ВОЗДУХ!
Сегодня утром я рву все, что сумел написать в течение года.
Ненужные, бесполезные страницы, наполненные мелкими, несущественными деталями, которые можно выразить в нескольких словах.
В общем, что я могу рассказать об этих двенадцати последних месяцах? Очень мало, так как жизнь, которую я здесь веду с момента прибытия, обыкновенна и безыскусна. Это жизнь нелюдима, отшельника, робинзона, затерянного на необитаемом острое. Моим островом является этот неизвестный мир, затерявшийся в безбрежном океане вечности.
И только одно доставляет мне сейчас неприятность. Это вращение планеты - полный оборот совершается за двенадцать земных часов, это означает, что смена дня и ночи происходит в два раза чаще, чем на Земле. Вначале я с трудом привыкал к этому, но все же сумел наладить свою жизнь в ритме Рока. Именно так я окрестил этот мир - Рока, потому что так звали мою мать. Это имя первым пришло мне на ум, поэтому я и выбрал его.
Да, теперь я живу в ритме Рока: ем один раз в день, работаю восемь часов и сплю оставшиеся четыре,- и должен признаться, что чувствую себя неплохо.
Чтобы упростить положение вещей, я пользуюсь земными часами, учитывая, что сутки на Рока истекают при одном полном обороте часовой стрелки. Но было бы глупо считать, что дни здесь проходят быстро! Когда я расскажу об этом старине Джо, уверен, что он начнет смеяться. А потом скажет мне:
- На что вы жалуетесь, Джон? За это время вы прожили в два раза больше, чем все мы!
Ему не хватает чувства такта, но чувствбм юмора он не обделен, наш старина Джо!
Нет, я не впадаю в отчаяние, потому что уверен, что для меня все закончится хорошо, рано или поздно. Им придется обшарить всеуглы и закоулки этой системы с того момента, как они узнают, что я бессмертен. Но, несмотря ни на что, меня беспокоит тот факт, что все это рискует слишком затянуться. Хотя, мажет, это и не заставит себя ждать - хотелось бы в это верить.
- Я держался и крепился в течение целого года, но, должен признаться, одиночество меня удручает. Рока? Нет, я твердо уверен, что на этой планете нет ни одного разумного или црчти разумного существа.. Как только я почувствовал себя в состоянии без труда передвигаться, как сразу отважился на вылазку до гор, виднеющихся на горизонте, но нигде не видел ничего, что могло бы намекнуть на существование какой-либо цивилизации... Ничего...
Ничего, за исключением нескольких экземпляров причудливой фауны, чьи зоны популяции протянулись насколько хватает глаз.
Птицы с разноцветным оперением, гигантские насекомые с огромной грудью, покрытой тонкой мелкой чешуей, маленькие двухголовые четвероногие, у которых невозможно определить заднюю часть, так как они с одинаковой легкостью двигаются в обоих направлениях. И все это копошится в густом амазонском лесу, который начинается справа от лагеря, и огромные деревья качают своими длинными ветвями, напоминающими лисьи хвосты. Вся эта зелень ковром устилала землю, покрытую мхом и лишайниками, усеявшими даже огромные грибы.. В этом лесу можно найти существа всех размеров и расцветок. Багряные, желтые и коричневые - одни маленькие, словно маргаритки, другие растения пышные, словно дубы. Самые высокие раскинули свои большие мясистые зонтики, полностью покрытые росой, которая беспрерывно скатывалась вниз и издавала .недолгое дрожащее тремоло.
Все это живет и умирает, окруженное какофонией звуков, состоящей из криков, чириканья, щебетания, шороха крыльев и легкого шелеста листьев. И все эти животные и растения сохраняют право на смерть, которое нисколько не зависит от меня.
Вдруг мне в голову приходит одна довольно любопытная мысль, любопытная, но и довольно мрачная. Что, если поиски прекратятся?
Что, если я обречен на вечную жизнь в этом неизученном мире?
Как я смогу выдержать безмерную тяжесть бессмертия? Хватит ли у меня мужества жить до конца времен?
Нет, это абсурд. Это немыслимо, невообразимо. Они не могут оставить меня в этом одиночестве, это было бы слишком ужасно.
Не надо об этом думать. Все, хватит! Рано или поздно, они прилетят. Джо говорил мне: - Нужно будет запастись терпением.
