Березин Александр
Пятьсот первый
Александр Березин
Пятьсот первый
Первый весенний солнечный луч.
Дарит нам радость и звон капели,
Он приглашает нас в дальний путь
В дорогу, которой пройти не успели...
Все началось с того, что в тот вечер я основательно набрался. И скорее не основательно, а очень даже порядочно. По крайней мере соображал я довольно туго и слабо себя контролировал, и, как следствие слабого над собой контроля, само собой получилось все остальное.
В мои планы не входила такая внеплановая нагрузка, я собирался сразиться в большой теннис на близлежащем стадионе "Динамо" и с ракеткой под мышкой направлялся на его теннисные корты, неся на плече сумку со спортивной одеждой и утяжеленными мячами, наполненными водой. Они хорошо тренировали руку и позволяли играть практически в любой ветер, не изменяя траектории полета.
Но до стадиона мне добраться так и не удалось. Я понял это еще издали, когда увидел около его входа знакомую личность -- Армяна. Армян вел душещипательную беседу с незнакомым мне пареньком и в ходе беседы так энергично жестикулировал руками, что оставалось непонятным, как он до сих пор подобно вертолету не оторвался от земли и не воспарил на пару метров.
С теннисом на сегодня было покончено. Почему? Для этого надо хоть немного знать Армяна. Армян -- кличка, в нашем районе все имели клички. Кстати, меня нарекли Маэстро, но обо мне потам. Итак, Армян. Героическая личность всего района. Его мать была русской, отец армянин, но сам Армян походил на армянина сильнее отца раз в пять. Он имел орлиный нос, черные глаза и волосы, научился говорить с акцентом и обладал неукротимо дурным характером, за который его боготворили все в районе и, возможно, за его пределами и одновременно опасались иметь с Армяном серьезные дела, ибо тот был мастер вляпываться в разные темные делишки, вернее был "потенциальным залетчиком". Ну не было такого случая, где участвовал Армян, чтобы дело не провалилось в самом начале и пословица: "Горбатого могила исправит" была написана специально для Армяна. Ее составитель конечно знал, что в таком-то году появится некая личность по кличке Армян и сразу выдал сие изречение. Для ясности несколько примеров. Идем мы, значит, в парк, культурно развлечься. Мы -- толпа из 15 человек. Но чтобы попасть в парк, надо миновать "пьяную рощицу", где по выходным дням и вечерами собираются многочисленные и веселые компании. Я тогда сразу сказал: "Не надо Армяна вперед посылать", -- но меня не послушались. Почему я был против? Армян станет сладостно драться до полного изнеможения или потери сознания один против десяти или ста, ему без разницы. Так вот Армян и Бяха-гном идут впереди, метрах в пятидесяти от нас. Сзади они представляют симпатичное зрелище -- огромный под два метра ростом Армян и мелкий Бяха-гном. Кстати, вся наша наличность, около 130 рублей, лежит в кармане у Армяна. И вот наша головная походная застава натыкается на вражескую засаду в виде примерно двадцати ребят, старше нас лет эдак на пять (мне 18, Армяну 21 ) и у них завязывается весьма оживленный диспут. Как мы понимаем, у Армяна просят немного денег и, как мы понимаем, Армян скорее повесится, чем даст им хотя бы копейку, а значит сейчас начнется. Я засовываю руку в карман и вдеваю мизинец в петлю на контрабасной струне, Гатек достает полихлорвиниловую трубочку с шариками, от подшипника, а Армян лезет за пазуху.
-- Слава богу, допер, -- облегченно вздыхает Гатек и начинает сворачивать трубочку. Но я знаю Армяна намного лучше и прекрасно понимаю -Армян полез в карман далеко не за деньгами, а потому вынимаю струну. Так оно и получилось. Вместо денег Армян сует под нос кому-то из ребят кукиш. Мгновение и на месте Армяна и Бяхи кипит куча работающих руками и ногами тел. Слышится грозный рык Армяна и сразу несколько ребят выпадают из общей потасовки, Бяхи не слышно. Мы, как по команде, бросаемся вперед, на ходу понимая всю бесцельность своего благородства, силы слишком неравные. Я только успел перетянуть одну спину струной, получить удар колом по голове, потерять сознание и остаться мирно лежать под одним из деревьев до приезда милиции и скорой помощи.
