Я обещал, что на следующей неделе кое-куда съезжу, и, пока я сидел в темноте, я как раз об этом и размышлял, понимаешь?
– Понимаю, – сказала она, и он, улыбнувшись, еще крепче обнял ее.
Что-то странное было в его взгляде. Печаль или тень одиночества, неопределенная и едва уловимая.
Рейчел почувствовала, как жар разливается по ее телу, словно ее кожа начала пылать под одеждой. И все это происходило из-за того, что он был рядом, смотрел на нее и улыбался ей.
Сделав над собой усилие, она высвободилась из объятий Марка. Ей нужно было еще многое прояснить, очень многое сказать ему. А его прикосновения лишали ее возможности сосредоточиться, от его близости мысли у нее в голове начинали путаться.
– Я буду скучать по тебе, – прошептала она. – Если когда-нибудь ты захочешь вернуться, просто постучи в дверь, и я открою. – Рейчел глубоко вздохнула и, набравшись смелости, добавила: – Потому что я люблю тебя.
Она не дала ему ответить, повернувшись и почти бегом бросившись через холл; колени ее подгибались, а сердце бешено колотилось в груди.
– Не забудь о пиве, – крикнула она, оглянувшись и останавливаясь у выхода на крыльцо. – А знаешь, ты прекрасно сыграл роль жениха.
Глава 15
Двое суток, пользуясь полнолунием, Рейчел даже ночью не прерывала своей работы над, бело-голубым платьем, стараясь скорее закончить его. Наконец последняя деталь – роза – была закреплена на своем месте и, как показалось Рейчел, это было именно то, что придавало наряду праздничный вид, не нарушая при этом его элегантности. Она придирчиво осмотрела платье, проверяя каждый шов, изучая его как сторонний и весьма критично настроенный судья, но так и не смогла найти в нем ни малейшего изъяна.
Тяжелая ткань юбки мерцала и переливалась, очаровывая своим контрастом с белизной лифа. Это была воплощенная мечта любой женщины, гармоничное сочетание чувственности и сдержанности.
Рейчел обошла вокруг платья, до сих пор не веря, что ей удалось так быстро справиться с работой и что через три дня она уже будет в Майами. Она надела его и впервые прошлась перед зеркалом в свадебном наряде, созданном ее собственными руками, задуманном и выполненном ею от начала до конца. Теперь она выносила его на суд тысяч людей со всего мира. Рейчел больше не хотела утаивать своей работы от придирчивых глаз любопытной публики.
Она прижала руки к груди, стараясь успокоить стучавшее от волнения сердце. Два дня назад она взяла в руки ножницы, чтобы раскроить шелк, трепеща при мысли, что она совершает нечто необратимое.
В это время в комнату вошел Марк с телефонной трубкой, которую он прижимал к уху.
– Это нелепо, – говорил он. – Мне называли разные цены, но все они были ниже этой.
Он собрал со стола тарелки, оставшиеся от обеда, и понес их на кухню, продолжая беседовать по телефону.
– Вы слишком завышаете цену…
Конца фразы Рейчел уже не расслышала, так как Марк исчез за дверью.
Она оглянулась в поисках иголки и ниток. За последние три дня она поняла, что этот мужчина, обремененный и своими делами, сделал для нее столь многое, что она не могла бы упрекнуть его в недостатке внимания. Сначала Чак и София, затем ее лепешки, теперь машина…
Когда Рейчел сказала ему о том, что ей нужна новая машина, Марк взял на себя и техническую, и финансовую стороны этой проблемы. Находясь рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, она могла себе представить, каким он был в кинематографическом колледже – честолюбивым молодым человеком с камерой в руках, стремящимся во что бы то ни стало быть самым лучшим. Ей оставалось лишь сожалеть о том, что она не знала его раньше.
Но Рейчел утешала себя тем, что зато теперь ей удалось узнать о нем больше, чем она рассчитывала. Она знала, какие блюда ему нравятся, знала, что он прочел всего Шекспира, Джейн Остин и Яна Флеминга, а еще она знала, что он любит принимать душ с ней вместе.
Она снова представила себе их обоих под теплыми струями воды, безудержно льющимися сверху. Тонкие щекочущие кожу струи казались ей удивительно приятными, когда они с Марком, смеясь, ласкали друг друга, после стольких страстных часов, проведенных вместе. Они занимались любовью в спальне и в ее рабочей комнате, везде, где оказывались рядом. Рейчел покраснела от волнения и смущения при этих воспоминаниях, чувствуя, что произошедшее с ней так сильно изменило ее, что она уже никогда не станет прежней.
