У меня и в мыслях не было причинить вам какой бы то ни было вред. Произошел несчастный случай. Да и не стреляла я, вы ведь сами выстрелили. Разве могла я подумать, что ружье выстрелит и ранит вас? – Хани была переполнена самыми противоречивыми чувствами: волнением, злостью, страхом.
– Расскажете все это в суде. А сейчас достаньте ключи из моего кармана.
– Доставайте сами, – упрямо повторила она.
– Ты ведешь себя как старая дева, Медок. Или ты боишься мужчин? – Он вытащил из кармана ключи и протянул ей.
– Никого я не боюсь, – огрызнулась Хани, задетая его словами. Скорее бы доставить раненого в больницу и убраться восвояси.
Когда она протянула руку за ключами, он заметил у нее на пальце кольцо.
– Так ты замужем, Медок?! – воскликнул он с неподдельным изумлением.
Он повернулся вполоборота, и его плечо уперлось прямо ей в грудь. Хани попыталась отстраниться, правда без особого успеха. Как ни странно, ситуация явно забавляла его, и у Хани не осталось и тени сомнения в этом, хотя лицо Джерри и оставалось серьезным и угрюмым. Но теперь она разглядела чуть заметные морщинки, лучиками разбегавшиеся от уголков глаз. Они смягчали резкие черты, делая его добрее и привлекательнее.
Хани помедлила с ответом, затем произнесла с как можно большим достоинством:
– Я разведена.
Джерри Бартон широко улыбнулся. При этом лицо его неузнаваемо изменилось. Сверкнули ровные белые зубы, на щеках появились крошечные ямочки, морщинки вокруг глаз стали отчетливее. Словом, улыбка совершенно преобразила его. Грубый и несносный, он вдруг сделался мягким, милым и обаятельным. И Хани не могла не улыбнуться в ответ.
Что это, проявление его истинной натуры или же просто игра, направленная на то, чтобы усыпить ее бдительность? – гадала Хани. Ну уж нет, она не собирается таять от одного ласкового взгляда, за которым скрывается птицененавистник, вознамерившийся застрелить Сократа.
Хани резко выпрямилась в седле, пытаясь отодвинуться. Взгляд Джерри остановился на ее губах, и, чтобы сохранить спокойствие и уравновешенность, ей пришлось приложить изрядное усилие. Его манера разглядывать в упор волновала и беспокоила Хани. Губы ее задрожали, и ей пришлось крепко сжать их.
А этот несносный мужчина продолжал улыбаться как ни в чем не бывало.
– Поразительно, – прошептал он. – Можно подумать, что тебя никогда в жизни не целовали, Медок.
– О, я вас умоляю!
– Сейчас ты больше похожа на колючий кактус, чем на сладкий мед, Хани Бартон.
– От колючего, приставучего репейника слышу, – огрызнулась она. Раздражение на этого несносного человека вспыхнуло в ней еще сильнее, когда она почувствовала, что щеки ее пылают. – Будьте любезны, отвернитесь.
– Это простое любопытство, Медок.
Он продолжал пристально разглядывать ее, и внезапно у Хани перехватило дыхание. Взгляд его был слишком красноречив, в нем было столько неожиданной чувственности, что гнев ее куда-то испарился. Вышел, словно воздух из проколотого шарика. В эту минуту, вынужденная почти прижиматься к Джерри Весту, она ясно осознала себя женщиной, рядом с которой – мужчина. Ничто не могло затмить этого ощущения, даже его несносный характер.
– Отвернитесь, – прошептала она.
– Черт меня побери…
Чувственный голос, словно журчание ласкового весеннего ручейка, окутал Хани. Джерри опустил глаза и принялся разглядывать ее грудь. Хани бросило в жар, она с трудом сдерживала переполнявшие ее чувства. Куртка ее была расстегнута, а под ней трикотажная кофта плотно обтягивала выпуклость груди.
Потом он поднял глаза, их взгляды встретились. Любопытство и самодовольство, которые она увидела в его серых глубоко посаженных глазах, окончательно сломили ее волю. Ее тело посылало красноречивые сигналы Джерри Весту. Без единого прикосновения или слова, одним лишь взглядом, он вызвал в ней бурю чувств. Раньше ей всегда удавалось сохранять холодную отчужденность, которая обескураживала и быстро отпугивала мужчин, пытавшихся проявить к ней повышенный интерес. Но Джерри Весту одним только взглядом серых глаз удалось разрушить эту ледяную стену, которую она когда-то возвела вокруг себя.
