– Я знаю, их посольство пригрозило покинуть Цитадель, если не будет принято каких-либо мер.
– Мы слушали их дело, – признал саларианец. – Но мы не предпринимали никаких действий. Предел – это свободная территория, и политика Совета заключается в том, чтобы не вмешиваться в местные разногласия до тех пор, пока они не представляют угрозы Пространству Цитадели. Мы уважаем независимость всех рас по всем вопросам, кроме тех, которые угрожают всей галактике.
– Как, например, ваши исследования искусственного интеллекта, – добавил турианец.
Посол раздраженно покачала головой.
– Вы же не настолько наивны, что полагаете, будто только люди занимаются подобными исследованиями!
– Не наивность, а мудрость заставляет нас так думать, – возразила азари.
– Ваших людей не было здесь, когда кворианцы пали от рук гефов, – напомнил ей саларианец.- Это была самая яркая демонстрация того, какие опасности таит в себе искусственное создание разумной жизни в любой форме. Человечество просто-напросто не осознает, насколько велик этот риск.
– Риск? – Гойл сдерживалась, чтобы не перейти на крик, продолжая свое наступление. – Единственный риск заключается в том, что вы закапываете головы в песок в надежде, что ничего не произойдет! Гефы все еще продолжают жить где-то, – продолжила она. – Синтетическая жизнь уже существует, это реальность. Создание настоящего ИИ, быть может, целой искусственной расы, неизбежно. Возможно, они уже где-то созданы, и лишь ждут того, чтобы их нашли. Если мы не будем изучать искусственную жизнь сейчас, в лабораторных условиях, будет ли у нас шанс выстоять против них?
– Мы прекрасно понимаем риски, непосредственно связанные с созданием искусственной жизни, – заметила азари. – Но мы вовсе не считаем, что у нас не будет иного выбора, кроме как вступить с ними в противоборство. Подобное отношение свойственно лишь людям.
– Прочие расы приветствуют подспудные принципы взаимного сосуществования, – менторским тоном объяснил саларианец. – Мы видим силу в единении и сотрудничестве. Однако, люди, похоже, все еще верят, что соперничество – это ключ к процветанию. Как раса, вы враждебны и агрессивны.
– Все расы борются за власть, – ответила посол. – Единственная причина, почему вы трое сидите тут и отправляете правосудие надо всей остальной галактикой, заключается в том, что расы Совета контролируют Флот Совета!
– Совет всеми возможными силами пытается сохранить мир по всей галактике, – зло проговорил турианец. – Деньги, корабли, а также миллионы наших же граждан по доброй воле служат во имя величайшего блага!
– Часто случается так, что решения Совета идут вразрез с интересами наших собственных рас, – напомнил ей саларианец. – Вы прекрасно это знаете: турианцев заставили заплатить крупные репарации Альянсу после этой вашей Войны Первого Контакта, хотя еще можно было поспорить о том, чье вины больше в этом конфликте – их или вашей.
– Связь между философскими теориями и практическими действиями достаточно ясна, – признала азари. – Мы не отрицаем, что конкретные представители отдельных рас, также как и расы в целом, будут искать способы расширить свои границы и влияние. Но мы верим, что лучший способ достичь этого – это понять необходимость компромиссов: готовы ли вы, люди, на взаимные уступки?
– Понимание этого позволяет нам приносить жертвы во благо других, – подвела итог она. – Можете ли вы, положа руку на сердце, сказать то же самое о человечестве?
Посол не ответила ничего. Будучи верховным представителем Альянса в Цитадели, она досконально изучила принципы межзвездной политики. Она была очень хорошо знакома со всеми решениями, которые Совет принимал за два последних столетия. И хотя в их решениях всегда прослеживался едва заметный уклон в сторону интересов их собственных народов, все, что они только что сказали, было чистой правдой. Азари, саларианцы и даже турианцы имели заслуженную репутацию самоотверженных и альтруистичных рас на галактической политической арене.
