Младший библиарий со странными психопе-редающими способностями, которого приняли в Орден только в качестве эксперимента, убил троих вероломных ксеносов, поддержав арьергард наступающей группы. Его хлопали по спине и приветствовали на победном пиру, когда крепость сгорела. Он знал, что наконец заслужил свое место на стороне Дорна. Теперь все это не имело значения. Вообще.
Архивисты Ордена даже посвятили ему несколько строк в своей саге об осаде крепости Квиксиан Обскура. Это был его третий бой после послушничества. Десантники говорили, что он, наверное, сильно проникся словами Дениятоса, если столь уверенно следует букве «Боевых Катехизисов». Такая честь выпадала только нескольким воинам его статуса, но теперь Сарпедону почему-то стало на все это просто наплевать.
Он знал, что посмотрит вокруг, увидит тело сержанта Каллиса, зарубленного силовыми мечами эльдар, соберет оставшихся в живых из своего подразделения и ударит в тыл ксеносам, уже собравшимся нападать на атакующих боевых братьев. Он знал, что услышит страшный грохот открывающихся ворот, от которого содрогнется земля, и радостные крики тысяч гвардейцев, вливающихся в крепость, дабы предать ее мечу и огню. Он был там, вспоминал момент своего триумфа сотни раз. Но сейчас все оказалось другим, незначительным и отдаленным. Братья-десантники погибли. За что? Презренные тела ксеносов лежали перед ним - разве стоило из-за них тратить жизни отличных воинов? И кишащая тупая орда гвардейцев внизу - разве было в той крепости хоть что-нибудь, за что стоило сражаться? Император, чье имя звенело у всех на устах, находился за тысячи световых лет от поля боя, а Его воля извращалась и попиралась людьми, которые правили вместо Него.
Вокруг простиралась пустыня. Вместо гордости осталась огромная пропасть.
Кэон, стоявший на зубцах гидравлического подъемника ворот, скользких от крови ксеносов, неожиданно повернулся и уставился на Сарпедона глазами, в которых горел бес войны.
– Умри, - сказал он голосом духа машины 674-ХU28. Сарпедон ожесточенно затряс головой, и перед его глазами вновь появились стены кельи. Космодесантники никогда не спали, но в редкие часы полудремы могли грезить, и в этих снах Сарпедон часто посещал крепостную стену цитадели Квиксиан Обскура. Но никогда он не чувствовал того, что сейчас, такой пустоты перед лицом битвы, когда Испивающий Души должен наслаждаться славой сражения.
Зарево горящей крепости наконец погасло, и библиарий оказался один в келье. На стене висела панель Для чтения инструктажей и докладов да полка, на которой стоял томик «Боевых Катехизисов». Доспехи аккуратно сложены в углу, болтер и энергетический посох размещены на оружейной стойке. Больше в комнате ничего не было. Хотя разве Испивающему Души нужно что-то еще?
Все смешалось, волнение переполняло библиария. Он воюет уже семьдесят лет, но понимает ли хоть что-нибудь в этой жизни? Сарпедон затерялся в бесконечной круговерти чести, сражений, священного гнева. Семьдесят лет, сотни битв, а больше ничего нет. Победы, как и прежде ярко горящие в памяти, почему-то перестали наполнять гордостью, хотя еще пару месяцев назад от воспоминаний замирало сердце. Сарпедон посмотрел на свое тело и увидел шрамы от ран и операций - десятки порезов по краям имплантированного панциря, уродливый рубец, оставшийся от орочьего цепного меча, белесое пятно там, где ему пересадили кожу, и дюжина оспин, оставшихся после удачных выстрелов противника. Они никуда не исчезли, просто теперь он почувствовал, что, получив их, ничего не приобрел взамен.
Крохотный зеленый курсор замигал в углу панели корабельной связи. Сарпедон сосредоточился на иконке сетчатки, и на экране появилось изображение техноде-сантника Лигриса. Тот получил ужасную нейротравму во время борьбы с духом машины, и апотекарии хирургическими скобками зафиксировали его лицевые мускулы, чтобы предотвратить постоянные спазмы. Выглядело это так, как будто чье-то чужое лицо прибили к передней части головы техника.
