«Вторая Луна»: Учебная типография «I-го Дома Коммуны Трудовой Молодёжи»; Ленинград; 1917
Аннотация
Предлагаемый новый астрономический роман Артура Трэна принадлежит к числу немногочисленных удачных произведений образовательной беллетристики. Это – плод совместной работы художника и учёного: он написан американским беллетристом при участии крупного учёного Роберта Вуда, профессора физики Балтиморского Университета, научной силы первого ранга. Сотрудничество физика, прославившегося своими остроумными экспериментальными исследованиями, сказывается в своеобразной фабуле романа, в её осторожной и правдоподобной разработке; а участие опытного литературного работника сделало то, что научные детали не отягчают повествования, а сливаются с ним в органическое целое. В результате – оригинальное и занимательное произведение, в котором и художественная и научная сторона стоят на должной высоте.
Роман печатался в 1917 г. в лучшем американском ежемесячнике «Cosmopolitan», откуда мы воспроизводим также иллюстрирующие текст рисунки.
Артур Трэн
Вторая Луна
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ РОМАН,
составленный при участии проф. Р. Вуда
Предисловие к русскому изданию
Задача автора научно-фантастического романа в наши дни несравненно труднее, чем во времена Жюля Верна и даже в более близкую к нам эпоху появления научных фантазий Уэллса. Нужно обладать серьёзными и разносторонними научными познаниями, чтобы, не повторяя своих предшественников, избрать новый сюжет для подобного произведения и интересно разработать его, оставаясь на уровне строгих научных требований. Соединение в одном лице крупного литературного дарования с научно-дисциплинированным умом и глубокой эрудицией – явление до чрезвычайности редкое. Этим и объясняется крайняя бедность современной мировой литературы удачными произведениями научно-фантастического характера.
Предлагаемый новый астрономический роман Артура Трэна принадлежит к числу таких немногочисленных удачных произведений образовательной беллетристики. Это – плод совместной работы художника и учёного: он написает американским беллетристом при участии крупного учёного Роберта Вуда, профессора физики Балтиморского Университета, научной силы первого ранга. Сотрудничество физика, прославившегося своими остроумными экспериментальными исследованиями, сказывается в своеобразной фабуле романа, в её осторожной и правдоподобной разработке; а участие опытного литературного работника сделало то, что научные детали не отягчают повествования, а сливаются с ним в органическое целое. В результате – оригинальное и занимательное произведение, в котором и художественная и научная сторона стоят на должной высоте.
Роман печатался в 1917 г. в лучшем американском ежемесячнике «Cosmopolitan», откуда мы воспроизводим также иллюстрирующие текст рисунки.
Редакция.
ПРОЛОГ

Машина медленно спускалась.
Мировая война была в полном разгаре, когда Вашингтонская морская обсерватория приняла ряд радиотелеграмм за подписью «Пакс» (по латыни – мир), в которых автор объявлял, что он овладел искусством управлять стихиями. Таинственные сообщения сопровождались необычайными явлениями в природе: сильными подземными ударами и небывалыми полярными сияниями. Одновременно с тем, в различных местах земного шара была замечена чудовищная воздушная машина, прозванная Летучим Кольцом, Этот доселе невиданный летательный аппарат посредством мощного потока особых лучей разрушил горы в Северной Африке и затопил Сахару. Пакс предупреждал воюющие государства, что изменит наклон земной оси и заставит прекратить войну, превратив Центральную Европу в знойную пустыню, если державы не заключат вечного мира. Народы, опасаясь, что их упорство приведёт к гибели земного человечества, вступили в мирные переговоры.
Около того же времени профессор физики Гарвардского университета, Веньямин Хукер, определил в результате ряда изысканий, что таинственная сила Пакса исходит из пустынных равнин Лабрадора. Он решил направиться туда, чтобы раскрыть тайну Пакса и его планы. После многих лишений, ему удалось открыть местонахождение Летучего Кольца; он прибыл туда как раз в тот момент, когда Пакс готовился осуществить свою угрозу – отклонить земную ось. Но, вследствие случайной неисправности механизма, порождающего разрушительный поток лучей, Пакс и его товарищи погибли от взрыва. Летучее Кольцо, однако, уцелело, и Хукер вместе со своим другом, искусным авиатором Борком, сумел разобраться в его механизме.
