Лестницу метут сверху вниз, начисто (чтобы спину не подставить), до той ступени, где Бригадир, рано или поздно, а доберутся. Хотя там без него еще столько углов неповыметено, но иные пропустят. Первым делом - отстрел шестерок Смотрящего. И тут его могут запросто неправильно посчитать. Встречь пущенной стрелы камня не бросай - не попадешь, а подставишься. Заройся, стань никем в его глазах, пропусти стрелка мимо себя и… камнем в затылок. Жаль, бригадка сложилась хорошая, а придется бросить. Пора зарываться по самые жабры и ни гу-гу…
Нервотрепочный поход. Так и думалось, что с этим эропланом Смотрящий подведет под горячее…
Что тут удивительного было, кроме груза? Пленник! Да - с ним связанное. Не может ли такое быть, что не без Метрополии это затевается? Пошли слоиться странности, одна на другую. Мастер заманчивое предложение сделал, только, вот, по рукам ударить не успели. Закрутилось, вдруг, началось с ментовскими. Сейчас, вдруг, разом вспомнилось.
– Все доли от моей семерки против твоего ножа. Идет?
– Какого ножа? - не понял Бригадир.
– Что в сапоге.
А в сапоге тот самый нож, которым фантомов резал. Вернее, не резал, а через него в землю пропускал. Надо же… И не думал, что может ему быть такая огромная цена. Хоть запасайся ножами, да жди второй такой грозы. Или он больше на ту блестючку метит, что в шкатулке нашел, да в рукоять вправил вместо глаза? Такая же блестючка из башки пленника торчала, но ее не выковырял, не успел, хотел, а теперь даже казнился по этому поводу. Еще вспомнил, что тот метропольский пленник тоже, прежде чем исчезнуть, сказал непонятное:
– Если тебя когда-нибудь глюколов будет ловить - беги на край света. Даже такой нож не выручит.
И показал пальцем на этот же, заслуженный фантомный.
– Что им до моего ножа? - думалось Бригадиру.
Ножа не отдал, не сменял, а обещал подумать. Бойся поступков от первой мысли. Первая мысль - самая искренняя и самая нерасчетливая. Вот и сейчас еще раз подумал: а не с грибов ли ему эти глюки?…
Ушел тихо. И тихо пересидел события до мора. И мор пересидел, когда великая уравнительница смерть, вышла на большак и стала цепляться к проезжающим, разнося себя во все концы. В медных тазах на широком крытом крыльце городской смотрильни жгли сухой навоз, окуривая всех входящих, но Бригадир туда не ходил, так, посмотрел издали.
Во времена мора с работой худо, и ждали только морозов, которые должны были убить эту напасть - по крайней мере, так происходило всегда…
____________________
"Если хочешь сделать зловоние, возьми человеческий кал и мочу, вонючую лебеду, если же у тебя ее нет - капусту и свеклу, и вместе положи в стеклянную бутылку, хорошо закупоренную, и в течение месяца держи под навозом, затем брось, где хочешь произвести зловоние, так, чтобы она разбилась…"
Леонардо да Винчи

ПЯТОЕ ЛИХО: "БРИГАДИР и ХАМЕЛЕОН"
У каждого может случиться пыльная неопределенность: какой-то отрезок жизни, который вырезать бы, да и забыть. У каждого своя Пустошка. Ничто так не выматывает, как борьба с собственными страстями. Ничто не приносит столько удовольствия, как полная сдача им. Капитуляция, проигрыш в этой борьбе. Случилось все это (как потом говорили) в день "Отпущения Насильников", что, по заранее нагаданному, выпал аккурат на одиннадцатую пятницу сто одиннадцатого года (года "Трех Повешенных Не За Что" - без опоры, без касания), в месяц, когда жизнь борется со смертью, и еще неясно кто победит…
1.
Истина зависит от точки зависания мозга. Иногда она в этом положении умораживается, тогда ей необходима срочная перезагрузка, куляние, началом которой может служить приличный пинок. Вставай, отряхнись, ищи линию горизонта, намечай на ней точку и топай…
Бригадир ел и не чувствовал вкуса, не понимал, что ест, спал, потом мучался, что не может вспомнить нечто важно - то, что обычно прячется во сне, ходил лунем средь бела дня, ничто не радовало. Уже решил в хрычевне "глаза залить", уже и налили, и тут только сообразил - глаза! Они смотрели на него из щели сна, они запали. Стал вспоминать - где, откуда сглазили? - весь вчерашний день перебирать…
День начался, как обычно - скучно, хотя в какой-то момент была надежда поправить настроение. Поскандалил и "завернул носа" какому-то приезжему, отчего тот, роняя крупные капли побежал наверх - в номера (вроде как вооружаться), но обратно уже не вернулся. Некоторое время ждал и понял, что не дождется; приезжий, видимо, охладел. К этому времени упырь-побирушка слизал все капли с лестницы, шумно рыгнул и рассыпался благодарностями. И, уловив настроение Бригадира, посоветовал новую хрычевню - сходить развлечься.
