– Потанцуете? Прямо сейчас? – Ошалело уставился на нас генеральный.
– А почему бы и нет? Слышите, музыка играет.
И обняв меня за талию, Игорь увлек меня поближе к сцене, на которой расположился оркестр.
Музыканты играли тихую нежную музыку. Игорь повел меня в медленном танце, крепко прижимая к себе. На какой-то момент я ощутила себя совершенно как там, в ресторане. Перед глазами у меня поплыло и все вокруг перестало существовать. Все, кроме Игоря. Его рук, пьянящего запаха его духов и его прильнувшего ко мне торса. Словно сны мои воплощались наяву. От счастья и неги подгибались колени.
Я пришла в себя от его голоса.
– Таисия Никитична, – жарко прошептал он мне в ухо. – Вы не волнуйтесь. От вашего проекта я отказываться не собираюсь. Просто слегка похулиганил. Видели, что с вашим генеральным теперь делается?
– А что, так выгодно? – в тон ему отозвалась я. И на меня вдруг накатило раздражение. Кто позволил ему над нами так издеваться? – Так выгодно, что расстаться не можете?
Чуть отстранив меня, он заглянул мне в лицо.
– О-о, я вижу, вы девушка с характером. Что ж, мне такие нравятся. И расстаться действительно не могу. Отвечу честно: даже если бы было совсем невыгодно, и то не расстался бы. Но, к сожалению, выгодно. В общем, не обессудьте. Придется нам с вами в ближайшее время очень много общаться. Даже несмотря на ваше счастливое замужество. Кстати, из популярной физики для школьников тоже может что-нибудь выгореть, я не шутил. Вы не против?
– Разве это имеет значение?
– Решающее. – Это он произнес уже безо всякой иронии. – Вы не против?
– Мне все равно. – Я пожала плечами. – Он испытующе смотрел на меня.
– С чего вы решили, что я собираюсь с вами дружить?
Мы как-то незаметно снова перешли на «вы».
– Из соображений совместной выгоды. – Тон его опять сделался неприкрыто ёрническим. – Раз нам предстоит длительная совместная работа, то придется и дружить.
– Не вижу связи. – Я злилась все сильней и сильней. – Продам вам права, и делайте с моими книгами, что хотите. Никакой совместной работы не потребуется.
– У-у, а я-то надеялся, что вы примете участие в создании сценария. Мы бы тогда встречались, обсуждали, спорили.
– Вдвоем или втроем? – Мне хотелось вырваться от него, убежать, раз и навсегда прекратив эту затянувшуюся комедию.
– Да хоть впятером …
– Вы прекрасно поняли, кого я имею в виду.
– Ну, это уже будет зависеть от вас. Целиком и полностью. Хотя мне почему-то кажется, вы бы с гораздо большим удовольствием встречались со мной наедине.
Я резко оттолкнула его от себя.
– А вам, Игорь Ратмирович, не кажется, что вы наглец и грубиян? Полагаете, что раз будете мне платить, то вам все позволено?
– При чем тут деньги? – Он обиделся. – Да они вообще не мои. Моя работа в том и заключается, чтобы найти их и привести. А сам я не миллиардер, если вы это имели в виду. Даже и не надейтесь. Ну, а наглец… Тут, наверное, вы правы. Спишем на издержки профессии. Вот насчет грубияна не согласен. Я вам не грубил. Только… Таисия Никитична, не обижайтесь, но, по-моему, вам перво-наперво нужно с самой собой разобраться…
– Что вы имеете в виду?
Я произнесла это несколько смущенно, поняв, что действительно хватила через край, а Игорь-то, по сути, прав. У меня и впрямь в душе полный разгром.
– Я имел в виду… – он чуть помолчал. – Понимаете, я не хочу ничего разрушать, чтобы вы потом горько не пожалели. Вы должны сами решить…
– Что вы имеете в виду? – машинально, как попугай, повторила я.
– Да прекрасно ты все понимаешь.
Он схватил меня за плечи и крепко сжал. У меня снова поплыло перед глазами.
– Тебе нужно решить, нужен тебе этот проклятый замечательный муж или ты все-таки совершила ошибку, выйдя за него? Потому что если это так, ты должна в этом себе признаться, пока не поздно.
Не зная, что ответить, я лишь растерянно лепетала:
– Вы… ты…
– Я подожду. Я умею ждать. И давай сразу условимся: никакого отношения к нашей совместной работе это не имеет. Если я тебе не нужен, действительно просто продашь права, и никакой необходимости в наших встречах больше не будет.
К нам подлетел озабоченный Феликс Салаватович.
