За игрой Халдан был молчалив и рассеян, пока отец не сказал:
- Не понимаю, почему вы, молодые, так легко изменяете своей специальности?
- Хм-м.
- На сегодняшней лекции была одна студентка гуманитарных наук. Перед началом обо мне было объявлено, как о почетном госте; потом она подошла и представилась. Мы даже немного поговорили, и она прислушивалась ко мне, чего я не могу сказать о собственном сыне.
- Х-м. Как она выглядела?.. Тебе шах.
- Какая разница? Девушка как девушка.
- Просто мне интересно, заглядывается ли еще мой старик на молоденьких женщин.
- Как ты не раз мне любезно напоминал, я не очень наблюдателен. Но, насколько я помню, у нее были каштановые волосы, карие, глаза, округлое лицо и волевой подбородок. Немного курносая. Высокие, широко расставленные груди. Она ходит покачивая бедрами, что удвоило бы ее доход, будь она проституткой.
Он посмотрел на сына со снисходительной усмешкой.
- Ты ждешь, что я буду описывать тебе родинку на ее левой груди или шрам от аппендицита в нижней части живота?
Халдан посмотрел на него без тени улыбки.
- Отец, прости! Я просто недооценивал твое чувство юмора.
- Удивительная девушка! Как будто красота только отражает ее ум. Во время нашей беседы у меня возникло ощущение, что я разговариваю с женщиной много старше. Она пишет эссе о поэзии Файрватера, и я рассказал ей о тебе.
- Она, наверное, действительно произвела на тебя огромное впечатление, если ты решился ей поведать о проклятии рода.
- Бесспорно. Я пригласил ее завтра на обед. Она живет и учится рядом в Золотых Воротах. К и пообещал уговорить тебя пообедать с нами, если ты, конечно, снова не умчишься на какой-нибудь литературный доклад.
- Постараюсь быть дома, - вздохнул Халдан.
3
Она была прекрасна и холодна как Полярная звезда, и глаза, улыбающиеся отцу, отчужденно взирали на Халдана.
- Гражданин, если ваш Компьютер будет действовать, то достаточно поменять "вход" и "выход", чтобы получить электронного поэта. Такое изобретение делало бы нецелесообразным само существование моей специальности. По логике вещей следующим шагом должна стать машина, создающая другие машины, и тогда отпадет социальная необходимость в живых людях. Вы согласны, сэр?
- Конечно, Хиликс. Я уже говорил ему, что это абсолютная чушь.
Халдан не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь отец так охотно соглашался с чьим-нибудь мнением, чтобы он был таким обаятельным и оживленным, как сегодня. Блеск в глазах старика чуть ли не освещал комнату. Поверженный, Халдан погрузился в молчание и занялся десертом, в то время как его отец развивал свою мысль.
- То, о чем вы говорите, напоминает дело, которое мы рассматривали у себя в Министерстве; тогда мы признали нецелесообразным абсолютное отчуждение человека от процесса производства. Для оценки было представлено одно изобретение...
Халдан обратил внимание ка фразу "у себя в Министерстве". Отец явно распускал перья. Обычно он говорил просто "в Министерстве".
Когда он представлял их друг другу в гостиной, Хиликс сказала:
- Гражданин, ваш отец сообщил мне, что вас интересует поэзия.
- Настолько, насколько это связано с моей работой.
- А я думала, вы ходите только на лекции по математике.
В столовую он вошел с ноющим сердцем и возродившейся верой в теорию вероятностей. Девушка искала его на лекциях по математике, пока он разыскивал ее среди гуманитариев.
Сейчас, когда отец продолжал монолог, Халдан метался где-то между математикой и аналитикой. В Хиликс была какая-то эфемерная и одновременно почти материальная свежесть, напоминавшая о весенней траве, пробивающейся среди островков талого снега.
Она была логически невозможной. Он знал, что у нее точно такой же живот, легкие и грудная клетка, как у других девушек, но целое было несравненно прекрасней деталей. Он наклонился через стол, чтобы подлить отцу вина.
Халдан-3 оторвался от беседы и спросил:
- Уж не собираешься ли ты споить меня и обольстить нашу гостью при помощи своего недюжинного интеллекта и остроумия, пока я буду спать?
- Может, добавить воды?
Вода была предложена только затем, чтобы оправиться от случайного близкого попадания. Его мало волновало, что пьет отец, лишь бы был занят.
