После нескольких залпов дым стал рассеиваться. Лодка противника исчезла.
Глава 2
Филиппины, Манила. Ноябрь 1944 года

* * *
Главнокомандующий филиппинской группировкой Томоюки Ямасита после двухчасового совещания в своей ставке остался наедине с начальником штаба полковником Муто Акиро. Им предстояло обсудить детали секретной операции, порученной ему в Токио несколько месяцев назад. Тогда генерал Ямасита был отозван из Квантунской армии в Юго-Восточную Азию для организации секретной доставки в Японию золота и других ценностей, хранившихся в форте Сантьяго в Маниле.
Пока дежурный офицер-ординарец готовил для них зеленый чай, взбивая бамбуковой метелочкой заваренную чайную пудру, главнокомандующий погрузился в воспоминания.
Все началось ранней весной 1944 года, когда Ямасита из Маньчжурии был вызван в Токио для встречи с министром торговли и промышленности Нобусукэ Киси. Это было для него полной неожиданностью. Как начальник штаба действующей Квантунской армии Ямасита не представлял, для чего с ним хочет встретиться гражданский министр.
Карьеру военного он начал в далеком девятнадцатом году в Германии в должности военного атташе. За время службы Ямасита неоднократно проявлял храбрость и верность самурайским традициям. Он слыл строгим последователем кодекса бусидо и был известен неподкупностью и независимостью от политических и финансовых кругов империи. Поэтому приглашение министра сильно насторожило генерала.
Автомобиль, который прислали за ним из министерства промышленности, был немецким. Ямасита полюбил немецкие автомобили ещё во времена работы на должности главы специальной военной миссии в Германии в 1941 году.
Путь от генерального штаба до министерства должен был занять не более десяти минут, но автомобиль уже ехал больше получаса, и генерал стал всматриваться в окна, пытаясь определить, где он находится. Узкие улочки военного Токио были темны и казались нелюдимыми, хотя Ямасита знал, что везде, за каждой седзи, шла своя жизнь.
Автомобиль мягко затормозил рядом с высоким четырехэтажным административным зданием. Через секунду задняя дверь, где сидел генерал, распахнулась, и открывший её человек, низко поклонившись, произнёс:
– Господин тайсё, министр Киси ждёт вас.
Будучи человеком военным, не привыкшим к излишней суете, генерал не стал уточнять, куда его привезли. Он поднялся по ступеням к дверям подъезда вслед за встречающим его сотрудником министерства. В вестибюле стояли четыре офицера в форме интендантских войск, вытянувшиеся при виде генерала по стойке смирно. В глубине вестибюля, у мраморной лестницы, поднимающейся наверх, стоял ещё один встречающий. Он сделал генералу знак рукой в сторону лестницы, находящейся в конце вестибюля. Генерал, молча, кивнул и двинулся в указанном направлении. При приближении генерала он, поклонившись, произнёс фразу, которую генерал уже слышал от того, кто встречал его у автомобиля.
– Господин тайсё, министр Киси ждёт вас.
После этого он пригласил Ямаситу подняться на второй этаж.
Министр ждал генерала в большом прямоугольном кабинете. Рядом с ним за большим столом сидел ещё один господин в штатском. При виде генерала министр встал со стула и в ответ на поклон Ямаситы поклонился сам, как того требовал обычай и правила японского этикета. То же сделал и второй господин. Ямасита узнал в незнакомце министра финансов Японии Окинори Кая.
– Господин тайсё, надеюсь, вы знаете моего коллегу господина Кая? – спросил Киси.
Ямасита поклонился в знак согласия.
– Да, господин министр.
Хозяин кабинета продолжил.
– Я пригласил вас, господин тайсё, потому что ваша блестящая воинская карьера и ваша незапятнанная репутация, сочетающаяся с кодексом бусидо, позволяют считать, что такие люди, как вы, ценят судьбу Японии выше своей собственной.
Министр Киси сделал знак рукой, предлагая всем сесть за большой стол.
– Кроме того, вы национальный герой.
Сделав небольшую паузу, министр продолжил:
– В Токио хорошо помнят вашу блестящую операцию по захвату Сингапура, поэтому мы хотели бы, чтобы именно вы возглавили операцию, от которой во многом будет зависеть будущее нашей империи и нашей нации.