– Игорь, я все же хотел бы у вас…
– Не переживайте, – Игорь похлопал его по плечу. – Свершилось чудо: Таисия Никитична меня уговорила, и я все-таки решил заняться ее проектом. А сейчас вынужден извиниться и откланяться. Теперь я и впрямь опаздываю.
Последовала немая сцена.

Глава VIII

Дома я никак не могла успокоиться. Первым моим побуждением было сразу по возвращении устроить Виталию допрос с пристрастием по поводу игр за моей спиной. До сих пор он такого себе не позволял и подробно делился всеми своими планами. Даже такими, которые, вроде, впрямую меня не касались. Кажется, я опять что-то в нем проворонила. Виталий и в этом плане изменился. Я ничего не имела против его намерения что-то написать и опубликовать. Наоборот, замечательно. Он человек талантливый, известный в своей области, физику обожает и преподает замечательно. Кому как не ему такой проект поднять. Я нисколько в нем не сомневалась. И то, что Виталий предложил осуществить свой замысел в «Атлантиде», вполне логично. Там его знают. Пусть даже в качестве моего мужа, но он ведь со всей верхушкой знаком. Естественно, он предпочел пойти к ним, а не к каким-нибудь посторонним. Но почему мне-то ни словом не обмолвился? В какое положение он меня поставил? Я сегодня чуть со стыда не сгорела! И еще неприятнее, что Виталий явно попросил Феликса ничего мне не говорить. Тот ляпнул лишнее, а как потом юлил! Даже от одного воспоминания мне стало противно. Я живо вообразила, как в «Атлантиде» все это обсуждали. Мол, вот вам и идеальная семья. Мужик-то тихоня тихоней, а в свою сторону одеяло тянет. Может, вопрос в деньгах? Виталию для чего-нибудь потребовалась крупная сумма, а одалживаться у меня не захотел? Но для чего? Наши траты мне вроде были известны. Большую часть своих заработков Виталий по-прежнему отдавал первой жене и сыну, а жить мы продолжали в основном на мои гонорары. Каких-то кардинальных приобретений на ближайшее время у нас вроде бы не планировалось. Может, кольцо к свадьбе? Оно было дорогим, и Виталий купил его сам…
Мне сделалось очень стыдно. Как я могла! Деньги Виталию понадобились на меня. Ему было неловко делать мне предложение без кольца, а обычных заработков не хватало. Вот он и проделал все тайком. Какое счастье, что Виталия еще нет дома, и я с порога, в запале, не наговорила ему кучу гадостей. Человек для меня старался, а я, не разобравшись, облила бы его грязью. Нет, я вообще по этому поводу ничего ему не скажу. Когда захочет, скажет сам. Полагаю, он дожидается выхода первой книги, чтоб сделать мне сюрприз.
С другой стороны, Феликс-то наверняка сообщит ему, что проговорился. Мог и уже сообщить. Позвонил Виталию на мобильный. Если так, а я стану прикидываться, будто ничего не знаю, выйдет еще хуже. Значит, придется сказать. Ну и ладно. Мне вдруг стало легко. Объявлю ему, что узнала и очень за него рада.
Успокоившись на этот счет, я расстроилась по другому поводу. Почему этот Игорь так на меня действует? Стоит ему появиться, и я, полностью потеряв голову, начинаю творить глупости. Ну просто гипнотическое воздействие. Что со мной происходит? Почему я фактически поддержала издевательства постороннего незнакомого человека над моим мужем? Как он вообще посмел? Какое его дело? И что ему вообще от меня надо?
Никакой лишней прибыли от более тесного знакомства со мной ему ведь не светит. Значит, я все-таки интересую его как женщина. Тут я вспомнила, что этот нахал мне посоветовал в первую очередь разобраться в себе. Иными словами, решил, что я в него влюблена, но мучаюсь из-за наличия мужа. Самого Игоря, видимо, наличие у меня мужа совершенно не смущает. С другой стороны, известие о моей свадьбе его не обрадовало. Однако и после этого у него явно не возникло сомнений в моем к нему расположении. Это что же выходит? На роже у меня написано, что он мне по ночам снится?
Щеки мои пылали. Хорошо еще, что я одна, и никто меня не видит! Нет, эту историю надо как-то завершать. Иначе добром не кончится. Если Виталий узнает… Мне даже страшно было вообразить последствия. Что я делаю? У меня муж, который так обо мне заботится. Из кожи вон ради меня лезет. Что мне еще нужно от жизни? Что за характер у меня дурацкий! Ну почему, когда у меня наконец по всем направлениям все наладилось, меня немедленно потянуло в опасную авантюру? Кто он такой, этот Игорь? Свалился как снег на голову и хочет испортить все, ради чего я так старалась! Из-за него я последний месяц даже писать не могу. А вдруг вообще больше не смогу? Вдруг я «исписалась»?