Пока старик следил, как наполняется его бокал, Хиликс обратилась к Халдану:
- Гражданин, раз вы решили заняться вивисекцией поэзии, вас должен заинтересовать процесс рождения стиха. Для практики, я пишу стихотворение о Файрватере-1, и мне потребуется помощь в переложении его математики на слова. Ваш отец говорил, что вы, как никто другой, разбираетесь в его творчестве.
- Гражданка, - ответил Халдан, - дабы не обмануть доверия своего отца, сразу после обедая побегу в библиотеку, напишу краткое изложение теории одновременности и нарисую диаграмму, иллюстрирующую эффект Файрватера. Эффект этот действительно невероятно прост. Файрватер использовал кварки, чтобы пробиться сквозь волну времени.
Халдан-3 перебил его:
- Было бы неплохо, если бы лучик славы, осеняющей психологов и социологов, упал, наконец, и на математиков, но, мне думается, Файрватер не совсем для этого подходит.
- Почему, папа?
- Да хотя бы потому, что занимался и конструированием, и разработкой топлива, и физическими явлениями. Он не был чистым теоретиком, часто ковырялся с железками, как обычный пролетарий... Для героя стихотворения это не очень-то... Извините, Хиликс, я на минуточку...
Когда отец вставал из-за стола, в голове Халдана созрел молниеносный план. Последние исследования убедили его в необходимости дальнейшей работы над математикой эстетики, однако слишком много усилий было приложено для поисков девушки, чтобы позволить мелочам перечеркнуть его планы. Еще до того, как Халдан-3 покинул столовую, Халдан-4 окончательно сломил в себе внутреннее сопротивление.
- Я помогу тебе, - тихо проговорил он, наклонившись вперед.
- Я знала, что ты согласишься.
- Послушай, Хиликс, мне придется говорить быстро... Тогда в Пойнт-Со что-то со мной случилось. Я словно анод без катода, то полон счастья, то страдаю от горя. Кто я - атавистичный поэт или неандертальский математик? Объясни мне, как специалист.
На выразительном лице девушки появилось понимание и радостное удивление.
- Ты в меня влюбился!
- Да при чем тут "влюбился"? Я порхаю в вышине, как жаворонок. Мне понятны чувства Шелли, Китса, Байрона... Все они - уличные фонари в блеске моей звезды. Теперь у меня черный пояс по любви!
- О, нет, - покачала головой девушка. - Древним было знакомо твое состояние. Они называли его "щенячьей радостью". Это только зародыш настоящего чувства. Если оно будет развиваться, то перейдет в состояние, называемое ими "зрелой любовью" - это когда мужчина и женщина радуются тому, что они вместе.
- Нет, - возразил Халдан, подозревая, что девушка плохо поняла его. Все это я знаю, но мое чувство по-настоящему сильное. Меня радует каждый твой взгляд, каждое слово... - Он через стол протянул руку и сжал ее ладонь. - Твое прикосновение наполняет меня счастьем.
- Пусти, сейчас твой отец вернется, - шепнула она сердито.
Халдан уступил, с удовлетворением отметив, что она сама легко могла отнять руку, но не сделала этого.
Юноша снова откинулся на спинку стула.
- Еще я хотел рассказать тебе, что сердце мое - точно поющая птица, но, видно, у меня плохо получилось.
Он и не подозревал, что в человеческом голосе может звучать такая нежность, пока не услышал ответ девушки:
- Не надо так терзаться. Ты и так сказал больше, чем думаешь, и отныне каждый новый день будет начинаться для меня песней шального жаворонка.
Три драгоценные секунды прошли в молчании. Хиликс нарушила тишину первой:
- Забудь, что ты начинающий поэт, и оставайся рассудительным математиком. Быстренько придумай, как помочь мне с поэмой о Файрватере, иначе я никогда не отопру тебе калитку моего сердца.
Ответ был давно готов.
- Встретимся в девять утра во дворе вашего университета около фонтана.
Она кивнула и поднесла к губам чашечку кофе как раз в тот момент, когда старший Халдан вошел в столовую.
В воскресенье Халдан проснулся в семь утра и почти целый час готовился к свиданию: дважды побрился, остриг ногти, принял ванну - дважды намылившись и дважды спуская воду, смазал подбородок пастой после бритья и пару раз мазнул ею кожу на груди. Капля бриолина придала блеск его волосам.
