Сакай проверила сенсоры. Ее инопланетный попутчик все еще был с ней, на том же самом расстоянии, которое сохранялось неизменным уже три дня. Знали ли там, что они приближаются к построенной людьми зоне перехода? Смогут ли они настроиться на кодированный сигнал маяка, используемый только для определенных кораблей? Насколько быстро сможет инопланетный корабль покрыть расстояние между ними? Что они вообще намерены предпринять? Поразительно, как твердо она была убеждена в том, что чужак не даст ей выйти из гиперпространства целой и, тем не менее, до сих пор всем сердцем продолжала надеяться, что в чем–то ошибается, что чужак просто изучает ее, и не намеревается атаковать. И что ей не придется сделать то, что она собиралась сделать…
„Ну же, Сакай, не будь рохлей, — подумала она, — еще раз проверь трюмы с образцами и удостоверься, что все готово. И не думай о последствиях. Просто будь готова сделать это…”
Это на самом деле было очень просто. Она закроет зону перехода, как только пройдет через ворота, но — до того, как инопланетный корабль сможет последовать за ней. Все, что нужно сделать, — выкинуть из трюма все образцы, все драгоценные материалы, на сбор которых она потратила четыре месяца, ради которых, собственно, ее и отправили к Пределу. И она уничтожит их в одно мгновение.
Поспешит — и она не сможет пройти сквозь ворота сама, либо ее уничтожат инопланетяне, либо она погибнет, пытаясь пройти через неисправные ворота. Запоздает — и чужой корабль пройдет через зону перехода до того, как та закроется, и уничтожит ее саму и, возможно, базовый корабль в придачу.
Кэтрин дважды проверила все расчеты и закончила проверку как раз тогда, когда компьютер объявил:
— Через десять минут приблизимся к зоне перехода, квадрант–130, координаты — пять, четыре, восемь, ноль два на шестьдесят пять.
Вот оно.
— Компьютер, начать последовательность выхода из гиперпространства. Установить контакт с системой выхода из зоны перехода. Доложить местоположение чужого корабля.
— Принято. Чужой корабль увеличивает скорость, курс на перехват, при настоящем ускорении предполагаемое время столкновения через девять минут.
Будет ли он стрелять до того, как она пройдет через зону перехода? Это была зона перехода, открывающаяся при передаче определенного кода. Если чужак хочет знать, куда она открывается в обычном пространстве, то он должен последовать за ней. Как скоро он приблизится на расстояние выстрела из своего оружия? Возможно, инопланетяне захотят, по крайней мере, один раз выстрелить в нее здесь, а если промахнутся, то последуют за ней в нормальное пространство.
— Компьютер, загрузить новые указания Е–Х 42 в последовательность выхода из гиперпространства, начать выполнение программы. Увеличить скорость до максимума, игнорировать требования безопасности.
Войти в зону перехода на такой скорости было самоубийством, но, беззащитная, преследуемая чужим кораблем, Сакай надеялась таким образом успеть выйти в нормальное пространство до того, как тот приблизится на расстояние выстрела.
— Приближаемся к зоне перехода, — объявил компьютер, — Подготовка к прыжку в нормальное пространство…
— Подтверждаю.
— Открыть зону перехода.
„Скайдэнсер” влетел в открывшийся проход. Рубка завертелась вокруг Сакай, когда она отдала последний приказ:
— Сбросить все содержимое контейнеров.
Она почувствовала, как „Скайдэнсер” отшвырнуло, когда последняя тонна радиоактивной почвы и скальных пород завихрилась позади него, буравя складки гиперпространства, и понеслась вперед вместе с кораблем, по направлению к точке перехода зоны. Сакай надеялась, эта масса натолкнется на установки, пробивающие тоннель между нормальным космосом и гиперпространством, вызовет перегрузку и закроет зону перехода позади нее.
Энергетические разряды, потрескивая, окутывали „Скайденсер” подобно светящемуся кокону, а другие, более мощные, вспыхивали и грохотали позади корабля. Сакай держалась, пока „Скайденсер” вертелся и раскачивался во все стороны. А потом тряхнуло особенно яростно.
То, что обычно занимало мгновение, на сей раз тянулось долгие секунды. Почему она не продвигается сквозь зону перехода? Мог ли радиоактивный выброс закрыть зону до того, как она прошла сквозь нее?
