Подумайте, как долго просуществовала теория Айзенштерна, что солнце вращается вокруг земли, прежде чем ее признали. Его сожгли на костре за то, что он отказывался назвать ее ложью.
- Несмотря на все ваши философствования, господин Криптман, гнилой камень незаконен и крайне опасен. Если бы об этом только услыхал охотник за ведьмами…
Криптман, казалось, съежился.
- То же самое мне говорил Вольфганг Лэммел, хотя я недоумеваю, как ему стало известно о моих опытах? Я покупал гни… эту субстанцию в маленьком подпольном магазинчике в Налне. У Ван Нейка. Я говорил ему, что не делаю ничего противозаконного, просто я хотел изучить, как мутация некоторых препаратов превращает их в золото. И гнилой камень был подходящей основой для этой трансмутации.
- Похоже, что Вольфганг проведал об этом, - при всем старании Феликс не мог скрыть торжества в своем голосе. Превосходно! Он сможет обличить этого выродка, эту свинью как мутанта перед всем городом. Именно так он отплатит ему за все побои, полученные от его громил, - и за все то, что тот сделал с Гретой, разумеется.
- Вы же не донесете на меня властям, мой юный друг? По крайней мере, я залечил ваши раны. Я обещаю, что если вы не донесете на меня, я больше никогда не свяжусь с гнилым камнем.
Феликс посмотрел на перепуганного алхимика: он ничего не имел против него, а Криптман и так уже получил хороший урок и не станет связываться с запрещенными препаратами. Конечно, нелегко справиться с охранниками молодого Лэммела, но Феликс мог решить и эту проблему.
- Господин Криптман, если вы вылечите моего спутника, я забуду обо всем, что вы сделали.
Феликс играл пестиком и ступкой, пока Криптман старался излечить Готрека. Едкий дым наполнил лабораторию, поднимаясь от горшка, в котором алхимик превратил солнцецвет в желтую пасту.
Прохлада каменного пестика была приятна. Аромат солнцецвета проникал даже в заложенные ноздри Феликса. Он принял еще две пилюли Криптмана и слегка отвлекся от происходящего, надеясь, что в голове прояснится, а боль и страдания исчезнут.
- Феликс? - спросил мягкий голосок, возвращая его в реальность.
- Что, Грета? - он все еще парил в мечтах. Человеческое прикосновение вырвало его из другого мира, но и вернуло к боли, от которой так хорошо помогали снадобья Криптмана. Феликс слегка разозлился.
- Что будет, если люди Вольфганга найдут мня здесь?
- Не волнуйся, скоро ему придется волноваться только о себе.
- Я надеюсь. Как хорошо, что Лотарь спрятал меня от него. Он очень рискует. Ты ведь знаешь, какими могут быть охранники Вольфганга.
Откровенно говоря, Феликс думал, что алхимик спрятал девушку назло Вольфгангу: у него были причины ненавидеть сына торговца. Или же он чувствовал себя виноватым за то, что снабжал того гнилым камнем, так сильно изменившим его? Всегда ли Лэммел был таким жестоким чудовищем или же эта перемена произошла с ним совсем недавно, когда появилась метка Хаоса?
Но и другой вопрос возник в его усталом мозгу. А почему вдруг его враг захотел попробовать гнилой камень в первый раз? И что это за странные слухи, которые рассказывала о нем Грета? Он отбросил от себя эти мысли. Возможно, он никогда не получит на них ответов. Однако одно было очевидно: он услышит благодарность от каждого жителя города, когда свергнет этого негодяя.
- Нет! Положи это на место. Это кислота, - внезапно закричал Криптман на Готрека.
Победитель перестал рыться среди склянок алхимика и послушно уселся на указанную ему лавку. Похоже, что он собирался выпить что-то из серебряного графина. Но гном только понюхал его дно и поставил на место.
Феликс оглядел лабораторию - он впервые был в таком месте. Она выглядела очень таинственно и непривычно. Полки были уставлены причудливыми трубками и мензурками. Разлитые по бутылкам жидкости занимали почти половину одного стола. Несколько стоек с закупоренными стеклянными колбами стояли у стен. В каждой из них была разноцветная жидкость: синяя, зеленая или кроваво-красная. Несколько склянок содержали разноцветный осадок. На стене в рамочке висела грамота - даже издалека Феликс разглядел на ней гербовый шлем университета Миддхема, известного по всей Империи своими школами магии и алхимии.