Суть операции сводилась к следующему. Ямаситу переводили в Юго-Восточную Азию в качестве главнокомандующего южной группировкой войск. Его задачей была подготовка к обороне Филиппин – главной военно-стратегической территории в этом регионе. Кроме этого, ему поручалось осуществление тайной эвакуации в Японию ценностей из хранилищ форта Сантьяго в Маниле, которые были экспроприированы в странах Юго-Восточной Азии специальными военными отрядами императорской гвардии. За этими отрядами стояла тайная могущественная организация «Кин но йури», руководил которой младший брат императора Японии Хирохито – принц Чичибу. Ямасита знал об этом. К тому же он догадывался, что министры, вызвавшие его в генштаб, тоже состояли в этой организации. Единственное, чего он не понимал, это почему руководство так поздно приняло решение об эвакуации ценностей из Манилы.
Истинная причина задержки, известная только японскому императору, принцам и некоторым членам кабинета министров, заключалась в следующем. До 1944 года между Германией и Японией действовала секретная договоренность, на основании которой японцы обязывались предоставлять нацистам всю информацию о ценностях, экспроприируемых из буддийских монастырей этого региона. Специальные эмиссары «Аненербе» отслеживали все находки, которые можно было отнести к старинным артефактам. Часть их изымалась и вывозилась на Тибет в специальные хранилища, контролируемые далай-ламой. По этой причине ценности хранились до сих пор в Маниле, а не в Токио. Но весной 1944-го стало понятно, что колесо войны покатилось обратно в сторону Берлина, и деятельность «Аненербе» в Юго-Восточной Азии стала не столь активной. Именно этим решили воспользоваться в Токио. Нужно было успеть тайно (в том числе и от Германии) вывезти с Филиппин все ценности и артефакты. Если по каким-то причинам этого сделать не получилось бы, генерал Ямасита должен был организовать их сокрытие прямо на месте.
Надо было торопиться, потому что Япония в 1944 году уже значительно уступала военной мощи США и обеспечить полную безопасность своих морских перевозок уже не могла. Оставался один относительно надёжный вариант – тяжёлая военная авиация. Но и эта возможность могла исчезнуть, поскольку, по данным военной разведки, американцы готовили операцию по вторжению в Юго-Восточную Азию и старались перекрыть со своих морских кораблей воздушное сообщение Филиппин с Японией.
Стоимость всех ещё не вывезенных украшений, золотых изделий, драгоценных камней превышала, по оценкам министерства финансов Японии, тридцать миллиардов имперских иен. По плану операции, согласованной членами кабинета министров с генералом Ямасита, ценности должны были быть вывезены с помощью тяжёлой авиации в Японию и на какое-то время спрятаны в специально подготовленных хранилищах.
Самым подходящим местом для этого были Курильские острова, потому что за последние десять лет они стали закрытой для гражданских лиц Японии территорией. Кроме этого, благодаря мощным фортификационным сооружениям Курильские острова были абсолютно неприступны для морского десанта противника.
Спрятанные ценности предполагалось использовать для восстановления финансово-кредитной системы Японии и долгосрочного развития её промышленности.
Еще до своего официального перевода на Филиппины Ямасита отправил начальника своей охраны Куроки Такэо в Манилу, чтобы тот смог организовать отправку первой части ценностей. Через три дня первая партия груза для отправки в Японию была готова. Самолёты с ценным грузом вылетели поздно вечером. Двенадцать тяжёлых бомбардировщиков «Мицубиси Ки-67 Хирью», с которых предварительно было снято всё, что можно, поднялись на высоту семь с половиной тысяч метров и через пять часов полёта успешно совершили посадку на военном аэродроме рядом с городом Тайпей на Тайване. Переждав световой день под навесами, которые в качестве маскировки имитировали сельские строения, самолеты вылетели вечером следующего дня. Через шесть часов полета вся авиационная группа благополучно приземлилась на военном аэродроме под Токио.
В первой партии, как и планировалось, находились только украшения, предметы искусства и предметы культа, собранные в буддийских монастырях и пагодах Вьетнама, Лаоса и Камбоджи.