– Командор Сарпедон, требуется ваше присутствие на мостике. Команда сервов что-то засекла.
– Что-то?
– У нас есть некоторые предположения, но нет должного допуска. Тут самые засекреченные коды, которые мы когда-либо видели.
– Поподробнее.
– Карминный уровень, командор.
– Даже наши старшие тактики не могут открыть карминный уровень кодировки. Придется ждать, пока они до нас доберутся, если хотим узнать, кто же это такие. - Векк изо всех сил старался казаться важным, поэтому набрал полную грудь воздуха и заложил руки за спину соответственно ситуации. Скорее всего медали за долгую службу, висевшие на мундире, капитан полировал именно для таких случаев.
Талая взглянула на плывущие по экранам потоки бессмысленных символов.
– Согласна. Предварительное сканирование показывает значительный энергетический потенциал. Предлагаю включить защитные поля, как того требует стандартная процедура на случай приближения неизвестного корабля.
– И приготовить красную ковровую дорожку в одном из стыковочных шлюзов, - продолжил Векк. - Могут быть гости.
– Очень хорошо. Сделайте все. - Хлур не сомневался, что решение приняли без него. Он окончательно превратился в марионетку.
Два взвода истребителей с «Грандиозного» даже сейчас виднелись маленькими помеченными пятнышками на обзорном экране капитанского мостика. Они развернулись веером, окружив новый корабль и тщательно карауля его. На всякий случай.
– Связь потеряна! - закричал кто-то, неожиданнотревожные сигналы цвета спекшейся крови озарили мостик своим болезненным светом. - Мы потеряли контроль над связью!
На палубу по команде тревоги ворвались войска безопасности и несколько команд ремонтников, техножрецы низшего ранга. Служебные сервиторы, блистающие множеством сервоинструментов, выкатились из ремонтных альковов. Все начали ожесточенно рыться в консолях, отвечающих за обеспечение связи.
– Перехвачено управление системой оповещения и сетью связи, - невыразительно пробормотала Талая. - Воспрещение и использование.
– Почему? Они враждебны? - Хлуру пока удавалось избегать непосредственного участия в конфликте, и он явно не желал менять сложившуюся ситуацию.
– Неизвестно,- предсказуемо ответила Талая, темно-красный свет только подчеркнул острые черты ее лица.
Векк спрыгнул в отделение датчиков сенсориума, погруженного в палубу «Упорного», которое сейчас было забито жестикулирующими, гомонящими техножрецами и младшими офицерами, старавшимися понять сигналы, залившие информацией корабельные сенсоры. На полу валялись горы распечаток.
– Вот! - закричал Векк, указывая на поток координат. - Выведите это на экран!
Появился корабль. И какой корабль! Яркая вспышка в космосе, деформирующая потоки света, проходящие сквозь нее, так, что звезды превращались в длинные белые полосы. Несколько сенсорных датчиков, показания которых понимал Хлур, утверждали, что перед «Упорным» ничего не было.
– Это имперские корабли? - спросил консул.
– Возможно, - ответил Векк из сенсориума. - Вот только если это так, нас ждут большие неприятности.
Неожиданно завопили корабельные громкоговорители, Хлур попытался прикрыть уши, но тщетно. Он представил, как точно такой же звук несется из каждого динамика на всех кораблях флота, но связи до сих пор не было, поэтому наверняка ничего сказать было нельзя.
– Потерян контроль над управлением, - сказала Талая, прежде чем полностью вырубилось освещение.
Экипаж застыл. Капитанский мостик «Упорного» освещал только обзорный экран, озаряя лица команды призрачным бело-голубым светом.
– Именем Бессмертного Императора и всех Его Доминионов, - раздался звонкий гортанный голос из каждого громкоговорителя на корабле. - Этот линейный флот переходит под командование лорда Горго Тсураса и Ордо Еретикус. Ваши корабли теперь мои, как и ваши души и тела. Все вы всего лишь инструменты для исполнения воли Императора.
Хлур слышал шепот младших офицеров внизу. По правде говоря, он знал, что это произойдет. Принимая во внимание природу их противника и принципы, поставленные на кон, это должно было случиться. Консул отдал бы все, чтобы сейчас очутиться на какой-нибудь ферме по разведению гроксов, где угодно, только подальше от организации, теперь командующей его флотом.