Это было одно из обстоятельств, которое плохо укладывалось в ее голове: то, как другие поддерживали хрупкий баланс между собственными интересами и коллективным благоденствием рас, поклявшихся в верности Цитадели. Интеграция и включение чужих культур в межзвездное сообщество было легким до такой степени, что казалось неестественным. У нее была теория, что это каким-то образом связано с основополагающей технологией Протеанцев, которой обладали все космические расы. Это давало им что-то, что объединяло их, что-то, на чем можно было строить отношения. Но почему же тогда человечество не могло войти в это сообщество так же легко?
– Мы собрались здесь не затем, чтобы спорить о политике, – наконец произнесла посол, уклонившись от ответа на вопрос советника азари. Неожиданно она почувствовала неимоверную усталость. – Что вы собираетесь делать с Сайдоном? – Незачем было оттягивать неизбежное; в любом случае, она никак не могла повлиять на решение Совета.
– На человечество и Альянс будут наложены санкции, – ответил ей турианец. – Это серьезное преступление, и наказание должно быть соответствующим.
«Может, это всего лишь составная часть включения человечества в межзвездное сообщество?» – устало подумала Гойл. – «Постепенный и неизбежный процесс, который поставит Альянс в один ряд с другими расами, подчиняющимися Совету».
– Как часть этих санкций, Совет назначит ряд представителей для наблюдения за деятельностью Альянса в Пределе, – заговорил саларианец, углубляясь в детали наказания человечества.
«Может, мы просто слишком отличаемся от большинства других рас?» – думала Гойл, вполуха слушая выносимый приговор. – «Может, мы не подходим этому сообществу, потому что что-то не так в нас самих? В истории были примеры рас, таких, например, как кроганы, которые были воинственны и враждебны по своей сути. В конце концов, кроганы поплатились за это, вызвав гнев остальной части галактики. Это привело к почти полному их истреблению, превратив их в разбросанный по галактике, умирающий народ. Было ли это участью человечества?
– Эти назначенные Советом представители будут также проводить регулярные проверки всех баз и колоний Альянса, включая Землю, чтобы убедиться, что вы четко следуете законам и правилам Цитадели.
«Может, противоборство – наша вторая природа?»
Человечество, несомненно, было агрессивным. Не говоря уже о самоуверенности, непреклонности и безжалостности. Были ли эти качества изъянами? Альянс распространял свое влияние дальше и быстрее, чем любая другая раса до него. По ее прикидке, Альянс сравняется по силе с расами Цитадели через 20 – 30 лет. Вдруг все части головоломки сложились для нее в единую картину.
«Они боятся нас!» – усталость и апатия, владевшие послом Гойл всего лишь минуту назад, исчезли, когда она осознала это ошеломляющее открытие. – «Они просто-напросто боятся нас!»
– Нет! – резко сказала она, прервав монотонную речь саларианца, продолжавшего зачитывать список их требований.
– Нет? – озадаченно произнес он. – Что «нет»?
– Я не принимаю этих требований, – она чуть было не допустила ужасную ошибку. Она позволила этим чужакам манипулировать ею, заронить зерно сомнения в ее душу, и она уже начала сомневаться и в себе, и в своем народе. Но сейчас она не собиралась падать ниц перед ними. Она не собиралась извиняться перед ними за то, что человечество вело себя по-человечески.
– Это не обсуждается, – предупредил ее турианец.
– А вот в этом вы неправы, – с жесткой улыбкой произнесла она. Человечество выбрало ее в качестве своего представителя, защитника своих интересов. Ее долгом было защищать права каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка на Земле и в остальной зоне влияния Альянса. Они нуждались в ней сейчас, и она будет сражаться за них!
– Посол, возможно, вы не поняли всю серьезность этой ситуации, – предположила азари.
– Нет, это вы не понимаете, – сурово ответила Гойл. – Эти санкции нанесут непоправимый ущерб человечеству. Альянс не допустит этого. Я не допущу этого.
– Вы на самом деле думаете, что человечество может бросить вызов Совету? – недоверчиво спросил турианец. – Вы всерьез полагаете, что ваш народ может выиграть войну против наших объединенных сил?