О том, что именно перевозили бомбардировщики, знал очень ограниченный круг должностных лиц министерства финансов и военных. По договорённости Куроки Такэо должен был сопровождать груз из Манилы до самой последней точки маршрута – Токио.
За новой партией ценностей из Японии смог вернуться только один бомбардировщик. Он прилетел с грузом золотых монет для выдачи жалованья личному составу группировки. Остальные бомбардировщики были срочно переброшены в зону боевых действий к острову Лейт, где окончательно увязли в боях.
Когда в сентябре Ямасита прибыл на Филиппины, ситуация с авиацией, в том числе и тяжелой, была уже критической. Поэтому план операции пришлось менять на ходу…
Ямасита посмотрел на своего начальника штаба и наконец произнёс:
– Вы подготовили план действий по сокрытию золота, хранящегося в Маниле?
– Господин тайсё, я предлагаю раздать оставшиеся запасы золота, хранящиеся в форте Сантьяго, во все подразделения нашей группы войск для того, чтобы они сами производили его сокрытие. Тем самым мы дезинформируем противника и скроем следы той части золотых запасов, которые уже вывезены в Японию.
– Хорошо. Изложите мне конкретные детали плана.
Через час план полковника Акиро был утвержден.
Глава 3
Япония, Токио. Ноябрь 1944 года

* * *
Куроки Такэо уже двадцать часов находился в Токио. С военного аэродрома он сразу же прибыл в генеральный штаб и доложил о результатах операции по сопровождению секретного груза. После подробного изложения всех деталей операции и сообщения плана места сокрытия груза майор по требованию командования написал рапорт об обстоятельствах гибели четырёх офицеров министерства финансов, прикомандированных к нему.
По этому же поводу с Такэо лично беседовал начальник особого отдела генерального штаба. Это был невысокий плотный мужчина с гладко выбритым черепом и умными, проницательными глазами. Он долго и внимательно читал объяснения майора, затем, отложив в сторону рапорт, ещё долго переспрашивал его, уточняя некоторые детали. После нескольких часов беседы, походившей на допрос, Такэо чувствовал себя очень усталым. Наконец начальник разрешил ему выйти в туалет.
Когда майор вернулся, хозяин кабинета разговаривал с кем-то по телефону, постоянно кивая головой. Такэо хотел выйти за дверь до окончания разговора, но генерал-лейтенант показал ему на стул перед столом. Когда майор сел, начальник положил трубку на чёрный телефонный аппарат и, внимательно посмотрев на Такэо, произнёс:
– Завтра в десять часов вас доставят в министерство финансов. Министр лично хочет выслушать обстоятельства гибели своих подчинённых.
– Слушаюсь, господин тёсё.
– У вас есть что добавить к сказанному ранее? – голос генерал-лейтенанта почти не выражал эмоций.
Майор поспешил ответить.
– Да, господин тёсё! Я хотел бы отправиться на Филиппины, чтобы продолжить службу рядом с главнокомандующим тайсё Ямаситой – на любой должности и в любом звании.
Генерал-лейтенант снова внимательно посмотрел на Такэо.
– Вы должны отдавать себе отчёт, – жестко произнес он, – что вы в первую очередь служите императору и Японии, а уже в последнюю очередь – Ямасите. После встречи с министром финансов у вас будет три дня отдыха. Можете съездить навестить свою семью. Потом мы определим место вашей дальнейшей службы.
– Слушаюсь, господин тёсё!
* * *
На встречу с министром финансов Такэо ехал в том же немецком автомобиле, что и генерал Ямасита несколько месяцев назад. За последние полгода Токио стал ещё больше походить на военный город. Атмосфера войны чувствовалась во всём: в заклеенных бумагой окнах немногочисленных административных зданий, в надписях на стенах домов и в большом количестве людей в военной форме.
Майор смотрел через стекло автомобиля на улицы родного города и думал о предстоящей встрече с министром финансов.
Когда в мае 1944 года он по заданию Ямаситы привез в Токио из Манилы первую партию ценностей, встретивший его на военном аэродроме сотрудник министерства финансов подтвердил, что Такэо должен сопровождать груз до последней точки маршрута. После разгрузки все ящики на нескольких грузовиках сразу же перевезли в самолётный ангар в дальнем конце аэродрома, где было подготовлено место для переписи золотых изделий.
