И
что потом? Ты выйдешь замуж за богатенького вдовца и бросишь меня с моей
милицейской мизерной зарплатой, так? И сына заберешь, чтобы он рос в холе,
неге и достатке? Или как ты себе представляешь дальнейшие события?
- Миша, я не знаю... Как ты скажешь, так и будет, только спаси его.
Скажешь - уйду, скажешь - останусь.
- Останешься? И будешь мне верной женой? Или будешь по-прежнему мне врать
и бегать к своему Дудареву на свидания?
- Я даю тебе слово, я клянусь тебе, я никогда больше не увижусь с ним,
если ты скажешь мне остаться. Я не буду тебе врать. Только сделай
что-нибудь...
Михаил молча вышел из кухни. Через несколько минут Ольга увидела его в
прихожей полностью одетым, в светлых брюках и легкой рубашке с короткими
рукавами.
- Куда ты? - спросила она с надеждой.
Может быть, Михаил внял ее мольбам и сейчас пойдет к тому следователю
договариваться.
- На работу.
- Ты сделаешь так, как я прошу?
- Не знаю. Это я задержал Дударева. Но теперь, когда выяснилось, что он
твой любовник, я не имею права вести дело. Я должен поставить в
известность руководство и передать дело другому следователю.
- Но ты поговоришь с ним? - настаивала Ольга.
- Вряд ли. Не в моих правилах выгораживать преступников, тем более убийц.
Кстати, твой любовничек знает, где я работаю?
- Конечно.
- Значит, он понимал, кто его допрашивает, но ни слова не сказал. Молодец,
джентльмен. Только все равно дурак. Сказал бы сразу, его бы в тот же
момент к другому следователю отправили, может, с другим-то ему больше
повезло бы. Пламенный привет, Ольга Васильевна!
Он с силой захлопнул дверь. Ольга неподвижно стояла в прихожей, тупо глядя
на то место, где только что стоял ее муж, словно продолжала разговаривать
с ним. "Сделай что-нибудь, - мысленно твердила она, - сделай все, что
нужно, чтобы его спасти, и я буду тебе верной женой до самой смерти".
Глава 2
Уголовное дело по факту убийства гражданки Дударевой Елены Нетровны принял
у следователя Ермилова Борис Витальевич Гмыря. Улики против мужа погибшей
показались Гмыре более чем весомыми, и выпускать задержанного он не
спешил. Правда, обыск на квартире Дударевых ценных результатов не принес,
не было обнаружено никаких следов того, что здесь изготавливалось взрывное
устройство и именно отсюда был послан смертоносный сигнал. Но Гмыря был
полностью согласен со своим предшественником Ермиловым: нажать кнопку мог
кто угодно, самому Дудареву делать это вовсе не обязательно. И теперь
встал вопрос о том, чтобы опрашивать поголовно всех жителей дома номер
восемь и соседних домов, не видел ли кто-нибудь поблизости от машины
подозрительных людей, которые слонялись без дела и выжидали неизвестно
чего. А может, кто-нибудь видел в момент взрыва, как сам супруг Елены
Петровны выходил на балкон? В конце концов, тот факт, что пульт в квартире
не обнаружен, еще ничего не означал, до приезда милиции времени прошло
немало, и виновник скоропостижной смерти любимой жены вполне мог успеть
задевать улику куда угодно, вплоть до мусоропровода, который, кстати, тоже
нужно проверить. Параллельно отрабатывался весь круг знакомых Георгия
Николаевича Дударева с целью выявления лиц, которым подозреваемый мог бы
поручить участие в столь щекотливом деле, как устранение собственной
супруги.
Оперативник Сергей Зарубин, шустрый смекалистый паренек крошечного
росточка, выполнял задание по опросу жителей микрорайона, где произошла
трагедия. Планомерно обходя квартиры, он чаще всего встречался с людьми,
которых в то жаркое воскресное утро не было в городе. Просто удивительно,
думал он, поднимаясь на очередной этаж и нажимая очередную кнопку звонка,
все кричат о своей нищете, а куда ни кинься - у всех дачи. На худой конец
- машины, на которых выезжают за город, подальше от душного каменного
мешка.