– Нет, – легко согласилась Гойл. – Но мы так просто не сдадимся. И я думаю, вы не хотите развязывать войну из-за чего-то подобного. Только не с нами – цена будет слишком высока. Мы потеряем слишком много жизней и судов в конфликте, которого все мы хотим избежать. Не говоря уже о том воздействии, которое война произведет на прочие расы. Мы являемся доминирующей силой в Скайллийском Пределе и Аттическом Траверсе. Альянс двигает развитие экономики в этих регионах, наши корабли и солдаты поддерживают там порядок.
По выражениям их лиц на голографических проекциях посол поняла, что она попала в точку, задела больное место. Решив развить свой успех, она продолжила говорить, не дав Совету вставить слово.
– Человечество является основным торговым партнером полудюжины прочих рас Пространства Цитадели, включая и ваши собственные расы. Мы составляем более 15% населения Цитадели, а в Службе безопасности Цитадели работают тысячи наших людей. Мы являемся частью галактического сообщества менее десяти лет, но мы уже слишком важны, слишком необходимы вам, чтобы вы могли просто выставить нас вон!
Она продолжала свою тираду, говоря даже тогда, когда воздуха в легких почти не оставалось для произнесения слов; эту технику она в совершенстве освоила за свою политическую карьеру.
– Я признаю, что мы допустили ошибку. За нее мы должны понести наказание. Но людям свойственно идти на риск. Мы привыкли раздвигать границы дозволенного. Мы те, кто мы есть. Иногда мы действительно заходим слишком далеко, но это все равно не дает вам право поступать с нами, как с непослушными детьми! Человечеству еще многое предстоит узнать о том, как обращаться с остальными расами. Но вам самим предстоит узнать столько же о нас самих. И лучше вам поторопиться, потому что мы, люди, здесь всерьез и надолго!
Когда посол закончила свою речь, в Палате Совета повисла мертвая тишина. Трое представителей самого влиятельного галактического правительства посмотрели друг на друга, а затем выключили свои микрофоны и голографические проекторы, чтобы посовещаться друг с другом. Со своей платформы Гойл не могла ни разобрать выражений их лиц, ни расслышать того, о чем они спорят, но было ясно, что спор шел жаркий.
Их совещание длилось несколько минут, а затем они вновь включили свои микрофоны и голографические проекторы.
– Какие наказания вы предлагаете, посол? – спросила Советник азари.
Гойл не была уверена, искренний ли этот вопрос или это всего лишь какая-то очередная ловушка. Если бы она сейчас предложила слишком легкое наказание, они бы просто-напросто вернулись к своим первоначальным условиям, последствия которых были бы просто катастрофическими.
– Прежде всего, денежные штрафы, – начала она, пытаясь прикинуть в уме возможный минимум, на который они бы согласились. И хотя Гойл никогда не признала бы этого, она понимала, что необходимо отвратить прочие расы от нелегальных исследований ИИ. – Далее, мы согласимся на санкции, но они должны быть особыми: ограничены по количеству, области применения и по времени. И мы не примем никаких односторонних мер, направленных против нас. Развитие нашего общества не может быть остановлено чересчур строгими ограничениями. Назавтра я могу подготовить команду Альянса для переговоров, и мы сможем прийти к заключению, которое всех нас устроит.
– А что насчет наблюдателей, которых мы планировали разместить на базах Альянса? – спросил саларианец.
Он задал вопрос, его слова прозвучали как просьба, а не как приказ. Именно в этот момент Гойл поняла, что одержала верх над ними. Они не были готовы бороться за свои требования, а она была готова сражаться до последнего.
– Этого не должно произойти. Как и многие другие расы, человечество – независимый народ. Мы не потерпим, чтобы чужие надсмотрщики постоянно заглядывали нам через плечо.
Посол понимала, что в таком случае, они, скорее всего, увеличат число разведчиков, наблюдающих за действиями людей, но она ничего не могла с этим поделать. Все расы шпионили друг за другом – это была неотъемлемая, но нелегальная часть любой политической машины. Было общеизвестно, что Совет также занимается шпионажем и сбором секретных сведений, как и все остальные. Но необходимость усилить действия контрразведки Альянса была слишком незначительной платой за возможность избежать постоянного и неограниченного присутствия наблюдателей Цитадели на законных основаниях.
Повисла еще одна долгая пауза, однако на этот раз Советники ничего обсуждать не стали. В конце концов, тишину нарушила азари.