На угольных горелках грелись склянки и горшки со странным содержимым. Криптман перебегал от одного к другому, регулярно помешивая, проверяя температуру и даже пробуя длинной деревянной ложкой. Он открыл огромный шкаф и извлек просторную рукавицу, расшитую непонятными символами. Он натянул ее на правую руку.
- Осталось недолго, - сказал он и, подхватив горячую склянку, вылил ее в центральный чан. Смесь забурлила и зашипела. Алхимик заткнул вторую склянку и хорошенько встряхнул, прежде чем добавить ее содержимое к смеси. Толстое облако едкого зеленого дыма заполнило комнату. Феликс закашлялся и услышал кашель Греты.
Когда дым рассеялся, Криптман осторожно опорожнил содержание третьей пробирки в чан. С каждой каплей над ним поднимался тонкий дымок разного цвета-сперва красный, затем синий и наконец желтый. Каждый раз клубы дыма принимали форму гриба и устремлялись прямо к потолку.
Алхимик успокоил бурление и уменьшил огонь под чаном. Он схватил маленькие песочные часы и перевернул их.
- Две минуты, - сказал он.
Победное чувство наполняло Феликса. Скоро Готрек выздоровеет, они вместе отправятся в "Спящего дракона". И он отплатит за все, что испытал по вине Вольфганга Лэммела.
Прежде чем упала последняя песчинка в часах, Криптман убрал котел с огня.
- Готово!
Он поглядел на Готрека, прежде чем подойти. Затем отмерил мензуркой жидкость в фарфоровый кубок. Феликс увидел, что ее внутренняя стенка размечена красными кругами и астрологическими символами. Он предположил, что это разный уровень доз и даже как-то забеспокоился, когда алхимик наполнил кубок доверху и протянул гному.
- Выпей все это залпом.
Победитель мгновенно проглотил жидкость.
- Оп! - только и сказал он.
Они встали и принялись ждать. Ждать. Ждать.
- Как долго это продлится?
- Гм, уже скоро.
- Ты говорил это час назад, Криптман! Сколько точно? - Костяшки пальцев Феликса побелели, так крепко он сжал пестик.
- Я же говорил, что процесс не имеет четких временных рамок. К тому же присутствует определенный риск. Возможно, что солнцецвет не лучшего качества. Ты точно сорвал цветы на закате?
- Сколько? Еще? - Феликс произнес оба слова четко и ясно, выразив голосом все свое раздражение.
- Ну, я… На самом деле это должно действовать мгновенно, выправив мнемонические доли и восстановив утраченные черты личности.
Феликс уставился на Победителя троллей. Готрек выглядел так же, как и до лечения Криптмана.
- Как ты себя чувствуешь? Ты готов последовать за своим предназначением? - мягко спросил он.
- А что это за предназначение? - откликнулся Готрек.
- Может быть, попробуем еще раз, господин Ягер?
Феликс одними губами произнес проклятье. Не получилось! Он подвергся жестоким побоям телохранителей Вольфганга. Он поднялся в горы, преодолев неописуемые трудности. Он едва избежал смерти от рук кровожадных мутантов. Он устал, и заболел, и весь в синяках, и проголодался. Но что хуже всего, у него проявился флюс. Его одежда превратилась в лохмотья, ему страшно хотелось вымыться. И все это по вине алхимика.
- Успокойтесь, господин Ягер. Не нужно так отчаиваться.
- Ах вот как, не нужно? - завопил Феликс. Криптман отправил его за цветами. Криптман обещал, что вылечит Готрека. Криптман испортил все мечты Феликса о мести. Он прошел через ад напрасно, по глупой указке глупого старика, который толком не знает свое глупое дело!
- Пожалуй, я принесу вам хорошее снотворное, чтобы успокоить ваши нервы. Жизнь кажется лучше после здорового ночного сна.
- Я чуть не погиб, собирая эти цветы.
- Послушайте, вы расстроены. Но ведь так просто понять - ваша ярость ничего не изменит.
- Зато я почувствую себя лучше. А вы почувствуете себя хуже, - и Феликс запустил тяжелым пестиком в алхимика. Криптман уклонился от удара. Пестик ударил Готрека по голове с громким стуком, и гном упал.
- Скорее, Грета! Позови стражу, - бормотал алхимик. - Господин Ягер сошел с ума. Быстрее, быстрее!