Ему было жарко, рубашка прилипала к спине, а брюки к ногам, и Сергей,
выйдя из отработанного подъезда, направился к расположенному неподалеку
киоску, чтобы купить банку пепси из холодильника. Попутно ему пришла в
голову мысль о том, что если Посторонний человек здесь был и ждал долго,
то не исключено, что он тоже подходил к киоску за чем-нибудь
прохладительным. Конечно, если это был матерый и опытный преступник, то он
не стал бы так глупо светиться, но ведь не все преступники опытные и
умные, среди них всякие попадаются, в том числе и не очень
предусмотрительные.
- Что у вас в холодильнике есть? - спросил он у сонного вида девицы,
торгующей в палатке.
- У нас есть все, - вяло протянула она. - На витрине все выставлено,
выбирайте.
- И что, прямо все-все-все, что на витрине, есть в холодном виде? -
недоверчиво переспросил Сергей.
- Все, - твердо ответила продавщица.
- И минералка без газа?
- "Вера" и "Святой источник". Вам какую?
- Давайте "Источник". Сколько с меня?
Девица назвала цену. Сергей долго рылся в кошельке, отсчитывая деньги, при
этом приговаривал что-то забавное, хитро поглядывая на разморенную духотой
девушку, и в конце концов втянул ее в разговор. Начали, естественно, с
обсуждения вопроса о том, как идет торговля в такую жарищу, потом плавно
перешли к постоянным покупателям - работникам близлежащих учреждений. А
потом Сергей, увидев, что настороженность его собеседницы пропала,
признался в своих истинных интересах.
- Ой, из милиции! - Девица отчего-то всплеснула руками и рассмеялась.
- Неужели таких маленьких в милицию берут?
- Конечно, еще как берут. Специально, чтобы никто не догадался, что я из
милиции, - доверительно сообщил Зарубин. - Так как, Лялечка, вспомним
чтонибудь про вчерашний день?
- Да чего там вспоминать-то, - она удрученно вздохнула, - мертвый был
день, конторы не работают, а жильцы все на дачах отсиживались. Город-то
пустой, вот и у меня торговля не идет.
- Тем более, - оживился оперативник. - Значит, покупателей было мало, вот
их всех и вспомните. Особенно утренних, тех, которые к вам подходили до
того, как машину рвануло.
- Пацан был, точно помню, и как раз перед тем, как грохнуло, - уверенно
сказала Лялечка.
- Что за пацан? Маленький?
- Да нет, не то чтобы очень. Лет восемнадцать, а может, и больше. Он
вообще-то худенький такой, субтильный. Но когда наклонился к окошку, я
заметила, что чисто выбрит. То есть не детское личико, а бритое,
понимаешь? И лицо очень напряженное, у детей такого не бывает.
- Замечательно! - обрадовался Сергей. - Еще что можешь про него сказать?
Как одет был?
- Одет обыкновенно, шорты светлые и "майка с какой-то надписью, я не
разобрала. Да, в руке шарик крутил. - Я еще подумала, зачем ему шарик?
- Какой шарик?
- Красненький.
- Большой?
- Да нет, вот такой, - Лялечка сложила большой и указательный пальцы,
обозначая диаметр шарика. - Вроде пластмассовый.
- И ловко крутил?
- Еще как! - Лялечка завистливо вздохнула. -
Если б я так умела, я бы не сидела тут, а в цирке выступала. Прямо Акопян.
"Акопян, значит, - с удовлетворением подумал Зарубин. - Чтобы так работать
с шариком, нужно постоянно тренироваться, все двадцать четыре часа в
сутки. Стало быть, можно говорить о привычке. Уже что-то".
Выпив залпом прямо возле киоска маленькую бутылку холодной воды, Сергей
прикупил с собой еще одну и отправился на поиски. Приметы, конечно,
аховые, но уж какие есть. Парень с шариком мог быть тем самым убийцей, а
мог быть просто прохожим, но его все равно надо найти, тем более что он,
вполне вероятно, видел убийцу.
И опять все сначала. Подъезд, лестница, этаж, дверь, звонок, вопрос: "Не
знаете ли вы худощавого юношу, который имеет привычку крутить в руках
шарик", слова благодарности, снова дверь, звонок, вопрос, лестница,
дверь... Ноги гудели, рубашка и брюки превратились во вторую кожу, которая
прилипла к телу так плотно, что, казалось, не отлипнет уже никогда.
К десяти вечера обход пришлось прекратить, люди не очень-то любят
открывать на ночь глядя дверь незнакомцам, даже показывающим солидное
удостоверение. Они нервничают и стараются ответить как угодно, ни во что
не вникая и не задумываясь, только чтобы незваный гость побыстрее ушел.