Спас нас тогда именно Бяха-гном. Не знаю, откуда он был в курсе дел более старшего поколения нашего района. Данное "поколение" в тот злополучный вечер мирно купалось на глухой оттоке, недалеко от "пьяной рощицы" и в количественном отношении представляло внушительную силу. Как потом рассказывали, Бяха ворвался на их полянку, пробежал по кругу, как бешенный козел с вытаращенными от удивления глазами и с воплем: "Армяна убивают!" вновь скрылся в кустах.
Как я говорил, Армяна знали все, тем более в нашем районе, а значит допускать его "гибель" никак было нельзя. Картина получилась великолепная, я чертовски жалел, что провалялся без сознания самую кульминацию. Можно представить, около тридцати здоровенных парней, совершенно обнаженные (купание на протоке происходило в голом виде) с диким свистом и гиканьем, быстро разбирая по пути штакетник вокруг частных домов, как смерч пронеслись через людные места парка отдыха к "пьяной рощице". Видимо, особенно были шокированы дамы, их возгласы неподдельной радости начисто перекрыли зверское визжание обнаженной толпы, идейным вдохновителем и организатором которой являлся Бяха. Он неутомимо сновал между бесстыдно голыми телами вперед, назад, вправо, влево и наискосок, поддерживая и раззадоривая боевой дух голой армии. "Армия" быстро и эффективно с хрястом проложила себе путь через кольцо зевак и болельщиков, наиболее нерасторопные из которых получили "телесные повреждения средней тяжести" (из протокола следствия) и озверело врезалась в общую потасовку.
Последствия мы расхлебывали пол года. В милиции, следственных органах, суде и других неприятно известных организациях. И все из-за Армяна, получившего год условно, но эта история еще более возвысила его авторитет. А вот один из рядовых случаев. Нарываюсь я на Армяна недалеко, от беседки, где мы обычно играли в "триньку" и как дурак соглашаюсь идти "бить милиционера", который вчера публично обозвал Армяна "толстой скотиной". Причем, надо идти к нему домой. Пошли мы вдвоем, на подходе к дому я начинаю потихоньку осознавать всю опрометчивость данного поступка, но понимаю, что отговорить Армяна сейчас не сможет никто, даже за килограмм золота. Ибо если он втемяшил себе в голову что-либо подобное, то выполнит обязательно. Жил этот милиционер в стандартном крупнопанельном доме на пятом этаже. Я сразу сказал Армяну, что буду ждать его пролетом ниже и если понадобится моя помощь, то немедленно поднимусь и вступлю в разговор. Но помощи не понадобилось. Когда Армян поднялся на нужный этаж и позвонил, то буквально через мгновенье после щелканья открывающейся двери раздался глухой удар. "Кто? -- подумал я, -Армян или милиционер?" Вопрос отпал сам собой, когда Армян с расквашенным носом и громким нецензурным воплем скатился прямо к моим ногам. При этом он умудрился не хуже заправского акробата сделать сальто над ступеньками и "с мясом" вырвать кусок деревянных перил вместе с гайками и болтами. Я вовремя увернулся от этого куска, он просвистел над моей головой, словно пикирующий бомбардировщик, и, схватив Армяна под мышки, поволок вниз.
Вот два случая, немного проясняющие персону Армяна. Причем всякого рода приключения он воспроизводил пачками каждый день и описывать их все не хватит ни времени ни бумаги. Теперь вы понимаете, почему увидев Армяна у входа на стадион, теннис на сегодня накрылся. В это роковое время Армян поднял голову и увидел меня. Теннисные корты, проглядывающие сквозь ворота стадиона, поднялись вверх и, покружившись стаей над тополями, унеслись за горизонт--Армян, засунув руки в карманы, направился ко мне. Паренек, вырвавшись из его пут, скрылся в кустах. -- Привет, Армян!--я начал первым. -- Хелло, Маэстро. Я вижу у тебя началось временное затмение рассудка? -Чего ради?
-- А вот,-- он указал на ракетку.-- Курить будешь? Мальборо.
-- Финское,-- я критически осмотрел пачку. Армян недовольно вытащил сигарету.
-- Финское; румынское, главное Мальборо. Ну ладно, хватит. Нам пора. Куда? И ты не знаешь? У Гечика паханы на Черное море умотали, в отпуск. Сегодня намечается бурный вечерок и веселая компания!
-- Опять нажраться как свинья?
-- Ты дурак, Маэстро,-- спокойно констатировал Армян и, схватив меня под руку, поволок в сторону нашего района. Я бросил прощальный взгляд на стадион, тот крутанулся в воздухе и исчез вслед за кортами, змий-искуситель тащил меня в свое логово.