Наконец, „Скайденсер” перестало трясти, и Кэтрин почувствовала, что Вселенная растягивается.
Только это не было верным ощущением. Как всегда казалось во время перехода, физическая реальность растянулась в бесконечную ленту в атом толщиной. Но сейчас она растягивалась намного дольше, чем обычно. Расстояние между каждым отдельным атомом было больше, чем бездна между галактиками. Кэтрин почувствовала, что сама реальность испаряется, превращаясь в абсолютное ничто, из которого она никогда не выберется.
С шокирующей внезапностью вселенная схлопнулась обратно. Последний разряд прогремел над корпусом „Скайденсера” и унесся прочь, но корабль продолжало трясти еще долгие пять секунд. Потом Сакай увидела звезды. „Скайденсер” выполз в нормальное пространство и медленно направился к базовому кораблю UTC.
— Компьютер, кто–нибудь проследовал за нами через зону перехода?
— Ответ отрицательный. Зона перехода на данный момент не функционирует.
Она не ожидала столь бурной реакции на выброс груза в зону перехода. Она всего лишь хотела воспрепятствовать ее работе, а не устраивать фейерверк, который чуть не разрушил ее корабль и нанес гораздо больший ущерб зоне, чем она изначально планировала.
Энергетическая система „Скайденсера” была разрушена, работал только небольшой аварийный генератор. Довольно волноваться из–за зоны перехода, пора посмотреть, что случилось с ее собственным кораблем.
— Компьютер, вывести на экран данные о повреждениях.
Появился длинный перечень повреждений: система жизнеобеспечения почти не работает, питание, кроме аварийного, не работает, второй маршевый двигатель поврежден и не функционирует, повреждения обшивки, включая пробоины в 3, 5, 7 и 9 отсеках. Такое количество повреждений вместе с неожиданным пиротехническим эффектом во время прыжка навели Сакай на мысль…
— Компьютер, корабль, преследовавший „Скайденсер” стрелял по нам?
— Зафиксирован выстрел из энергетического оружия.
Сакай вывела данные на экран и проанализировала информацию. Неужели она раньше говорила, что ненавидит гиперпространство? Чудесное гиперпространство с его искаженной топографией и непредсказуемыми течениями? Очевидно, что особенности гиперпространства, груз, который она выкинула и турбулентность во время прыжка спасли ей жизнь. Инопланетяне, должно быть, выстрелили практически в упор, когда она входила в зону перехода, и чуть–чуть промахнулись, опалив в некоторых местах корпус и взорвав обломки, заполнившие гиперпространство вокруг. Но именно это подтолкнуло „Скайденсер” вперед и спасло корабль.
Кэтрин решила, что должна быть благодарна этим инопланетянам — по крайней мере, теперь у нее есть некоторые оправдания своих действий, более конкретные и явные, нежели предчувствия. Это доставило ей некоторое удовлетворение, пока „Скайденсер”, поврежденный и лишившийся своего ценного груза, входил в док огромного базового корабля.
Глава 17

в которой Тени наживают еще одного непримиримого врага
Направляясь к брату, Маркус не замечал пристальных взглядов своих подчиненных, когда здоровался с каждым, кто встречался ему на дороге. Они не привыкли видеть своего босса в хорошем настроении и осторожно отвечали на его приветствия, стараясь побыстрей пройти мимо.
Это были отличные денечки. Маркус показал Вильяму всю орбитальную колонию, снизу доверху: и Обогатительную, и Жилую платформы. Вильям, казалось, жаждал все увидеть, задавал множество вопросов, и не просто потому, что это касалось деловых отношений между рейнджерами и Маркусом. Он действительно интересовался всем этим. Впервые за долгое время Маркус чувствовал искреннюю гордость за то, что построил здесь, а Вильям, казалось, гордился им.
Он продолжал рассказывать о времени, проведенном среди рейнджеров, пока Маркус показывал ему свои владения, но не касался некоторых тем. Братья заключили перемирие. В течение этих дней Маркус не пытался склонить Вильяма к тому, чтобы тот покинул рейнджеров и занялся семейным делом, а Вильям не пытался уговорить Маркуса оставить бизнес и присоединиться к рейнджерам. Они относились друг к другу лучше, чем когда были детьми.
— Доброе утро, Маркус.
Только он завернул за угол, как встретил Хасину.