Вернувшись на следующий день утром, Зарубин продолжил прерванное накануне
занятие и к обеду, поскольку основная масса народу была на работе и дверь
ему никто не открывал, переместился в соседний квартал. Зашел во двор дома
и глазам своим не поверил. Прямо перед ним на скамейке сидели два
паренька. Один, высокий и плечистый, читал что-то вслух, а другой,
худощавый и пониже ростом, одетый в светлые шорты и майку, внимательно его
слушал, вертя в руке красный шарик. "И кто после этого будет говорить, что
нет в жизни удачи?" - подумал Сергей.
Они не были братьями, но они были больше чем просто друзьями. Они были
друг для друга всем.
Вследствие родовой травмы у Артема Кипиани началась частичная атрофия
обоих зрительных нервов. Сначала ребенок плохо видел вдаль, потом вблизи,
потом стали сужаться поля зрения. Ему было трудно читать и писать, глаза
быстро уставали, и приходилось делать большие перерывы, чтобы отдохнуть. В
начальных классах школы он еще как-то успевал с уроками, к пятому классу
проблема встала во всей своей остроте. Его впервые оставили на второй год.
Мальчик был более чем просто способным, он был безусловно талантливым и
дома занимался уроками без устали, даже в ущерб сну. Но контрольные... На
них время ограничено, и он, вынужденный все время прерываться, чтобы дать
глазам отдых, катастрофически не успевал записать решение задачи, которую
уже решил в уме. То же самое происходило на контрольных по русскому и
английскому.
Родителям Артема пришлось в тот момент принимать ответственное решение.
Отдавать ли мальчика в специальную школу для слабовидящих или оставить в
обычной школе? Собственно, спора как такового между родителями не было,
оба были согласны с тем, что нужно, как говорится, упираться до
последнего, чтобы попытаться дать сыну полноценное образование. В школе
для слабовидящих, как известно, программа обучения весьма щадящая и далеко
не все общеобразовательные предметы "отоварены" учебниками по Брайлю,
которые могут читать слепые. Но справится ли Артем с нарастающими
нагрузками обычной школьной программы? И как быть все с теми же
контрольными?
С контрольными вопрос был решен раз и навсегда. Мальчик должен получить
образование, а не отметки, поэтому пусть ставят тройки и даже двойки,
ничего страшного в этом нет. А чтобы из школы не исключили за
неуспеваемость, нужно стараться получать за устные ответы и домашние
задания только пятерки. На алтарь выполнения этого решения Екатерина и
Тенгиз Кипиани бросили все свое свободное время, они читали Артему
учебники вслух и диктовали условия задач и примеры. Так проучились еще два
класса, и снова мальчик оказался второгодником по результатам годовых
контрольных. Предметов по программе становилось все больше, и родители уже
не успевали после работы заниматься с сыном. Нужно было искать человека,
который мог бы посвящать Артему все время с трех часов дня. Тенгиз пошел к
завучу школы для серьезного разговора.
- Мальчику будет лучше в спецшколе, - говорил" завуч, - он не справляется
с нашей нагрузкой.
- Он справляется, - возражал отец, - ему легко учиться, он все схватывает
с полуслова и запоминает с первого раза. Он решает в уме сложнейшие задачи
по математике и физике. Единственное, что ему трудно, это читать и писать,
ему нужно на это в десять раз больше времени, чем всем другим. Неужели
из-за этого вы готовы лишить парня полноценного образования?
- Я могу пойти вам навстречу, - вздохнула завуч, - если вы мне скажете,
что я могу сделать для Артема. Поверьте, мне и самой жаль было бы
расставаться с ним, он чудесный мальчик и действительно очень способный. Я
же беспокоюсь только о нем, поймите. Ребенку трудно, а в спецшколе ему
будет легко.
- Я не хочу, чтобы - ему было легко. Пусть ему будет трудно, но он не
будет чувствовать себя инвалидом. Он будет таким же, как все.
- Вы хотите, чтобы ему было, трудно, - повторила с улыбкой завуч. - А чего
хочет сам Артем? Вы уверены, что он хочет этих трудностей?
- Уверен, - твердо ответил Тенгиз. - Артем - ребенок с необыкновенной
силой воли и силой духа, он не хочет, чтобы к нему предъявлялись
пониженные требования как к существу слабому и неполноценному. Он хочет
быть равным среди, зрячих, а не первым среди слепых.
- И какой выход вы видите?
- Ему нужен помощник. Человек, который был бы с ним все время после школы.
