голову Габи.
– Завтра. Мне уже заказали билеты.
– Поздравляю, – выдавила улыбку Габи и подумала – ну почему отъезд Моники не случился днем раньше? Нет, она очень любила подругу, но ведь тогда можно было бы пригласить Айдена к себе прямо сейчас, и с минуты на минуту он уже звонил бы в дверь…
А может, это и к лучшему. Убережет от глупостей, совершенных по несдержанности. Она понимала, что в делах любви торопиться ни к чему, но воображение Габи рисовало все более и более соблазнительные картины…
Габриэль снова вспомнила то первое прикосновение – вот он помогает ей спуститься с балконных перил, и она, перепуганная, изнуренная ужасом глупого путешествия над бездной, в изнеможении падает ему на грудь, обхватив руками за шею, словно жизнь Габи по-прежнему зависит от того, насколько крепко Айден держит ее…
Что могло бы быть дальше, она решила додумать на ночь. Но не успела: едва все дела были завершены и голова коснулась подушки, как сон поглотил ее. Морфей опять победил Эрота.
Глава 6
Габи сидела в своей машине и тупо разглядывала экран мобильника. Позвонить – не позвонить?
После второй репетиции первая показалась ей утренней зарядкой для первоклашек. Ларри ворчал, раздражался и требовал от нее непонятного. При этом он заставил Габи раз сто показать, чему ее вчера научила Лора, и, выучить с десяток па сольного выступления.
За основу он взял тот номер, что Габи продемонстрировала ему и Джерри на просмотре, и нещадно откорректировал его. Может быть, Ларри и не был приятным человеком, но он по праву назывался профессионалом, отлично зная, что надо зрителю и что будет иметь успех.
Новые движения не были бы для Габи такой тяжелой задачей – годы занятий в хореографическом классе не прошли даром, – но огромные каблуки нелепой обуви опять оказались для нее суровым испытанием. Не говоря уже о постоянном психологическом прессинге со стороны зануды-Ларри.
Купленные с утра костюмы Габи он раскритиковал в пух и прах: и дурацкие они, и слишком закрытые, и не в стиле «Павлиньих перьев»… Правда, девчонки в гримерке утешили собиравшуюся было всплакнуть Габи, клянясь, что так Ларри говорит всегда, когда речь идет о новых костюмах, а после он о них и не вспомнит.
Самой Габи ее сегодняшний костюм нравился куда больше вчерашнего: с помощью двух молоденьких и очень общительных продавщиц в театральном магазине она подобрала коротенькое серебристое платье на тонких бретелях, украшенное по подолу длинной бахромой. Оно было сшито из слоев тончайшей частой сетки, шелковистой на ощупь, и приятно гладило кожу при каждом движении, что изрядно скрашивало тяготы репетиции.
К платью полагались чалма с плюмажем – пушинка по сравнению с ее вчерашним головным убором – и высоченные сапоги-ботфорты на прозрачной платформе. Когда Габи танцевала в них, казалось, что она парит над сценой.
Второй комплект, который она прикупила, был точно таким же, но золотым. Странная вещь, размышляла Габи. Появись я в таком виде в ресторане или на вечеринке, и меня обвинят в жуткой безвкусице. А на сцене кабаре все, кроме Ларри, сказали, что я выгляжу просто шикарно. Определенно это мир, в котором смещено решительно все!
Когда Ларри уставал рычать на Габи и других своих подопечных и убегал в офис, чтобы стащить из холодильника очередную бутылочку холодного пива, она получала долгожданную возможность отдохнуть и понаблюдать за остальными. Сидя на барабане из реквизита одной танцовщицы, Габи стала свидетелем уникального зрелища.
Все началось с обычной распевки – Лора пропела гамму, потом поиграла голосом, добавляя джазовых ноток, и начала изумительную вокальную импровизацию, похлопывая себя ладонями по бедрам. Патти тут же подхватила, ведя вторую партию своим низким голосом с бархатистым тембром. Освободившиеся от присмотра Ларри артисты сбились в кружок вокруг этой эффектной пары, хлопая в такт.
И тут из оркестровой ямы, где как раз начали собираться на репетицию музыканты, откликнулся саксофонист. Лора и Патти, чувствуя поддержку, все больше входили в раж. Их голоса звучали все уверенней и изысканней, сплетаясь и расходясь, как две танцующие брачный танец змеи.
И пусть Габи не нашла бы слов, чтобы описать то, что она слышала, ее все больше заводил этот драйв. Волны восхищения захлестывали ее, чувство преклонения перед этими талантливыми людьми мешалось с ощущением единства, которое они создали на пятачке сцены с помощью своих бесподобных голосов, сплотив людей, которые не всегда ладили между собой в обычной жизни, но теперь стояли плечом к плечу, объединенные общим восторгом.
– Так-так-так!
Ларри грубо вторгся в их гармоничный мир, прерывая сказку на самом интересном месте. Он поднялся на сцену и трижды жестко хлопнул в ладони. Дождавшись тишины, обвел всех недобрым взглядом и ядовито спросил:
– Здесь что, появился новый режиссер? Это еще что за отсебятина? Или вы все уже довели свои номера до совершенства и готовы мне это продемонстрировать? А ну за работу!
Усаживаясь в свое любимое кресло, он вытер пивную пену с губ и пробурчал себе под нос:
– Как дети, чесслово. Буквально ни на минуту нельзя одних оставить.
Актеры нехотя разбредались по своим местам, унося, как сувениры, обрывки музыки. Настоящей музыки. А через полчаса снова случился перерыв – на этот раз вынужденный, из-за того, что одна из девушек упала, оступившись на каблуках, и подвернула ногу. Как только врачи унесли бедняжку со сцены, актеры, столпившиеся, чтобы помочь ей или просто поглазеть, были снова нещадно разогнаны Ларри по своим местам.
Габриэль начала понимать, что жизнь здесь и строится из таких моментов – островков человеческого тепла среди океана пота и слез. Веселить людей – тяжелая работа…
Теперь Габи сидела в своей машине, припаркованной рядом с кабаре, и не могла решить, звонить ли Айдену.
С одной стороны, она обещала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16