Изображение на обзорном экране поплыло, когда линкор попал под действие сенсорозащитного поля, отражающего любой сигнал от корабля, омываемого потоками мерцающего света. Взглядам команды «Упорного» предстал темный лоснящийся металл, разбитый на сенсороотражающие треугольные панели, со светящимися черными портами просмотра, похожими на прищуренные глаза, и острыми лезвиями излучателей, выступающими вперед. Звездолет походил на блестящую летучую мышь. Два обтекателя светились сзади, словно веера из стальных перьев, а из сверкающей сердцевины вырывались на волю маленькие хлопья - служебные корабли, образуя вокруг своего родителя ожерелье охраны, сияющее голубым светом выхлопов двигателей.
На полностью черном корпусе корабля сверкала ЭДая эмблема. Очень простой символ, но его хватило, чтобы подтвердились наихудшие опасения Хлура и перехватило дыхание у всех членов экипажа. Мало кто из команды когда-либо видел его вживе, но каждый знал, что он значит, по детским историям, которыми проповедники схолариумов вбивали послушание в учеников.
Большая стилизованная буква «I» со светящимся черепом наверху.
«Лаконийская травля» теперь официально переходила под командование Священной Имперской Инквизиции.
Глава шестая
Угловатый черный шаттл, с символом Инквизиции, выписанным на корпусе, упорно петлял среди вращающихся камней Поля Цербера. Он не был вооружен и передавал сигнал перемирия, держась на почтительном расстоянии от «Громовых ястребов», которые «Вечное правосудие» выделило для сопровождения.
Сарпедон наблюдал за приближением челнока с капитанского мостика «Вечного правосудия». Как только корабль стал виден на экране, библиарий уже знал, что он послан Инквизицией. Сервы в вакуумных скафандрах зафиксировали блестящий звездолет в шлюзе стыковки и поспешили удалиться, едва захватчики появились.
Сарпедон ждал в комнате для аудиенций, где на потемневших от времени стенах висели гобелены с изображениями героев Ордена, а плиты пола стали идеально гладкими от поколений топтавших их керамитовых ботинок. Он смотрел на голопанель, наблюдая за появившимися из корабля людьми, оценивая возможный потенциал противника.
Хотя челнок пришел под флагом перемирия, не было никакого сомнения, что представители Инквизиции доверяли только бросающейся в глаза силе. Фаланга из двадцати отрядов Ордо Еретикус промаршировала по трапу шаттла, все в блестящих темно-красных доспехах, вооруженные хеллганами, лица закрыты алыми масками, на поясах висят связки гранат. Последним из челнока вышел человек, полностью закутанный в темно-серые одежды, большая, прикрепленная к плечам установка для подкожных вливаний вкачивала какую-то мутную жидкость в шею вновь прибывшему.
Астропат, предположил Сарпедон, для быстрой психической связи с главным кораблем Инквизиции. Скорее всего пожилой и опытный, судя по сгорбленной спине и неестественной походке.
По краям инквизиторских войск шли два наемных стрелка. Один - мужчина, одетый в странный костюм из потрескавшейся кожи, с шотганом в руке, с мускулами, покрытыми обильной росписью татуировок, с казавшимся уродливо большим имплантированным глазом. Другой оказался женщиной с огромным шрамом от ожога на лице, в увесистых раздутых доспехах, с тремя пистолетами на поясе. Сарпедон слышал рассказы, что некоторые менее ортодоксальные инквизиторы нанимали всяких подонков в качестве полевых агентов и телохранителей. Эти двое низкорожденных контрастно выделялись на фоне войск Инквизиции, маршировавших рядом с ними.
В центре фаланги стоял человек, одетый в медные доспехи с непомерно огромным нагрудником и латными перчатками. Лицо инквизитора казалось неуместно молодым, даже красивым, он был чернокожим. За спиной у него висел меч с огромным лезвием, примерно полтора метра длиной и полметра шириной. Сарпедон удивился, не понимая, как воевать с таким оружием, но вида не подал.
На шее у красавца висела инсигния Инквизиции, сделанная из чистого серебра, простой и совершенно ясный знак власти.