Но я не хочу, чтобы это был взрослый человек, Артему не нужен гувернер или
репетитор, ему нужен именно помощник. Это должен быть мальчик, который
хочет немного подработать на карманные расходы. Или девочка, - добавил он,
немного подумав.
- Я знаю, кто вам нужен, - сказала завуч. - В нашей школе есть
замечательный мальчик, он на три года младше Артема по возрасту, а если
считать по классам, то на один класс. Хотите с ним познакомиться? -
Так в жизнь семьи Кипиани вошел Денис Баженов. По утрам он заходил за
Артемом, и они вместе шли в школу. После уроков вместе возвращались.
Разогревали приготовленный Екатериной обед и начинали заниматься. Денис
делал все, что нужно, чтобы Артем мог приготовить домашние задания, и еще
успевал сделать свои уроки. Задачки, правда, зачастую решал для него
Артем, делая это в уме и диктуя Денису. Впрочем, начиная со второго года
их совместного бытия проблема уроков Дениса стала совсем несложной, ведь
все это он в прошлом году учил вместе со старшим товарищем. Артем научил
своего помощника читать ноты, и тот помогал ему даже заниматься музыкой. В
периоды тридцатидневных курсов общеукрепляющей терапии, которые должен был
регулярно проходить Артем, Денис исправно возил его на уколы.
Они стали неразлучны, они тосковали друг без друга, как тоскуют
расставшиеся даже ненадолго близнецы. Родители Артема не могли
нарадоваться на ответственного не по годам, доброго и умного Дениса,
ежедневно благодаря судьбу за то, что она подарила им этого паренька. Они
считали его своим вторым сыном, брали с собой на отдых, делали ему подарки
и покупали одежду, не видя разницы между ним и Артемом. А сами мальчики
словно забыли о том, что они далеко не ровесники. Этим летом Денис
заканчивал десятый класс, Артем - одиннадцатый, но Артему было уже
девятнадцать, тогда как его товарищу - только шестнадцать. Впрочем, о
разнице в возрасте забыли не только они, ибо Денис бьл рослым и
широкоплечим и рядом с худеньким невысоким Артемом выглядел чуть ли не
старшим по возрасту.
Выпускные экзамены Артем не сдавал, Екатерине удалось получить справку об
освобождении по состоянию здоровья, и мальчики были целыми днями
предоставлены сами себе, дожидаясь августа, когда все вместе поедут к морю.
В тот день они сидели во дворе в тени раскидистого дерева, и Денис читал
вслух очередной том Роберта Желязны, а Артем внимательно слушал, привычно
крутя в руке шарик, чтобы разрабатывались пальцы, когда к ним подошел
незнакомый человек.
- Здравствуйте, - вежливо сказал он.
- Здравствуйте, - хором ответили мальчики и тут же рассмеялись своей
синхронности.
* * *
Сергей Зарубин тоже рассмеялся, очень уж забавными выглядели взрослые
парни, говорящие хором. Братья, что ли?
- Вы живете в этом доме? - осведомился он.
- Да, - и дружный кивок головами.
- И всегда отвечаете хором?
- Как придется, - сказал худенький. - А что?
- Ничего, просто спросил. Про взрыв слышали?
- Конечно, - тут же ответил второй, покрупнее. - Это же совсем рядом было.
- А сами не видели?
Возникла пауза, парни как-то странно переглянулись, и это Зарубину не
очень-то понравилось.
- Я не видел, - сказал рослый парень. - И он тоже. А почему вы спрашиваете?
- Я ищу кого-нибудь, кто был в том месте незадолго до взрыва. Или во время
взрыва, - пояснил Сергей, обращаясь к худенькому. Ему показалось, что тот
находится в зависимости от своего более крупного товарища, и ему хотелось
разделить их в разговоре. - Я из милиции. Взрывное устройство, которое
подложили в машину, было радиоуправляемым, значит, должен быть человек,
который нажал на кнопку, понимаете? А раз человек был, значит, кто-нибудь
его видел. Не бывает такого, чтобы никто не видел. Ведь ты был там перед
самым взрывом, верно?
- Был, - согласно кивнул худенький.
- И что ты там делал?
- Стоял. Его ждал, - он кивнул на товарища.
- И что ты там видел?
Снова пауза. Сергей пытался поймать взгляд худенького парнишки, но ему это
не удавалось, его глаза вся время убегали куда-то.
- Там был мужчина, - наконец сказал он.
1 2 3 4 5