Второй старательно, даже высунув немного язык и прищурившись, целился в Альхейма из лука с пяти шагов.
- Угощу, - как можно спокойнее произнес гвардеец.
- Спасибо, - чумазый поднял голову, искоса посмотрел на Альхейма. - Доспехи твои мне знакомы. Гвардии вашей доспехи. Зря ты их на траве бросаешь.
- От скорпиона не спасут, - резонно заметил Альхейм.
- От скорпиона не спасут, а от стрелы могли бы... Правда, не с такого расстояния.
- Кончай его, Матва! - хрипло гаркнули с другой стороны и гвардеец опять вздрогнул, обернулся.
Из кустов вышли трое, все с обнаженными мечами и луками на плече. Двое хмуро поглядывали на гвардейца, один оглядывался по сторонам. Он и говорил.
- Это же седло! Рядом восьмилапый, если скатится с какого-нибудь холма, мало нам не покажется!
- Куда ты торопишься, Глоб? Думаешь, у тебя волосы не будут вылезать клочьями? Будут. И язвы во рту будут, как у меня. Не торопись, Глоб. Торопиться уже некуда.
Глоб с досадой плюнул, развернулся, быстро подошел к Альхейму, по пути ударом ноги опрокинув котелок. Гвардеец вскочил, спиной чувствуя нацеленную на себя стрелу. Она воткнется прямо между лопаток.
- Осторожнее, Глоб, - попросил Матва. - Это ведь гвардеец. Махнет мечом, прыгнет, еще махнет, да и поубивает нас всех.



- Да уж, - Глоб мрачно смотрел на Альхейма, перебирая пальцами по рукояти меча. - Ты что тут делаешь? Где восьмилапый?
- Охотится, - честно ответил гвардеец. - Лучше бы вам уйти, иначе он нападет. А если вы меня убьете, то пойдет по вашему следу. Он тоже гвардеец, его вам не одолеть.
- А зачем нам его одолевать? - опять заговорил Матва. - Нам теперь все едино. Нас Смерть настигла, восьмилапые объяснили... Дня не прошло, а уже ломота в спине, у меня вот волосы клочьями лезут, во рту ранки... Это она, Смерть, я чувствую. Почему ты остался жив, гвардеец?
- Я не участвовал в битве, воевода приказал быть его Оком на переправе, и... - Альхейм осекся, почувствовав, что оправдывается.
- Значит, тебя Смерть не задела, - сделал вывод Матва и отошел, будто потерял к гвардейцу всякий интерес.
Глоб приблизился, сказал, в упор глядя мутными глазами:
- Не хочу я ждать. И вообще умирать не хочу. Так что давай так, Гвардия: один на один. Попробуй убить меня раньше Смерти.
- Я... Я не... - начал было Альхейм, стараясь хоть что-нибудь придумать, чтобы потянуть время. Почему не приходит Чважи? Неужели ушел так далеко? - Я, понимаешь ли...
- Откажешься - сразу зарежу, - пояснил Глоб, приставляя меч к горлу гвардейца. - Да или нет?
- Да! - прохрипел Альхейм, которому пришлось запрокинуть голову - лезвие меча было очень острым.
- Вот и хорошо.
Помахивая оружием, Глоб отошел на несколько шагов, повернулся и встал, широко расставив кривые ноги.
- Давай, Гвардия! Слава Повелителю!
- Слава Повелителю!!! - во всю мочь проорал Альхейм, хотя понимал, что ментальная чувствительность у смертоносца куда тоньше, чем слух.
Он оглянулся. Парень с луком больше не целился в него, просто с любопытством рассматривал. Еще двое, те что с мечами, немного отошли, Матва вообще брел куда-то вдоль берега.
Осторожно пойдя на врага, гвардеец сделал легкий выпад, не угрожая, а лишь имитируя удар. Глоб ответил яростно, так что Альхейм едва удержал клинок в руке, тут же ему пришлось сделать два шага назад, уклоняясь от рубящих ударов. Надо было тянуть время, но как это сделать, сражаясь с куда более сильным и опытным бойцом?
Глоб наступал, но не торопился прикончить Альхейма. Тот попробовал было зайти врагу с левой, безоружной руки, как учили десятники, но противник только хмыкнул и перекинул меч. Гвардеец едва увернулся от мелькнувшего в воздухе лезвия. Не по Уставу получалось... Пот утверждению десятников, Глоб должен был развернуться всем корпусом, отступив на полшага, и в это время следовало сделать нижний выпад, упав на колено... Да будь проклят этот Устав! Глоб ударил так стремительно, что подпрыгнувший Альхейм не успел отдернуть руку. По пальцам потекла теплая кровь.