Для подобного рода процедур существовали протоколы. Сарпедон стоял в центре зала для аудиенций, Гивриллиан со своим отрядом тактиков расположился за его спиной, наблюдая за ходом церемонии. Инквизиторские войска остановились в противоположном конце помещения, а гость неторопливо отправился навстречу Сарпедону.
Доспехи этого человека делали его похожим на космодесантника. Меч на спине по-прежнему казался чрезмерно огромным. Сарпедон внимательно изучил противника и не увидел мест, где тот мог спрятать еще какое-нибудь оружие.
– Библиарий Сарпедон, - произнес гость спокойным и учтивым тоном. - Я - дознаватель К'Шук, посланник лорда-инквизитора Тсураса из Ордо Еретикус. Мой повелитель прислал меня донести его требования до вас и ваших людей. Вы обвиняетесь в измене, ереси действием и множественных убийствах слуг Святого Императора в лице техногвардейцев, размещенных на корабле 674-ХU8.
Вы немедленно передаете свои транспортные средства под мое командование, все оружие и доспехи сдаете команде герметизации. Вас заключат под стражу и подвергнут процедуре Военного Дознания и полного Медицинского Допроса во время транспортировки в мир-крепость Инквизиции для переработки. Вам следует сотрудничать с нами во всех вышеперечисленных пунктах, отказ выполнить любое из наших требований будет считаться признанием собственной вины.
К'Шук сложил руки за спиной, ожидая ответа.
Чего-то подобного и ожидал Сарпедон, как только стало понятно, что к делу подключили Инквизицию.
Тсурас заберет у Испивающих Души оружие, доспехи, перевезет на тюремный корабль и использует все средства, как старые, так и новые, чтобы выбить из них признание. Независимо от результатов Военного Дознания, Сарпедона и его десантников отвезут на планету, находящуюся под контролем лорда-инквизитора, подвергнут пыткам и казнят. Обвинительный приговор, смерть всех его людей казались неизбежными, но не это потрясло библиария. Разоружиться, безвольно лежать, пока тебя мучают и пытают, добровольно отказаться от возможности ответить, защитить свою честь, содранную вместе с кожей, - для любого Испивающего Души это было хуже смерти.
Подобным ультиматумом Ордену только что нанесли страшное оскорбление, беспрецедентное по своим масштабам. Тсурас и К'Шук знали, каким будет ответ десантников. Но все равно для подобного рода процедур существовали протоколы.
– Дознаватель К'Шук, - начал Сарпедон, - Испивающие Души не признают власти лорда-инквизитора Тсураса и любого чиновника Империума. Империум прогнил, он служит только себе, его действия - насмешка над священными заветами Бога-Императора. Он отнял у Ордена то, что по праву принадлежит Испивающим Души. Мы попытались вернуть похищенное, нас решили уничтожить, затем стали преследовать, и в конце концов Империум послал своих агентов, чтобы нанести нам невиданное по дерзости оскорбление, требуя от воинов добровольного унижения.
Мы отвергаем ваши требования, дознаватель К'Шук. Испивающие Души подчиняются только воле Императора, а вы действуете исключительно от своего имени.
– Очень хорошо. - Лицо инквизитора осталось не проницаемым. - Командор Сарпедон, я считаю своим долгом оповестить вас, что Ордену Испивающих Души объявляется Экскоммуникатус, отныне вы считаетесь изменниками, а ваши имена будут стерты из анналов истории. Имя Ордена будет убрано из списков почета Зала Героев, вычищено из памяти имперских архивов. Ваш генокод будет уничтожен, а тела подвергнутся кремации, дабы ваша кровь более не оскверняла человечество. Империум людей поворачивается к Испивающим Души спиной.
Признайся сейчас, Сарпедон, раскайся в своих грехах, и смерть твоих людей будет быстрой. В ином случае вы будете мучиться столько, насколько тяжелы ваши грехи перед Императором.
Библиарий промолчал. Глубоко в душе он уже знал, что этим все кончится, но не мог смириться с самой мыслью о подобной возможности. Отлученные Изменники. Изгои человеческой расы. Лишенные света Императора. Хотя он и его десантники уже познали подлинную скверну Империума, отказались служить ему, эта мысль до сих пор наполняла его трепетом. Его отлучили от человечества. Не было да и не будет судьбы страшнее.