Феликс бегал за Криптманом вокруг лавки, стараясь ударить его ногой. Он испытал огромное удовольствие, когда схватил того за горло и начал сдавливать руки, безумно улыбаясь. Он чувствовал, как Грета пытается оттащить его от Криптмана - ее пальцы запутались в его волосах. Внезапно на лице алхимика отразилось удивление.
- Нет, я, конечно, ничего не имею против бессмысленной жестокости, человечий отпрыск, но за что ты собираешься задушить этого старика?
Мощный, как гранит, голос был тверд и скрипуч, и в нем звучала явная холодная угроза. Феликсу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, кто говорит. Он отпустил горло алхимика.
- Кто это? И где мы? И почему моя голова ранена, Гримнир всех вас побери?
- Видимо, удар пестом пробудил все его чувства, - с удивлением произнесла Грета.
- А я, гм, я предпочитаю думать, что это подействовало мое средство, - прошептал Криптман. - Я же говорил, что сработает.
- Какие чувства? Что за средство? О чем говоришь ты, старый лунатик?
Феликс выпрямился и перевел дух. Он помог подняться Криптману, подобрал все склянки алхимика и вручил их ему, а потом повернулся к Готреку.
- Что последнее ты помнишь?
- Разумеется, нападение мутантов, человечий отпрыск. Какой-то меткий уродец угодил мне в голову камнем из пращи. А как я оказался здесь? Что это еще за ворожба? - требовательно спросил Готрек.
- Долго придется объяснять, - ответил его спутник. - Так что давай сначала выпьем пива. Я знаю одну маленькую уютную таверну здесь за углом.
Феликс Ягер многозначительно улыбнулся сам себе, и они направились в "Спящего дракона".
Кровь и тьма
"Разоблачив поклонников Слаанеша во Фридрихсбурге и обезвредив нескольких их приспешников, мы вновь отправились по дороге в Налн, оставив наших прежних мучителей на суд их сограждан. Я не знал, почему мы выбрали именно этот огромный город для окончания нашего путешествия - разве что потому, что у моей семьи были там деловые интересы.
Во время очередной остановки в таверне мы с Готреком решили, возможно, поддавшись какой-то слабости, что нам лучше свернуть с главной дороги. Неизбежным и предсказуемым было то, что наше решение идти через лес, принятое в пьяном угаре, принесло нам много горестей.
Желая избежать всех возможных встреч с представителями закона, мы вынуждены были уйти далеко от обычных поселений людей и углубиться в непроходимые чащи, в те области, которые слухи называют Черным Алтарем Хаоса. Менее всего мы подозревали, что скоро обнаружим доказательства этих слухов и что нам придется сразиться с самым могущественным из всех поклонников тьмы… "
Из книги "Мои путешествия с Готреком ", том II , написано г-ном Феликсом Ягером (Альтдорф Пресс, 2505)
Едва услышав приближающиеся шаги, Кэт постаралась съежиться как можно больше. Она еще глубже забилась в узенькое пространство между двумя каменными блоками полуразрушенного здания, надеясь, что эти твари не вернутся. Она знала, что если они придут и обнаружат ее, то непременно убьют.
Кэт все дальше продиралась внутрь, пока ее спина не коснулась каменной стены. Камни еще были теплыми от огня, горевшего внизу в гостинице. Ей показалось, что она в безопасности. Ни один взрослый человек не мог поместиться в таком узком месте, тем более эти здоровые твари. Но они могли убить ее, просунув туда копья или мечи. Она вздрогнула, когда вспомнила одного из этих уродов с щупальцами вместо рук, представив себе, как эти покрытые гнойной слизью конечности шарят, ища ее в темноте.
Она покрепче сжала молот-оберег, который дал ей один из отцов-храмовников и взмолилась Сигмару, чтобы он избавил ее от всех чудовищ со змееподобными руками. Она все пыталась выбросить из памяти, как в последний раз видела этого жреца, бегущего по улице и прижимающего к груди маленькую Лотту Бернхоф. А рогатый мутант мчался за ними с пикой. Оружие проткнуло одновременно жреца и пятилетнего ребенка, подняв их в воздух, как пушинку.
- Что-то ужасное произошло здесь, человечий отпрыск, - произнес незнакомый голос - глубокий и резкий, но не похожий на гнусавый писк мутантов. Выговор выдавал иностранца, словно бы рейкшпиль не был родным языком говорившего, как у гномов-чужестранцев, которых Кэт однажды обслуживала в гостинице.