Я спрашиваю себя, как могло случиться, что еще никто не открыл этот райский мир? Планета земного типа должна быть легко обнаружена ракетами, патрулирующими тот или иной край Галактики. В прошлом году мы открыли множество планет, так что их общее количество теперь достигло ста тысяч. Поэтому в течение века или двух можно будет разрешить все демографические проблемы; вот это время мне и придется подождать.
Разумеется, это маленькое умозаключение меня успокоило и уничтожило все мои страхи и тревоги, но, тем не менее, одиночество, тянущееся изо дня в день, стало мне ненавистно. Я попробовал было воззвать к многоцелевым роботам, которых взял со склада для строительства моей хижины, но потом отказался от этого. Тем более, что среди них остался всего лишь один действующий. Взрыв или разрушил их- полностью, или вывел из строя. Действительно, эти механизмы такие хрупкие!
Временами мне бывает невыносимо скучно и очень хочется иметь кого-либо рядом, с кем я мог бы поговорить. Кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, поддержать меня, занять во время отдыха и дать совет на работе. Даже если речь идет об обыкновенной машине без души и внешности.
Впрочем, мы с Роби отлично понимали друг друга. Он был моим товарищем по путешествию в течение двух лет, и мы стали отличными "друзьями". Я произнес это слово и улыбнулся... Но, однако, есть же люди, считающие свою собаку лучшим другом! Почему нельзя тогда так же относиться и к-роботу? Потеря Роби причинила мне много горя, это правда. Я его очень любил, привязался к этой "старой железяке", и, когда я увидел его голову, выкатившуюся на середину коридора, это произвело на меня странное впечатление.
В его глазах застыла человеческая боль, отпечатались страх и отчаяние. Я рассматривал, исследовал, изучал его мельчайшие схемы, но нет - все было сломано, разбито, разрушено.
Эх, если бы только я сумел сделать одного робота, все детали которого мог бы с легкостью менять! Меня эта идея захватила, и сегодня я размышляю над этим дольше обычного.
Огромное оранжевое солнце встает над горизонтом, когда я решаюсь вернуться к обломкам корабля.
Я нашел! Гуманоид женского пола. Гуманоид Ф. Эта идея вертится у меня в голове, в то время как я проникаю в грузовой отсек и, роясь и копаясь в разбитых и развороченных ящиках, обнаруживаю один с пламенеющей на крышке надписью: "Гуманоид Ф. Обращаться нежно и осторожно".
У старины Джо есть чувство юмора. Это проявляется даже в его делах и поступках. Он и о записке позаботился, прикрепив ее к ящику восковой печатью: "Идеальный спутник для пионера, гуманоид Ф был задуман и разработан нашей компанией для удовлетворения всех нужд и потребностей супружеского характера.
Обладает мягким характером, приветлива, предупредительна, красива. Может приспособиться ко всем человеческим типам - к наиболее взыскательным и эгоистичным. Хорошая хозяйка - отлично готовит, стирает, штопает ваши носки, печет пирожки, пирожные и печенье лучше любой женщины. Запрограммирована на то, чтобы никогда не упрекать вас за ваши непредвиденные выходки".
И ниже большими красными буквами: "Справьтесь об этом у своих друзей".
Я начинаю смеяться. Только Джо мог придумать подобное.
Меня не удивляет, что его голова может стоить целого состояния, зато поражает то, что он ухитряется терпеть самую сварливую (настоящую) женщину в мире - собственную жену. Возможно, в этом-то и кроется причина...
Наконец я вскрываю этот ящик и обнаруживаю самое человечное создание из всех, когда-либо виденных мной, со сложенными на груди руками. К несчастью, голова ее в нескольких местах треснула, а ноги раздроблены ниже колен. Но в соседних ящиках я нашел голову в отличном состоянии, а также и несколько конечностей, которые можно будет присоединить, не нанося вреда общему эстетическому впечатлению.
После переделки я легко получил то, что хотел. А хотел я, чтобы она была ростом в пять футов восемь дюймов, весом - сто тридцать шесть фунтов и имела бы приятную полноту. У нее будут довольно длинные светлые волосы, большие зеленые глаза, маленький прямой носик, чувственные губы и постоянная улыбка.
Она будет очаровательна, прелестна и чувственна, взгляд ее будет задорным и вызывающим, вид - надменным и высокомерным, но в то же время нежным и томным, головка - восхитительной...
Она будет...
Но мои руки уже спешат, торопятся, что-то добавляют и отбрасывают, привинчивают и отвинчивают...