Сарпедон содрогался от ужаса, но одновременно в нем закипал гнев. Империум посмел осудить их, тех, кого не один смертный не мог осудить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Архивисты Ордена даже посвятили ему несколько строк в своей саге об осаде крепости Квиксиан Обскура. Это был его третий бой после послушничества. Десантники говорили, что он, наверное, сильно проникся словами Дениятоса, если столь уверенно следует букве «Боевых Катехизисов». Такая честь выпадала только нескольким воинам его статуса, но теперь Сарпедону почему-то стало на все это просто наплевать.
Он знал, что посмотрит вокруг, увидит тело сержанта Каллиса, зарубленного силовыми мечами эльдар, соберет оставшихся в живых из своего подразделения и ударит в тыл ксеносам, уже собравшимся нападать на атакующих боевых братьев. Он знал, что услышит страшный грохот открывающихся ворот, от которого содрогнется земля, и радостные крики тысяч гвардейцев, вливающихся в крепость, дабы предать ее мечу и огню. Он был там, вспоминал момент своего триумфа сотни раз. Но сейчас все оказалось другим, незначительным и отдаленным. Братья-десантники погибли. За что? Презренные тела ксеносов лежали перед ним - разве стоило из-за них тратить жизни отличных воинов? И кишащая тупая орда гвардейцев внизу - разве было в той крепости хоть что-нибудь, за что стоило сражаться? Император, чье имя звенело у всех на устах, находился за тысячи световых лет от поля боя, а Его воля извращалась и попиралась людьми, которые правили вместо Него.
Вокруг простиралась пустыня. Вместо гордости осталась огромная пропасть.
Кэон, стоявший на зубцах гидравлического подъемника ворот, скользких от крови ксеносов, неожиданно повернулся и уставился на Сарпедона глазами, в которых горел бес войны.
– Умри, - сказал он голосом духа машины 674-ХU28. Сарпедон ожесточенно затряс головой, и перед его глазами вновь появились стены кельи. Космодесантники никогда не спали, но в редкие часы полудремы могли грезить, и в этих снах Сарпедон часто посещал крепостную стену цитадели Квиксиан Обскура. Но никогда он не чувствовал того, что сейчас, такой пустоты перед лицом битвы, когда Испивающий Души должен наслаждаться славой сражения.
Зарево горящей крепости наконец погасло, и библиарий оказался один в келье. На стене висела панель Для чтения инструктажей и докладов да полка, на которой стоял томик «Боевых Катехизисов». Доспехи аккуратно сложены в углу, болтер и энергетический посох размещены на оружейной стойке. Больше в комнате ничего не было. Хотя разве Испивающему Души нужно что-то еще?
Все смешалось, волнение переполняло библиария. Он воюет уже семьдесят лет, но понимает ли хоть что-нибудь в этой жизни? Сарпедон затерялся в бесконечной круговерти чести, сражений, священного гнева. Семьдесят лет, сотни битв, а больше ничего нет. Победы, как и прежде ярко горящие в памяти, почему-то перестали наполнять гордостью, хотя еще пару месяцев назад от воспоминаний замирало сердце. Сарпедон посмотрел на свое тело и увидел шрамы от ран и операций - десятки порезов по краям имплантированного панциря, уродливый рубец, оставшийся от орочьего цепного меча, белесое пятно там, где ему пересадили кожу, и дюжина оспин, оставшихся после удачных выстрелов противника. Они никуда не исчезли, просто теперь он почувствовал, что, получив их, ничего не приобрел взамен.
Крохотный зеленый курсор замигал в углу панели корабельной связи. Сарпедон сосредоточился на иконке сетчатки, и на экране появилось изображение техноде-сантника Лигриса. Тот получил ужасную нейротравму во время борьбы с духом машины, и апотекарии хирургическими скобками зафиксировали его лицевые мускулы, чтобы предотвратить постоянные спазмы. Выглядело это так, как будто чье-то чужое лицо прибили к передней части головы техника.
– Командор Сарпедон, требуется ваше присутствие на мостике. Команда сервов что-то засекла.
– Что-то?
– У нас есть некоторые предположения, но нет должного допуска. Тут самые засекреченные коды, которые мы когда-либо видели.