Так говорил один из гномов, старый Ингмар, который считал себя путешественником, потому что однажды был в Налне. Они были маленькие, не больше ее самой ростом, но значительно шире и тяжелее, чем человек. Они носили плащи серо-стального цвета и, хотя назвались купцами, не расставались с секирами и щитами. Гномы печально беседовали низкими мелодичными голосами, а подвыпив, присоединились к пению крестьян. Один из них показал ей часы скукушкой. Птица забавно хлопала железными крыльями и верещала металлическим голосом. Кэт умоляла лысеющего Карла, хозяина гостиницы, купить ей часы, но, хотя Карл и любил ее как собственную дочь, он только покачал головой и продолжил протирать стаканы, сказав, что не может позволить себе такую дорогую игрушку.
Она задрожала, когда вспомнила о том, что случилось с Карлом, и с толстой Хейдой, и со всеми остальными в гостинице, кого она считала своей семьей. Она слышала крики, когда орды полузверей пронеслись по деревне, ведомые страшным воином в черных доспехах. Она видела длинную вереницу поселенцев, гонимых к огромному костру на городской площади.
- Наверно, лучше уйти отсюда, Готрек. Сам видишь, здесь не самое лучшее место для ночлега, - сказал другой голос, поближе. Этот определенно принадлежит человеку, решила Кэт. Он говорил мягко, спокойно, и это явно был образованный человек, как старый доктор Гебхардт. У Кэт появился проблеск надежды: у зверей таких голосов точно не бывает.
Или бывает? Как и все остальные жители деревни, которые выросли в глубине лесов, девочка знала разные страшные истории. Например, о волках, которые выглядели как люди и подбирались к ничего не подозревающим селянам. Или о детях, которые тоже выглядели вполне обычными людьми, пока не вырастали в страшных мутантов и не убивали собственные семьи. Или о дровосеках, которые слышали детский плач в сумерках в глубине леса, шли на него и больше не возвращались. Служители темных сил были изобретательны и умны и находили много способов обмануть людей.
- Никуда мы не уйдем, пока я не узнаю, что произошло здесь. Великий Грунгни, это место похоже на скотобойню, - вновь произнес первый голос, неестественно громкий в тишине.
- Какие бы силы это ни сотворили, они разнесли укрепленную деревню. А нас раздавят, как жуков. Ты только посмотри на эти дыры в стенах! Нам лучше уйти, - в голосе более грамотного человека звучал неподдельный страх, который эхом отдавался в груди Кэт.
Вновь перед ней проплыли воспоминания о предыдущем дне. Он начался с громовых раскатов, хотя небо было ясным. Она вспомнила набат, предупреждавший о приближающейся опасности, и о том, как быстро закрывали ворота. Она поспешила в гостиницу и увидела, как зверолюды наполняют улицу, поджигая дома и убивая всякого, кто попадался им на пути.
Одно здоровое чудище с козлиной головой подняло в воздух Йохана-мельника и швырнуло его прямо в горящий дом. Маленький Густав, сын Йохана, успел воткнуть в грудь этой твари вилы, прежде чем его разорвали на части две бесформенные фигуры в нищенских одеждах, с корявыми лицами и кожей вроде чешуи ящериц. Девочка мечтала забыть о том, как они отрывали куски плоти и весело отправляли их в рот.
Она вспомнила, как недоумевала, почему граф Кляйн и его армия не пришли им на помощь, но когда посмотрела на замок, то поняла, что случилось. Башни пылали. В пламени метались тени людей и в отчаянии прыгали со стен. Наверное, это были графские солдаты.
Карл втащил ее внутрь и забаррикадировал столами дверь. Карл, Ульф, прислуживающий на кухне мальчик, и даже Хейда, жена Карла, принесли ножи и другую кухонную утварь. Но что это за защита от жгущих и рубящих злодеев на улицах!
Они стояли кружком, бледные в мерцающем свете факелов, а снаружи слышались звуки погрома. Казалось, что все их тайные страхи обрели реальность, что сказочные чудища из дремучего леса набросились на них, показывая, что они существуют на самом деле.
Какое-то время казалось, что гостиницу никто не тронет, но внезапно дверь слетела с петель от мощного удара, и несколько разъяренных зверолюдов ворвались внутрь, разнося хрупкую преграду. Кэт отчетливо помнила запах дыма, влетевшего вместе с ними в комнату.
