Дай приказ!
«Откройте мне дорогу в снега,» - медленно проговорил смертоносец.
- Повелителю слава! - крикнул король Стэфф, обнажая меч.
Его движения повторили полторы тысячи бойцов, по всей площади засверкала сталь. В один голос воины повторили приветствие. Повелитель отдал такой же приказ для смертоносцев. После этого восьмилапые и двуногие, сохраняя равнение, пошли друг на друга. Два строя смешались, потом люди забрались на спины каждый своему пауку. Армия прошла под тенетами с Повелителем, площадь опустела.
- Я сожалею, Повелитель, что ты не разрешил мне отправиться и возглавить облаву на убийц, - сказал Стэфф.
«Мы пойдем с тобой в места куда более дальние, король,» - ответил паук и опять уполз во дворец, в темноту.

Глава десятая

Стрекозы стали снижаться, степь внизу побежала быстрей и Олаф встряхнулся. Может быть, попробовать выпрыгнуть, если летучка окажется достаточно низко?.. Но Каль обязательно убьет, сверху ему это будет легко. А может быть, стрекоза просто схватит его и унесет обратно в Хлоя-табе - что сделаешь с такой громадиной кинжалом? Правда, есть еще копья.
Впереди показались какие-то насекомые. Сверху они выглядели непривычно, и Олаф не сразу понял, что это смертоносцы. Восьмилапые услышали гудение крыльев, когда враг был уже совсем рядом и побежали по степи, пытаясь найти укрытие. Но с воздуха сотник хорошо видел, что скрыться им некуда.
Четыре паука мчались налегке, по ровному месту. Они развили огромную скорость, но воздух давал преимущество, стрекозы легко настигли их и полетели рядом, чуть сбоку. Каль оживленно переговаривался со своим насекомым, постукивая копьем по хитину. Первые две летучки опустились ниже других и приблизились к смертоносцам. Сотник испытал к восьмилапым горячее сочувствие - они были совершенно беспомощны.
Когда расстояние до цели стало совсем маленьким, воины метнули копья, оба целясь в ближайшую мишень. Они кинули их довольно ловко, с упреждением, но один все-таки промахнулся. Зато второе копье вонзилось в жертву с такой силой, что пробило хитин и вошло глубоко в тело. Человек закричал что-то, торжествующе потряс кулаками.
Раненый паук сбился с шага, отстал, вместе с ним остались и две преследующие его стрекозы. Олаф отвлекся, смотрел назад, надеясь, что смертоносец что-нибудь придумает. Но вскоре в нем торчали еще два копья, он побежал в другую сторону, потом остановился, закрутился на месте.
Впереди в атаку пошли две следующие летучки. Этому пауку сначала повезло, оба копья воткнулись в землю перед ним. Он споткнулся, но продолжал бег. И все же настал и его черед, и этот смертоносец остался сзади, добиваемый в упор. Третьего атаковали стрелами - наверное, воины как-то понимали команды Каля. Олафу наскучила эта жестокая игра. Вот если бы на спинах пауков сидели лучники, если бы восьмилапые догадались двигаться рывками, зигзагами...
Они догадались. Два последних паука вдруг разделились, и побежали в разные стороны, то и дело меняя направление. Строй стрекоз сперва пролетел мимо, затем две ушли за облюбованной жертвой, а Каль повел за собой последних. Десятник впервые оглянулся и указал пальцем прямо на Олафа.
Сотник задумался, глядя на приближающегося смертоносца. Стрекоза ловко следовала его маневрам, постепенно сокращая расстояние. Что предпринять? Паук обречен так или иначе, кроме того, не имеет отношения к городу Чивья. Убив его, Олаф не совершит никакого греха перед своим Повелителем. Правда, этим он поможет стрекозам... Но сотник никогда не был уж чересчур щепетильным.
Ему даже хотелось попробовать, испытать охотничий азарт, вогнать на всем ходу копье в твердую спину. Но как к этому отнесется Каль? Не догадается ли, с кем имеет дело? Олаф предпочел бы пока остаться недотепой в его глазах, это давало больше шансов на побег. Паук приближался.
Чивиец принял решение. Он быстро достал из сетки копья, все сразу, тут же выронив одно в степь. Посмотрел на Каля, сделал виноватое лицо. Десятник что-то кричал, скаля зубы. Мысленно усмехнувшись, Олаф использовал вторую попытку, целясь прямо в смертоносца, без упреждения. Как он и ожидал, копье вонзилось в землю далеко за восьмилапым.