– Поподробнее.
– Карминный уровень, командор.
– Даже наши старшие тактики не могут открыть карминный уровень кодировки. Придется ждать, пока они до нас доберутся, если хотим узнать, кто же это такие. - Векк изо всех сил старался казаться важным, поэтому набрал полную грудь воздуха и заложил руки за спину соответственно ситуации. Скорее всего медали за долгую службу, висевшие на мундире, капитан полировал именно для таких случаев.
Талая взглянула на плывущие по экранам потоки бессмысленных символов.
– Согласна. Предварительное сканирование показывает значительный энергетический потенциал. Предлагаю включить защитные поля, как того требует стандартная процедура на случай приближения неизвестного корабля.
– И приготовить красную ковровую дорожку в одном из стыковочных шлюзов, - продолжил Векк. - Могут быть гости.
– Очень хорошо. Сделайте все. - Хлур не сомневался, что решение приняли без него. Он окончательно превратился в марионетку.
Два взвода истребителей с «Грандиозного» даже сейчас виднелись маленькими помеченными пятнышками на обзорном экране капитанского мостика. Они развернулись веером, окружив новый корабль и тщательно карауля его. На всякий случай.
– Связь потеряна! - закричал кто-то, неожиданнотревожные сигналы цвета спекшейся крови озарили мостик своим болезненным светом. - Мы потеряли контроль над связью!
На палубу по команде тревоги ворвались войска безопасности и несколько команд ремонтников, техножрецы низшего ранга. Служебные сервиторы, блистающие множеством сервоинструментов, выкатились из ремонтных альковов. Все начали ожесточенно рыться в консолях, отвечающих за обеспечение связи.
– Перехвачено управление системой оповещения и сетью связи, - невыразительно пробормотала Талая. - Воспрещение и использование.
– Почему? Они враждебны? - Хлуру пока удавалось избегать непосредственного участия в конфликте, и он явно не желал менять сложившуюся ситуацию.
– Неизвестно,- предсказуемо ответила Талая, темно-красный свет только подчеркнул острые черты ее лица.
Векк спрыгнул в отделение датчиков сенсориума, погруженного в палубу «Упорного», которое сейчас было забито жестикулирующими, гомонящими техножрецами и младшими офицерами, старавшимися понять сигналы, залившие информацией корабельные сенсоры. На полу валялись горы распечаток.
– Вот! - закричал Векк, указывая на поток координат. - Выведите это на экран!
Появился корабль. И какой корабль! Яркая вспышка в космосе, деформирующая потоки света, проходящие сквозь нее, так, что звезды превращались в длинные белые полосы. Несколько сенсорных датчиков, показания которых понимал Хлур, утверждали, что перед «Упорным» ничего не было.
– Это имперские корабли? - спросил консул.
– Возможно, - ответил Векк из сенсориума. - Вот только если это так, нас ждут большие неприятности.
Неожиданно завопили корабельные громкоговорители, Хлур попытался прикрыть уши, но тщетно. Он представил, как точно такой же звук несется из каждого динамика на всех кораблях флота, но связи до сих пор не было, поэтому наверняка ничего сказать было нельзя.
– Потерян контроль над управлением, - сказала Талая, прежде чем полностью вырубилось освещение.
Экипаж застыл. Капитанский мостик «Упорного» освещал только обзорный экран, озаряя лица команды призрачным бело-голубым светом.
– Именем Бессмертного Императора и всех Его Доминионов, - раздался звонкий гортанный голос из каждого громкоговорителя на корабле. - Этот линейный флот переходит под командование лорда Горго Тсураса и Ордо Еретикус. Ваши корабли теперь мои, как и ваши души и тела. Все вы всего лишь инструменты для исполнения воли Императора.
Хлур слышал шепот младших офицеров внизу. По правде говоря, он знал, что это произойдет. Принимая во внимание природу их противника и принципы, поставленные на кон, это должно было случиться. Консул отдал бы все, чтобы сейчас очутиться на какой-нибудь ферме по разведению гроксов, где угодно, только подальше от организации, теперь командующей его флотом.