С отчаянным криком Ульф бросился на ближайшее чудовище. Оно ударило его огромной дубиной по голове, размозжив череп, и мозги разлетелись по всему помещению. Кэт зажмурилась и закричала, когда желеобразная масса попала ей на лицо и потекла по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
- Несмотря на все ваши философствования, господин Криптман, гнилой камень незаконен и крайне опасен. Если бы об этом только услыхал охотник за ведьмами…
Криптман, казалось, съежился.
- То же самое мне говорил Вольфганг Лэммел, хотя я недоумеваю, как ему стало известно о моих опытах? Я покупал гни… эту субстанцию в маленьком подпольном магазинчике в Налне. У Ван Нейка. Я говорил ему, что не делаю ничего противозаконного, просто я хотел изучить, как мутация некоторых препаратов превращает их в золото. И гнилой камень был подходящей основой для этой трансмутации.
- Похоже, что Вольфганг проведал об этом, - при всем старании Феликс не мог скрыть торжества в своем голосе. Превосходно! Он сможет обличить этого выродка, эту свинью как мутанта перед всем городом. Именно так он отплатит ему за все побои, полученные от его громил, - и за все то, что тот сделал с Гретой, разумеется.
- Вы же не донесете на меня властям, мой юный друг? По крайней мере, я залечил ваши раны. Я обещаю, что если вы не донесете на меня, я больше никогда не свяжусь с гнилым камнем.
Феликс посмотрел на перепуганного алхимика: он ничего не имел против него, а Криптман и так уже получил хороший урок и не станет связываться с запрещенными препаратами. Конечно, нелегко справиться с охранниками молодого Лэммела, но Феликс мог решить и эту проблему.
- Господин Криптман, если вы вылечите моего спутника, я забуду обо всем, что вы сделали.
Феликс играл пестиком и ступкой, пока Криптман старался излечить Готрека. Едкий дым наполнил лабораторию, поднимаясь от горшка, в котором алхимик превратил солнцецвет в желтую пасту.
Прохлада каменного пестика была приятна. Аромат солнцецвета проникал даже в заложенные ноздри Феликса. Он принял еще две пилюли Криптмана и слегка отвлекся от происходящего, надеясь, что в голове прояснится, а боль и страдания исчезнут.
- Феликс? - спросил мягкий голосок, возвращая его в реальность.
- Что, Грета? - он все еще парил в мечтах. Человеческое прикосновение вырвало его из другого мира, но и вернуло к боли, от которой так хорошо помогали снадобья Криптмана. Феликс слегка разозлился.
- Что будет, если люди Вольфганга найдут мня здесь?
- Не волнуйся, скоро ему придется волноваться только о себе.
- Я надеюсь. Как хорошо, что Лотарь спрятал меня от него. Он очень рискует. Ты ведь знаешь, какими могут быть охранники Вольфганга.
Откровенно говоря, Феликс думал, что алхимик спрятал девушку назло Вольфгангу: у него были причины ненавидеть сына торговца. Или же он чувствовал себя виноватым за то, что снабжал того гнилым камнем, так сильно изменившим его? Всегда ли Лэммел был таким жестоким чудовищем или же эта перемена произошла с ним совсем недавно, когда появилась метка Хаоса?
Но и другой вопрос возник в его усталом мозгу. А почему вдруг его враг захотел попробовать гнилой камень в первый раз? И что это за странные слухи, которые рассказывала о нем Грета? Он отбросил от себя эти мысли. Возможно, он никогда не получит на них ответов. Однако одно было очевидно: он услышит благодарность от каждого жителя города, когда свергнет этого негодяя.
- Нет! Положи это на место. Это кислота, - внезапно закричал Криптман на Готрека.
Победитель перестал рыться среди склянок алхимика и послушно уселся на указанную ему лавку. Похоже, что он собирался выпить что-то из серебряного графина. Но гном только понюхал его дно и поставил на место.
Феликс оглядел лабораторию - он впервые был в таком месте. Она выглядела очень таинственно и непривычно. Полки были уставлены причудливыми трубками и мензурками. Разлитые по бутылкам жидкости занимали почти половину одного стола. Несколько стоек с закупоренными стеклянными колбами стояли у стен. В каждой из них была разноцветная жидкость: синяя, зеленая или кроваво-красная. Несколько склянок содержали разноцветный осадок. На стене в рамочке висела грамота - даже издалека Феликс разглядел на ней гербовый шлем университета Миддхема, известного по всей Империи своими школами магии и алхимии.