Когда они не занимались любовью и не были заняты делами, они беседовали друг с другом. О социальных проблемах, о положении богатых и бедных, о семье и друзьях – обо всем, что их волновало. Они говорили много и открыто, используя любую возможность для общения и ничего не скрывая друг от друга.
Рейчел делала стежок за стежком на платье, пока продолжалась их беседа. Марк вспоминал об их первой ночи, которую они провели в ее доме, а она делилась с ним своими переживаниями.
То, что произошло между ними, теперь казалось ей абсолютно естественным. Но бывали минуты, когда она замечала в его глазах то одиночество и ту печаль, которые всегда настораживали ее и которые Марк старался утаить под нарочито веселой улыбкой.
Он вошел в демонстрационный зал с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
– Завтра мы узнаем новые расценки, – объявил он, садясь позади нее на пол и вытягивая ноги по обе стороны от нее. – Ты сама посмотришь и решишь, что тебе нравится.
Рейчел кивнула и снова принялась за шитье.
– Я даже заскучала, с тех пор как у меня появился помощник.
– Признание, способное вызвать зависть. – Марк протянул руки и обнял ее, потянув вниз. – И еще какую.
– Осторожно, иначе я тебя уколю.
– Это нетрудно предотвратить. – Он забрал у нее иголку и воткнул ее в подушечку. – Я предлагаю выпить за окончание твоей работы над платьем.
– Ты читаешь мои мысли. – Она внимательно посмотрела на него, чувствуя, как сильно начинает биться ее сердце, но пытаясь не обращать на это внимания. – Ты что-нибудь выяснил по поводу стоимости видеосъемки?
Марк открыл бутылку и наполнил бокалы.
– Давай выпьем и за это тоже, и не важно, какие там цены. Чак должен позвонить позже, после того как свое мнение выскажет София. – Он подал ей бокал. – За окончательную победу.
Они чокнулись, и Рейчел добавила:
– И чтобы не было никаких задержек в дороге.
– Все будет отлично, – заверил ее Марк, целуя в щеку. – Ты не передумала?
Он имел в виду разговор с Софией по поводу видеосъемки, оплату которой Чак готов был взять на себя.
– Конечно, нет, – ответила она, потупившись. – Ведь в этой идее нет ничего дурного.
Марк до сих пор не мог отделаться от неприятного осадка, оставшегося после беседы с Софией, но распространяться об этом не стал. Рейчел приблизилась к нему и прикоснулась губами к его губам.
Но поцелуй их был прерван внезапным стуком в дверь. На пороге стояла робко улыбавшаяся Джулия со своей крошечной дочерью на руках.
– Я подумала, что ты можешь быть дома. – Она немного смутилась, увидев Марка. – Так оно и оказалось. Мы минут пять стучали к тебе в дверь, я была уверена, что ты заснула, не выключив телевизор. – Она неуверенно сделала шаг вперед. – Ты, наверное, занята?
– Вовсе нет, – ответил Марк, помогая Рейчел подняться на ноги. – Я безумно хочу взглянуть на малютку племянницу.
Джулия прошла и села на диван в углу, вид у нее был немного сонный.
Эмили у нее на руках тоже продолжала дремать, прижимая свои крошечные пальчики к щечкам и забавно сложив губки.
– Ну, скажите мне, есть ли что-нибудь более прекрасное на свете? – тихо проговорила Джулия.
– Ничего, – согласился Марк.
– Она уже подросла, – заметила Рейчел, осторожно целуя крошку. – Можно мне ее подержать?
– Конечно.
Марк следил за тем, как Джулия, осторожно вытянув руки, передала девочку Рейчел, словно самое бесценное сокровище, какое только могло существовать в мире.
– Я рад тебя видеть, – сказал Марк. – Как ты себя чувствуешь?
Джулия с трудом подавила желание зевнуть и глубоко вздохнула.
– Измотанной и безумно счастливой. – Она прижала пальцы к вискам. – А ты что тут делаешь?
В дверях появился Гарри, неся с собой детскую коляску и сумку. Увидев Марка, он удивленно остановился:
– Так вот ты где!
– Давай-ка я помогу. – Марк забрал у него вещи.
– Рада тебя видеть, Гарри, – приветствовала его Рейчел.
Он чмокнул ее в щеку.
– Мы ненадолго, – объявил он. – Эмили заставляет нас строго соблюдать распорядок дня. – И, обратившись к Марку, поинтересовался: – Так что же ты тут делаешь?