ГЛАВА I
Блуждающий астероид

I
– Ну, – с вызывающим видом сказал Бентам Тассифер, – посмотрим!
Это был красивый маленький человек с брюшком, напоминавшим дыню. Красный, вспотевший от игры в гольф, он казался олицетворением воинственной самоуверенности в том, что сумеет отбросить мяч не менее, чем на 900 футов. На самом же деле он вовсе не был так уверен в себе. Он знал, что дальше футов 180 ему едва ли удастся закинуть мяч. Но как чиновник департамента юстиции, он считал неприличным обнаружить нервность и неуверенность, а потому, сурово взглянув на своего худощавого противника Джедсона, повторил: – «Ну, посмотрим!»
Никто, кроме жены Тассифера, не знал, какой у него уступчивый характер. Все считали, что мистер Тассифер ни при каких обстоятельствах не позволит наступить себе на ногу: он всегда отстаивал свои права с энергией природного британца. И теперь, размахивая палкой, он не подавал и виду, что можно сомневаться в его ударе. Вдруг ему показалось, что перед глазами летают чёрные мушки.
– Цыц! – закричал он, махнув левою рукой. – Ах, эти мухи!
– Мухи? В октябре? – возразил его партнёр, чиновник департамента земледелия.
– Ну да, мухи. – сказал Бентам. – Вот они. Видите?
Он указал палкой на точку в синеве неба.
– Аэроплан, – возразил Джедсон. – Проследим за ним.
Чёрное пятно быстро приближалось и росло с каждым мгновением.
– Круглый, с отверстием в середине! – закричал Бентам.
Теперь оба могли ясно видеть аппарат во всех мелочах.

Человек нёсся прямо на Тассифера…
Повидимому, он был сооружён из полированной стали, потому что ослепительно сверкал в солнечных лучах, когда летел над площадкой. Он походил на полое цилиндрическое кольцо в форме спасательного круга, футов 75 в диаметре. Над кольцом имелось сооружение в виде огромного напёрстка на трёх стойках, обращённого отверстием вниз, к средине аппарата. Слабое жёлтое сияние, нечто вроде светящегося пара, висело над гигантской машиной, с глухим шумом двигавшейся в воздухе.
– Спускается! – крикнул Бентам.
Сверху доносилось тихое и мерное потрескивание, как будто выпускали пар. Машина перестала двигаться вперёд и начала медленно спускаться. Донеслись сильные скрипы и хрусты; поток чего-то подобного горячему пару, сопровождаемый бледно-жёлтым фосфоресцирующим светом, пронёсся чрез средину кольца и сорвал зелёный покров лужайки, подняв на воздух тучи земляной пыли и травы. Тассифер и Джедсон, почти ослеплённые дождём грязи и песку, побежали под прикрытие ближайшего навеса.
– Это непростительно! – кричал Тассифер, прикурнув под навесом. – Они просто с ума сошли! Спускаться на площадку! Частное владение…
Через несколько минут шум стих, песчаный вихрь улёгся. Игроки подняли голову и вылезли из-под навеса. Кругом весь дёрн лужайки на протяжении сотни футов был вырван, и внутри образовавшейся воронки, окружённой неправильным кольцом песку и гравия, покоился гигантский летательный аппарат с надстройкой, напоминавшей мачту военного корабля». Весь аппарат, зарывшийся в площадку для гольфа, представлялся чем-то неподвижным, невозмутимым, и вид его донельзя раздражал Тассифера. Пока он смотрел на нарушителя прав частного владения, сбоку открылось круглое отверстие, и на землю была спущена складная стальная лестница. Невысокий человек в странном шлеме вышел на эту лестницу и стал спускаться.
Тассифер вскочил.
– Эй, вы там! Это частная собственность! Вы не вправе здесь останавливаться…
Человек с машины спрыгнул на землю и повернул к разгневанному игроку круглое стеклянное лицо, похожее на маленький аквариум. Вид этого человека был и страшен и смешон. Наклонив голову, он нёсся, как бык, прямо на Тассифера, а тот позорно обратился в бегство и не оборачивался, пока не достиг галлереи клубного здания. Джедсон прибежал туда ещё раньше.