Вот так и началась эта история, в нее я вляпался опять же из-за Армяна -- панацеи всех бед и несчастий, царя и бога нашего района. Около 23.00 я понял, что мне хватит и, преодолевая сильную бортовую качку квартиры и держась за стену, выбрался в прихожую. Посоветовав, не помню кому, как надо целовать девчонку (они там стояли и целовались) и получив, не помню от кого, невразумительный ответ нехорошими словами, я вывалился за дверь, чудом не забыв прихватить ракетку и теннисные мячи. Пoдoждaв немного, пока подъезд не выровняется после очередной крупной волны и решив, что за крупной должны следовать мелкие, я быстро прогрохотал по лестнице, почему-то все же на заднице и, проследив взглядом за скользящей вниз ракеткой, попытался подняться. Я почти встал, держась за перила, когда очередная волна захлестнула меня с головой. Ступеньки с радостным скрипом понеслись вверх, лампочка на стене описала немыслимой сложности вираж, исчезла далеко под ногами, а я оказался лежащим на одной из лестничных площадок. При этом мою голову приятно холодил один из приквартирных ковриков, видимо только что смоченный набежавшей волной. Встав на четыре точки опоры, я сделал круг по площадке и, найдя ракетку и пару непонятно как тут оказавшихся мячей, продолжил свой путь к выходу. Высказав по пути бабуле, поднимавшейся вверх, все, что я о ней думаю и встретив ее удивленно-радостный взгляд, я словно ракета промчался мимо нее, не переставая изумляться, как я при такой скорости мог так долго изъясняться с бабулей. В самом низу мне не понравилась лампочка, то ли светившая слишком ярко, то ли показавшая мне язык, точно не скажу. Лампочка перестала существовать в тот момент, когда стала напоминать теннисный мяч, который я ловко подрезал на встречном подлете. Плюнув на последок в светящийся в темноте глазок и решив что попал, я покинул полный чудес подъезд и, стряхивая с головы хрустящие остатки лампочки, постарался определять азимут своего дома. Сориентировавшись по звездам, фонарю и гаражам я, как мне казалось, довольно уверенно стал пробираться в нужном направлении.
Тут вздрогнула и подпрыгнула земля, видимо испытав толчок баллов эдак семь по шкале Рихтера, я подпрыгнул вместе с ней, хотя и не вздрогнул и оказался в палисаднике, определив через материал джинсов, что его недавно поливали и довольно усердно. Пошарив вокруг я понял, что сижу в помидорах и стал тщательно искать спелый. Но помидоры были величиной со сливу и спелые не находились. Потом открылось окно где-то наверху и хозяин палисадника стал поливать меня нехорошими словами. Я тоже выразил, ему свое недовольство неспелыми помидорами и сыростью земли и предложил ему спуститься, дабы вместе со мной отыскать хоть один зрелый овощ. В ответ на меня вылилось литров десять холодной воды, произведшей поразительно отрезвляющее действие. Я быстро вскочил и, сообразив, что азимут выбран с ошибкой на 120 градусов, вприпрыжку, ловко угадывая момент очередного крена асфальта и усиленно помогая себе ракеткой, затрусил к парку.
Между домом Гечика и моим домом лежал парк. Не очень большой, но порядком запущенный. По крайней мере из фонарей там горела едва ли половина, но парк находился в нашем районе и следовательно опасаться чего-либо мне не стоило. Преодолев почти половину пути, я сильно притомился и решил присесть на одну из немногочисленных целых скамеек. Кое-как умостившись на двух обглоданных досках, я сунул руку в карман и, нащупав там полупустую сигарету марки "Прима", извлек ее на свет. Скручивание ее с обоих концов заняло у меня минут двадцать. Вообще-то я бросал курить, но после такой порции спиртного мог позволить себе пару затяжек. Прикурив наконец, я с наслаждением откинулся на спинку скамейки и затянулся. В голове приятно шумело, клумба напротив делала слабые попытки опрокинуться и, следовательно, сбросить меня с лавочки, но превысить критический угол ей пока не удавалось Я сделав вторую, более глубокую затяжку. Никотин начал действовать, крен клумбы с каждой попыткой увеличивался. Я усмехнулся и, решив вступить в единоборство, затянулся третий раз. И тут моя уши уловили слабый, но все нарастающий цокот. Посмотрев вдоль аллеи, я аж присвистнул от удивления и героическим усилием воли заставил клумбу принять почти горизонтальное положение. По аллее свободно и независимо шла стройная девушка в легком летнем платье, по мере ее приближения я удивлялся все больше. Она шла чуть приподняв голову, словно надсмехаясь над всем окружающим, ее стройные ножки, открытые чуть выше колен и обутые в маленькие туфельки с тонкими каблучками ступали уверенно и как мне показалось нагло, она имела тонкую талию и гладкие темные волосы, ровно подстриженные по линии ее плеч. Не соображая, что я делаю, я встал и развязной походкой вышел на центр аллеи. "Если она начнет убегать, мне придется нелегко"-- подумал я, но девчонка упорно шла мне на встречу. "О, наглость!"-- решил я и выплюнул окурок.