Паук опять поменял направление, бега, стрекоза заложила широкий вираж. Не успела она подстроиться к жертве снова, как Олаф кинул третье копье, на этот раз всерьез, только целясь на корпус вперед. Восьмилапый споткнулся о воткнувшееся перед ним древко, сломал его брюхом, замер. Тут уж сотник швырнул смертоносный снаряд как палку, под себя, и попал-таки, только плашмя. Чивиец не сдержал смешка, представив себе лицо Каля.
Стрекоза снова сделала вираж, настигая паука, а он вдруг повернул ей навстречу. Этого не ожидал даже Олаф, но соблазн оказался слишком велик. Смертоносец и низко летящая крылатая тварь стремительно сближались, сложив свои скорости. Сотник с силой швырнул вниз копье и даже услышал хруст. Пока летучка разворачивалась, чтобы вернуться к жертве, Олаф усилием воли заставлял себя не оглядываться. Он весь дрожал от возбуждения. Как же это здорово! И наверняка он попал, попал прямо в мозг.
Случившееся превзошло все ожидания. Легкое копье, выпущенное с быстро летящей стрекозы в бегущего навстречу смертоносца пробило его насквозь и вышло из брюха. Восьмилапый замер на траве, распластав лапы, возле него опустилась летучка Каля. Десятник выскочил, подбежал, готовый ударить копьем, осмотрел труп. Потом задрал к небу смеющееся лицо.
Ну конечно, Каль, посмейся! Так везет только дуракам, ты это знаешь. Олаф помахал командиру рукой, пооткрывал рот - сделал вид, будто кричит что-то в восторге. Восторга и правда было немало, но сотник давно научился с ним справляться.
Каль попробовал выдернуть из убитого смертоносца копье, но оно совсем скрылось в хитине. Махнув рукой, десятник подозвал стрекозу и взмыл в воздух. С разных сторон к командиру уже летели другие воины, справившиеся с задачей. Учебный полет закончился, понял Олаф. Теперь обратно в Хлоя-табе, город стрекоз, о котором еще ничего не знает даже Повелитель... Сотник должен был непременно попасть в Чивья, и как можно скорее.
Но первый полет не дал шанса спастись. Придется вернуться город, ждать более удобного случая. Может быть, даже полезно осмотреть получше Хлоя-табе, который, судя по всему, будет вести войну со всей окрестной степью. Сто эскадрилий - страшная сила, Олафу даже думать не хотелось, какую бойню учинит эта армия в его родном Чивья.
Он опять положил голову на руки, разглядывая пробегающую внизу степь и постарался успокоиться. Надо еще выдержать разговор с Калем, убедить его в случайности сегодняшнего броска. Одноглазый может оказаться куда более хитрым, чем кажется. В сущности, пока ему все время везет, даже в том, что стрекоза в поисках новых воинов выбрала его. Интересно, чем именно он ей так понравился? Олаф посмотрел вверх, на летучку. Симпатичное насекомое. Жаль, что они воюют со смертоносцами, очень жаль.
На обратном пути он снова задремал в своей сети, потеряв последний страх, доверившись могучей стрекозе, как доверялся восьмилапым. Река появилась под ними так неожиданно, что Олаф даже ахнул. Будто стараясь произвести впечатление, крылатое насекомое заложило крутой вираж над самой водой, а потом уже подлетела к отверстию в высоком берегу. Дождавшись своей очереди, стрекоза села на карниз и позволила сотнику выбраться и отстегнуть сеть.
Разыгрывать спектакль перед Калем не пришлось.
- Ну ты и дурачина! - выкрикнул тот, прохаживаясь по камере. - Если бы не твое дурацкое счастье, всыпал бы я тебе сегодня палкой, а потом посадил на воду и лепешки! Но сегодня твой день, везет с самого утра. Сейчас вам принесут еды, а потом можете отдыхать. Пойду помогать Баруку, может быть, еще один десяток собирать начнем.
Товарищи отнеслись к успеху Олафа по разному, одни поздравляли, другие осыпали насмешками. Сотник решил никак не отвечать, чтобы не нарваться на драку. Когда играешь недотепу, то положено быть битым, а ему и так досталось за последнее время. Он снял теплую одежду и с наслаждением вытянулся на лежаке.
В самом деле, скоро принесли поесть. Четыре женщины доставили прямо в камеру миски с незнакомой кашей, в которой плавали кусочки мяса скорпиона, лепешки и, что было особенно приятно Олафу, пять кувшинов воды. Воины вступили с женщинами в разговор, они уже успели познакомиться. Сотник решил и здесь отмолчаться, сосредоточившись на еде. Барук считает его уроженцем Трофиса, нехорошо получится, если кто-нибудь из женщин окажется оттуда.