— Привет. Какие прогнозы?
— В районах добычи пока все тихо, — сказала она, — На самом деле, на всей планете необычайно спокойно. Вулканическая и тектоническая активность ниже обычного. Кажется, старушка Арисия решила устроить передышку.
Маркус рассмеялся.
— Это ваша научная оценка?
— Нет, — сказала Хасина, улыбнувшись, — Моя научная оценка ожидает вашей проверки в вашем компьютере.
— Уже проверил, — сказал Маркус, — Как обычно, прекрасная работа. Я просто хотел узнать ваше личное мнение.
Она улыбнулась в ответ. Почему–то Маркус не мог сообразить, что надо сказать, хотя искренне хотел это сделать.
Хасина спасла положение.
— Вашему брату понравилось наше маленькое производство? Он выглядит таким славным юношей.
— Неужели? — сказал Маркус, и тут его осенило. — Послушайте, может быть, вы присоединитесь к нам сегодня за ужином? Мы как–нибудь потом обсудим все наши дела. Это будет обычный простой ужин.
Если говорить откровенно, такое случится впервые с тех пор, как он сюда прибыл.
— Полагаю, это прекрасная мысль. И вот что я придумала. Я до сих пор храню посылку мамы, — сказала она, — она может почти год храниться в своей упаковке. В любом случае, ее должно хватить на троих…
— Отлично. Уверен, что Вильям будет ей рад больше, чем еде из столовой.
— Тогда встретимся в моей квартире? В семь часов?
— Мы придем, — сказал Маркус, — Тогда я пошел будить брата.
Маркус пошел дальше. Может быть, Вильям был прав в одном. Пожалуй, настало время изменить свое понятие о „настоящей жизни”.
Маркус дошел до маленькой каюты, предназначенной для гостей, и вошел без стука, намереваясь разбудить брата. Он изумился, увидев, что Вильям сидит на полу в центре комнаты, полностью одетый, и, судя по всему, медитирует. В течение последних дней Маркус был слишком занят, чтобы видеться с братом до ланча, и он был уверен, что Вильям, как всегда, будет рад воспользоваться таким шансом выспаться.
— Доброе утро, братец. Я услышал, как ты шел по коридору, — сказал Вильям, не открывая глаз.
— С каких это пор ты стал так рано вставать по утрам? И когда ты научился медитации?
Тут Вильям открыл глаза и одарил брата выразительным взглядом.
— Конечно же, — сказал Маркус, — рейнджеры. Хотя что общего имеет медитация с жизнью солдата…
— Тебя это удивляет, — сказал Вильям, поднявшись на ноги. — Так что у нас на сегодня?
— Мы спустимся на планету. Тебе предстоит совершить грандиозный полет, так что, надеюсь, ты еще не успел плотно позавтракать?
Вильям наградил его удивленным взглядом.
— Нет. А что?
Маркус лишь улыбнулся. Его братишке предстояло поближе познакомиться с Гиблым Мостом и трюком старшего братца, и он хотел, чтобы это оставалось сюрпризом.
Маркус осторожно вывел свой флаер из дока и лег на курс, чтобы сначала не спеша облететь Орбитальную обогатительную платформу, потом вернуться к Жилой и, наконец, направиться к планете. Вильям уже видел эти платформы с минбарского корабля, когда только прилетел сюда, но Маркус хотел, чтобы он рассмотрел их получше.
Вильям положительно отреагировал на это, но явно жаждал побывать на самой Арисии. Они заранее облачились в защитные скафандры.
— Я никогда еще не был на планетах 4–го класса. Чертовски странно слышать такие слова из уст сына шахтера, но это мне никак не удавалось сделать. Я всегда был слишком маленьким…
— А потом ты уехал, — сказал Маркус, не подумав. Нет, он вовсе не хотел снова начинать этот спор. Не сейчас. — Ты был тощим маленьким неучем, — сказал он весело, — отец боялся, что двойная гравитация расплющит тебя в лепешку.
Маркус закончил облет Обогатительной платформы и по широкой дуге направился к далекой Жилой.
— Говорят, там настоящий ад?
— Хуже, — сказал Маркус, заканчивая тщательный подбор отвратительного слова, которое бы подошло для описания этой планеты, когда его прервал сигнал тревоги.
— Что–то не так?
