Я не хочу испытывать судьбу во второй раз, – сказала она. Темные глаза ее сверкали. – Что же ты не предупредил меня, что выступаешь против Фентона Холлбрука, перед тем, как притащил меня в свой плавучий дом? Против одного из самых известных в Сан-Франциско и самых богатых людей в Калифорнии! Да это, как если бы ты начал дело против самого Господа Бога! Конечно, пресса будет гоняться за тобой! Как ты посмел втянуть меня в самую гущу событий?
Ее тирада была похожа на обвинение, и, вопреки благим намерениям, в Шейне проснулся демон.
– Я тебя не хватал и никуда не втягивал. Ты добровольно пришла.
Она сложила руки на груди.
– Но ведь ты знал, что репортеры будут искать тебя, чтобы ты сделал заявление.
Его глаза потемнели и сузились.
– Ты что, считаешь, что я использовал тебя для работы? Если ты так думаешь, то какого черта ты сейчас здесь?
– Уж поверь мне, я все просчитала перед тем, как прийти к тебе. Но ведь ты знал! Согласись, знал?
– Ну пусть знал, черт побери! Но… – Он резко оборвал себя. – Мэри, клянусь, у меня не было никакой задней мысли.
Мэрл передернула плечами.
– Тогда почему все рушится всякий раз, когда с нами случается что-нибудь хорошее? Я чувствую… – она прикусила губу.
Сердце Шейна наполнилось любовью, и он с сожалением подумал, что всегда их подстерегали трудности.
– Мэри, дорогая! Прости меня, но я не предполагал, что пресса так быстро найдет меня. Мне и в голову не приходило, что они знают, где я живу.
Она глубоко вздохнула:
– Это не твоя вина. Я одна виновата. Люди, жизнь которых проходит на виду у всех, не должны позволять себе никаких компромиссов.
Ей не понравилось, как она это сказала. Шейн внимательно посмотрел на Мэрл, пытаясь заметить хотя бы тень надежды.
– Насчет фотографии… Тебя кто-нибудь узнал?
Мэрл деланно рассмеялась.
– Ты имеешь в виду Луизу, Элен и еще всех, кто меня знает? К счастью, через несколько дней я уезжаю на месяц с лекциями, а если приму и другие предложения, то наберется недель шесть, а то и пара месяцев. К тому времени, когда я вернусь, все утрясется.
– Возможно. – Хотя он был уверен, что к тому времени ничего не решится. Но Шейн не собирался ее разочаровывать. Может, это и к лучшему, что она уедет. Но одна лишь мысль об этом заставила его острее почувствовать свое одиночество.
– Хочешь верь, а хочешь нет, но я не ссориться сюда пришла.
– Тогда зачем.
– Я много думала об осложнениях, которые могут возникнуть из-за фотографии. Расскажи мне побольше о твоем деле. На тот случай, если вдруг кто-нибудь из тех, кто меня узнает, спросит, что я об этом думаю. Ты ведь не хочешь, чтобы я говорила глупости? Достаточно того, что я выгляжу глупо.
– Что ты хочешь знать?
– Все. Все, что ты можешь мне рассказать.
Шейн коротко пересказал все дело, а в конце добавил:
– А в последний раз у Линды были такие раны, что пришлось наложить швы. В больнице врачам объяснили, что она упала. После этого Линда ушла из дома.
Мэрл с негодованием сказала:
– Да он не человек, а монстр какой-то. А где же были ее мать, семья, школа? Они ничего не замечали? Почему не помогли ей? Они тоже виноваты! Они все заставили бедного ребенка выйти на улицу, чтобы продавать свое тело. А Холлбрук – он достоин сурового наказания!
Шейн улыбнулся, потер шею рукой.
– Закон – что дышло, Мэри. Я узнал, что его защищает очень солидная юридическая контора. Они меня считают жалким адвокатишкой, защищающим детей. А Холлбрук, возможно, отделается легким испугом.
Мэрл с удивлением спросила:
– Тогда почему ты взялся за это дело, если уже сейчас считаешь его безнадежным?
– Это ничего, что мы проиграем процесс. Я и Линда думаем о тех несчастных детях, которые оказались на улице. – Шейн внимательно посмотрел на Мэрл. – Я хочу во время суда использовать любую возможность, чтобы привлечь внимание общественности к судьбам этих детей, показать обществу, насколько оно безразлично к своим изгоям.
Мэрл некоторое время молча обдумывала сказанное им. Она встала, прошлась по офису. При каждом шаге ее юбка издавала дразнящее шуршание.
Шейн, обхватив руками колено, смотрел в окно. Под шелест юбки Мэрл он думал о бренности своего существования. Если бы Мэрл не значила для него так много, насколько все в его жизни было бы проще.