- Слава Повелителю! - крикнул Глоб и захохотал. - И это, значит, ихняя Гвардия? Да мы могли бы их одной сотней перерезать!
- Просто! - вдруг попросил его один из товарищей. - Пусть-ка расскажет, что случилось во время сражения! Откуда Смерть пришла - интересно же ведь!
- Сказано: не был он в битве, а то бы не скакал здесь!
- Все равно, может знает что-то!
- Да! - закричал Альхейм, пятясь вокруг костра. - Я знаю!
- Ну, скажи тогда, - смилостивился Глоб и опустил оружие.
- Это... Это волшебство! - задыхаясь, выдавил из себя Альхейм первое, что пришло в голову.
Враги переглянулись. Глоб недоверчиво покачал головой.
- Ты хочешь сказать, сопляк, что в вашем войске были колдуны?
- Да.
- Ерунда! Ни один смертоносец не потерпит возле себя этого отродья!
- Их захватили случайно, во время марша, и не успели казнить. А я был рядом, когда их везли в лагерь, - самозабвенно лгал Альхейм. - Четверо. Один высоченный, как дерево, другой очень толстый и лысый, третий сморщенный старичок, самый главный у них, а четвертая женщина. Очень красивая, у нее были длинные рыжие волосы, длинная шея, больший глаза...
- Да плевать мне, какие у нее глаза! - не вытерпел Глоб. - При чем здесь колдуны?
- Так я же и рассказываю! - Альхейм сделал паузу, укоризненно глядя на противника, вытер пот. - Там в седле баклажка есть с водой, я возьму, ладно?
- Расскажи, потом возьмешь! - потребовал тот, что прежде целился в гвардейца из лука. - Не тяни осу за жало!
- Ну, значит... На чем я остановился? Ах, да, женщина. Из-за нее и вышла вся неприятность. Когда ее схватили, то один из десятников наших, гвардеец, его звали Толк, решил над ней надругаться. А дело в том, что у этого Толка вся семья сгорела во время пожара, что два года назад в городе колдуны учинили, понимаете? А колдунья говорит: если ты ко мне прикоснешься, я прокляну тебя и всю твою семью. Толк захохотал... - Альхейм набрал побольше воздуха и засмеялся басом, изображая десятника Толка, действительно существовавшего до вчерашнего дня. - Ха-ха! Ты, сука, опоздала проклинать мою семью! Никого у меня больше нет, а я и так проклят! Тогда колдунья, как раз когда он срывал с нее одежду... - Чважи не появлялся, гвардеец решил, что слишком торопится рассказать историю. - На ней был длинный черный плащ из паутины, с чернильной ягодой такой цвет делают, а по краям - отделан кусками крыльев стрекозы. Когда она ходила, то постоянно позвякивала. Кстати, так их и поймали: восьмилапые прошли мимо, потому что колдуны спрятались за своим волшебством, а люди услышали, как что-то звенит в кустах. Но после Гнева там никого не должно было остаться, понимаете?
- Начинаю понимать, - мрачно сказал Глоб и поднял меч. Не таким уж он оказался дураком. - Иди-ка сюда, я тебя зарежу. Разве мама не учила тебя, что все колдуны - обманщики и фокусники, от восьмилапых они прятаться не умеют.
- Пусть дорасскажет! - попросил самый молодой.
- Ты что, сказок в детстве не наслушался?
- Все равно... Сам же говоришь: нам теперь все едино. Так что же Толк, отымел эту бабенку? Она красивая была, да?
- Говорю же: глаза, шея, грудь большая, - воспрял Альхейм. - Я никогда никого краше не видел! А под плащом у нее ничего не было, только на ногах сапоги, выше колена. А на шее висел амулет, и на той же цепочке ножны для кинжала. И вот Толк схватил ее и бросил прямо на дорогу, и сорвал с нее плащ. Тогда колдунья сказала: раз у тебя нет семьи, я проклинаю твой десяток! Все вы умрете страшной смертью! Тогда толстый лысый колдун добавил: а я присоединяю свое волшебство и проклинаю всю вашу сотню! Потом заговорил высокий: и я присоединяю всю свою силу и злобу, да будет проклята вся Гвардия! Наконец, вперед выступил старичок, топнул ногой и закричал... - Альхейм несколько раз вздохнул и действительно заорал со всей мочи: - А я проклинаю все ваше войско и вашего Повелителя!!! Проклинаю!!! Вы все умрете!!! Страшной!!! Смертью!!!
- Ори, ори, может он тебя и услышит, - покивал Глоб.
Его товарищи опомнились, сбились в кучу, выставив вперед оружие, стали вглядываться в окружающие их холмы.