На угольных горелках грелись склянки и горшки со странным содержимым. Криптман перебегал от одного к другому, регулярно помешивая, проверяя температуру и даже пробуя длинной деревянной ложкой. Он открыл огромный шкаф и извлек просторную рукавицу, расшитую непонятными символами. Он натянул ее на правую руку.
- Осталось недолго, - сказал он и, подхватив горячую склянку, вылил ее в центральный чан. Смесь забурлила и зашипела. Алхимик заткнул вторую склянку и хорошенько встряхнул, прежде чем добавить ее содержимое к смеси. Толстое облако едкого зеленого дыма заполнило комнату. Феликс закашлялся и услышал кашель Греты.
Когда дым рассеялся, Криптман осторожно опорожнил содержание третьей пробирки в чан. С каждой каплей над ним поднимался тонкий дымок разного цвета-сперва красный, затем синий и наконец желтый. Каждый раз клубы дыма принимали форму гриба и устремлялись прямо к потолку.
Алхимик успокоил бурление и уменьшил огонь под чаном. Он схватил маленькие песочные часы и перевернул их.
- Две минуты, - сказал он.
Победное чувство наполняло Феликса. Скоро Готрек выздоровеет, они вместе отправятся в "Спящего дракона". И он отплатит за все, что испытал по вине Вольфганга Лэммела.
Прежде чем упала последняя песчинка в часах, Криптман убрал котел с огня.
- Готово!
Он поглядел на Готрека, прежде чем подойти. Затем отмерил мензуркой жидкость в фарфоровый кубок. Феликс увидел, что ее внутренняя стенка размечена красными кругами и астрологическими символами. Он предположил, что это разный уровень доз и даже как-то забеспокоился, когда алхимик наполнил кубок доверху и протянул гному.
- Выпей все это залпом.
Победитель мгновенно проглотил жидкость.
- Оп! - только и сказал он.
Они встали и принялись ждать. Ждать. Ждать.
- Как долго это продлится?
- Гм, уже скоро.
- Ты говорил это час назад, Криптман! Сколько точно? - Костяшки пальцев Феликса побелели, так крепко он сжал пестик.
- Я же говорил, что процесс не имеет четких временных рамок. К тому же присутствует определенный риск. Возможно, что солнцецвет не лучшего качества. Ты точно сорвал цветы на закате?
- Сколько? Еще? - Феликс произнес оба слова четко и ясно, выразив голосом все свое раздражение.
- Ну, я… На самом деле это должно действовать мгновенно, выправив мнемонические доли и восстановив утраченные черты личности.
Феликс уставился на Победителя троллей. Готрек выглядел так же, как и до лечения Криптмана.
- Как ты себя чувствуешь? Ты готов последовать за своим предназначением? - мягко спросил он.
- А что это за предназначение? - откликнулся Готрек.
- Может быть, попробуем еще раз, господин Ягер?
Феликс одними губами произнес проклятье. Не получилось! Он подвергся жестоким побоям телохранителей Вольфганга. Он поднялся в горы, преодолев неописуемые трудности. Он едва избежал смерти от рук кровожадных мутантов. Он устал, и заболел, и весь в синяках, и проголодался. Но что хуже всего, у него проявился флюс. Его одежда превратилась в лохмотья, ему страшно хотелось вымыться. И все это по вине алхимика.
- Успокойтесь, господин Ягер. Не нужно так отчаиваться.
- Ах вот как, не нужно? - завопил Феликс. Криптман отправил его за цветами. Криптман обещал, что вылечит Готрека. Криптман испортил все мечты Феликса о мести. Он прошел через ад напрасно, по глупой указке глупого старика, который толком не знает свое глупое дело!
- Пожалуй, я принесу вам хорошее снотворное, чтобы успокоить ваши нервы. Жизнь кажется лучше после здорового ночного сна.
- Я чуть не погиб, собирая эти цветы.
- Послушайте, вы расстроены. Но ведь так просто понять - ваша ярость ничего не изменит.
- Зато я почувствую себя лучше. А вы почувствуете себя хуже, - и Феликс запустил тяжелым пестиком в алхимика. Криптман уклонился от удара. Пестик ударил Готрека по голове с громким стуком, и гном упал.
- Скорее, Грета! Позови стражу, - бормотал алхимик. - Господин Ягер сошел с ума. Быстрее, быстрее!
Феликс бегал за Криптманом вокруг лавки, стараясь ударить его ногой. Он испытал огромное удовольствие, когда схватил того за горло и начал сдавливать руки, безумно улыбаясь. Он чувствовал, как Грета пытается оттащить его от Криптмана - ее пальцы запутались в его волосах. Внезапно на лице алхимика отразилось удивление.