Мэрл подошла к нему, взяла его за руки.
– Мы постоянно ускользаем друг от друга, правда? Нам никогда не быть вместе, – сказала она печально.
– Мэри, я люблю тебя. Ты мне веришь?
Она, не отрываясь, смотрела ему в лицо.
– Да, верю. – Мгновение она колебалась. – Я тоже люблю тебя, Шейн. Но все бесполезно. – Слезы покатились по ее щекам.
– Может быть. – Он поцеловал слезинку, потом другую. – Но как нам безумно хорошо вместе! Вчера мы в этом убедились, правда?
– Правда. – Ее улыбка была полна печали, глаза погрустнели. – Мы только в постели не ссоримся.
– Я думаю, это единственная возможность для нас жить мирно.
Мэрл опустила глаза.
– Я так поняла: ради этого дела ты будешь привлекать внимание прессы любыми способами.
Шейн пожал плечами. Он не мог этого отрицать.
– А вот Мисс Мэри не сможет жить в ореоле такой популярности, с нее хватит и одной фотографии. Мисс Мэри и ее девочки – это моя жизнь, я не могу без них.
Ее признание показалось Шейну началом конца. Он понял, что снова теряет ее. Он прижал ее к себе, как будто этим мог удержать.
– Я понимаю это, но давай подождем немного, пока ты вернешься из поездки. Будем осторожны, и никто ничего не узнает.
Мэрл в ужасе отпрянула.
– Нет, я это ненавижу! Прятаться, встречаться с оглядкой, будто у нас гнусная интрижка!
Безнадежность снова закралась в его сердце.
– Гнусная интрижка! Вчера мне показалось, что у нас настоящее сильное чувство.
Мэрл прищурилась, с недоверием посмотрела на него. Она приподняла полу его пиджака и открыла надпись на майке.
– Итак, мистер «могучий жеребец в законе», следовательно, нет никакой надежды на то, что наши отношения станут открытыми. – Она брезгливо сморщила нос. – «Жеребец в законе». Уверена, что эту симпатичную маечку тебе подарила какая-нибудь женщина!
Он быстро запахнул пиджак.
– Не обращай на это внимания. Я не могу без тебя, Мэри!
Мэрл серьезно посмотрела на него.
– Ты помнишь наш разговор в пивной у Райли? Я говорила о боязни быть обиженной. А ты тогда сказал, что не можешь любить. Обстоятельства против нас.
Он провел пальцем по ее щеке, дотронулся до губ.
– Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Но существует же какой-то выход! Мы должны быть вместе!
– Очень хочется надеяться, – выдохнула она и поцеловала кончик его пальца. И медленно покачала головой.
Шейн положил руки ей на плечи, посмотрел в глаза.
– Я брошу дело Линды. Барни сможет довести его. Для меня нет ничего важнее, чем ты.
Она высвободилась из его рук.
– Если ты так поступишь, это будет самым настоящим предательством, Шейн Хэллоран! То, что ты делаешь, – очень важно, этого никак нельзя оставлять.
Он хотел возразить, но понял, что все испортит.
– Хорошо, у меня есть другой план. Не очень хороший, но все же лучше, чем никакой. Может, отложим все до окончания суда? Потом у нас будет возможность решить наши проблемы. Как ты думаешь?
Мэрл думала так долго, что Шейн начал беспокоиться. Наконец она положила руку ему на плечо.
– Я думаю, что это выход. А когда закончится суд?
Он перевел дыхание.
– Может закончиться к твоему приезду, а может затянуться на месяцы.
– Так долго?
– Боюсь, что да.
Она с сожалением вздохнула.
– Да, но мы сможем увидеться на свадьбе Элен. – С этими словами Мэрл поспешно вышла из кабинета. Шейн даже не успел придумать повод, чтобы задержать ее. Он сидел обессиленный на краю стола. Четыре безрадостных месяца были для него ужасной перспективой, они простирались перед ним, словно пустыня. Одно было утешение – Мэрл не отказала ему окончательно. Осталась надежда.
Глава шестая
Дорогая Мисс Мэри!
Мне пятнадцать лет, и я не знаю, с кем мне поговорить. Маме я не могу сказать об этом. Я знаю, ты всегда советуешь нам говорить «нет». Но в начале мая у меня с моим другом это все-таки произошло. Может ли девушка забеременеть с одного раза? Что мне делать, если я беременна? Пожалуйста, поторопись с ответом. Я очень боюсь.
Синди Джоунс.
Моя дорогая Синди!
Девочка моя, отвечаю на твое письмо немедленно. Я всегда советую вам говорить «нет», но я также понимаю, как просто это может произойти. Да, к сожалению, девочка может забеременеть с первого раза. Ты проверь, беременна ли ты. Если задержалась менструация или тебя тошнит по утрам…
Мисс Мэри.