- Да не пугайтесь так, Матва верно сказал: все умрем. Пусть приходит и сразится со мной... Хочешь, я сам позову твоего восьмилапого? - Глоб закричал еще громче: - Эй!!! Раскоряка!!! Иди ко мне, я выпущу твои кишки и забью их между клыков твоего гнусного Повелителя!!!
- Замолчи! - Альхейм прыгнул вперед, собираясь заколоть Глоба, но тот оказался проворнее и успел уклониться, получив лишь царапину.
- Ах ты, гаденыш! - удивленно воскликнул он, и это оказались последние его слова.
Чважи налетел на врагов ураганом. Одним ударом вытянутой во всю длину лапы он снес голову лучнику, разодрал гортань стоявшему рядом, а сам уже очутился возле Глоба, подмял его под себя и укусил прямо в лицо. Последний из противников побежал было к кустам, на бегу снимая с плеча лук, но смертоносец оказался куда проворнее.
- Где же ты был? - устало опустился на землю Альхейм, глядя на подергивающиеся в конвульсии ноги Глоба. - Здесь еще один, он пошел вниз по течению.
"Я убил его сразу, и даже успел немного поесть. Должен признать, что свежая человечина вкуснее мух. Мне доставило удовольствие зрелище."
- Зрелище?! Я чуть не погиб!
"Ты воин, гвардеец. Ты должен был быть давно готов к гибели в бою. Кроме того, вчера ты просто рвался в сражение и горевал, что не успеваешь. Сегодня ты получил то, что хотел, разве не так?"
Прежде чем ответить, Альхейм доковылял до седла и отыскал баклажку, жадно напился теплой воды. В голове у него в самом деле не было мыслей, восьмилапый сразил своей логикой.
- Скажи, ты, может быть, хотел, чтобы меня убили? - наконец поинтересовался гвардеец.
"Не знаю," - откровенно признался смертоносец. - "Мне отвратительна трусость, а ты очень боялся. Мне отвратительна человеческая ложь, и ты лгал. Пожалуй, я не стал бы их останавливать. Но ты заступился за честь своего Повелителя... Мы все еще в одном строю, Альхейм. Но если однажды это станет не так, я убью тебя сам. Следи за своими мыслями."
- Я стараюсь, - покивал гвардеец, внимательно глядя на паука.
Если Чважи решит его убить, то убьет немедленно. Как странно: смертоносец стал угрозой, смертоносец из его города. Тот, на кого привык полагаться больше, чем на себя... Как странно.
- Поможешь мне с седлом?
Не отвечая, Чважи подцепил когтем тяжелую кожу, забросил себе на спину.
"Но сначала я еще поем. Мне нравится свежая красная кровь."
Альхейм возился с пряжками, ныряя под брюхо смертоносца. Он старался не смотреть, как тот всасывает размягченную до состояния кашицы плоть. На Дворцовой площади время от времени происходили казни, иногда человек был жив два-три дня, кричал ночами, но это не было так противно. Хлюпающие звуки. Отвратительные хлюпающие звуки.


Ветви огромных деревьев переплелись между собой где-то наверху, образовав купол, лес погрузился в вечную полутьму. Хотя, какая же она вечная, если на ночь превращается в тьму непроглядную?! Альхейм настороженно поглядывал вверх, туда, где по словам Чважи должны были обитать странные существа без лап. Но разве разглядишь что-нибудь в таком сумрачном месте?
- Далеко тянется этот лес, как ты думаешь?
"Я не думаю о том, чего не знаю."
Вот и поговорили. Чважи без конца поворачивал между стволами, выбирая путь. Часто деревья росли так густо, что смертоносец не мог между ними протиснуться, тогда приходилось возвращаться. Альхейм до сих пор не увидел ни одного из ползающих по земле обитателей леса, восьмилапый разогнал их импульсами Гнева. Человека они не задевали, вот разве что волоски на шее и руках встопорщились, чувствуя напряженность, повисшую в воздухе.
Зато по ветвям скакали довольно причудливые создания. Чважи гнал и их, но многие были слишком мелки, чтобы успеть ускользнуть. Самые разные гусеницы, жуки, мелкие пауки, сороконожки... Лес оказался куда более населен, чем степь. Это и понятно, решил про себя Альхейм. Ведь тут можно жить не только на земле, каждое дерево дает пространство. В реке, наверное, жизни еще больше...
"Не думай о реке," - попросил Чважи. - "Это мешает мне сосредоточиться. Достань меч, сейчас пойдем сквозь паутину шатровиков."
- А сами они убрались? - спросил гвардеец, выхватывая оружие.
"Конечно. Хотя старая самка не ушла далеко, но ей надо заботиться о семье, потомстве. Она не попытается идти против моего Гнева."