– Милая моя, – прошептала Джулия, любуясь ребенком на руках у Рейчел и улыбаясь. – Правда, чудесная девочка? – Она подошла к свадебному платью на манекене. – Да ведь уже одно оно может принести счастье в семейную жизнь! Это же просто шедевр.
– Спасибо, – пробормотала Рейчел, что-то тихонько напевая на ушко Эмили.
– Получилось даже лучше, чем мы думали, – заметил Марк.
Но он тут же пожалел, что сказал это.
– Мы? – Гарри и Джулия уставились на него с любопытством.
Марк взглянул на Рейчел. Она стояла, прислонившись к столу, и делала вид, что все происходящее ее абсолютно не касается. Марку предстояло самому выпутываться из щекотливой ситуации.
Он повернулся к Гарри и, взяв в руки детскую коляску, спросил:
– И сколько же теперь весит Эмили?
– Пять фунтов и три унции, – торжественно сообщил Гарри.
– Она очень сильная, – добавила Джулия.
– Видишь, как она прямо держит головку? – кивнул Гарри.
– Да нет, он на это не обратил внимания, – смеясь, возразила Джулия.
– Ничего, вот сейчас она снова ее поднимет, – сказал Гарри, в его голосе прозвучала явная гордость. Он сел на диван рядом с Джулией. – Ты выглядишь уставшим.
Он был прав. Марк знал, что волнения и заботы последнего времени не могли не сказаться на нем. От внимательного взгляда не могло укрыться, что несколько последних ночей ему не удавалось как следует выспаться. Но сейчас, глядя на сестру и ее мужа, Марк искренне радовался за них. Джулия казалась такой умиротворенной, какой он уже давно ее не видел. И впервые в жизни безмятежное счастье Джулии и Гарри, любовно опекавших свою малышку, вызвало у Марка чувство зависти.
Джулия взяла дочь на руки и улыбнулась:
– Это платье великолепно, оно получит первый приз, можешь не сомневаться.
– Время покажет, – сказала Рейчел, она с умилением смотрела, как Эмили подняла свою головку и снова уронила ее.
Гарри торжествующе взглянул на Марка.
– Я же говорил, что она ее поднимет! – Он хлопнул в ладоши. – Но все же ты так и не сказал мне, чем ты тут занимаешься.
– Пью за успех платья, – сказал Марк, кивнув на бутылку. – Не откажетесь?
Эмили зевнула и захныкала. Все тут же забыли о вине и собрались вокруг девочки, с восхищением разглядывая ее.
– Хорошо бы ее сфотографировать, – сказала Рейчел и посмотрела на Гарри. – У меня есть аппарат с таймером, так что мы можем сняться все вместе.
Гарри сходил в другую комнату и принес фотоаппарат.
Рейчел и Гарри расположились рядом с Джулией, а Марк встал на заднем плане с бокалом вина. Внезапно циник, спавший в нем всю последнюю неделю, пробудился, и он с усмешкой взглянул на происходящее. Это была обычная традиционная сцена, банальная до безобразия.
Конечно, и в ней было что-то волнующее, замечательное и по-человечески значимое. Джулия и Гарри были без ума от своего ребенка, но стороннему наблюдателю, все это могло показаться ужасно смешным и нелепым. Марк решительно отошел в сторону, чтобы не попасть в кадр.
Рейчел, смеясь, сказала ему:
– Эмили будет разочарована, если не увидит на фотографии своего любимого дядю.
Он поставил бокал и сказал:
– Я согласен сниматься, если мне дадут держать ее на руках.
– Но следи, чтобы она держала головку, – велела Джулия.
– И пожалуйста, не позволяй себе психовать, а то она расплачется, – добавил Гарри.
Наконец все детали были оговорены. Марка посадили в самый центр на первом плане. Когда наконец племянница устроилась на его руках, он почувствовал себя ужасно глупо. Но когда ее головка легла ему на плечо, Марку вдруг стало хорошо и спокойно. У него отчего-то возникла уверенность, что ничего плохого с ним больше не произойдет.
Рейчел встала позади него, положив руки ему на плечи. Джулия и Гарри уселись по обе стороны от Марка.
Гарри настроил фотоаппарат.
– Улыбайтесь все, – велел он и, выставив таймер, поспешил вернуться на свое место.
– Ничего не выйдет, – улыбаясь, заметил Марк.
– Выйдет, – возразила Рейчел. – Улыбайся.
Сработала вспышка.
– Я закрыла глаза, – сказала Джулия, – это точно. Давайте еще раз.
Гарри снова подошел к фотоаппарату.