Изображение на обзорном экране поплыло, когда линкор попал под действие сенсорозащитного поля, отражающего любой сигнал от корабля, омываемого потоками мерцающего света. Взглядам команды «Упорного» предстал темный лоснящийся металл, разбитый на сенсороотражающие треугольные панели, со светящимися черными портами просмотра, похожими на прищуренные глаза, и острыми лезвиями излучателей, выступающими вперед. Звездолет походил на блестящую летучую мышь. Два обтекателя светились сзади, словно веера из стальных перьев, а из сверкающей сердцевины вырывались на волю маленькие хлопья - служебные корабли, образуя вокруг своего родителя ожерелье охраны, сияющее голубым светом выхлопов двигателей.
На полностью черном корпусе корабля сверкала ЭДая эмблема. Очень простой символ, но его хватило, чтобы подтвердились наихудшие опасения Хлура и перехватило дыхание у всех членов экипажа. Мало кто из команды когда-либо видел его вживе, но каждый знал, что он значит, по детским историям, которыми проповедники схолариумов вбивали послушание в учеников.
Большая стилизованная буква «I» со светящимся черепом наверху.
«Лаконийская травля» теперь официально переходила под командование Священной Имперской Инквизиции.
Глава шестая
Угловатый черный шаттл, с символом Инквизиции, выписанным на корпусе, упорно петлял среди вращающихся камней Поля Цербера. Он не был вооружен и передавал сигнал перемирия, держась на почтительном расстоянии от «Громовых ястребов», которые «Вечное правосудие» выделило для сопровождения.
Сарпедон наблюдал за приближением челнока с капитанского мостика «Вечного правосудия». Как только корабль стал виден на экране, библиарий уже знал, что он послан Инквизицией. Сервы в вакуумных скафандрах зафиксировали блестящий звездолет в шлюзе стыковки и поспешили удалиться, едва захватчики появились.
Сарпедон ждал в комнате для аудиенций, где на потемневших от времени стенах висели гобелены с изображениями героев Ордена, а плиты пола стали идеально гладкими от поколений топтавших их керамитовых ботинок. Он смотрел на голопанель, наблюдая за появившимися из корабля людьми, оценивая возможный потенциал противника.
Хотя челнок пришел под флагом перемирия, не было никакого сомнения, что представители Инквизиции доверяли только бросающейся в глаза силе. Фаланга из двадцати отрядов Ордо Еретикус промаршировала по трапу шаттла, все в блестящих темно-красных доспехах, вооруженные хеллганами, лица закрыты алыми масками, на поясах висят связки гранат. Последним из челнока вышел человек, полностью закутанный в темно-серые одежды, большая, прикрепленная к плечам установка для подкожных вливаний вкачивала какую-то мутную жидкость в шею вновь прибывшему.
Астропат, предположил Сарпедон, для быстрой психической связи с главным кораблем Инквизиции. Скорее всего пожилой и опытный, судя по сгорбленной спине и неестественной походке.
По краям инквизиторских войск шли два наемных стрелка. Один - мужчина, одетый в странный костюм из потрескавшейся кожи, с шотганом в руке, с мускулами, покрытыми обильной росписью татуировок, с казавшимся уродливо большим имплантированным глазом. Другой оказался женщиной с огромным шрамом от ожога на лице, в увесистых раздутых доспехах, с тремя пистолетами на поясе. Сарпедон слышал рассказы, что некоторые менее ортодоксальные инквизиторы нанимали всяких подонков в качестве полевых агентов и телохранителей. Эти двое низкорожденных контрастно выделялись на фоне войск Инквизиции, маршировавших рядом с ними.
В центре фаланги стоял человек, одетый в медные доспехи с непомерно огромным нагрудником и латными перчатками. Лицо инквизитора казалось неуместно молодым, даже красивым, он был чернокожим. За спиной у него висел меч с огромным лезвием, примерно полтора метра длиной и полметра шириной. Сарпедон удивился, не понимая, как воевать с таким оружием, но вида не подал.
На шее у красавца висела инсигния Инквизиции, сделанная из чистого серебра, простой и совершенно ясный знак власти.
Для подобного рода процедур существовали протоколы. Сарпедон стоял в центре зала для аудиенций, Гивриллиан со своим отрядом тактиков расположился за его спиной, наблюдая за ходом церемонии. Инквизиторские войска остановились в противоположном конце помещения, а гость неторопливо отправился навстречу Сарпедону.