В другое время Чважи запросто мог бы съесть паутину, точнее, усвоить, отложить запас нужного вещества до лучших времен. Шатровики вид, удивительно близкий смертоносцам, издалека их даже трудно отличить друг от друга. Но сейчас путники спешили, обоим хотелось найти открытое место для ночлега прежде, чем наступит ночь.
Шатровики опутали своими тенетами целую группу сосен. В паутине застряли листья и пыль, останки насекомых, труха. Она стала почти непрозрачной, лишь слегка подрагивала на слабом ветерке. Чважи лапой легко вспорол старое, утратившее клейкость полотно, на его спине Альхейм ожесточенно замахал мечом. Е очень-то приятно запутаться в такой грязи...
Проникнув за первую стену, путники оказались в царстве вечной темноты: множество слоев паутины были натянуты во всех направлениях, в том числе сверху. Кто-то отчаянно жужжал - видимо, попавшая в сеть муха, которая не смогла улететь подальше от волны Гнева.
- Ты уверен, что их здесь нет?! - прокричал гвардеец и тут же пожалел об этом, в рот набилась пыль и труха.
"Режь, а то еще свалишься. Никого здесь нет."
Альхейму ничего не оставалось, как отчаянно рубить паутину. Делал он это вслепую, и однажды срезанный им пласт тяжелых тенет вдруг упал на Чважи, накрыл их обоих. Паук издал импульс, более всего похожий на непереводимое ругательство.
- Давай в другой раз обходить их гнезда? - попросил Альхейм. - Лучше потерять немного времени, чем...
Они наконец вышли из владений семьи шатровиков, все в кусках паутины.
"Там, сбоку, озеро."
- Озеро?..
"Да, в лесу много озер. Мы обходим их."
Альхейм печально закивал. Наверное, Чважи прав: мало ли какие твари могут жить здесь, в черных лесных водоемах. Он опять вгляделся в сумрак наверху, вдруг слева, совсем близко, произошло какое-то движение. Гвардеец посмотрел туда, и с ужасом увидел ветку, медленно ковыляющую прочь от путников. Чважи шел дальше, но Альхейм успел увидеть длинное жало, суставчатые ноги, несколько глаз...
- Да их же не отличить от веток!
"Насекомых? Да, в лесу выжить довольно трудно, им приходится маскироваться, чтобы успеть оставить потомство."
- При чем здесь их потомство?! Я не могу отличить их от веттвей на расстоянии вытянутой руки, как же я разгляжу кого-нибудь наверху?! - Альхейм вышел из себя. - Только по счастливой случайности я еще жив, Чважи! Да и ты тоже, мы не знаем, сколько в них яда. Давай выбираться, обойдем лес стороной.
"Мы не знаем, сколько это займет времени."
- Да все равно! Мы не знаем, сколько займет времени дорога в обход Ронсы, но ведь идем? Потому что тебе не нравится река! А мне не нравится лес!
"Возможно, он скоро кончится... Я ощущаю что-то странное впереди."
Впереди оказалось кладбище деревьев, так его назвал Альхейм. Насекомые уничтожали собственную среду обитания, питаясь древесиной. Огромное количество упавших стволов образовало странное поле, поросшее кустарником. Пробивались и молодые деревца, дальше от кромки леса их становилось больше.
"Здесь тяжело, на земле кишат мелкие существа. Но тебе они не угрожают, верно?" - Чважи побежал было по открытому пространству, но вдруг сильно качнулся, едва не повалившись на бок.
- Что?! - привстал на стременах Альхейм, выхватил меч. - Что случилось?!
"Лапа провалилась в ствол, тут все прогнило... Сейчас вырву, она застряла."
Конечно, гнилой древесине не удалось долго удерживать лапу могучего смертоносца. Альхейм смотрел вниз и с ужасом увидел, как из дыры в мертвом дереве хлынул целый потом мелких многолапых существ.
"Их там много, они доедают древесину," - пояснил Чважи, продолжая путь. - "Им было некуда убежать от Гнева."
- Значит, под нами цело море подобных мелких тварей. Фу, я так не люблю маленьких насекомых...
"Я буду идти осторожнее. Встань, посмотри вперед: что там?"
Придерживаясь за луку, Альхейм встал, на миг даже разжал руки и выпрямился.
- Лес, Чважи! Там, примерно в десятке бросков копья, опять начинаются деревья!
"Ты расстроен? А мне в лесу нравится больше, чем здесь."
- Мне тоже... Но мне и в лесу не нравится! Еще не настал полдень, мы можем вернуться!
"Ты снова трусишь, гвардеец?"
Альхейм прикусил губу, замолчал. Мысли в голове связались в клубок из оскорблений, зависти, горечи и страха. Он искренне надеялся, что паук не сможет в нем разобраться...
Пройдя кусок мертвого леса, они снова углубились в живой. Теперь полумрак показался Альхейму еще более зловещим, темным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30