– Давайте и платье сфотографируем.
– Это еще зачем? – смеясь отозвалась Рейчел.
– Дорогая, – обратилась к ней Джулия, искажая классическое английское произношение, – тебе необходимо начинать собирать свою папку. – Она встала с дивана. – Давайте выберем самый удачный ракурс. Вот, на фоне ширмы. – Она указала Рейчел на подходящее место. – Тебе понравится.
Все переместились к платью. Марк встал рядом с Джулией, держа ребенка. Казалось, он забыл о своих делах и полностью отдался этому бесхитростному развлечению. Рейчел расположилась с ним рядом, ей было невыносимо смешно, и она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Но все это ей нравилось – семейная суета, фотографии и малышка Эмили. Глядя на нее, Марк вспомнил то, что Рейчел рассказывала ему о своей матери. О терпеливой, уравновешенной, замечательной женщине, которая целые часы проводила на берегу с детьми, развлекая их, рассказывая им о том, как ловят рыбу, о море и обо всем, что их интересовало.
Он представил себе и отца, возвращающегося вечером домой и читающего детям перед сном книги. Вот какой мужчина был бы нужен Рейчел, был бы достоин ее любви и заботы.
Внезапно зазвонил телефон. Рейчел подошла и затем сообщила, что спрашивают Марка и что придется приостановить процесс фотографирования.
– Это Чак, – сказала она Марку, затем она нажала на кнопку и спросила: – Мне, вероятно, следует позвонить Софии?
– Отдай мне ребенка, – сказал Гарри, подходя к Марку.
Марк взял трубку из рук Рейчел, незаметно сжав ее пальцы. Он видел, что Рейчел немного расстроена этим внезапным вторжением, и ему хотелось ее утешить.
– Послушай, Чак, – сказал он, прижимая трубку плечом к уху, – есть две новости – хорошая и плохая.
Глава 16
Пока Марк обсуждал последние финансовые детали по поводу видеосъемки, Рейчел на другом телефоне вызвала номер Софии, перед ним она обнаружила номер Кевина Гранта.
Она удержала палец на кнопке, всматриваясь в цифры. Через три дня Марк должен был уехать, и как раз тогда Кевин собирался вернуться домой. Они могли бы вместе поужинать. Она могла бы поехать с ним на конкурс. Впустить его в свою жизнь, постаравшись, чтобы Марк и время, проведенное с ним, превратились в ее душе в поблекшее воспоминание.
Она взглянула на Марка. Он был поглощен разговором и, казалось, забыл и о ней, и о Кевине, и даже о своих чувствах.
Рейчел поспешно удалила номер, все еще пребывая в нерешительности, но не имея ни сил, ни желания думать об этом сейчас всерьез.
Она набрала телефон Софии. Дозвониться ей удалось только с третьего раза.
– София Маргулис.
Голос, прозвучавший в трубке, был уверенным и деловым, хотя Рейчел звонила ей домой.
Рейчел распрямилась, мгновенно отбросив все посторонние мысли.
– Миссис Маргулис, – сказала она уверенно и деловито, стараясь показать, что она не сомневается в себе и своем успехе, – вы меня не знаете, но, если бы вы согласились меня выслушать, я бы сообщила вам то, что может вас заинтересовать.
Ответа не последовало. Но и трубку София не повесила. Рейчел сочла это добрым предзнаменованием. Она начала совершенно свободно и естественно излагать ей свою идею о школьной видеосъемке и о достоинствах этого проекта.
София недоверчиво вздохнула:
– Что-то все это подозрительно удачно выглядит. Нет ли тут подвоха?
Рейчел почувствовала сзади чей-то взгляд и обернулась. Гарри и Джулия стояли в нескольких шагах от нее и внимательно слушали.
– Я слышал об этом от Броуди, – прошептал Гарри. – Интересно, что из этого получится.
Все внимание теперь было сосредоточено на Рейчел, даже малышка Эмили смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
– Она говорит с Софией, – пояснил Марк и подбодрил ее жестом.
Рейчел глубоко вздохнула и возразила Софии:
– Подвох лишь в том, что за эту съемку заплатит Чак. – Она в волнении взмахнула рукой. – София, пожалуйста, не вешайте трубку. Я понимаю, что вы почувствовали, когда я упомянула Чака… Но ведь так много времени прошло с тех пор, как вы расстались…
– Шесть лет.
Рейчел немного успокоилась, поняв, что София не собирается обрывать разговор.