– Сейчас иду к телефону! Нужно задержать этого человека… Нарушение прав частного владения… Вторжение! Посмотрим! – Маленький человек трясся от бешенства и униженного чувства достоинства. – На самую середину площадки! Как можно здесь спокойно играть, хотел бы я знать?
– Надо жаловаться и на порчу земли, – задыхаясь, выговорил Джедсон, который только теперь мог перевести дух.
Сзади послышались тяжёлые, нервные шаги. Игроки обернулись. К ним подходил человек с аппарата; он снял свой шлем и казался бледным, усталым, совсем смирным.
– Извините меня, – сказал он сухо. – Могу я отсюда позвонить по телефону в обсерваторию? Моё имя Хукер, мы только что прибыли из области Унгава в Канаде. Пришлось спуститься на вашу площадку – негде было иначе. Могли бы вы ссудить мне папироску?
II
На следующее утро после спуска Летучего Кольца на площадку для гольфа, в Вашингтоне, профессор Веньямин Хукер проснулся не только самым замечательным, но без сомнения, и самым интересным человеком всего земного шара. Обладая чудесною машиной, способной двигаться по воздуху и испускать тот таинственный луч, который может уничтожить и боевой флот, и горную цепь, – профессор Хукер был провозглашён «первым гражданином мира». Он – или государство, подданным которого он пожелал бы считаться, – могли направлять судьбы человечества.
Стало известно, что все народы, вовлечённые в мировую войну, заключили мирный договор исключительно под угрозами таинственного некто, назвавшегося Паксом. Многие подозревали, что Хукер и неведомый Пакс – одно и то же лицо. Думали, что приведя войну к концу, он вернулся со своим воздушным чудовищем для того, чтобы вести научные исследования в Соединённых Штатах.
Профессор Веньямин Хукер, до того времени скромнейший из самых скромных обитателей Кэмбриджа, в Массачузетсе, сразу выдвинулся выше всех; его называли не только вождём мировой политики, но и диктатором человечества. Однако, верный своим врождённым влечениям, Хукер не обращал никакого внимания на эту неумеренную лесть. На другой день по прибытии он сделал визит государственному секретарю, потом укрылся в библиотеке Конгресса, чтобы составить отчёт для Смизсонианского Института и, сняв комнату, служившую ему кабинетом и спальней, стал вести беспритязательную жизнь научного работника.
По соглашению с правительством, Летучее Кольцо было помещено на большом аэродроме за городом. Для защиты от любопытных, оно было обнесено стальной оградой в 30 футов вышиной, которую днём и ночью охраняли вооружённые сторожа. Правительство Соединённых Штатов полагало, что Летучее Кольцо представляет ключ не только к вечному миру, но и к безопасности всего человечества. У всякого другого на месте профессора Хукера закружилась бы голова. Ежедневно его скромную квартиру посещали представители иностранных государств и от имени своих правительств приносили знаки высших отличий. Но скромный человек мало думал об этих почестях и складывал все кресты и другие знаки в пустой, даже не совсем опрятный ящик своего письменного стола. Вся эта шумиха отнимала, по его мнению, много времени и мешала серьёзному труду. Но его скромность только увеличивала его славу. Маленький человек в поношенном платье, с растрёпанными тёмными волосами, в двойных очках, сделался самым популярным человеком в мире, более того, – самым знаменитым с сотворения мира. Он довольствовался мешковатым костюмом в 15 долларов и жил в комнате за 3 доллара в неделю, – а его портрет висел в каждой кухне от берегов Атлантического океана до Тихого. Когда он не работал в библиотеке Конгресса или в Смизсонианском Институте, когда он гулял по Вашингтону, опустив глаза к земле или подняв их вверх, всецело погружённый в размышления, то кругом на каждом углу указывали на него:
– Это он! Это Хукер!
Размышляя таким образом об одном из уравнений, занесённых в его записную книжку, Хукер забрёл в парк и в раздумьи сел на край зелёной садовой скамейки, на другом конце которой уже сидела молодая девушка в тёмном костюме. Хукер не знал, что находится в парке, не знал даже, что сидит на зелёной садовой скамейке. Нечего и говорить, что он не замечал и присутствия девушки в тёмном костюме. Уравнение было трудное, и ему не удавалось его проинтегрировать. С записной книжкой на коленях профессор нервно кусал кончик карандаша. Вдруг чистый и звучный молодой голос, который, казалось исходил из точки прямо над его правым плечом, произнёс:
– Почему вы не выразите х в форме показателя, профессор Хукер?