Легко добыто, легко прожито.
Бригадир, после давнего и последнего крупного дела, помаленьку спустил все в тотализатор и, перебиваясь халтурками, старался брать нешумные. Заметным быть еще остерегался. Хоть Смотрящего в очередной раз сменили, и новый объявил амнистию, но каверз еще ждал - кто знает, что за отголоски от дел прошлых могут отфонить? Иное эхо несколько раз вернется, а в последний свой прилет так вдарить - лежи вверх лапами, хлопай глазами - смотри на собственных мусорщиков.
Прятался в делах навозных. Навоз и бога обманет. А все потому, что не божье дело в навоз заглядывать. Не от того ли, дела навозные самые прибыльные? Самый скорый гриб навозный, но чуть перерастет - в слизь. И срезанный - не успеешь обработать - тоже в слизь. И человек непривитый - в слизь, если не уберегся. Бригадир на этой работе и потел и холодел. Отработает на чешуйку или две и деру с этой работы. До следующего раза.
Жизнь, что луна: то полна, то на ущербе. Жил теперь на окраине - в "номерах".
Чтобы зайти, надо стал босыми ногами на специальную доску и вымыть, поливая на них из кувшина, а вышибала тем временем пальцы на ногах пересчитает. Прежде подобных гостиниц не было, теперь появились, и каждая, что люксовая, что номерная дурили по-своему. Но, если хочешь качественно отдохнуть, придерживайся правил, иногда нелегких. Зато сюда уже не каждого пустят, можно ощутить себя человеком значимым. Для всех - другие заведения - иди под тент у дороги, к гамакам или горизонтально натянутым канатам, к мухам, к покрытым уличной пылью столам…
Раньше до обеда валялся. Уже ходили с трещотками, призывая на жратву. Тоже нововведение Смотрящего. Теперь и каждая хрычевня кормила в одно и то же время. Пожрал - не засиживайся. Все остальное время на питие.
Смелых теперь ищи в тюрьме. Там же и глупых найдешь. Остальные - в хрычевне, свое пропивают, обсуждают смелых и глупых.
Слышал, что Мастер в штрафные грибники загремел - замели, а потом (шепнули люди знающие) метропольские его загребли на свой контракт. Бригадир в лихое время отсиделся, потому как, первым делом лик себе сменил, походку и в местах не появлялся, где любил. Потом из списков исчез - срок вышел, потом очередная амнистия со сменой очередного Смотрящего. Вздохнул свободнее. Хотя и привык к своим новым пухлым щекам, но накладки эти с рожи, что стоили ему изрядно, содрал и снес в ту самую комиссионку - до следующего раза. Туда же сдал и парик, после чего стало мерзнуть залысье - опять завел себе кепочку.
Комнатушка небольшая, но своя - снята на межсезонье, делил ее с одним мрачноватым следопытом, работающим на грибных людей. Сейчас тот был в экспедиции, но свою долю проплатил вперед, чтобы не потерять место, а сам еще неизвестно - вернется ли.
В свое время навел он страху на Бригадира.
Видел потравленные кислотой рожи, но таких… Будто специально пипеткой капали на привязанного, чтобы создать нечто особое. Потом попривык и даже закусывали вместе в номере, хотя по-первости кусок в глотку не лез. Это ж надо же так уделать человека!
Грибник этот пытался как-то рожу свою приукрасить - мочалу носил на голове (собственных волос не было) кепи на лоб, словно мэр какой-то, чью морду в три дня не обгадишь, воротник стоячий - подбородок прикрыть… Пень нарядишь, на пригляд и пень будет хорош. Но не к этому случаю.
Хорошо одному!
Старая древняя металлическая кровать с облупившейся краской, которой можно было насчитать не один десяток слоев. Ватный матрас на провисшей едва ли не до пола сетке, первый день, как вселился, так и не смог заснуть, бросил матрас рядом и полночи провоевал с черными напольными блохами-прыгунами. Наигрался с ними в прятки до такой же черной злости - загрыз бы! После первой же ночи сообразил доску, стало лучше, уже не вроде того гнезда, что не по размеру. Может для какого-то недомерка и удобно, но Бригадир принес и вторую доску под матрас - любил спать ровно.