Стоя нагим перед зеркалом, он поиграл мышцами, накачанными на тренировках по дзюдо. Халдан выбрал серую блузу, отделанную серебристыми нитями, с вышитым на левой груди серебряным М-5, пальто с такой же серебристой подкладкой, серые ботинки из толстой замши и утепленные серые тиковые брюки.
Одевшись и снова взглянув в зеркало, юноша вынужден был признать, что выглядит в точности как закоренелый сердцеед восемнадцатого века. Тонкое, нежное лицо делало его похожим на Джона Китса, густые белокурые, чуть волнистые волосы были байроновскими, а холодные серые и бесстрастные глаза смотрели с расчетливой развязностью прагматика, воспитанного в эмпирическом духе.
Решительно накинув пальто, он круто развернулся и пошел на кухню, там снял его и позавтракал стоя, низко склонившись над столом, чтобы не запачкать великолепный наряд.
Снова облачившись в пальто, юноша покинул родное гнездо, зная, что пробудившийся ото сна патриарх рода будет убежден - сын отправился на утреннюю службу в церковь, и будет отчасти прав.
Путь к университетскому городку лежал по набережной. Слева пастельные башенки венчали Ноб Хилл и Раши Хилл. Справа на серых волнах залива нет-нет да появлялась кружевная пена; это игривый ветерок нежно хлопал по округлым попкам волн. В вышине, маленькие и белые, словно груди молоденькой девушки, облака подчеркивали синеву неба. Было ясное солнечное утро восемнадцатого века.
Оставив машину на стоянке, Халдан напрямик направился к фонтану, огибая стволы деревьев. Издалека за голыми ветвями он заметил Хиликс.
Девушка стояла у фонтана и читала книгу. Вместо плаща на ней была шаль, а чтобы юбка выглядела отглаженной, она наверняка положила ее на ночь под матрац.
Испытывая некоторую неловкость оттого, что так вырядился, Халдан вышел из-за деревьев.
Хиликс оторвала взгляд от книги, проткнула руку и улыбнулась. Юноша поклонился и поцеловал руку.
- Да угомонись ты! - осадила его девушка, быстро отдернув ладонь. - В городке полно доносчиков.
- Я надел лучшее, что у меня было.
- Я предвидела это и оделась так, чтобы люди не подумали, будто мы вместе были в церкви.
- Ты не только красива, но и умна. Не холодно?
- Немного.
- Что это за книги?
- Вот эта тонкая - стихи Файрватера, а толстая - антология поэзии девятнадцатого века.
- А-а... - вздохнул Халдан, стараясь скрыть огорчение, в какое поверг его вид этих книг. Он успел забыть об официальной причине их встречи. Неожиданное напоминание было таким же отрезвляющим, как если бы она привела на свидание младшего брата.
- Я знаю, где мы можем укрыться от холода. - Юноша рассказал о квартире родителей Малькольма и о том, как ключ оказался у него. Халдан слово в слово повторил их разговор с Малькольмом, ни словом не обмолвившись о причине, которой руководствовался в тот момент.
Хиликс нашла предложение разумным.
- Бери антологию и иди на север, а я вернусь той же дорогой, которой пришла. Если за нами кто-нибудь следит, то подумает, что ты пришел за книгой. Но, пожалуйста, обращайся с нею поаккуратней, это семейная реликвия. Я подойду через несколько минут после тебя.
- Ты заметила, что папочке не понравилась тема твоей будущей поэмы?
- Я ожидала этого.
- Почему?
- Потом объясню.
- Боишься?
- Есть немного, - призналась она.
- Риск всецело зависит от нашей предусмотрительности.
- Я боюсь не доноса. Меня беспокоит нечто более важное, что я обнаружила в книгах. Ну ладно, иди и не оглядывайся.
Халдан повернулся и, насвистывая, пошел по аллее. Для стороннего наблюдателя он был студентом, позаимствовавшим книгу у другого студента и теперь отправившимся по своим делам.
Халдан насвистывал, чтобы обмануть нахлынувшее опасение. На лице Хиликс он увидел настоящий страх, а не мимолетное беспокойство. То, что она обнаружила в книгах, не на шутку ее испугало.
Квартира Малькольмов произвела на Хиликс впечатление.
Едва успев сбросить шаль и положить книги на диван, она воскликнула:
- Что я вижу!.. Какая прелестная статуэтка! Ты что, не мог здесь прибраться?!
Халдан не заходил сюда после первого осмотра, поэтому, пожав плечами, пробормотал:
- Квартире не хватает женских рук, да и мне тоже.