- Нет, я, конечно, ничего не имею против бессмысленной жестокости, человечий отпрыск, но за что ты собираешься задушить этого старика?
Мощный, как гранит, голос был тверд и скрипуч, и в нем звучала явная холодная угроза. Феликсу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, кто говорит. Он отпустил горло алхимика.
- Кто это? И где мы? И почему моя голова ранена, Гримнир всех вас побери?
- Видимо, удар пестом пробудил все его чувства, - с удивлением произнесла Грета.
- А я, гм, я предпочитаю думать, что это подействовало мое средство, - прошептал Криптман. - Я же говорил, что сработает.
- Какие чувства? Что за средство? О чем говоришь ты, старый лунатик?
Феликс выпрямился и перевел дух. Он помог подняться Криптману, подобрал все склянки алхимика и вручил их ему, а потом повернулся к Готреку.
- Что последнее ты помнишь?
- Разумеется, нападение мутантов, человечий отпрыск. Какой-то меткий уродец угодил мне в голову камнем из пращи. А как я оказался здесь? Что это еще за ворожба? - требовательно спросил Готрек.
- Долго придется объяснять, - ответил его спутник. - Так что давай сначала выпьем пива. Я знаю одну маленькую уютную таверну здесь за углом.
Феликс Ягер многозначительно улыбнулся сам себе, и они направились в "Спящего дракона".
Кровь и тьма
"Разоблачив поклонников Слаанеша во Фридрихсбурге и обезвредив нескольких их приспешников, мы вновь отправились по дороге в Налн, оставив наших прежних мучителей на суд их сограждан. Я не знал, почему мы выбрали именно этот огромный город для окончания нашего путешествия - разве что потому, что у моей семьи были там деловые интересы.
Во время очередной остановки в таверне мы с Готреком решили, возможно, поддавшись какой-то слабости, что нам лучше свернуть с главной дороги. Неизбежным и предсказуемым было то, что наше решение идти через лес, принятое в пьяном угаре, принесло нам много горестей.
Желая избежать всех возможных встреч с представителями закона, мы вынуждены были уйти далеко от обычных поселений людей и углубиться в непроходимые чащи, в те области, которые слухи называют Черным Алтарем Хаоса. Менее всего мы подозревали, что скоро обнаружим доказательства этих слухов и что нам придется сразиться с самым могущественным из всех поклонников тьмы… "
Из книги "Мои путешествия с Готреком ", том II , написано г-ном Феликсом Ягером (Альтдорф Пресс, 2505)
Едва услышав приближающиеся шаги, Кэт постаралась съежиться как можно больше. Она еще глубже забилась в узенькое пространство между двумя каменными блоками полуразрушенного здания, надеясь, что эти твари не вернутся. Она знала, что если они придут и обнаружат ее, то непременно убьют.
Кэт все дальше продиралась внутрь, пока ее спина не коснулась каменной стены. Камни еще были теплыми от огня, горевшего внизу в гостинице. Ей показалось, что она в безопасности. Ни один взрослый человек не мог поместиться в таком узком месте, тем более эти здоровые твари. Но они могли убить ее, просунув туда копья или мечи. Она вздрогнула, когда вспомнила одного из этих уродов с щупальцами вместо рук, представив себе, как эти покрытые гнойной слизью конечности шарят, ища ее в темноте.
Она покрепче сжала молот-оберег, который дал ей один из отцов-храмовников и взмолилась Сигмару, чтобы он избавил ее от всех чудовищ со змееподобными руками. Она все пыталась выбросить из памяти, как в последний раз видела этого жреца, бегущего по улице и прижимающего к груди маленькую Лотту Бернхоф. А рогатый мутант мчался за ними с пикой. Оружие проткнуло одновременно жреца и пятилетнего ребенка, подняв их в воздух, как пушинку.
- Что-то ужасное произошло здесь, человечий отпрыск, - произнес незнакомый голос - глубокий и резкий, но не похожий на гнусавый писк мутантов. Выговор выдавал иностранца, словно бы рейкшпиль не был родным языком говорившего, как у гномов-чужестранцев, которых Кэт однажды обслуживала в гостинице.