Долго спать - долг наспать. Но раньше лежал много и даже думал - идти ли на жратву? Входило в стоимость номера, но разносолов не обещалось, те же самые грибы.
Опять спал днем, во сне ворочался лешаком. И сны были какие-то лешачьи. Он ли сам когда-то скреб матрас, пытался ковырять лапами для этого дела не приспособленными? Иное забилось? Старый ватный матрас - многое перевидал. Хотя и наслали поверх каких-то покрывал-одеял, в иные дни не спалось, ворочилось, точно чувствовал старое бесстыдство, словно буквально перед тем, как лег, кто-то зачал на этом месте детей, и все еще не выветрилось. А ком этот - сбитость от угарной… Эх! Бригадир ударил кулаком по выпуклости и приказал себе забыть. В очередной раз забыл. В очередной раз вспомнил. Опять ватный гвыль оказался под боком. Словно переместился под него. Попытался разбить его кулаком, но только сдвинул в сторону, лег - опять неудобно, уже по-новому. Достал нож, вспорол. Достал то, что внутри оказалось и озадачился… Никогда такого не видел. Домовенок ли в спячке, ленивый, как все гостиничные служки, иное "не поймешь что" закуклилось, булыжник с ногами или… уж и не знал, что подумать. Спешно оделся. Тут главное лохом не оказаться. Понес на толкучку, билет взял, пристроился, положил перед собой. Рожу сделал значительную.
От мелкой воды много шума. Так и множество мелких людей на торжище создают невообразимый шум, стараясь придать значимость своим мелким делам. А Бригадир молчит - смотрит перед собой и даже поверх, в глаза никому не заглядывает. Хороший товар сам себя хвалит. В руках тугое, причудливо сбитое, ножки торчат безвольно. Можно подумать, что дохлое, но не пахнет, а за ножку потянешь, ущипнешь, в себя втягивает.
Бригадир стоит, знай себе, за ножки пощипывает. На заумную вещь много любопытных.
– Что продаешь?
– Что видишь!
– А почем?
– Тебе не по карману!
– Это почему это?
– Вещь для человека знающего, а ты, вижу, не знаток.
Тот в маты, а это, как известно, еще больше клиентов привлекает. Обступили, но не гадают. Не хотят невежества своего показать. Никто не хочет. Так и стоят, ждут, но к выводу приходят, что вещь стоящая, поскольку больше ни у кого такой нет. Цену гадают и тут же сбрасывают. Но это на сегодня стоящая, а завтра, глядишь, понавезут, и цену сбросят. Потому лучше не брать.
Бригадир же свое спокойное слово загибает, что если не понавезут, то тот, кто сегодня не купил, завтра с носом останется.
Опять кто-то о цене спросил. И опять ответил, что дорого и только для знатока.
– По виду так типичная вша постельная, - проворчал недовольный.
– Где ты таких видел? Таких не бывает. Если вша, так на вес золота.
В руки не давал, сам крутил во всех ракурсах.
Наконец, какой-то приезжий протолкался, увидел, что у Бригадира в руках, удивился страшенно, брови на затылок вспрыгнули. Сразу видно - узнал товар!
– Бляха-муха! Откуда это здесь? Редкость-то какая! Всю жизнь искал! Знаешь хоть, что это?
И тут Бригадир, вдруг, возьми сам и брякни (неизвестно откуда взялось):
– Сонник это!
Пошел, словно сошедший с ума информер, выдавать такую инфу - все рты пораскрывали. И Бригадир бы раскрыл от изумления, но его хавальник чесал неостановочно, от него независяще.
Бригадир помнил за собой такие случаи. Когда рот точно также открывался непроизвольно и нес такую пургу, что приходилось срочно менять жизнь. И откуда что бралось? Вот попал! Добро бы по пьянке, тогда понятно было, но не тогда же, когда ни в одном глазу, и все видят, что как стеклышко? Вот попал!
Нарассказал всякого… Чего было и чего не было. И как не вздернули? А про "это" рассказал, что штуковина кормится снами, а потом отдает их. В цивилизованных местах давно разводят, теперь до нашего… добралось. Первый экземпляр в этих местах. Потом шныряют их представители-агенты по Провинциям, подсовывают в места, где… спят.
Бригадир рассказывал и одновременно успевал подумать, да поежиться, какие его могут быть сны? - таких врагу пожелаешь! Разве что, очень доставучему.
И закончил, вдруг, нескладно:
– Если заряженный - очень дорогой, этот еще не заряжен, потому дешевле, но дорого.