– Да будет так. Переговоры с участием обеих сторон начнутся завтра. Сегодняшнее заседание Совета объявляется закрытым.
Гойл коротко кивнула головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Она одержала блистательную победу, однако праздновать было еще рано. Но когда она спускалась вниз по лестнице, ведущей от Места Просителя к лифту, который доставит ее обратно в Президиум, на ее губах играла хитрая, самодовольная улыбка.
ГЛАВА 16
Женщина-диктор канала новостей совершенно ровным, лишенным эмоций голосом зачитывала последние известия.
– В дополнение к штрафу, Альянс добровольно согласился на введение торговых санкций, в качестве наказания за нарушение Конвенций Цитадели. Большинство этих санкций затронут отрасли производства корабельных двигателей и нулевого элемента. Один из экспертов предупредил, что цены на энергоносители на Земле могут подскочить почти на 20% в течение следующих…
Андерсон щелкнул пультом и выключил приемник.
– Я думала, будет хуже, – сказала Кали.
– Гойл крепкий орешек, – объяснил Андерсон, – но я все равно думаю, что нам повезло.
Они сидели на краю кровати в одноместном номере отеля в Хейтре. Андерсон снял этот номер на свое имя, как офицер Альянс, проводящий расследование. Однако в их ситуации проживание вдвоем в одноместном номере было всего лишь необходимостью. Он пока не докладывал никому, что Кали у него, и если бы он заказал две отдельные комнаты или просто двухместный номер, это вызвало бы подозрения.
– Ну, так что дальше? – спросила Кали. – Куда мы отправимся отсюда?
– Честно говоря, не знаю, – пожал плечами Андерсон. – Официально теперь это дело Спектров, но здесь слишком много неясностей, чтобы Альянс просто взял и отошел в сторону.
– Неясностей?
– Например, ты. У нас все еще нет ясных доказательств того, что ты не предатель. Нам нужно что-то, чтобы снять с тебя все подозрения. Кроме того, мы до сих пор не знаем, кто же настоящий предатель, или куда они увезли доктора Чианя.
– Увезли Чианя? Что ты имеешь в виду?
– Посол убеждена, что доктор Чиань все еще жив и находится в плену, – объяснил Андерсон. – Она полагает, что именно он был причиной нападения на базу. Следуя ее логике, кому-то очень были нужны его знания и опыт, и этот кто-то пошел на все, чтобы его заполучить, даже на убийство.
– Это безумие, – настаивала Кали. – Как насчет того инопланетного артефакта, который он нашел? Вот истинная причина нападения!
– Об этом пока никто не знает, – напомнил ей Андерсон. – Только ты и я.
– Мне показалось, ты уже сообщил обо всем куда следует, – проговорила она, опустив глаза.
– Я бы никогда не сделал ничего подобного, прежде не сказав тебе, – заверил ее Андерсон. – Если бы я передал им эту информацию, они захотели бы узнать, откуда мне это известно, и мне пришлось бы рассказать им о тебе. Думаю, нам пока не стоит этого делать.
– Ты и в самом деле заботишься обо мне, – прошептала она.
Было странно, что она попыталась подавить свои эмоции. Будто она была сбита с толку или смущена.
– Кали? В чем дело?
Девушка поднялась на ноги и прошла в противоположный конец комнаты. Она замерла на мгновение, затем глубоко вздохнула и повернулась лицом к нему.
– Я должна тебе кое-что сказать, – произнесла она мрачным голосом. – Я много думала об этом. Постоянно с того момента, как ты рассказал мне о встрече с Сэреном на развалинах Дах-тан.
Он ничего не ответил, а лишь кивнул, чтобы она продолжала.
– Когда я впервые увидела тебя в доме отца, я не могла доверять тебе. Даже после того, как ты сражался с кроганом, я не была уверена в тебе: поверил ли ты мне по-настоящему или всего лишь пытался взять меня живой, чтобы я могла рассказать тебе все, что мне известно о Сайдоне.
Андерсон уже почти собрался сказать ей, что она может ему доверять, но затем передумал. Было лучше дать ей выговориться.