Совершенно случайно портативный "кожесмеситель" уцелел во время взрыва. Я отмеряю составные части и ссыпаю их в приемное устройство. Машина месит, растирает, толчет; все кипит и дымится; синтетическая кожа окрашивается и размягчается. Мои пальцы бегают по лицу куклы, обрабатывая впадинки, формируя закругления и вылепливая морщинки, интимные и сокровенные. Я добавляю с одной стороны и убираю с другой... Здесь - уменьшаю...
Там усиливаю... Я создаю и разрушаю... Я уничтожаю все и все начинаю заново...
Последний раз я проверяю соединение костей из молибдена, натяжение стальных проводов, примыкающих ко всем частям тела, эластичность и упругость вольфрамовых пружин, встроенных в мышцы, главный гироскоп и электронный мозг. Кажется, все работает нормально. Инсталлятор знаний на месте, все разветвления на месте, все в порядке.
Жму пальцем на кнопку. Щелк! Ну вот и свершилось! Я слышу, как закрутились колеса механизма. Процесс охватывает все его части, и машина оживает!
Синтетическая жизнь вливается в тело, начинающее остывать.
Боже, как же ты прекрасна, мой ангел! Ты дрожишь, ленивая и сладострастная в своей невинности. Твои бедра трепещут, твоя грудь набухает и напрягается, твои губы двигаются, руки дрожат...
Я ласкаю твои щеки, глажу твои волосы. Твои глаза открываются, взгляд с удивлением останавливается на мне, твой рот что-то шепчет, и ты замираешь в нерешительности на пороге сна.
Ты выпрямляешься, садишься и улыбаешься. Потом ты встаешь великолепная, волнующая, романтичная. Ты выходишь из ящика, легкая, подвижная и по-кошачьи проворная. Ты смотришь на меня и улыбаешься. А я - я замираю на месте, как очарованный ребенок.
- АРАБЕЛЛА!
Я до сих пор не знаю, почему создал эту псевдо-Арабеллу. Сейчас я понимаю, что она была всего лишь куклой, автоматическим манекеном, обыкновенным созданием из металла и пластика с вечной синтетической улыбкой. Простой робот, хорошо смазанный и отрегулированный. Бесчувственный и равнодушный механизм.
Просто машина!
Мне трудно называть ее Арабеллой. Для меня произнести это имя, обращаясь к гуманоиду, значит совершить кощунство, святотатство. Но это имя уже отпечаталось в ее микросхемах и мозговых цепях, и это единственное имя, на которое она отныне согласна.
И все же, по возможности, я стараюсь не называть ее этим именем.
После того, как она познакомилась с остатками корабля и хижиной, выстроенной мной посредине поляны, я предоставил ей этот день, чтобы она могла заняться собой: привести себя в порядок.
Она скроила себе платье из дрянной материи, входящей в состав груза корабля. У нее получилось довольно неплохо, хотя Арабелла, без сомнения, сделала бы это гораздо лучше. На мой взгляд, платье должно было быть менее строгим, более веселым и более декольтированным. Оно должно было бы иметь кружева и легкие складки. Больше изящества и легкомыслия. Весь этот шик, которого - увы! - лишено платье гуманоида.
Готовила она неплохо, но могла бы и лучше; и этим утром, когда я открыл глаза, то увидел, что она готовит завтрак.
Много ошибок было и в ее жестах, но я надеюсь, что со временем эти мелкие недостатки можно будет исправить. Она поприветствовала меня своей ласковой улыбкой и поставила на стол чашку дымящегося кофе.
- Доброе утро, Джон. Как вы сегодня себя чувствуете? Хороший денек, не правда ли?
Я морщусь.
- Мне хотелось бы, чтобы вы перестали обращаться ко мне по имени. "Господин Кларк" кажется мне вполне приличным обращением.
- Хорошо, господин Кларк.
Какая фамильярность! Я уверен, что Джо надо будет пересмотреть и перепроверить системы, отвечающие и регулирующие воспитание этих "многоцелевых" роботов.
- Присядьте-ка на минутку. Нам совершенно необходимо раз и навсегда определить отношения между человеком и андроидом или, более точно, между человеком и гуманоидом Ф, каковым вы и являетесь. Я хочу, чтобы наши отношения были четко определены.
- Я выполняю все ваши приказы. Пункт 1, меморандум 28.
- Я говорю об основных законах роботехники. Пункт второй и следующий: робот ни в коем случае не должен идти против своего хозяина. Он должен слепо выполнять его приказы, если только они не противоречат человеческим и социальным законам. Третий...