– И за это время он почти ничего не знал о Бритни…
– Зато он присылал подарки и деньги. Но вам не кажется, что ребенку нужно нечто большее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Понимаю, – сказала она, и он, улыбнувшись, еще крепче обнял ее.
Что-то странное было в его взгляде. Печаль или тень одиночества, неопределенная и едва уловимая.
Рейчел почувствовала, как жар разливается по ее телу, словно ее кожа начала пылать под одеждой. И все это происходило из-за того, что он был рядом, смотрел на нее и улыбался ей.
Сделав над собой усилие, она высвободилась из объятий Марка. Ей нужно было еще многое прояснить, очень многое сказать ему. А его прикосновения лишали ее возможности сосредоточиться, от его близости мысли у нее в голове начинали путаться.
– Я буду скучать по тебе, – прошептала она. – Если когда-нибудь ты захочешь вернуться, просто постучи в дверь, и я открою. – Рейчел глубоко вздохнула и, набравшись смелости, добавила: – Потому что я люблю тебя.
Она не дала ему ответить, повернувшись и почти бегом бросившись через холл; колени ее подгибались, а сердце бешено колотилось в груди.
– Не забудь о пиве, – крикнула она, оглянувшись и останавливаясь у выхода на крыльцо. – А знаешь, ты прекрасно сыграл роль жениха.
Глава 15
Двое суток, пользуясь полнолунием, Рейчел даже ночью не прерывала своей работы над, бело-голубым платьем, стараясь скорее закончить его. Наконец последняя деталь – роза – была закреплена на своем месте и, как показалось Рейчел, это было именно то, что придавало наряду праздничный вид, не нарушая при этом его элегантности. Она придирчиво осмотрела платье, проверяя каждый шов, изучая его как сторонний и весьма критично настроенный судья, но так и не смогла найти в нем ни малейшего изъяна.
Тяжелая ткань юбки мерцала и переливалась, очаровывая своим контрастом с белизной лифа. Это была воплощенная мечта любой женщины, гармоничное сочетание чувственности и сдержанности.
Рейчел обошла вокруг платья, до сих пор не веря, что ей удалось так быстро справиться с работой и что через три дня она уже будет в Майами. Она надела его и впервые прошлась перед зеркалом в свадебном наряде, созданном ее собственными руками, задуманном и выполненном ею от начала до конца. Теперь она выносила его на суд тысяч людей со всего мира. Рейчел больше не хотела утаивать своей работы от придирчивых глаз любопытной публики.
Она прижала руки к груди, стараясь успокоить стучавшее от волнения сердце. Два дня назад она взяла в руки ножницы, чтобы раскроить шелк, трепеща при мысли, что она совершает нечто необратимое.
В это время в комнату вошел Марк с телефонной трубкой, которую он прижимал к уху.
– Это нелепо, – говорил он. – Мне называли разные цены, но все они были ниже этой.
Он собрал со стола тарелки, оставшиеся от обеда, и понес их на кухню, продолжая беседовать по телефону.
– Вы слишком завышаете цену…
Конца фразы Рейчел уже не расслышала, так как Марк исчез за дверью.
Она оглянулась в поисках иголки и ниток. За последние три дня она поняла, что этот мужчина, обремененный и своими делами, сделал для нее столь многое, что она не могла бы упрекнуть его в недостатке внимания. Сначала Чак и София, затем ее лепешки, теперь машина…
Когда Рейчел сказала ему о том, что ей нужна новая машина, Марк взял на себя и техническую, и финансовую стороны этой проблемы. Находясь рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, она могла себе представить, каким он был в кинематографическом колледже – честолюбивым молодым человеком с камерой в руках, стремящимся во что бы то ни стало быть самым лучшим. Ей оставалось лишь сожалеть о том, что она не знала его раньше.
Но Рейчел утешала себя тем, что зато теперь ей удалось узнать о нем больше, чем она рассчитывала. Она знала, какие блюда ему нравятся, знала, что он прочел всего Шекспира, Джейн Остин и Яна Флеминга, а еще она знала, что он любит принимать душ с ней вместе.
Она снова представила себе их обоих под теплыми струями воды, безудержно льющимися сверху. Тонкие щекочущие кожу струи казались ей удивительно приятными, когда они с Марком, смеясь, ласкали друг друга, после стольких страстных часов, проведенных вместе. Они занимались любовью в спальне и в ее рабочей комнате, везде, где оказывались рядом. Рейчел покраснела от волнения и смущения при этих воспоминаниях, чувствуя, что произошедшее с ней так сильно изменило ее, что она уже никогда не станет прежней.