В ангаре груз уже ждали несколько сотрудников минфина. Посреди строения под яркими софитами стояли большие столы. Рядом на треногах были закреплены два фотоаппарата. На двух стеллажах, стоящих чуть в стороне, лежало несколько рулонов серой материи для упаковки золотых изделий, а вдоль стены ангара ровными рядами стояли пустые ящики, обитые медными листами с надписью: «Специзделия».
Когда весь груз был перемещен в ангар, вокруг него сразу же было выставлено два кольца охраны. Всем, кто находился внутри и делал опись ценностей, было запрещено покидать здание ангара. В течение нескольких дней, пока шла опись, приходилось спать, есть и оправляться прямо в ангаре в специально оборудованных местах. В ангаре с самого начала переписи находились четверо одетых в военную форму сотрудников министерства. Все четверо были лейтенантами. Когда опись была закончена и последний ящик был закрыт и опломбирован, сотрудник минфина, встречавший майора, передал ему пакет из генштаба и сообщил, что эти четверо будут сопровождать груз вместе с ним.
Их гибель на Курильских островах и была причиной, по которой майор ехал сейчас в минфин.
Возглас водителя автомобиля прервал раздумья Такэо.
– Господин санса, вы приехали. Пожалуйста, поднимитесь по лестнице. В вестибюле вас встретят.
* * *
Закончив доклад об обстоятельствах гибели сотрудников минфина, Такэо мельком посмотрел на министра, пытаясь понять, о чём он сейчас думает.
– Надеюсь, то, что вы мне сейчас рассказали, является стечением роковых обстоятельств, а не чьей-то злой волей, – сухо произнес министр.
Во внешне спокойной манере говорившего чувствовалась жесткость.
Куроки Такэо молча смотрел в полированную столешницу стола, в которой отражалось лицо министра. Возникла напряженная пауза, длившаяся около минуты. Неожиданно министр смягчился и попросил майора подойти к большому столу в центр кабинета.
На столе лежали карты островов, на территории которых находились подземные хранилища.
– Пожалуйста, отметьте на картах места, где был сокрыт груз.
Такэо взял карандаш и уверенно склонился над картами.
– Вот здесь, на острове Сумусю, мы выгрузили сто пятьдесят ящиков, которые я сопровождал из Филиппин. А другие сто пятьдесят ящиков, которые были доставлены на борт «Ройё Мару», спрятаны вот здесь – в районе Черного озера, – майор поставил крест карандашом на карте острова Онекотан.
– Надеюсь, господин санса, вас не надо проверять?
– Я готов провести ритуал харакири и уйти в страну Ёми, если вы не верите, что ящики находятся именно там, где я указал на картах.
– Хорошо, господин санса, я верю вам, – министр пристально посмотрел на Такэо. – Скажите, а кроме вас, никто не знал, что за груз вы сопровождаете?
– Нет, господин министр. Никто не мог знать о характере груза. – Такэо не стал рассказывать об инциденте при разгрузке на Матуа.
– Аригато. У вас есть какие-нибудь просьбы?
Для Такэо, воспитанного в традиционной японской семье, любая просьба к чужому человеку была противоестественна. Ведь просящий ставил себя в зависимое положение от того, кто эту просьбу или услугу мог выполнить. Но в эту минуту Такэо был вынужден отбросить эти предрассудки. Ему необходимо было встретиться с генералом Ямаситой и рассказать ему ВСЁ. Ведь на карту было поставлено честное имя «тигра Малайи»…
– Да, господин министр. Позвольте мне вернуться на Филиппины к генералу Ямасите.
Министр понял просьбу майора по-своему.
– Ну что же. Через пять дней туда летит самолёт с деньгами для нашей группы войск. Нам как раз нужен сопровождающий. Но учтите, что шансов долететь не более пятидесяти процентов.
– Благодарю вас, господин министр. Если мне суждено погибнуть, то пусть это случится ради процветания Японии и императора.
– Хорошие слова, господин санса.
Поклонившись, Такэо развернулся на месте и чётким шагом вышел из кабинета министра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19