– Чтоб мне провалиться! – выдохнул Джерри.
Не зная, куда девать глаза, Хани огляделась вокруг и увидела, что они уже подъезжают к большому дому из серого камня. Немного поодаль виднелось еще какое-то строение – по-видимому, конюшня, – а за ней загон для лошадей. Хани с облегчением вздохнула.
– Наконец-то мы добрались.
– Да, приехали, – отозвался Джерри.
Хани спрыгнула на землю. Со стонами и ругательствами Джерри тоже медленно сполз с лошади. Лицо его побледнело, глаза ввалились. Сочувствие затопило Хани. Она взяла у него поводья, и на секунду их пальцы соприкоснулись.
– Давай войдем в дом и перебинтуем рану, – предложил Джерри.
– А может, не теряя времени, повезем вас в больницу?
– Ты хочешь, чтобы я истек кровью, прежде чем попаду туда? – Его серые глаза, сделавшиеся вновь холодными, посмотрели на нее.
– Разумеется, нет. Просто я никогда раньше не бинтовала рану, – призналась Хани.
– Что ж, вот тебе подходящий случай попрактиковаться, Медок. – Он повернулся и, стиснув зубы от боли, попытался сделать шаг.
Хани поспешила на помощь, обхватив раненого за пояс, принимая часть его тяжести на себя. Однако, едва они тронулись, стало понятно, что никуда они не дойдут.
– Ладно, – проскрипел он, – давай лучше сделаем вот что. Отведи лошадь в загон, а потом подгони сюда пикап – вон он, стоит на подъездной дорожке, – и я попытаюсь влезть в него.
Не говоря ни слова, Хани помогла ему сесть на траву, потом отвела лошадь в загон, после чего завела пикап и подъехала прямо через лужайку как можно ближе к тому месту, где сидел Джерри.
– Поздравляю, тебе удалось не наехать на меня. А теперь, Медок, помоги-ка мне подняться.
По-прежнему храня молчание, Хани обхватила его обеими руками, остро ощутив под пальцами твердое, упругое тело. Она помогла ему влезть в кабину пикапа, и они тронулись. Усыпанная гравием дорога вывела их на шоссе. Хани покосилась на его бледное лицо.
– Вы как, мистер Вест?
– Зови меня Джерри, Медок. Мы ведь с тобой уже достаточно близко знакомы. В конце концов, между стрелявшим и подстреленным должны установиться особые отношения.
– Прошу вас, перестаньте издеваться. Я не стреляла в вас. Просто случайно стала причиной вашего ранения. Однако, если бы вы были осторожны с ружьем, ничего этого не случилось бы.
В это время переднее колесо попало в выбоину на дороге, машину подбросило и Джерри поморщился от боли.
– Ох, простите, я не заметила эту ямку.
– Смотри-ка лучше на дорогу, Хани Бартон. И, пожалуйста, нельзя ли ехать побыстрее? Такими темпами мы и к утру до больницы не доберемся.
Разозлившись, Хани с силой вдавила педаль газа. Чем скорее они доберутся до больницы, тем быстрее она распрощается с Джерри Бартоном. И ради того, чтобы поскорее отделаться от него, можно даже заплатить штраф. Не успела она подумать об этом, как сзади раздался звук сирены.
– Какая удача, – хмыкнул Джерри. – Поезжай быстрее, полицейская сирена расчистит нам дорогу.
– Ну уж нет! – Хани сжала губы и остановилась.
– Так и быть, я готов пожертвовать собой и умереть от потери крови, – саркастически проговорил Джерри.
– Может, вы прекратите запугивать меня своей смертью?
Хани уже не понимала, шутит он или нет. Тем временем из остановившейся позади них патрульной машины вышел полицейский и решительно направился в их сторону. Джерри перегнулся через сиденье и заговорил первым:
– Офицер, я истекаю кровью. Эта женщина случайно ранила меня, и нам необходимо как можно быстрее попасть в больницу.
– Не очень-то вы похожи на раненого, – с сомнением проговорил полицейский.
– Зайдите с другой стороны и посмотрите на мою ногу. Рана там.
Когда патрульный осматривал ногу Джерри, тот вполголоса чертыхался.
– Домашняя ссора?
– Да, сэр, – сдержанно ответил он.
– Я так и думал, – хмыкнул патрульный. – Я поеду впереди вас до самой больницы, чтобы вы поскорее добрались.
– Это совсем не то, что вы думаете, – попыталась защититься Хани, бросив на Джерри свирепый взгляд.