Я стоял, она приближалась и когда поравнялась со мной, я быстрым движением схватил ее за руку.
-- О-оп! Постойте, мадам, всего пару слов для прессы!
Она остановилась, она оказалась красива, или мне так спьяну казалось? Она попыталась освободиться, но я не пустил ее.
-- Мне больно,-- она говорила спокойно, словно была сильней меня раз в пять.
-- А мне приятно. Между прочим, тут есть одно местечко...
-- Или вы отпустите мою руку, или...
-- Что "или?" -- я склонил голову и нагло усмехнулся.
В тот момент я не понял ровным счетом ничего. Ни-че-го! Я полетел, при чем прямо по воздуху и довольно высоко. Описывая великолепную траекторию над скамейкой, я еще подумал: "Вот она -- левитация! Мечта человечества",-- но приземление в розы быстро усмирило мою радость. Наверно у меня был вид идиота, решившего окопаться в розах, отчего я искренне стал хохотать, пока не понял, что идиот -- это я. А куда пропала девчонка? Высокие кусты у лавочки не позволяли мне видеть аллею. Тогда я нагнулся и обозрел пространство под скамейкой. Теперь я отлично увидел плиты аллеи, спешащего по своим делам ночного жука и еще увидел ее ноги, в маленьких туфельках с тонкими каблучками. Ноги стояли и ждали меня. И вот тогда мне стало тоскливо, я отчетливо понял, что в моем полете виновата она. Хмель стал быстро и качественно улетучиваться из моей головы, рациональное мышление остервенело занимало освободившееся пространство. Я еще раз посмотрел на туфельки и решился.
-- Знаешь, давай уходи. Я маленько отдохну и тоже тронусь, так что за меня не волнуйся.
-- Вставай.
Черт! Она говорила спокойно и уверено, словно заведомо знала, что такая букашка, как Маэстро, никуда от нее не денется. Ну уж дудки! Я весь напрягся, приподнялся и сорвавшись с места дунул во все лопатки в темноту парковых насаждений, Я не оглядывался, я не знал, гонятся ли за мной или мой рывок совершается в героическом одиночестве, я просто бежал и наслаждался жизнью. Глупо ввязываться в такие ситуации, неизвестно, чем они кончаются и потом я не Армян, я Маэстро. Армян сильный и дурак, я немного слабее, но хитрый, я...
Из глаз брызнул сноп искр, рядом ударили литавры и грянул марш. Марш грянул у меня в голове, литавры стучали где-то рядом, метрах в трех. Вокруг головы по окружности неслись колючие желтые звездочки, из их цепочки иногда выглядывал кукиш. Я понял сразу, что налетел на чугунный забор, окружающий парк, с ускорением минимум 2q. Тем не менее я резво вскочил на ноги и, щупая на лбу здоровенную шишку, огляделся. Вроде все тихо, но смутное чувство, что враг продолжает преследование, не оставляло меня. Чертыхнувшись, я просунул сквозь толстые прутья забора ракетку, вытащил из кармана мячи, кинул их на тротуар и, поплевав на руки, принялся за штурм препятствия. Я довольно успешно преодолел его парковую, часть, залез на гребень и, до слез гордый совершенным, обозрел окрестности. Этот то меня и подвело. Окрестности со звездным небом подпрыгнули, причем сильнее всего старалась луна, я попытался судорожно вцепиться в чугунные прутья, пальцы, естественно, скользнули мимо и я сверзился вниз головой, но не до асфальта.
Когда подошла девчонка, я мирно висел вниз головой, насажанный на остроконечные прутья забора клешами своих фирменных джинсов "Леви Страус".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22