– А потом мы отправились к Дах-тан, и там ты повстречался с Сэреном и… я знаю, что произошло там, Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Мы слушали их дело, – признал саларианец. – Но мы не предпринимали никаких действий. Предел – это свободная территория, и политика Совета заключается в том, чтобы не вмешиваться в местные разногласия до тех пор, пока они не представляют угрозы Пространству Цитадели. Мы уважаем независимость всех рас по всем вопросам, кроме тех, которые угрожают всей галактике.
– Как, например, ваши исследования искусственного интеллекта, – добавил турианец.
Посол раздраженно покачала головой.
– Вы же не настолько наивны, что полагаете, будто только люди занимаются подобными исследованиями!
– Не наивность, а мудрость заставляет нас так думать, – возразила азари.
– Ваших людей не было здесь, когда кворианцы пали от рук гефов, – напомнил ей саларианец.- Это была самая яркая демонстрация того, какие опасности таит в себе искусственное создание разумной жизни в любой форме. Человечество просто-напросто не осознает, насколько велик этот риск.
– Риск? – Гойл сдерживалась, чтобы не перейти на крик, продолжая свое наступление. – Единственный риск заключается в том, что вы закапываете головы в песок в надежде, что ничего не произойдет! Гефы все еще продолжают жить где-то, – продолжила она. – Синтетическая жизнь уже существует, это реальность. Создание настоящего ИИ, быть может, целой искусственной расы, неизбежно. Возможно, они уже где-то созданы, и лишь ждут того, чтобы их нашли. Если мы не будем изучать искусственную жизнь сейчас, в лабораторных условиях, будет ли у нас шанс выстоять против них?
– Мы прекрасно понимаем риски, непосредственно связанные с созданием искусственной жизни, – заметила азари. – Но мы вовсе не считаем, что у нас не будет иного выбора, кроме как вступить с ними в противоборство. Подобное отношение свойственно лишь людям.
– Прочие расы приветствуют подспудные принципы взаимного сосуществования, – менторским тоном объяснил саларианец. – Мы видим силу в единении и сотрудничестве. Однако, люди, похоже, все еще верят, что соперничество – это ключ к процветанию. Как раса, вы враждебны и агрессивны.
– Все расы борются за власть, – ответила посол. – Единственная причина, почему вы трое сидите тут и отправляете правосудие надо всей остальной галактикой, заключается в том, что расы Совета контролируют Флот Совета!
– Совет всеми возможными силами пытается сохранить мир по всей галактике, – зло проговорил турианец. – Деньги, корабли, а также миллионы наших же граждан по доброй воле служат во имя величайшего блага!
– Часто случается так, что решения Совета идут вразрез с интересами наших собственных рас, – напомнил ей саларианец. – Вы прекрасно это знаете: турианцев заставили заплатить крупные репарации Альянсу после этой вашей Войны Первого Контакта, хотя еще можно было поспорить о том, чье вины больше в этом конфликте – их или вашей.
– Связь между философскими теориями и практическими действиями достаточно ясна, – признала азари. – Мы не отрицаем, что конкретные представители отдельных рас, также как и расы в целом, будут искать способы расширить свои границы и влияние. Но мы верим, что лучший способ достичь этого – это понять необходимость компромиссов: готовы ли вы, люди, на взаимные уступки?
– Понимание этого позволяет нам приносить жертвы во благо других, – подвела итог она. – Можете ли вы, положа руку на сердце, сказать то же самое о человечестве?
Посол не ответила ничего. Будучи верховным представителем Альянса в Цитадели, она досконально изучила принципы межзвездной политики. Она была очень хорошо знакома со всеми решениями, которые Совет принимал за два последних столетия. И хотя в их решениях всегда прослеживался едва заметный уклон в сторону интересов их собственных народов, все, что они только что сказали, было чистой правдой. Азари, саларианцы и даже турианцы имели заслуженную репутацию самоотверженных и альтруистичных рас на галактической политической арене.
Это было одно из обстоятельств, которое плохо укладывалось в ее голове: то, как другие поддерживали хрупкий баланс между собственными интересами и коллективным благоденствием рас, поклявшихся в верности Цитадели. Интеграция и включение чужих культур в межзвездное сообщество было легким до такой степени, что казалось неестественным. У нее была теория, что это каким-то образом связано с основополагающей технологией Протеанцев, которой обладали все космические расы. Это давало им что-то, что объединяло их, что-то, на чем можно было строить отношения. Но почему же тогда человечество не могло войти в это сообщество так же легко?