Но одна из стряпух сама подошла к Олафу, бесцеремонно уселась рядом и представилась.
- Меня зовут Мета. Я из Ужжутака, а ты?
- А я из Трофиса, - сотник постарался произнести название города как можно тише, чтобы не услышали остальные. - Первый день. Меня зовут Олаф, я носильщик. У меня есть знакомая по имени Мета.
- Трофис - это где-нибудь неподалеку? - переспросила Мета.
- Да, - кивнул раздосадованный Олаф и перевел разговор на куда более интересную для него тему: - А где находится твой Ужжутак? На востоке?
- Нет, на севере, далеко. Там мы ничего не слышали о гигантских стрекозах, я чуть не умерла со страху, когда она меня схватила. Мы летели два дня, она охотилась по дороге и пыталась меня кормить. Съедала муху, а потом выблевывала мне в рот! - Мета расхохоталась. - Они так с личинками поступают. А я не могу так есть... Намучались мы обе.
- Ты теперь дружишь со стрекозами?
- Нет, я не понимаю их языка, тут слух надо особый иметь. Со смертоносцами проще... Я живу на третьем уровне от воды, там, где взрослые личинки. Хочешь зайти в гости сегодня?
- Ему нельзя! - встрял в разговор мрачного вида рослый детина. - Он первый день, должен привыкать. Я к тебе приду.
- Ну, приходи ты, - легко согласилась Мета и пояснила Олафу: - Никак не получается забеременеть. Говорят, стрекозы сердятся. Отнесут еще обратно, чего доброго...
- В Ужжутаке плохо? - воспользовался моментом сотник.
- Теперь, я думаю, совсем плохо. Люди Фольша - знаешь, кто это такие? У нас завелись их колдуны. Не успели оглянуться - а половина города уже с ними. Ходили в степь, плясали у костров... Малого Повелителя задушили, а потом восстание сделали. Мои отец и брат за восьмилапых стояли, их тоже убили. Город почти весь сгорел, два сражения потом случилось, когда уцелевшие смертоносцы вернулись... - Мета широко зевнула. - Фольш победил, пауков мало оставалось. Колдуны сказали, что будут теперь сами жить, без насекомых. А по-моему, так не бывает. Ты согласен?
- Согласен, - кивнул Олаф. - Или раскоряки, или летучки.
- Конечно, летучки! - быстро сказала женщина, а остальные в камере странно притихли. - Ты и думать забудь, что может быть иначе! Они этого не любят. Голову откусят запросто и...
- Хватит болтать, - детина взял ее за руку. - Пошли, забери у него миску.
После еды часть воинов ушла, видимо, на третий уровень, остальные уснули. Олаф поглядывал в сторону отверстия, размышляя, что творится на реке по ночам. Скорее всего, сплошная охота всех на всех. Но как тогда удрать? Наверх не забраться по отвесному берегу.
Теперь появилась еще одна тема для доклада Повелителю - Ужжутак. Города нет, Иржа свободен в своих решениях, Хаж должен опустить мост перед армией Чивья, не нужно войны. Достаточно открыть сознание перед Оком Повелителя Ужжутака и он сам узнает правду.
Олаф тяжело вздохнул. Как спрятаться от стрекоз в голой степи? Ведь за ночь далеко не уйти. Снаружи послышались человеческие голоса. Он подскочил к отверстию, вышел на карниз и увидел плывущую по реке большую лодку. Гребцы, укрытые за толстыми бортами, громко пели.
Речники. Заключили союз со стрекозами, переметнулись на их сторону, предали... Если бы не они, Хлоя-табе не возник бы так быстро прямо под носом у здешних городов. Узнали бы вовремя, Повелитель послал бы армию... Пусть бы она и погибла, но не позволила так глубоко изрыть берег, отложить огромные кладки, выкармливать личинок... Над рекой вдруг появились несколько десятков стрекоз.
Олаф не успел даже заметить, откуда они вылетели. Кружась над самой водой, каким-то чудом не сталкиваясь, летучки производили громкое жужжание. Хлоя вдруг стала тихой - многочисленные насекомые бросились во все стороны, забыв распри. Потом на самой середине реки забурлила вода, и оттуда показалась какая-то тварь, поплыла к берегу, прямо на чивийца.
Он не мог как следует рассмотреть речного обитателя, но стрекоз, как видно, всерьез обеспокоило его появление. Их коллективные действия напомнили Олафу пчел, только вот полосатые насекомые не жалели себя, нападали даже на более сильного, а таинственная тварь безнаказанно приближалась к кладке. Сотник почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение. Давай! - хотелось ему крикнуть, - Плыви сюда! Устрой переполох, полакомись яйцами, личинками, а я тем временем попробую бежать.