Когда они не занимались любовью и не были заняты делами, они беседовали друг с другом. О социальных проблемах, о положении богатых и бедных, о семье и друзьях – обо всем, что их волновало. Они говорили много и открыто, используя любую возможность для общения и ничего не скрывая друг от друга.
Рейчел делала стежок за стежком на платье, пока продолжалась их беседа. Марк вспоминал об их первой ночи, которую они провели в ее доме, а она делилась с ним своими переживаниями.
То, что произошло между ними, теперь казалось ей абсолютно естественным. Но бывали минуты, когда она замечала в его глазах то одиночество и ту печаль, которые всегда настораживали ее и которые Марк старался утаить под нарочито веселой улыбкой.
Он вошел в демонстрационный зал с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
– Завтра мы узнаем новые расценки, – объявил он, садясь позади нее на пол и вытягивая ноги по обе стороны от нее. – Ты сама посмотришь и решишь, что тебе нравится.
Рейчел кивнула и снова принялась за шитье.
– Я даже заскучала, с тех пор как у меня появился помощник.
– Признание, способное вызвать зависть. – Марк протянул руки и обнял ее, потянув вниз. – И еще какую.
– Осторожно, иначе я тебя уколю.
– Это нетрудно предотвратить. – Он забрал у нее иголку и воткнул ее в подушечку. – Я предлагаю выпить за окончание твоей работы над платьем.
– Ты читаешь мои мысли. – Она внимательно посмотрела на него, чувствуя, как сильно начинает биться ее сердце, но пытаясь не обращать на это внимания. – Ты что-нибудь выяснил по поводу стоимости видеосъемки?
Марк открыл бутылку и наполнил бокалы.
– Давай выпьем и за это тоже, и не важно, какие там цены. Чак должен позвонить позже, после того как свое мнение выскажет София. – Он подал ей бокал. – За окончательную победу.
Они чокнулись, и Рейчел добавила:
– И чтобы не было никаких задержек в дороге.
– Все будет отлично, – заверил ее Марк, целуя в щеку. – Ты не передумала?
Он имел в виду разговор с Софией по поводу видеосъемки, оплату которой Чак готов был взять на себя.
– Конечно, нет, – ответила она, потупившись. – Ведь в этой идее нет ничего дурного.
Марк до сих пор не мог отделаться от неприятного осадка, оставшегося после беседы с Софией, но распространяться об этом не стал. Рейчел приблизилась к нему и прикоснулась губами к его губам.
Но поцелуй их был прерван внезапным стуком в дверь. На пороге стояла робко улыбавшаяся Джулия со своей крошечной дочерью на руках.
– Я подумала, что ты можешь быть дома. – Она немного смутилась, увидев Марка. – Так оно и оказалось. Мы минут пять стучали к тебе в дверь, я была уверена, что ты заснула, не выключив телевизор. – Она неуверенно сделала шаг вперед. – Ты, наверное, занята?
– Вовсе нет, – ответил Марк, помогая Рейчел подняться на ноги. – Я безумно хочу взглянуть на малютку племянницу.
Джулия прошла и села на диван в углу, вид у нее был немного сонный.
Эмили у нее на руках тоже продолжала дремать, прижимая свои крошечные пальчики к щечкам и забавно сложив губки.
– Ну, скажите мне, есть ли что-нибудь более прекрасное на свете? – тихо проговорила Джулия.
– Ничего, – согласился Марк.
– Она уже подросла, – заметила Рейчел, осторожно целуя крошку. – Можно мне ее подержать?
– Конечно.
Марк следил за тем, как Джулия, осторожно вытянув руки, передала девочку Рейчел, словно самое бесценное сокровище, какое только могло существовать в мире.
– Я рад тебя видеть, – сказал Марк. – Как ты себя чувствуешь?
Джулия с трудом подавила желание зевнуть и глубоко вздохнула.
– Измотанной и безумно счастливой. – Она прижала пальцы к вискам. – А ты что тут делаешь?
В дверях появился Гарри, неся с собой детскую коляску и сумку. Увидев Марка, он удивленно остановился:
– Так вот ты где!
– Давай-ка я помогу. – Марк забрал у него вещи.
– Рада тебя видеть, Гарри, – приветствовала его Рейчел.
Он чмокнул ее в щеку.
– Мы ненадолго, – объявил он. – Эмили заставляет нас строго соблюдать распорядок дня. – И, обратившись к Марку, поинтересовался: – Так что же ты тут делаешь?