– Мы собрались здесь не затем, чтобы спорить о политике, – наконец произнесла посол, уклонившись от ответа на вопрос советника азари. Неожиданно она почувствовала неимоверную усталость. – Что вы собираетесь делать с Сайдоном? – Незачем было оттягивать неизбежное; в любом случае, она никак не могла повлиять на решение Совета.
– На человечество и Альянс будут наложены санкции, – ответил ей турианец. – Это серьезное преступление, и наказание должно быть соответствующим.
«Может, это всего лишь составная часть включения человечества в межзвездное сообщество?» – устало подумала Гойл. – «Постепенный и неизбежный процесс, который поставит Альянс в один ряд с другими расами, подчиняющимися Совету».
– Как часть этих санкций, Совет назначит ряд представителей для наблюдения за деятельностью Альянса в Пределе, – заговорил саларианец, углубляясь в детали наказания человечества.
«Может, мы просто слишком отличаемся от большинства других рас?» – думала Гойл, вполуха слушая выносимый приговор. – «Может, мы не подходим этому сообществу, потому что что-то не так в нас самих? В истории были примеры рас, таких, например, как кроганы, которые были воинственны и враждебны по своей сути. В конце концов, кроганы поплатились за это, вызвав гнев остальной части галактики. Это привело к почти полному их истреблению, превратив их в разбросанный по галактике, умирающий народ. Было ли это участью человечества?
– Эти назначенные Советом представители будут также проводить регулярные проверки всех баз и колоний Альянса, включая Землю, чтобы убедиться, что вы четко следуете законам и правилам Цитадели.
«Может, противоборство – наша вторая природа?»
Человечество, несомненно, было агрессивным. Не говоря уже о самоуверенности, непреклонности и безжалостности. Были ли эти качества изъянами? Альянс распространял свое влияние дальше и быстрее, чем любая другая раса до него. По ее прикидке, Альянс сравняется по силе с расами Цитадели через 20 – 30 лет. Вдруг все части головоломки сложились для нее в единую картину.
«Они боятся нас!» – усталость и апатия, владевшие послом Гойл всего лишь минуту назад, исчезли, когда она осознала это ошеломляющее открытие. – «Они просто-напросто боятся нас!»
– Нет! – резко сказала она, прервав монотонную речь саларианца, продолжавшего зачитывать список их требований.
– Нет? – озадаченно произнес он. – Что «нет»?
– Я не принимаю этих требований, – она чуть было не допустила ужасную ошибку. Она позволила этим чужакам манипулировать ею, заронить зерно сомнения в ее душу, и она уже начала сомневаться и в себе, и в своем народе. Но сейчас она не собиралась падать ниц перед ними. Она не собиралась извиняться перед ними за то, что человечество вело себя по-человечески.
– Это не обсуждается, – предупредил ее турианец.
– А вот в этом вы неправы, – с жесткой улыбкой произнесла она. Человечество выбрало ее в качестве своего представителя, защитника своих интересов. Ее долгом было защищать права каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка на Земле и в остальной зоне влияния Альянса. Они нуждались в ней сейчас, и она будет сражаться за них!
– Посол, возможно, вы не поняли всю серьезность этой ситуации, – предположила азари.
– Нет, это вы не понимаете, – сурово ответила Гойл. – Эти санкции нанесут непоправимый ущерб человечеству. Альянс не допустит этого. Я не допущу этого.
– Вы на самом деле думаете, что человечество может бросить вызов Совету? – недоверчиво спросил турианец. – Вы всерьез полагаете, что ваш народ может выиграть войну против наших объединенных сил?
– Нет, – легко согласилась Гойл. – Но мы так просто не сдадимся. И я думаю, вы не хотите развязывать войну из-за чего-то подобного. Только не с нами – цена будет слишком высока. Мы потеряем слишком много жизней и судов в конфликте, которого все мы хотим избежать. Не говоря уже о том воздействии, которое война произведет на прочие расы. Мы являемся доминирующей силой в Скайллийском Пределе и Аттическом Траверсе. Альянс двигает развитие экономики в этих регионах, наши корабли и солдаты поддерживают там порядок.