Полицейский лишь пожал плечами и направился к своей машине.
– Зачем вы все представили в таком свете? – обвинила она Веста. – Он подумал, что мы муж и жена и между нами произошла ссора.
– Я посвящу его в подробности позже. Сейчас самое важное поскорее добраться до больницы. Говорю тебе, Медок, что еще немного – и я потеряю сознание.
Хани с ужасом увидела, что он бледен как смерть и, хотя пытался бодриться, выглядел очень плохо.
– Вы слишком несносны, чтобы упасть в обморок.
Джерри усмехнулся.
– Давай езжай, Медок. Все это я уже слышал. Ты повторяешься.

2

Через двадцать минут они подъехали к зданию больницы экстренной помощи Спрингфилда. Из подъезда выбежали санитары с носилками – видимо, полицейский позвонил и сообщил, что везут раненого, – и Хани была счастлива переложить заботы о раненом на специалистов. От сердца у нее отлегло. Однако от чувства вины она так и не сумела освободиться. Она последовала за носилками в приемную, где назвала фамилию Джерри, его адрес и название страховой компании.
Позже, устроившись в залитой солнцем комнате ожидания, она перебирала в памяти события сегодняшнего утра и думала о Джерри Весте. Хани чувствовала себя совершенно разбитой. Неужели он вправду намерен подать на нее в суд?
– Извините, – прервала ее размышления вошедшая медсестра, – не хотите ли взглянуть на мистера Веста?
У Хани чесался язык сказать, что глаза б ее больше не видели мистера Веста, но она сдержала сей недостойный порыв, поднялась и послушно последовала за медсестрой по коридору.
– Рана оказалась совсем неглубокой, задеты только мягкие ткани, – сообщила медсестра. – Врач осмотрел рану, я сделала перевязку, и теперь мистер Вест может отдыхать. Устроен он очень удобно, сами убедитесь. Однако домой вам разрешат забрать его, судя по всему, не раньше завтрашнего дня.
От досады Хани скрипнула зубами. Она не собиралась забирать Веста ни завтра, ни сегодня, ни вообще когда-либо.
Они вошли в палату. Джерри сидел в кровати, обложенный подушками, и выглядел совсем неплохо. Разве что был немного бледен. По-видимому, от потери крови, решила Хани.
Как только они остались одни, глаза Веста сразу превратились в двух маленьких злых ос. Еще немного – и начнут жалить. Это заставило Хани вспомнить то, о чем она размышляла перед приходом сюда.
– Вы все-таки намерены подать на меня в суд?
– Молодец, Медок. Сразу к делу.
– Я не Медок. Меня зовут Хани.
– Как скажешь, Медок.
От досады руки Хани сами собой сжались в кулаки.
– Итак, что вы мне ответите?
Джерри молча рассматривал ее грудь. Это заставило Хани обхватить себя руками, чтобы хоть как-то отгородиться от его пристального взгляда. Ну почему этот несносный, твердолобый тип, который ее так раздражает, в то же время заставляет ее волноваться и трепетать? Хани кипела от злости. Почему она такая слабохарактерная?
– Возможно, я и не подам в суд, но только при одном условии, – тихо проговорил Джерри глухим хрипловатым голосом.
Хани сглотнула.
– И что же это за условие?
Нетрудно было догадаться. Разумом она ненавидела Джерри Веста, но тело имело собственное мнение. С ним творилось что-то непонятное: один только взгляд этих серых глаз приводил его в трепет.
– Я хочу, чтобы ты отдала мне Сократа.
Хани потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл этих слов. Она широко распахнула глаза и недоуменно уставилась на него.
– Что?!
Он усмехнулся.
– А ты что подумала, Медок? Что я покушаюсь на твою добродетель?
Хани залилась краской, в горле встал ком, подступившие к глазам слезы душили ее, не давая вздохнуть. В эту минуту она готова была убить Джерри Веста. Никогда еще ярость не овладевала ею с такой силой.
– Медок, – тихо проговорил он, – мне совсем не хотелось бы задевать твои чувства и причинять страдания. Не такой уж я отъявленный негодяй, каким ты меня, похоже, считаешь.
Хани боролась с желанием ударить его. Впервые в жизни ей захотелось сделать человеку больно. Раньше она всегда удивлялась, как люди могут до такой степени потерять самообладание, что кидаются в драку. Теперь она понимала их. Глядя на четкий, словно высеченный из камня профиль Джерри Веста, Хани чувствовала, что еще немного – и она бросится к нему с кулаками.