В то утро у Мэрл не было ничего важнее письма Синди. Шла четвертая неделя июля, если девочка забеременела, значит уже два месяца. Мэрл исписала две страницы советами, словами поддержки, участия, указала адрес консультационного центра в городе, где жила Синди, и строго наказала обо всем рассказать матери. Она запечатала письмо в конверт и отложила его, чтобы отправить вечерней почтой.
– Чем ты занимаешься так рано? – спросила Луиза. В руках у нее был пакет с провизией и кофе. В тот день Мэрл была одета в не совсем обычном для нее стиле: голубые брюки и блузка в цветочек.
– Не спалось, я подумала, лучше прийти пораньше, чем лежать без сна. В голову лезут всякие мысли…
Луиза села за свой стол, достала из пакета миндаль, высыпала его на салфетку и передала Мэрл.
– Погрызи орешки. Помогает от всяких недомоганий.
Мэрл почувствовала, как от горького запаха миндаля подкатила тошнота. Она резко отодвинула салфетку.
– Нет, не могу!
– Господи! Никогда не видела, чтобы так зеленели при виде орехов. – Луиза внимательно посмотрела на Мэрл. – В последнее время ты ужасно выглядишь. Что-нибудь случилось?
– Ничего. У меня осложнение после гриппа, который я подхватила во время поездки. Вот и все. – Мэрл прижала руку к желудку. – Я думаю, ничего серьезного. В эту субботу у Элен свадьба, и я пойду во что бы то ни стало.
– Почему ты не сходишь к доктору?
Мэрл посмотрела в окно. Океанские волны сверкали и переливались под ярким летним солнцем. И никакого тумана. Воздух чист и прозрачен. Ей даже были видны Фаралоновы острова. За многие годы работы в этом офисе ей не удавалось раньше увидеть их. Она повернулась к Луизе.
– Если это не грипп, то, скорее всего, стресс. Одному Богу известно, что я пережила за последние месяцы.
– А сейчас что тебя волнует? Неужели та фотография в газете?
– Нет, пресса забыла о таинственной женщине из апрельского номера сразу же после того, как грязевые сели унесли пять домов. – Мэрл придвинула стул к столу. – Я не беспокоюсь о прессе. Достаточно того, что Шейн со своим делом провоцирует ее.
Чувство одиночества усилило боль в желудке, как только она вспомнила о Шейне. Вот уж во истину Мистер Стресс! Процесс длился четвертый месяц. Холлбрук со своей командой суперюристов окатывал Шейна грязью, бесконечно откладывал и переносил заседания, стараясь извести его.
Шейн часто звонил Мэри. Но виделись они всего один раз неделю назад. При встрече держались ровно, почти официально.
– На прошлой неделе семья Роба устроила званый обед. Элен настояла, чтобы я пришла. И Шейн пришел. И еще несколько Хэллоранов. Было так шумно. Они все одновременно громко говорили и смеялись. Что удивительно, – Элен вместе с ними. Видно, у нее это генетическое, досталось от отца по наследству. Все веселились, кроме меня. Мне даже плохо стало.
– Тебе? – удивленно воскликнула Луиза. – Господи! Ты напилась?
– Нет, ты же знаешь, я не пью. Просто я не переношу запаха рыбы. Потом мужчины закурили. И я потеряла сознание. Все суетились вокруг меня. Сделали электрокардиограмму – кто-то предположил, что у меня сердечный приступ. На следующий день я была у своего доктора. Он приказал пройти уйму разных анализов. Теперь жду результатов.
Луиза участливо посмотрела на нее.
– У доктора есть предположение, что у тебя за болезнь?
Мэрл прикусила губу, сжала кулаки так, что на косточках побелела кожа.
– Он не может сказать с уверенностью, пока не готовы результаты анализов. – Она подняла глаза, в них стояли боль и тревога. – Луиза, дорогая, он думает, что это рак. Или даже хуже: доктор считает, это ранний климакс. А ведь мне нет и сорока. Я еще не готова к старости! Мне кажется, что я иду по канату.
В субботу Мэрл узнала результаты анализов. Теперь у нее было такое ощущение, будто она балансирует на канате над Большим Каньоном, да еще под порывистым ветром. Тревога сменилась безнадежностью, к которой примешивался страх.
В одном она была уверена: в этот особенный день она должна забыть все свои горести и думать только о счастье дочери.
Мэрл приехала в церковь за два часа до начала церемонии. Она нашла Элен чуть не плачущей в окружении тоже расстроенных нарядно одетых подружек.
Мэрл отослала всех из комнаты невесты, заботливо спросила:
– Что случилось, дорогая?