По выражениям их лиц на голографических проекциях посол поняла, что она попала в точку, задела больное место. Решив развить свой успех, она продолжила говорить, не дав Совету вставить слово.
– Человечество является основным торговым партнером полудюжины прочих рас Пространства Цитадели, включая и ваши собственные расы. Мы составляем более 15% населения Цитадели, а в Службе безопасности Цитадели работают тысячи наших людей. Мы являемся частью галактического сообщества менее десяти лет, но мы уже слишком важны, слишком необходимы вам, чтобы вы могли просто выставить нас вон!
Она продолжала свою тираду, говоря даже тогда, когда воздуха в легких почти не оставалось для произнесения слов; эту технику она в совершенстве освоила за свою политическую карьеру.
– Я признаю, что мы допустили ошибку. За нее мы должны понести наказание. Но людям свойственно идти на риск. Мы привыкли раздвигать границы дозволенного. Мы те, кто мы есть. Иногда мы действительно заходим слишком далеко, но это все равно не дает вам право поступать с нами, как с непослушными детьми! Человечеству еще многое предстоит узнать о том, как обращаться с остальными расами. Но вам самим предстоит узнать столько же о нас самих. И лучше вам поторопиться, потому что мы, люди, здесь всерьез и надолго!
Когда посол закончила свою речь, в Палате Совета повисла мертвая тишина. Трое представителей самого влиятельного галактического правительства посмотрели друг на друга, а затем выключили свои микрофоны и голографические проекторы, чтобы посовещаться друг с другом. Со своей платформы Гойл не могла ни разобрать выражений их лиц, ни расслышать того, о чем они спорят, но было ясно, что спор шел жаркий.
Их совещание длилось несколько минут, а затем они вновь включили свои микрофоны и голографические проекторы.
– Какие наказания вы предлагаете, посол? – спросила Советник азари.
Гойл не была уверена, искренний ли этот вопрос или это всего лишь какая-то очередная ловушка. Если бы она сейчас предложила слишком легкое наказание, они бы просто-напросто вернулись к своим первоначальным условиям, последствия которых были бы просто катастрофическими.
– Прежде всего, денежные штрафы, – начала она, пытаясь прикинуть в уме возможный минимум, на который они бы согласились. И хотя Гойл никогда не признала бы этого, она понимала, что необходимо отвратить прочие расы от нелегальных исследований ИИ. – Далее, мы согласимся на санкции, но они должны быть особыми: ограничены по количеству, области применения и по времени. И мы не примем никаких односторонних мер, направленных против нас. Развитие нашего общества не может быть остановлено чересчур строгими ограничениями. Назавтра я могу подготовить команду Альянса для переговоров, и мы сможем прийти к заключению, которое всех нас устроит.
– А что насчет наблюдателей, которых мы планировали разместить на базах Альянса? – спросил саларианец.
Он задал вопрос, его слова прозвучали как просьба, а не как приказ. Именно в этот момент Гойл поняла, что одержала верх над ними. Они не были готовы бороться за свои требования, а она была готова сражаться до последнего.
– Этого не должно произойти. Как и многие другие расы, человечество – независимый народ. Мы не потерпим, чтобы чужие надсмотрщики постоянно заглядывали нам через плечо.
Посол понимала, что в таком случае, они, скорее всего, увеличат число разведчиков, наблюдающих за действиями людей, но она ничего не могла с этим поделать. Все расы шпионили друг за другом – это была неотъемлемая, но нелегальная часть любой политической машины. Было общеизвестно, что Совет также занимается шпионажем и сбором секретных сведений, как и все остальные. Но необходимость усилить действия контрразведки Альянса была слишком незначительной платой за возможность избежать постоянного и неограниченного присутствия наблюдателей Цитадели на законных основаниях.
Повисла еще одна долгая пауза, однако на этот раз Советники ничего обсуждать не стали. В конце концов, тишину нарушила азари.