Доспехи этого человека делали его похожим на космодесантника. Меч на спине по-прежнему казался чрезмерно огромным. Сарпедон внимательно изучил противника и не увидел мест, где тот мог спрятать еще какое-нибудь оружие.
– Библиарий Сарпедон, - произнес гость спокойным и учтивым тоном. - Я - дознаватель К'Шук, посланник лорда-инквизитора Тсураса из Ордо Еретикус. Мой повелитель прислал меня донести его требования до вас и ваших людей. Вы обвиняетесь в измене, ереси действием и множественных убийствах слуг Святого Императора в лице техногвардейцев, размещенных на корабле 674-ХU8.
Вы немедленно передаете свои транспортные средства под мое командование, все оружие и доспехи сдаете команде герметизации. Вас заключат под стражу и подвергнут процедуре Военного Дознания и полного Медицинского Допроса во время транспортировки в мир-крепость Инквизиции для переработки. Вам следует сотрудничать с нами во всех вышеперечисленных пунктах, отказ выполнить любое из наших требований будет считаться признанием собственной вины.
К'Шук сложил руки за спиной, ожидая ответа.
Чего-то подобного и ожидал Сарпедон, как только стало понятно, что к делу подключили Инквизицию.
Тсурас заберет у Испивающих Души оружие, доспехи, перевезет на тюремный корабль и использует все средства, как старые, так и новые, чтобы выбить из них признание. Независимо от результатов Военного Дознания, Сарпедона и его десантников отвезут на планету, находящуюся под контролем лорда-инквизитора, подвергнут пыткам и казнят. Обвинительный приговор, смерть всех его людей казались неизбежными, но не это потрясло библиария. Разоружиться, безвольно лежать, пока тебя мучают и пытают, добровольно отказаться от возможности ответить, защитить свою честь, содранную вместе с кожей, - для любого Испивающего Души это было хуже смерти.
Подобным ультиматумом Ордену только что нанесли страшное оскорбление, беспрецедентное по своим масштабам. Тсурас и К'Шук знали, каким будет ответ десантников. Но все равно для подобного рода процедур существовали протоколы.
– Дознаватель К'Шук, - начал Сарпедон, - Испивающие Души не признают власти лорда-инквизитора Тсураса и любого чиновника Империума. Империум прогнил, он служит только себе, его действия - насмешка над священными заветами Бога-Императора. Он отнял у Ордена то, что по праву принадлежит Испивающим Души. Мы попытались вернуть похищенное, нас решили уничтожить, затем стали преследовать, и в конце концов Империум послал своих агентов, чтобы нанести нам невиданное по дерзости оскорбление, требуя от воинов добровольного унижения.
Мы отвергаем ваши требования, дознаватель К'Шук. Испивающие Души подчиняются только воле Императора, а вы действуете исключительно от своего имени.
– Очень хорошо. - Лицо инквизитора осталось не проницаемым. - Командор Сарпедон, я считаю своим долгом оповестить вас, что Ордену Испивающих Души объявляется Экскоммуникатус, отныне вы считаетесь изменниками, а ваши имена будут стерты из анналов истории. Имя Ордена будет убрано из списков почета Зала Героев, вычищено из памяти имперских архивов. Ваш генокод будет уничтожен, а тела подвергнутся кремации, дабы ваша кровь более не оскверняла человечество. Империум людей поворачивается к Испивающим Души спиной.
Признайся сейчас, Сарпедон, раскайся в своих грехах, и смерть твоих людей будет быстрой. В ином случае вы будете мучиться столько, насколько тяжелы ваши грехи перед Императором.
Библиарий промолчал. Глубоко в душе он уже знал, что этим все кончится, но не мог смириться с самой мыслью о подобной возможности. Отлученные Изменники. Изгои человеческой расы. Лишенные света Императора. Хотя он и его десантники уже познали подлинную скверну Империума, отказались служить ему, эта мысль до сих пор наполняла его трепетом. Его отлучили от человечества. Не было да и не будет судьбы страшнее.
Сарпедон содрогался от ужаса, но одновременно в нем закипал гнев. Империум посмел осудить их, тех, кого не один смертный не мог осудить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36