– А насчет себя можешь не беспокоиться, Хани Бартон. Бьюсь об заклад, что в постели ты ледышка, – как ни в чем не бывало продолжал Джерри.
– А вы… вы… – Хани буквально захлебывалась от ярости.
– И кто же я?
– Настоящий мерзавец, вот кто! – выплюнула она.
– Что ж, пусть так, только отдай мне птицу – и мы в расчете. – Он самодовольно улыбнулся и откинулся на подушки.
Только сейчас до Хани наконец дошло, чего он от нее требует.
– Сократа я вам ни за что не отдам! Вы же убьете его!
Заросший темной щетиной подбородок Джерри упрямо вздернулся.
– Мало того что я прихлопну эту чертову птицу, я еще и скормлю ее Геркулесу.
– Мне неприятно вас о чем-либо спрашивать, но кто такой Геркулес?
– Геркулес – мой пес.
– Этого еще не хватало – скормить Сократа собаке. Птицу вы не получите – и точка.
– Ну что ж, ты сделала свой выбор, Медок. Остается надеяться лишь на то, что суд обычно более снисходителен к женщинам. Не забудь только надеть платье, когда придешь на заседание.
Пылая от возмущения, Хани сделала еще одну попытку вразумить его.
– Сократ не сделал вам ничего плохого. Он охотится только на мелких грызунов.
– Ага, рассказывай сказки. Он до смерти перепугал моих лошадей, и мне с большим трудом удалось успокоить их. – Джерри скривился. – Этот пернатый гад даже ворота открыл.
– Сократа привлекают яркие, блестящие вещи. – Хани опустила глаза под его внимательным взглядом. – Если ваш замок был новый…
– Черт меня побери! – выругался Джерри. – Вы хоть имеете представление, сколько стоят породистые лошади, которых я развожу?
– Нет, не имею.
– Так вот, они стоят по нескольку тысяч каждая. А этот… эта мерзкая птица чуть не довела их до безумия своими пронзительными криками, и они в панике чуть не потоптали друг друга. Тварь пернатая!
– Я просто не могу поверить. Сократ совсем ручной, только очень любит все блестящее. И если на ваших лошадях не было уздечек, я не представляю, что могло привлечь его внимание…
– Не пытайся оправдать своего сокола. Может, он даже окажется вполне съедобным, если подольше поварить. Так что если не хочешь предстать перед судом, Медок, отдай мне птицу.
Открылась дверь, и в палату решительной походкой вошел врач.
– Знакомьтесь, мисс Бартон, это доктор Каллистен, а это, – Джерри кивнул на Хани, – виновница моего несчастья, Хани Бартон, док.
– Добрый день. – Доктор внимательно взглянул на Хани поверх очков.
– Могу ли я уехать домой? – поинтересовался Джерри.
– А за вами есть кому ухаживать? – задал встречный вопрос доктор Каллистен.
– Есть, но только вечером, после пяти.
– Едва ли это вариант. Вам нужен постоянный уход. Мне хотелось бы понаблюдать за вашим состоянием еще хотя бы несколько часов. Так что, если за вами некому присмотреть, вы должны остаться в больнице.
– Но мне никак нельзя тут оставаться. Надо кормить лошадей.
Доктор Каллистен повернулся к Хани, которая уже поняла, что он сейчас скажет.
– Вы говорили, что мисс Бартон ваша соседка, – обратился он к Джерри. – Может быть, она согласится ухаживать за вами в первой половине дня?
Волна облегчения затопила Хани.
– Ну, если мистер Вест не имеет ничего против…
Каллистен терпеливо ждал ответа. Джерри несколько мгновений смотрел на улыбавшуюся Хани, потом пожал плечами и ответил:
– Что ж, я согласен. Иногда приходится жалеть, что в доме мало людей. Забудем про Сократа.
– Доктор, я позабочусь о мистере Весте до пяти, – заверила Каллистена Хани.
Вид у доктора был несколько озадаченный, однако, пожав плечами, он согласился.
– Ладно, пусть будет по-вашему. – Он протянул рецепт Весту. – Принимайте эти лекарства так, как здесь написано. И постарайтесь поберечь ногу хотя бы до завтра. До машины вас довезут на коляске, а по дому передвигайтесь на костылях. Рана у вас поверхностная, поэтому должна быстро затянуться при условии, что будете регулярно принимать лекарства и не перегружать ногу.
Пока врач продолжал давать Весту рекомендации, Хани с усталым облегчением откинулась на спинку стула.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3