— Не знаю, — сказал Маркус, проверяя панель управления. — В этих данных нет ничего путного. Показывают только какое–то огромное возмущение прямо по курсу.
Оба инстинктивно подняли глаза от панели управления и посмотрели туда, пытаясь обнаружить причину возмущения. Жилая платформа, все еще находившаяся далеко перед ними, вдруг начала исчезать в кромешной тьме. Внезапно Маркус осознал, что нечто находится между ними и платформой: большое, паукообразное, мерцающе–черное. А вдалеке из пустоты появлялись такие же. В его ушах — или только в его голове? — раздался ужасный душераздирающий вопль.
Голос брата вывел его из оцепенения.
— Убираемся отсюда, быстро!
Как только Маркус развернул флаер, первые энергетические залпы чужих кораблей начали разрезать Жилую платформу.
— О, боже! — Маркус направил маленький корабль прочь от взрыва. — Мои люди! Мы должны хоть что–нибудь сделать!
— Мы должны бежать — это все, что мы можем сделать! — закричал Вильям, пытаясь перекрыть ужасный крик, который, казалось, заполнил всю кабину.
Маркус понял, что он прав. На корабле не было оружия и защитных щитов. Это был обычный личный флаер. Может, кому–нибудь еще удалось спастись?
— Что за чертовщина здесь творится?
— Это Тени. Может, они еще нас не заметили? — прокричал Вильям. — У нас хватит топлива, чтобы долететь до зоны перехода?
— Нет! Компьютер, курс на установку номер 13.
Ослепительная вспышка света озарила кабину. Маркус, не глядя, понял, что это взорвалась Орбитальная обогатительная платформа, набитая квантием–40.
— Нам нужно лететь на Арисию! — прокричал Маркус. — Там есть полностью заправленный аварийный шаттл. На нем мы сможем долететь до зоны перехода, если успеем к нему первыми!
Ему оставалось лишь надеяться на то, что пришельцы еще не добрались до планеты.
Компьютер издал сигнал тревоги.
— Опасность столкновения с объектом, приближается сзади по правому борту, направление: один два четыре на один шесть три, расстояние… — еще одна вспышка света оборвала компьютер на полуслове, и корабль одновременно яростно тряхнуло. Кабина наполнилась запахом озона. Флаер потерял управление и вошел в верхние слои атмосферы Арисии.
Маркус боролся, чтобы вернуть контроль над кораблем, когда компьютер снова заработал.
— Двигатель левого борта разрушен, — произнес он спокойно. — Компенсирую. Пытаюсь восстановить управляемость по тангажу. Проходим через атмосферу планеты. Температура внешней обшивки приближается к критической.
Температура внутри кабины упорно повышалась, жара становилась почти невыносимой, в то время, как они отвесно падали сквозь атмосферу Арисии. Маркус и компьютер боролись за то, чтобы поднять нос корабля вверх.
— Начинаю аварийную посадку, — снова произнес компьютер. — Приближаемся к посадочной площадке установки 13.
Поверхность Арисии 3 стремительно приближалась.
— Держись! — закричал Маркус, обращаясь к Вильяму, — Мне раньше приходилось проделывать такое.
Траектория сближения с поверхностью оказалась намного круче, чем хотелось Маркусу и, пока тормозные двигатели замедляли движение, он пытался выровнять корабль.
Сто футов. Семьдесят пять футов.
С единственным работающим двигателем и сильными повреждениями у него не было возможности контролировать приземление и не хватило бы топлива, чтобы провести более мягкую посадку или пойти на второй заход, чтобы попробовать сесть под более пологим углом. Они в любом случае через несколько секунд столкнутся с землей.
Пятьдесят футов. Двадцать пять футов.
Флаер выравнивался, но недостаточно быстро. Выдвинулись шасси, и колеса ударились о ровную поверхность, служившую посадочной полосой возле установки 13. Флаер несколько раз подпрыгнул на твердой поверхности, потом перелетел через заграждение по направлению к куче валунов в конце посадочной полосы. Скрежет металла о камни оглушил их, казалось, что весь корабль разваливался на части. Потом в один миг все стихло.
Маркус не верил в чудеса. Но он был жив. Он находился на своей стороне кабины, пристегнутый в кресле, все еще в кокпите — в том, что от кокпита осталось. Другой половины, той, где должен был находиться Вильям, просто не было, и Маркус смотрел в открытое небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32