– Как активизировать?
– За все ноги дернуть и под затылок, когда спать ложишься
– А если это не сонник, а клоп-переросток?
– Тогда не выспишься! - сострил Бригадир, первый же заржал, показывая, что шутка это, и остальные должны понимать как шутку, но так получилось. Что смеялся единственный. - Точно не выспишься!
– Или не проснешься, - проворчал кто-то.
– Уже и во сне не прикрыться, не спрятаться! - мрачно изрек кто-то.
Стали смотреть неприятно.
Бригадир уже хотел по-тихому ускользнуть, затеряться. Придержали. Тот, кто постарше, высказал общее, надуманное
– Ты, паря, как хочешь, а от этой штуки избавься. Да так, чтобы она больше ни к чему пригодной не была. И слово об том обществу сейчас же на месте дай. А то общество обидится, и появишься здесь с этим, избавляться будет от всего разом - оптом.
Бригадир кивнул, даже не пытался смотреть по сторонам - на сколько и действительно ли готовы идти в обиду. Умылили! А все за язык поганый. Отрезать что ли? Прошмыгнул меж стоящих, потом дальше, напряженно вслушиваясь, не топчутся ли следом?
Один догнал-таки, напугал, пока не разглядел, что свой - подставной.
– Ну, ты даешь! На кой гриб, меня приглашал, если сам слова сказать не дал? Но это твои заморочки, а мне плати, как договаривались!
Расплатился…
Неловко получилось, а так все рассчитал красиво, и этого приезжего нанял кстати, чтобы впарить всем завлекалочку, и сдать товар незадешево какому-нибудь лоху-транзитнику.
А этот, что "приезжего" из себя корчил - цену набивал, все не уходил. Взялся делиться сомнениями, будто Бригадиру без них легко.
– Что мы им чуть впарили-то?
– Постельного клеща-переростка в спячке, так я думаю, - сказал Бригадир.
– А если?
– Что - если?
– А если действительно - "если"?
А если… Или… Или… И Бригадира вдруг опять "пробило" - второй раз за день - когда такое было?! Как принялся перечислять упущенное, что подсадной отступил в сторону и еще дальше, сказал озабочено:
– Сходил бы - проверился. Может это инфекция какая - мозговая. Может метропольские с собой занесли? Может, и не лечится. Вошиный твой сонник-то где?
Соврал, что только что стукнули по голове и забрали.
– Эх! Легко пришло, легко ушло! - изобразил радость Бригадир.
– Только одно в этом деле точно понятое, - сказал Подсадной: - Если тебя по голове бить, болтуха твоя не лечится.
И ушел. Показалось ли Бригадиру, что перед тем на карман внимательный взгляд бросил - выпирает ли?
Вот тогда, придя в номер, Бригадир тщательно ощупал весь матрас и… нашел детенышей.
Порядком тому было. Детеныши подросли… Его личный Чур любил ими играть, спал теперь не запазухой у Бригадира, а в коробке с "этими" - непонятно чем, на пригляд поздоровел, и даже, вдруг, стал обрастать шерсткой. Раньше мог, но боялся, что опять сдерут вместе со шкурой - мех чура всегда в цене - поговаривают, лечебный. Теперь, непонятно с чего, осмелел. Если Бригадир оставлял дома присмотреть за барахлом, то развлекался тем, что устраивал войну мухам, словно какой-то дешевый мухолов. Столь громко, что соседи жаловались. Потом отпросился на случку. И после этого повадился уже без спроса уходить на крыши - где жил какой-то иной жизнь.
Говорят же: "Пусти чура погулять, потом не доищешься!"
Бригадир видел странные чужие сны, а в своем собственном как-то размечтался - что одного "считывателя" непременно Смотрящему в подушку, еще ментам в диванную их начальства, и еще кое-куда… Сны сдают тайное, которое даже под пыткой не допросишься, не знаешь, что спрашивать. Сны то сдают, о чем их владелец сам не догадывается, что поутру вспомнить не может. Таков человеческий дар - моментально забывать, что скрытому принадлежит, тому, что не с ним, не про него, а рядом, поступками его руководит.
Но потом остыл - сообразил полную невозможность. Не блядюга же он, Бригадир, чтобы его так свободно к постелям подпустили? А любые вариации заставляют привлекать лицо постороннее. Нет такого лица, чтобы на всякий случай не работало на все стороны, не сдало, лишь бы не висеть самому, не вялиться в той самой клетке.
Нет хуже дел тайных.
Все это до "того" было. А потом? Что было потом? Вроде бы потом понесло по городу…
2.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26