Из жара меня резко бросило в холод. Если я исписалась, это конец! Я ведь больше ничего не умею. Не идти же опять лаборанткой на кафедру. Я живо вообразила себе ехидную физиономию Эммы Никифоровны. Это будет часом ее торжества. В моих ушах почти наяву зазвучал голос матери: «Процветание не вечно!» С другой стороны, я уже написала столько, сколько иные классики сделали за всю жизнь. Неудивительно, что у меня кризис жанра. Да. Но я-то не классик. Их будут издавать и издавать, а меня, если я перестану делать хотя бы по новой книге в полгода, тут же забудут. И старое переиздавать перестанут. Свято место пусто не бывает. Кумиры меняются быстро. Сошел с дистанции – с глаз долой, из сердца вон. Заклюют, затопчут, забудут. А я уже не могу по-другому. Вот сейчас возьму себя в руки, сяду и напишу следующую главу. Назло всем!
Виталия все еще не было. Я включила компьютер. Экран укоряюще мерцал, но я не могла придумать ни фразы. Перечитала главу, на которой застопорилась. Не помогло. Разрыдавшись, я упала на кровать и уткнулась лицом в подушку.
Там меня и нашел вернувшийся наконец муж.
– Тасенька, на презентации что-нибудь случилось? Тебя обидели?
Его холодная с мороза рука нежно гладила мои волосы. Я зарыдала еще сильнее.
– Выкинули твою фотографию из календаря?
У меня от возмущения даже высохли слезы.
– Естественно, нет. Как ты мог такое подумать! Ерунда какая. Можешь сам полюбоваться. – Я указала на стол, куда бросила по приходе домой календарь. – Я там вся в листьях.
Он немедленно пролистнул календарь, нашел меня, одобрительно хмыкнул, затем, отвернув несколько листов назад, полюбовался на Блэди и Гурманову, после чего спросил:
– Ну и чего ты тогда рыдаешь? По-моему, горевать следует этим двоим. – И он помахал у меня перед носом обнаженной Блэди.
– Да что ты вцепился в эту ерунду! – К горлу у меня опять подступили слезы. – Я исписалась. Совсем исписалась! Не могу больше! Вообще не могу!
Он вздохнул, лег рядом со мной и ласково произнес:
– Это я виноват. Надо было все-таки нам вместе с Лялькой и Толей поехать в Италию. Устроили бы настоящее свадебное путешествие. Ты бы переключилась, новые впечатления. Вот только по времени больно неудобно получалось.
Его голос звучал так успокаивающе, что я перестала плакать. Милый, близкий, родной человек, у которого я всегда нахожу сочувствие. Мне сделалось легче.
– Наверное, лучше нам было перенести свадьбу на студенческие зимние каникулы, – сказала я. – Тогда бы тебя точно отпустили.
– Ну уж переносить… В «Атлантиде» бы не поняли. Им для рекламной кампании нужно было раньше.
– Плевать на «Атлантиду».
Виталий вздохнул.
– Плевать на них мы не можем себе позволить. Они наши кормильцы.
– Это я кормилец, а не они, – возразила я.
– Может, в чем-то ты и права, но это ничего не меняет. Как и свадьба в конце января. Устала-то ты сейчас. И отдых требуется сейчас. Слушай, Тася. Съезди куда-нибудь. Я вырваться никак не могу. Ничего. Одна отдохнешь. Или уговори какую-нибудь знакомую для компании.
– С удовольствием бы поехала, но с тобой, в крайнем случае, с Лялькой. Но ты не можешь, а Ляльки нет. Что я на отдыхе стану делать одна? И вообще, я не для того выходила замуж, чтобы отдыхать в одиночестве.
– Глупости какие. Не ходить же нам теперь везде парочкой только из-за того, что поженились. Мало ли какие обстоятельства случаются.
– Месяц как поженились, а ты меня уже одну из дома выставляешь, – возмутилась я. – Надоела? На свободе пожить захотелось?
– Какая свобода? – Он засмеялся. – Вот отправлю тебя, а к себе Егора возьму пожить в воспитательных целях. А то он, во-первых, несколько подразвинтился, а во-вторых, у них с матерью очередной конфликт. Переходный возраст.
Мне стало обидно.