Так говорил один из гномов, старый Ингмар, который считал себя путешественником, потому что однажды был в Налне. Они были маленькие, не больше ее самой ростом, но значительно шире и тяжелее, чем человек. Они носили плащи серо-стального цвета и, хотя назвались купцами, не расставались с секирами и щитами. Гномы печально беседовали низкими мелодичными голосами, а подвыпив, присоединились к пению крестьян. Один из них показал ей часы скукушкой. Птица забавно хлопала железными крыльями и верещала металлическим голосом. Кэт умоляла лысеющего Карла, хозяина гостиницы, купить ей часы, но, хотя Карл и любил ее как собственную дочь, он только покачал головой и продолжил протирать стаканы, сказав, что не может позволить себе такую дорогую игрушку.
Она задрожала, когда вспомнила о том, что случилось с Карлом, и с толстой Хейдой, и со всеми остальными в гостинице, кого она считала своей семьей. Она слышала крики, когда орды полузверей пронеслись по деревне, ведомые страшным воином в черных доспехах. Она видела длинную вереницу поселенцев, гонимых к огромному костру на городской площади.
- Наверно, лучше уйти отсюда, Готрек. Сам видишь, здесь не самое лучшее место для ночлега, - сказал другой голос, поближе. Этот определенно принадлежит человеку, решила Кэт. Он говорил мягко, спокойно, и это явно был образованный человек, как старый доктор Гебхардт. У Кэт появился проблеск надежды: у зверей таких голосов точно не бывает.
Или бывает? Как и все остальные жители деревни, которые выросли в глубине лесов, девочка знала разные страшные истории. Например, о волках, которые выглядели как люди и подбирались к ничего не подозревающим селянам. Или о детях, которые тоже выглядели вполне обычными людьми, пока не вырастали в страшных мутантов и не убивали собственные семьи. Или о дровосеках, которые слышали детский плач в сумерках в глубине леса, шли на него и больше не возвращались. Служители темных сил были изобретательны и умны и находили много способов обмануть людей.
- Никуда мы не уйдем, пока я не узнаю, что произошло здесь. Великий Грунгни, это место похоже на скотобойню, - вновь произнес первый голос, неестественно громкий в тишине.
- Какие бы силы это ни сотворили, они разнесли укрепленную деревню. А нас раздавят, как жуков. Ты только посмотри на эти дыры в стенах! Нам лучше уйти, - в голосе более грамотного человека звучал неподдельный страх, который эхом отдавался в груди Кэт.
Вновь перед ней проплыли воспоминания о предыдущем дне. Он начался с громовых раскатов, хотя небо было ясным. Она вспомнила набат, предупреждавший о приближающейся опасности, и о том, как быстро закрывали ворота. Она поспешила в гостиницу и увидела, как зверолюды наполняют улицу, поджигая дома и убивая всякого, кто попадался им на пути.
Одно здоровое чудище с козлиной головой подняло в воздух Йохана-мельника и швырнуло его прямо в горящий дом. Маленький Густав, сын Йохана, успел воткнуть в грудь этой твари вилы, прежде чем его разорвали на части две бесформенные фигуры в нищенских одеждах, с корявыми лицами и кожей вроде чешуи ящериц. Девочка мечтала забыть о том, как они отрывали куски плоти и весело отправляли их в рот.
Она вспомнила, как недоумевала, почему граф Кляйн и его армия не пришли им на помощь, но когда посмотрела на замок, то поняла, что случилось. Башни пылали. В пламени метались тени людей и в отчаянии прыгали со стен. Наверное, это были графские солдаты.
Карл втащил ее внутрь и забаррикадировал столами дверь. Карл, Ульф, прислуживающий на кухне мальчик, и даже Хейда, жена Карла, принесли ножи и другую кухонную утварь. Но что это за защита от жгущих и рубящих злодеев на улицах!
Они стояли кружком, бледные в мерцающем свете факелов, а снаружи слышались звуки погрома. Казалось, что все их тайные страхи обрели реальность, что сказочные чудища из дремучего леса набросились на них, показывая, что они существуют на самом деле.
Какое-то время казалось, что гостиницу никто не тронет, но внезапно дверь слетела с петель от мощного удара, и несколько разъяренных зверолюдов ворвались внутрь, разнося хрупкую преграду. Кэт отчетливо помнила запах дыма, влетевшего вместе с ними в комнату.
С отчаянным криком Ульф бросился на ближайшее чудовище. Оно ударило его огромной дубиной по голове, размозжив череп, и мозги разлетелись по всему помещению. Кэт зажмурилась и закричала, когда желеобразная масса попала ей на лицо и потекла по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32