Девушка смотрела в окно, когда он подошел и обнял ее. Она повернулась и запрокинула лицо.
Их губы слились в долгом поцелуе.
Прежде Халдан не придавал значения поцелуям. Целовались супруги, братья, сестры. Поцелуй не служил основным оружием в его любовном арсенале; скорее, он порицал этот негигиеничный обычай, хоть порой и приходилось подчиняться условностям. Однако поцелуй с Хиликс был волшебным ощущением - он целовал ее, насколько хватило дыхания, пока она сама не столкнула его.
С огорчением и ужасом юноша наблюдал, как лицо Хиликс приобретает бездушное, бесстрастное выражение специалиста. Она произнесла монотонным голосом:
- Как гражданка, носящая на блузе знак специалиста, я должна оберегать свою чистоту для блага государства. Когда-нибудь я стану женщиной, но это произойдет только с мужем, которого изберет для меня Министерство Генетики. - В течение короткой паузы она смотрела на Халдана. - Нам нельзя рисковать деклассацией. Одному из нас придется быть сильным, и что-то говорит мне, что этим человеком будешь не ты.
Рядом с девушкой он понял, что все планы рухнули. Об этом говорили не столько ее слова, сколько его собственное чувство. Сердце больше не принадлежало ему.
В сравнении с нею красотки из дома терпимости Белли выглядели как банджо рядом с симфоническим оркестром; но инструменты оркестра имели чуткие струны, и он вызвал их трепет, который так напугал Хиликс. Халдан совершенно не стыдился этого, напротив, был горд тем, что хоть частично отблагодарил ее за ту гамму чувств, которую она пробудила в нем. Страстно желая Хиликс, он еще сильнее желал защитить девушку от обид. Теперь Халдан ни за что не позволил бы тому беспечному юнцу, каким был всего два месяца назад, осуществить свой коварный план и подвергнуть девушку опасности.
Поэтому он тоже надел маску специалиста и ответил:
- Совершенно согласен с вами, гражданка. Чистое безумие - жертвовать государственным достоянием ради удовлетворения чресел специалиста... - Он задержался на половине отлично знакомой всем фразы и как бы издалека услышал собственный голос, меняющий ее окончание - ...правда, удовлетворение это тоже может быть выражением высочайших чувств человеческого сердца, чистым и возвышенным, как парение орла.
Закончил он так же сухо, как и начал:
- ...Тот, кто жертвует столь многим, чтобы достичь своей низменной цели, пятнает свою честь, семейную гордость и позорит государство.
Тут Халдан улыбнулся, и голос его зазвучал необычайно сильно:
- Ты мне так нравишься, что я безропотно подчиняюсь, но если бы ты снизошла до меня и прошептала: "Приди ко мне, Халдан, сорви с меня покровы и возьми мою девственность", я подчинился бы так же охотно и не тратил бы так чертовски много слов.
Девушка рассмеялась.
- Теперь ты слышала обе версии, - продолжал он, - мою и государственную. Запомни, пожалуйста, мою, ладно? Ту, другую, ты всегда сможешь услышать от этих медуз из Золотых Ворот, когда они словно бы ненароком будут отираться возле твоих бедер.
- Ах, глупенький, да ты ревнуешь!
- Ничего я не ревную! Но во мне все клокочет, как подумаю, что некоторые из этих псевдомужчин специально пораньше приходят на занятия, чтобы полюбоваться, как ты входишь, а потом ждут, чтобы выйти следом за тобой. И профессора, наверное, тоже вожделенно таращат зенки. Держу пари, пиши ты задания хоть на санскрите, все равно получала бы одни пятерки!
Она сквозь смех повелительно указала пальцем на диван.
- Сядь! Меня страшит не похотливость поэтов, а страсть математика!
Хиликс присела на краешек дивана и продолжала:
- Нам надо разработать план действий. Отныне - никаких воскресных свиданий. Каждое воскресенье я провожу у родителей в Сосолито, и любое нарушение этой традиции вызовет подозрение. Никаких разговоров по видеофону. Можно пользоваться телефоном, но очень кратко. Необходимо ограничить наши встречи до одного часа по субботам. Время встречи будем менять каждый раз, заранее договариваясь на предыдущей неделе.
- А ты - хитрая.
- Приходится. Если кто-нибудь проведает о наших встречах, нас заподозрят в худшем, и мы будем подвергнуты психоанализу.
- Мне бы не хотелось снова испытать это, - вздохнул Халдан.
- Значит, тебя уже проверяли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22