– Да будет так. Переговоры с участием обеих сторон начнутся завтра. Сегодняшнее заседание Совета объявляется закрытым.
Гойл коротко кивнула головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Она одержала блистательную победу, однако праздновать было еще рано. Но когда она спускалась вниз по лестнице, ведущей от Места Просителя к лифту, который доставит ее обратно в Президиум, на ее губах играла хитрая, самодовольная улыбка.
ГЛАВА 16
Женщина-диктор канала новостей совершенно ровным, лишенным эмоций голосом зачитывала последние известия.
– В дополнение к штрафу, Альянс добровольно согласился на введение торговых санкций, в качестве наказания за нарушение Конвенций Цитадели. Большинство этих санкций затронут отрасли производства корабельных двигателей и нулевого элемента. Один из экспертов предупредил, что цены на энергоносители на Земле могут подскочить почти на 20% в течение следующих…
Андерсон щелкнул пультом и выключил приемник.
– Я думала, будет хуже, – сказала Кали.
– Гойл крепкий орешек, – объяснил Андерсон, – но я все равно думаю, что нам повезло.
Они сидели на краю кровати в одноместном номере отеля в Хейтре. Андерсон снял этот номер на свое имя, как офицер Альянс, проводящий расследование. Однако в их ситуации проживание вдвоем в одноместном номере было всего лишь необходимостью. Он пока не докладывал никому, что Кали у него, и если бы он заказал две отдельные комнаты или просто двухместный номер, это вызвало бы подозрения.
– Ну, так что дальше? – спросила Кали. – Куда мы отправимся отсюда?
– Честно говоря, не знаю, – пожал плечами Андерсон. – Официально теперь это дело Спектров, но здесь слишком много неясностей, чтобы Альянс просто взял и отошел в сторону.
– Неясностей?
– Например, ты. У нас все еще нет ясных доказательств того, что ты не предатель. Нам нужно что-то, чтобы снять с тебя все подозрения. Кроме того, мы до сих пор не знаем, кто же настоящий предатель, или куда они увезли доктора Чианя.
– Увезли Чианя? Что ты имеешь в виду?
– Посол убеждена, что доктор Чиань все еще жив и находится в плену, – объяснил Андерсон. – Она полагает, что именно он был причиной нападения на базу. Следуя ее логике, кому-то очень были нужны его знания и опыт, и этот кто-то пошел на все, чтобы его заполучить, даже на убийство.
– Это безумие, – настаивала Кали. – Как насчет того инопланетного артефакта, который он нашел? Вот истинная причина нападения!
– Об этом пока никто не знает, – напомнил ей Андерсон. – Только ты и я.
– Мне показалось, ты уже сообщил обо всем куда следует, – проговорила она, опустив глаза.
– Я бы никогда не сделал ничего подобного, прежде не сказав тебе, – заверил ее Андерсон. – Если бы я передал им эту информацию, они захотели бы узнать, откуда мне это известно, и мне пришлось бы рассказать им о тебе. Думаю, нам пока не стоит этого делать.
– Ты и в самом деле заботишься обо мне, – прошептала она.
Было странно, что она попыталась подавить свои эмоции. Будто она была сбита с толку или смущена.
– Кали? В чем дело?
Девушка поднялась на ноги и прошла в противоположный конец комнаты. Она замерла на мгновение, затем глубоко вздохнула и повернулась лицом к нему.
– Я должна тебе кое-что сказать, – произнесла она мрачным голосом. – Я много думала об этом. Постоянно с того момента, как ты рассказал мне о встрече с Сэреном на развалинах Дах-тан.
Он ничего не ответил, а лишь кивнул, чтобы она продолжала.
– Когда я впервые увидела тебя в доме отца, я не могла доверять тебе. Даже после того, как ты сражался с кроганом, я не была уверена в тебе: поверил ли ты мне по-настоящему или всего лишь пытался взять меня живой, чтобы я могла рассказать тебе все, что мне известно о Сайдоне.
Андерсон уже почти собрался сказать ей, что она может ему доверять, но затем передумал. Было лучше дать ей выговориться.
– А потом мы отправились к Дах-тан, и там ты повстречался с Сэреном и… я знаю, что произошло там, Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29