Элен расплакалась.
– Я не знаю, правильно ли я делаю, что выхожу замуж за Роба.
Мэрл обняла дочь, ей хотелось своей любовью избавить ее от тревог и сомнений.
– Что-нибудь произошло после того обеда? А может, Роб обидел тебя?
– Нет, конечно, нет! – Смущенная улыбка вспыхнула и погасла на ее лице. – Я считала, что в отличие от других девушек смогу держать себя в руках в такой ответственный момент. Мне так не хватает моей мамочки! А ты по-прежнему бледна. Что сказал доктор? – с тревогой спросила она.
Сердце Мэрл дрогнуло, но она улыбнулась – не место и не время для откровений. Она откашлялась и твердо сказала:
– Доктор сказал, что в основном у меня все в порядке и я переживу еще дюжину свадеб.
– Дюжину! Я не уверена, выдержу ли эту. – Элен перевела дыхание. Она приколола к плечу Мэрл бутоньерку из нежно-розовых роз. Отошла в сторону, залюбовалась. – Какая ты красивая!
– Спасибо, любовь моя! – Мэрл погладила рукой шелковистую ткань своего платья цвета лаванды. – А ты почему до сих пор не одета? Надо, чтобы все видели, какой красивой должна быть настоящая невеста!
За несколько минут до начала венчания Мэрл вышла из комнаты невесты. Шафер в сером смокинге проводил ее в придел, где должно было происходить венчание. Вся церковь была в белых орхидеях. Звучал орган. Солнце играло в витражах. Почти все скамьи были заняты перешептывающимися гостями в нарядных одеждах.
Мэрл села на первую скамью слева. Сестра Шейна, его братья с женами сидели за ней. Дальше – их многочисленные тети, дяди, кузины и кузены.
Слева от Мэрл на первой скамье расположились родители Шейна. Они улыбнулись Мэрл. А Мэгги Хэллоран наклонилась и участливо прошептала:
– Ты выяснила причину своего обморока?
Жар бросился в лицо Мэрл. До сих пор она не задумывалась, как могут расценить ее тогдашнее состояние.
– Ничего… ничего серьезного.
Пожилая женщина ласково улыбнулась.
– Мы, отец и я, хотим сказать, как мы признательны тебе. Мы уже и не надеялись иметь внуков от Шейна, и тут вы подарили нам Элен.
Мэрл натянуто улыбнулась и отвернулась, чтобы посмотреть, как выходили пастор, Роб в белом смокинге, следом за ним его шаферы. Сверху торжественно спускались подружки Элен. Лестница стала похожей на цветочную клумбу.
Органист заиграл свадебный марш. Дрожь пробежала у Мэрл по позвоночнику, кожа покрылась мурашками, в горле застрял комок. В церковь входила ее дочь. Лицо ее было покрыто вуалью, длинный блестящий шлейф тянулся за ней, как лунная дорожка. Она шла под руку с Шейном. На нем был серый смокинг, и Шейн был так хорош собой, что Мэрл не могла отвести от него глаз. Не доходя до алтаря, Шейн церемонно сказал: «Возьми эту женщину», – и отдал руку Элен Робу.
Когда он сел рядом с Мэрл, глаза его блестели.
– Ну как я? – шепотом спросил он.
– Ты как будто рожден для этого. – «Рожден». Она нахмурилась, поражаясь тому, какой подарок сделала ей судьба, сведя с мужчиной, обладающим уникальным даром – портить ей жизнь.
«О, обещай мне…» – зазвучало в исполнении красивого контральто. Шейн взглянул на Мэрл.
– Ты выглядишь такой молодой. Трудно поверить, что ты мать невесты. – Он перестал улыбаться. – Ты все еще бледна. Доктор уже получил результаты анализов. – Голос певицы уносился под своды церкви. Мэрл уронила сумочку, Шейн поднял ее. Он забеспокоился, не получив ответа. – Мэри, что с тобой случилось, – прошептал он.
Она наклонилась к нему:
– Ничего. Я абсолютно здорова, клянусь. А теперь может ты успокоишься? Я хочу послушать службу.
Пастор начал проповедь:
– Элен, Роб, жизнь в браке не всегда легка…
Мэгги Хэллоран захлюпала носом. Несколько дам из ее семейства последовали ее примеру.
Шейн толкнул Мэрл локтем, улыбаясь, – в руках у него был большой белый носовой платок.
– Ручаюсь, ты не готова к настоящему ирландскому венчанию.
Она едва подавила смех, закрыв лицо платком.
– …И нет на свете трудностей, которые бы вы не преодолели, – продолжал пастор, – если будете искать решения в обоюдном согласии, честно и открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14