– Значит, решил меня выпихнуть, чтобы заняться сыном. А разве при мне нельзя? Возьми его на недельку.
– Ты и так вся на нервах. А с ним вообще работать не сможешь. Да и парень уже стал большой. Тесновато нам будет здесь втроем целую недельку-то.
– В тесноте, да не в обиде, – усмехнулась я.
Мне было хорошо в этой квартире. Она всегда нравилась мне, потому что была памятью о бабушке. Да и мы с Виталием вдвоем как-то помещались. Большую часть дня я вообще сидела одна. Однако насчет Егора он прав: втроем нам и впрямь окажется тесновато. А вдруг Виталий мне таким образом намекает, что ему теперь тоже нужно место для работы? Не у себя же в институте он станет писать книжки. С другой стороны, готовится же он к своим лекциям на кухне. И диссертацию тоже начал там же. Или ему уже так не нравится, и он теперь хочет работать в отдельной комнате? Ведь если Егор у нас начнет жить по нескольку дней, у Виталия вообще никакого места в доме не будет. Вот, наверное, сейчас он все мне и объяснит.
Однако он начал совсем о другом:
– Тася, ты уже очень известная писательница, к нам журналисты постоянно приходят, а ты их принимаешь на кухне, потому что в комнате у нас и кабинет, и спальня. Если бы хоть раскладной диван поставили, но ты ведь сама настояла на кровати.
– От спанья на диване у меня болит спина, – напомнила я. – А кухня у нас большая, и никто пока не жаловался. Может, ты, конечно, и прав. Тесновато нам становится. Но это бабушкина квартира, и я ее люблю. Если бы, конечно, к ней можно было прирастить еще комнату, но ведь не получится…
– Соседи рядом как раз собираются переезжать из двухкомнатной, а ее продают.
Я с недоумением уставилась на него.
– Откуда ты знаешь?
– Разговор в лифте случайно услышал. Представляешь, сумей мы объединить эти две квартиры, у нас получилась бы одна, но огромная. И места бы всем хватило, и бабушкину бы не пришлось продавать. У тебя, Тася, появился бы отдельный кабинет, как у настоящего писателя.
«Получается, я, по его мнению, не настоящий писатель, – невольно отметила я про себя. – А квартиру будем покупать на мои денежки. Тоже, что ли, не настоящие?» – А ты не узнавал, сколько соседи хотят за свою двухкомнатную? – поинтересовалась я.
– Нет, но могу выяснить, – с большой готовностью откликнулся он.
– Кстати о деньгах! – На меня снова накатила тоска. – Если мои мозги не выйдут из ступора, то какая уж тут квартира. Вообще надо думать, как жить дальше. Виталий, чтобы купить квартиру, мне нужно работать. Сейчас такие цены. Ухнем на нее все накопления, а дальше что?
– Да не волнуйся. Начнешь ты работать, начнешь. Съездишь сейчас отдохнуть, месяц отсрочки Феликс тебе предоставит. Неужели не договоритесь. Да они и два дадут, если попросишь. Маленькая? Не понимаешь? Теперь ты уже можешь диктовать свои условия. Никуда они не денутся. Ты их бренд.
– У них еще целый календарь брендов, – я никак не могла успокоиться.
– В своей нише ты главная, – уверенно заявил он. – Остальные тебе в подметки не годятся.
Ох как он стал разбираться, снова невольно отметила я про себя. А еще недавно совершенно не интересовался моими издательскими делами и ничего в них не понимал. Генералову от Гурмановой уж точно не отличал.
– Так что, Тася, вытри слезы. Все у нас будет нормально, – продолжал он. – Вопрос с квартирой беру на себя. Схожу к соседям, погляжу, в каком она состоянии, выясню цену и в какие сроки они собираются уезжать. Ты же подумай, куда хочешь поехать. Я бы порекомендовал теплое море, солнце, а то у тебя явно зимняя депрессия. А когда я все выясню у соседей, думаю, осуществлю это в ближайшие два дня, не хочу откладывать, иначе вдруг упустим, то тебе доложу, и решишь, насколько для нас реальны их условия.
– Ты, конечно, узнай, упускать такой вариант действительно жалко. Но… Пойми, я не могу ничего решить, пока не удостоверюсь, что по-прежнему могу придумывать новые книги.
– Во-первых, уверен, что сможешь! – бодро воскликнул он. – Абсолютно уверен. Но даже если мы предположим развитие худшего варианта, тебе нечего бояться. Имя твое, вернее псевдоним, раскручено. «Атлантида» нипочем от тебя не откажется, пока ты им приносишь доход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14