- Но здесь, господин Кларк, это не имеет смысла, так как мы одни.
Какая бесцеремонность! Я продолжаю со вздохом:
- Пункт третий предусматривает, что гуманоид Ф должен заботиться как о своей безопасности, так и о безопасности своего создателя. Четвертый предусматривает элементарные правила вежливости и приличия. Например, никогда не прерывать разумное существо, когда оно обращается к вам. Я понятно говорю?
Тишина.
- Я понятно говорю?
По-прежнему нет ответа.
- Ну, отвечайте, черт возьми!
Механизм улыбается во весь рот.
- Абзац 128, пункт 512-бис. Гуманоид не обязан отвечать "да", когда получает от своего хозяина заслуженное замечание.
Его согласие выражается молчанием.
Я разражаюсь смехом. Ба, точно, это ведь совсем вылетело у меня из головы. Если бы я не работал долгое время с машинами, то мог бы принять эту реплику за остроумное высказывание, окрашенное типично женской иронией.
- Должен вам справедливо заметить, что еще немного, и вы начнете выражаться совсем как Арабелла.
- Но я и есть Арабелла.
- Я говорю не о вас.
- Еще один гуманоид?
- Нет, человек.
- О! Человек, носящий такое же имя, как и я?
- Точнее будет наоборот. Скажем, вы носите имя одной женщины.
- Вы ее знаете?
- Я ее знал, - Какая она была?
- Очень милая... Очень красивая...
- Как я?
- Именно.
- Вы ее любили?
При этом вопросе мои брови хмурятся.
- Маленькая куколка, что вы можете знать о любви? Любовь - чувство человеческое.
- Простой обмен эмоциями электрохимического характера; суть любви может быть выражена геометрическими символами: любовь может быть вызвана простым физическим контактом. Свод правил "Отношения и связи между людьми", параграф 32.
- Я... я советую вам забыть этот параграф.
- Хорошо, господин Кларк.
Еще одна идея Джо! Черт возьми, теперь я понимаю, почему Джо продает эти механизмы, как булочки, в разные концы Галактики. Какой ужас! Я воспользовался тишиной, чтобы проглотить кофе, но машина возобновила разговор:
- Я хотела бы, чтобы вы поговорили со мной об Арабелле.
Неожиданно кровь бросилась мне в лицо и я рассердился; боже, как эта машина раздражает меня!
Я ушел, хлопнув дверью.
В это утро я снова принес в хижину свои охотничьи трофеи.
Две птицы, подстреленные на болотах, и три мелких млекопитающих из тех, что живут на мясистых шляпках огромных грибов, растущих в лесу. Их мясо очень вкусно, при условии, если его подать под острым соусом; с чем псевдо-Арабелла довольно успешно справляется. Особенно важно для нас сейчас сделать запас провизии на зиму, и мы уже начали делать консервы.
Конечно, я всей душой не хочу их использовать, так как перспектива провести еще одну зиму на Рока меня совсем не радует, несмотря на присутствие преданного и прелестного спутника.
Она старалась изо всех сил, делала все, чтобы мне помочь; наши вечера становились все менее и менее вялыми, так как я научил ее играть в карты и другие разные игры, что нашел в обломках корабля, и все же этим вечерам было далеко до игривых, шаловливых и дурашливых вечеров Земли.
И постоянно эти вопросы!
Невероятно, что она может задавать такие вопросы! Мне нужно быть осторожным, так как она записывает все, что я говорю, и никогда не забывает этого. Настоящая энциклопедическая память!
Она знает уже все о моей семье, о возрасте, профессии и вкусах моих близких друзей; может по памяти рассказать содержание всех фильмов, о которых я вспомнил и пересказал ей в некоторые бессонные ночи. Она говорит со мной о Джо так, будто знает его всю жизнь!
Джо! Единственный, кто будет ужасно доволен, когда я вернусь с псевдо-Арабеллой, не отходящей от меня ни на шаг. Я представляю, как он подмигнет мне:
- Ну что, дружище, признайтесь, что у папы Джо была чертовски отличная идея создать эту супермодель! Кем бы вы стали и во что превратились бы без Арабеллы? Я вас об этом спрашиваю.
Земные женщины? Вздор, дрянь по сравнению с этим...
Мы вместе посмеемся над шуткой, и все остальное будет лишь воспоминанием - не больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11