– Милая моя, – прошептала Джулия, любуясь ребенком на руках у Рейчел и улыбаясь. – Правда, чудесная девочка? – Она подошла к свадебному платью на манекене. – Да ведь уже одно оно может принести счастье в семейную жизнь! Это же просто шедевр.
– Спасибо, – пробормотала Рейчел, что-то тихонько напевая на ушко Эмили.
– Получилось даже лучше, чем мы думали, – заметил Марк.
Но он тут же пожалел, что сказал это.
– Мы? – Гарри и Джулия уставились на него с любопытством.
Марк взглянул на Рейчел. Она стояла, прислонившись к столу, и делала вид, что все происходящее ее абсолютно не касается. Марку предстояло самому выпутываться из щекотливой ситуации.
Он повернулся к Гарри и, взяв в руки детскую коляску, спросил:
– И сколько же теперь весит Эмили?
– Пять фунтов и три унции, – торжественно сообщил Гарри.
– Она очень сильная, – добавила Джулия.
– Видишь, как она прямо держит головку? – кивнул Гарри.
– Да нет, он на это не обратил внимания, – смеясь, возразила Джулия.
– Ничего, вот сейчас она снова ее поднимет, – сказал Гарри, в его голосе прозвучала явная гордость. Он сел на диван рядом с Джулией. – Ты выглядишь уставшим.
Он был прав. Марк знал, что волнения и заботы последнего времени не могли не сказаться на нем. От внимательного взгляда не могло укрыться, что несколько последних ночей ему не удавалось как следует выспаться. Но сейчас, глядя на сестру и ее мужа, Марк искренне радовался за них. Джулия казалась такой умиротворенной, какой он уже давно ее не видел. И впервые в жизни безмятежное счастье Джулии и Гарри, любовно опекавших свою малышку, вызвало у Марка чувство зависти.
Джулия взяла дочь на руки и улыбнулась:
– Это платье великолепно, оно получит первый приз, можешь не сомневаться.
– Время покажет, – сказала Рейчел, она с умилением смотрела, как Эмили подняла свою головку и снова уронила ее.
Гарри торжествующе взглянул на Марка.
– Я же говорил, что она ее поднимет! – Он хлопнул в ладоши. – Но все же ты так и не сказал мне, чем ты тут занимаешься.
– Пью за успех платья, – сказал Марк, кивнув на бутылку. – Не откажетесь?
Эмили зевнула и захныкала. Все тут же забыли о вине и собрались вокруг девочки, с восхищением разглядывая ее.
– Хорошо бы ее сфотографировать, – сказала Рейчел и посмотрела на Гарри. – У меня есть аппарат с таймером, так что мы можем сняться все вместе.
Гарри сходил в другую комнату и принес фотоаппарат.
Рейчел и Гарри расположились рядом с Джулией, а Марк встал на заднем плане с бокалом вина. Внезапно циник, спавший в нем всю последнюю неделю, пробудился, и он с усмешкой взглянул на происходящее. Это была обычная традиционная сцена, банальная до безобразия.
Конечно, и в ней было что-то волнующее, замечательное и по-человечески значимое. Джулия и Гарри были без ума от своего ребенка, но стороннему наблюдателю, все это могло показаться ужасно смешным и нелепым. Марк решительно отошел в сторону, чтобы не попасть в кадр.
Рейчел, смеясь, сказала ему:
– Эмили будет разочарована, если не увидит на фотографии своего любимого дядю.
Он поставил бокал и сказал:
– Я согласен сниматься, если мне дадут держать ее на руках.
– Но следи, чтобы она держала головку, – велела Джулия.
– И пожалуйста, не позволяй себе психовать, а то она расплачется, – добавил Гарри.
Наконец все детали были оговорены. Марка посадили в самый центр на первом плане. Когда наконец племянница устроилась на его руках, он почувствовал себя ужасно глупо. Но когда ее головка легла ему на плечо, Марку вдруг стало хорошо и спокойно. У него отчего-то возникла уверенность, что ничего плохого с ним больше не произойдет.
Рейчел встала позади него, положив руки ему на плечи. Джулия и Гарри уселись по обе стороны от Марка.
Гарри настроил фотоаппарат.
– Улыбайтесь все, – велел он и, выставив таймер, поспешил вернуться на свое место.
– Ничего не выйдет, – улыбаясь, заметил Марк.
– Выйдет, – возразила Рейчел. – Улыбайся.
Сработала вспышка.
– Я закрыла глаза, – сказала Джулия, – это точно. Давайте еще раз.
Гарри снова подошел к фотоаппарату.
– Давайте и платье сфотографируем.