Возглас этот, однако, не вывел Хукера из созерцательного состояния; для него это был отклик его собственных мыслей.
– Так и есть, – размышлял он. – Разумеется… Как я не подумал об этом раньше!
И он продолжал выкладки в этом смысле; но решение всё-таки не давалось…
– Однако, вы делаете не совсем то, что я советовала, – продолжал тот же голос.
Тогда Хукер в первый раз взглянул направо.
Девушка подвинулась на скамейке и сидела рядом с ним. Она казалась чуть выше профессора. Он был слишком занят своим уравнением, чтобы заметить стройность её фигуры, приятные очертания щёк и подбородка, длинные чёрные ресницы больших серых глаз, широкий лоб, милую улыбку мягко изогнутых губ. Он воспринял лишь впечатление силы, уравновешенности и уверенности.
– Дайте мне записную книжку, – сказала девушка и, не дожидась ответа, живо взяла её из сопротивляющихся рук Хукера. – Так! – сказала она. – Теперь это будет гораздо проще. Видите? X обозначает вещественную часть комплексного выражения…
– Хорошо, – объявил Хукер, с очевидным удивлением. – Вы, я вижу, очень сильны в математике! Теперь я справлюсь с этим.
Где-то загудели фабрики.
– Уже час! – воскликнул он, вскочил с места, побежал по парку и прыгнул в мимо проходивший вагон. Девушка следила за ним весёлым взглядом. «Мне думается, в математике я сильнее его», заметила она с удовлетворением. «А какой он милый!»
III
Наскоро закусивши в пансионе, профессор Хукер ушёл к себе в комнату, закурил трубку, уселся на кровати и снова занялся записной книжкой. Несмотря на ясные указания молодой девушки, уравнение упорно не поддавалось решению. Почти час грыз он свой карандаш, иногда вскакивал и нервно ходил по комнате.
– Надо было попросить её довести выкладки до конца, – уступил, наконец, Хукер. – Мне не справиться с этим. Пойду к Торнтону, он разберётся.
Торнтон – старший астроном в новой Морской Обсерватории – со своим младшим помощником был первым научным наблюдателем таинственных явлений, вызванных силой Пакса. Хукер вспомнил, что одну из записных книжек оставил в Смизсонианском Институте; поэтому он направился сначала в Институт. Достав забытую книжку, он обратился к другой неразрешённой проблеме, так что уже стемнело, когда он сел в вагон, чтобы поехать к Торнтону.
Вечерняя газета мало интересовала Хукера. Борьба политических партий, их лидеры, частная жизнь общественных деятелей, даже живые описания сражений, убийств, внезапных смертей, чем были переполнены газетные столбцы, – всё это было чуждо ему. Равнодушно переворачивал он газетный листок, когда неожиданно на последней странице, между известиями из-за границы, наткнулся на заметку:

Новая комета.
«Женева, Швейцария. Здешняя обсерватория опубликовала исправленные элементы орбиты новой кометы, открытой в истёкшем месяце Баттелли. Они дают основание предсказывать, что новый гость солнечной системы достигнет необычной яркости, превосходя, вероятно, большую комету 1811 года».
Эти строки содержали то, что прямо относилось к профессору Хукеру: кометы составляли его специальность. Большая комета 1811 года была одной из примечательнейших и своим появлением на небе породила в народе опасения, что близок конец мира.
Полная луна сияла над белыми куполами обсерватории, когда Хукер, всё ещё думая о новой комете, входил в здание, где его друг бескорыстно служил человечеству. Впущенный сонным служителем, профессор прошёл длинный корридор и постучался у двери Торнтона. Не получая ответа, он подождал, опять постучал и затем открыл дверь. Торнтон сидел за рабочим столом, погружённый в вычисления.
Серьёзный профиль астронома в тусклом свете прикрытой электрической лампы походил на голову статуи греческого философа. Пред ним лежала стопка бумаги, покрытой цифрами, и раскрытые таблицы логарифмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9