Стрекозы улетели, все сразу. По тихой реке с плеском приближалась темная масса, Олафу удалось рассмотреть мерно поднимающиеся плавники, похожие на лодочные весла. Сотник поправил кинжал, украдкой оглянулся. В камере было тихо, воины спокойно спали. Может быть, побежать по темных ходам, поднять тревогу, попробовать усилить панику? Сзади послышалось гудение, Олаф опять обернулся к реке.
Стрекозы вернулись. Теперь каждая летучка несла, сжимая четырьмя мощными лапами, крупный камень. Именно так они расправлялись со смертоносцами, если не могли использовать людей... Олаф приготовился наблюдать картину битвы. Но все оказалось очень просто: по одной заходя на цель, стрекозы стремительно падали вниз, а над самой водой выпускали камень и, расправив крылья, поднимались в высоту.
Они пролетали прямо перед Олафом, он видел их ничего не выражающие глаза, ветер, поднятый крыльями, толкал обратно в камеру. Одна за другой, с равными интервалами, стрекозы наносили удар и снова летели куда-то вверх по течению, за новыми камнями. У сотника слезились глаза и рассмотреть, к чему привела атака, он не смог.
Когда все стрекозы улетели, никто больше не тревожил речную гладь, никто не приближался к Хлоя-табе. Присмотревшись, Олаф увидел огромное красное пятно, медленно двигающееся вниз по течению, постепенно светлея, растворяясь.
- Существо с красной кровью, - сказал за его спиной неслышно подошедший Каль. - Гадость...
- Они опасны? - спросил его сотник.
- Как видишь, не очень! - усмехнулся одноглазый. - Стрекозы неуязвимы, я пока не видел ни одного врага, который сумел бы нанести городу хоть небольшой вред.
- А ночью? - Олаф старался выглядеть возбужденным, испуганным. - Ночью оттуда никто не вылезет? Я слышал страшные истории про речных чудовищ. Говорят, они утаскивают лодки прямо на дно!
- У нас есть факелы, - с гордостью объяснил десятник. - Думаешь, для того, чтобы отмахиваться ими от чудовищ? Нет, в случае тревоги мы зажигаем их и сбрасываем вниз, а часть втыкаем в стены, вот здесь, - он постучал рукой по откосу. - Освещаем весь Хлоя-табе, понимаешь, дурачина? Наше дело только в этом, а при свете стрекозы зададут трепку кому угодно.
- А если кто-нибудь приползет под землей? Жук-могильщик, или серые черви... Да мало ли какие твари любят в чужих кладовых яйца жрать. Стрекозы ведь под землей не могут драться.



- Вот тут ты прав, - Каль перестал улыбаться. - Это - наша забота. Но такое случается редко, летучки умеют выбирать места с твердой почвой, не всякий могильщик к нам пробьется. Сам я такими вещами пока не занимался... Но у Барука большой опыт, он ведь живет со стрекозами с самого детства. Расспроси его - может быть, он переведет тебя из эскадры в сторожа, будешь не летать, а под землей сидеть. Хочешь?
- Нет, - честно ответил Олаф. - Летать - это здорово.
Каль замолчал, буравя новичка единственным глазом. Что-то в нем ему не нравилось. Или наоборот, нравилось? Десятник ткнул чивийца пальцем в грудь.
- Тебе понравится быть воином. Я чувствую, тебе понравится. Благодари Бжашша, что не провел всю жизнь носильщиком при господах... Впрочем, этого бы и не случилось, у тебя еще будет шанс увидеть Трофис с воздуха. Кстати, я спросил в других десятках - из твоего города у нас никого нет, зато есть соседи, из Чивья. Бывал там?
- Бывал, - невесело ответил сотник.
- Вот, когда приживешься, когда я увижу, что ты действительно готов служить Бжашша-Хлоя-табе, то пойдешь к ним, поболтаешь. Я понимаю, что тебе скучно... А знаешь, что? - Каль вдруг изменил решение. - Я приведу их к тебе завтра. Хочу поговорить о ваших городах. Эскадрой командует Барук, но мы и сами должны проявлять инициативу. Так что скоро, может быть, встретишь кого-нибудь из знакомых.
Десятник, не прощаясь, вышел из камеры. Олаф вернулся к лежаку, вытянулся, закинув руки за голову. Не напрасно ли он соврал Баруку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30