– Это еще зачем? – смеясь отозвалась Рейчел.
– Дорогая, – обратилась к ней Джулия, искажая классическое английское произношение, – тебе необходимо начинать собирать свою папку. – Она встала с дивана. – Давайте выберем самый удачный ракурс. Вот, на фоне ширмы. – Она указала Рейчел на подходящее место. – Тебе понравится.
Все переместились к платью. Марк встал рядом с Джулией, держа ребенка. Казалось, он забыл о своих делах и полностью отдался этому бесхитростному развлечению. Рейчел расположилась с ним рядом, ей было невыносимо смешно, и она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Но все это ей нравилось – семейная суета, фотографии и малышка Эмили. Глядя на нее, Марк вспомнил то, что Рейчел рассказывала ему о своей матери. О терпеливой, уравновешенной, замечательной женщине, которая целые часы проводила на берегу с детьми, развлекая их, рассказывая им о том, как ловят рыбу, о море и обо всем, что их интересовало.
Он представил себе и отца, возвращающегося вечером домой и читающего детям перед сном книги. Вот какой мужчина был бы нужен Рейчел, был бы достоин ее любви и заботы.
Внезапно зазвонил телефон. Рейчел подошла и затем сообщила, что спрашивают Марка и что придется приостановить процесс фотографирования.
– Это Чак, – сказала она Марку, затем она нажала на кнопку и спросила: – Мне, вероятно, следует позвонить Софии?
– Отдай мне ребенка, – сказал Гарри, подходя к Марку.
Марк взял трубку из рук Рейчел, незаметно сжав ее пальцы. Он видел, что Рейчел немного расстроена этим внезапным вторжением, и ему хотелось ее утешить.
– Послушай, Чак, – сказал он, прижимая трубку плечом к уху, – есть две новости – хорошая и плохая.
Глава 16
Пока Марк обсуждал последние финансовые детали по поводу видеосъемки, Рейчел на другом телефоне вызвала номер Софии, перед ним она обнаружила номер Кевина Гранта.
Она удержала палец на кнопке, всматриваясь в цифры. Через три дня Марк должен был уехать, и как раз тогда Кевин собирался вернуться домой. Они могли бы вместе поужинать. Она могла бы поехать с ним на конкурс. Впустить его в свою жизнь, постаравшись, чтобы Марк и время, проведенное с ним, превратились в ее душе в поблекшее воспоминание.
Она взглянула на Марка. Он был поглощен разговором и, казалось, забыл и о ней, и о Кевине, и даже о своих чувствах.
Рейчел поспешно удалила номер, все еще пребывая в нерешительности, но не имея ни сил, ни желания думать об этом сейчас всерьез.
Она набрала телефон Софии. Дозвониться ей удалось только с третьего раза.
– София Маргулис.
Голос, прозвучавший в трубке, был уверенным и деловым, хотя Рейчел звонила ей домой.
Рейчел распрямилась, мгновенно отбросив все посторонние мысли.
– Миссис Маргулис, – сказала она уверенно и деловито, стараясь показать, что она не сомневается в себе и своем успехе, – вы меня не знаете, но, если бы вы согласились меня выслушать, я бы сообщила вам то, что может вас заинтересовать.
Ответа не последовало. Но и трубку София не повесила. Рейчел сочла это добрым предзнаменованием. Она начала совершенно свободно и естественно излагать ей свою идею о школьной видеосъемке и о достоинствах этого проекта.
София недоверчиво вздохнула:
– Что-то все это подозрительно удачно выглядит. Нет ли тут подвоха?
Рейчел почувствовала сзади чей-то взгляд и обернулась. Гарри и Джулия стояли в нескольких шагах от нее и внимательно слушали.
– Я слышал об этом от Броуди, – прошептал Гарри. – Интересно, что из этого получится.
Все внимание теперь было сосредоточено на Рейчел, даже малышка Эмили смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
– Она говорит с Софией, – пояснил Марк и подбодрил ее жестом.
Рейчел глубоко вздохнула и возразила Софии:
– Подвох лишь в том, что за эту съемку заплатит Чак. – Она в волнении взмахнула рукой. – София, пожалуйста, не вешайте трубку. Я понимаю, что вы почувствовали, когда я упомянула Чака… Но ведь так много времени прошло с тех пор, как вы расстались…
– Шесть лет.
Рейчел немного успокоилась, поняв, что София не собирается обрывать разговор.
– И за это время он почти ничего не знал о Бритни…
– Зато он присылал подарки и деньги. Но вам не кажется, что ребенку нужно нечто большее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22