Возраст все-таки. Сколько, она сказала? Скоро тридцать шесть. Она
стала холодной и рассудочной. Даже, кажется, немного циничной. И очень
красивой. Теперь она гораздо красивее, чем была двенадцать лет назад.
Она по-прежнему неяркая, неброская, почти не пользуется косметикой, но
Соловьев по достоинству оценил чистоту линий и лица, и фигуры. Длинные
стройные ноги, тонкая талия, высокая грудь, роскошные густые длинные во-
лосы, изящные руки, высокие, красиво вылепленные скулы, прямой нос. Про
таких женщин говорят, что они "на любителя". Они не бросаются в глаза,
мимо них можно пройти десятки раз и не заметить, и только очень искушен-
ный и взыскательный взгляд может оценить их прелесть.
Она приедет завтра. Радуется ли он этому или хотел бы, чтобы новый
визит не состоялся? Соловьев пытался разобраться в себе, но, как обычно,
ему не хватало для этого упорства. Так приятно и легко было бы плыть по
течению, пусть Анастасия приезжает, пусть снова любит его. Сейчас это
его не тяготило бы, ибо его положение инвалида освобождало Соловьева от
всяких обязательств по отношению к женщинам. Он слишком одинок, и влюб-
ленная женщина совсем не домешает. Тем более он живет так далеко, что
приезжать каждый день она не сможет. К тому же она замужем. Что ж, решил
Владимир Александрович, все к лучшему.


Глава 3

Настя терпеливо выжидала момент, когда Соловьева не будет дома. Спус-
тя два дня, как только Андрей вывез на улицу коляску и отправился с Вла-
димиром гулять, она позвонила в дверь коттеджа номер 12. В ответ сразу
же раздались звонкие детские голоса, дверь распахнулась, и на пороге
возникла перемазанная краской девчушка лет восьми.
- Вы к нам? - требовательно вопросило дитя.
- К вам, если впустите, - улыбнулась Настя.
Тут же за спиной юной художницы появился Женя Якимов.
- Это вы? - удивился он. - Ко мне?
- Вообще-то к Соловьеву, но его нет дома, и я подумала, что, может
быть, вы приютите меня, пока он не вернется.
- Они, наверное, гулять отправились, - предположил длинноусый сосед.
Настя поняла, что ей сейчас предложат пойти на поиски и даже укажут
вероятное направление, тем более что такого рода прогулки не бывают на
очень уж большие расстояния.
- Наверное, - согласилась она. - Но у меня ужасно болит нога. Надела
новые туфли - и неудачно. Можно мне войти?
- Конечно, конечно, - спохватился Женя. - Проходите.
Этот коттедж был спланирован совсем по-другому. Кухня намного прос-
торнее, остальную площадь первого этажа занимала огромная гостиная, где
сейчас находились все трое отпрысков - двенадцатилетний Митя, абсолютно
непохожий на Женю, юная любительница живописи Лера и крошечное существо
с длинными русыми кудрями, которое при ближайшем рассмотрении оказалось
мальчиком Федей. Митя увлеченно играл с компьютерным противником во что-
то ужасно захватывающее, в то время как Лера, лежа на полу, пыталась под
чутким руководством не по годам серьезного Федора изобразить Крокозябру.
Это существо являлось плодом безудержного малышового воображения, и
мальчик объяснял сестре, как оно должно выглядеть, используя при этом
мимику, жесты и богатый набор звуков, от утробного рычания до тоненького
попискивания. Если учесть, что компьютер при этом издавал множество шу-
мов, а Митя сопровождал игру разнообразными репликами и вскриками, то
можно представить, какой гвалт стоял в гостиной. Женя, познакомив Настю
с детьми, тут же увел ее на кухню, которая благодаря своим размерам и
европейскому дизайну вполне могла считаться столовой.
- Вы не обидитесь, если я буду возиться с ужином? - смущенно спросил
Якимов. - Через час я должен покормить детей, а у меня еще конь не ва-
лялся.
Они мирно болтали вроде бы ни о чем. Какие люди живут в коттеджах?
Чем занимаются? Кем надо быть, чтобы позволить себе такое дорогое жилье?
Без муниципального транспорта, конечно, не очень удобно, но здесь у каж-
дого есть машина, а порой и не одна. У Якимовых, например, две машины,
на одной ездит жена, другая остается Жене - мало ли что случится в тече-
ние дня, например, нужно срочно везти к врачу кого-то из детей или быст-
ренько смотаться в магазин.
Настя плавно перевела разговор на программу "Соседский присмотр", ко-
торая широко применяется в некоторых странах для профилактики преступле-
ний.
- Да, - согласился Женя, - в многоквартирных домах такая программа
вряд ли сработает, а в районе индивидуальной застройки в этом есть
смысл, соседние дома хорошо просматриваются. И потом, если знаком с
жильцами, то чужой человек сразу бросается в глаза. Особенно днем, когда
знаешь, что никого дома нет.
Еще пять минут, и он сказал, что в "Мечте" он чужих практически не
видел, по крайней мере в дневное время. За вечернее время поручиться не
может, вопервых, темно, а во-вторых, хоть они живут и далеко от центра,
но гости к обитателям микрорайона всетаки приезжают, случается, и целыми
компаниями. Нет, такого, чтобы кто-то незнакомый болтался вокруг коттед-
жей без видимой причины, он не припомнит. Свой интерес Настя объяснила
тем, что фирма, где она работает, собирается наряду с прочим заняться
страхованием индивидуальных жилых построек, в том числе и от вторжения
воров и грабителей.
Внезапно Женя напрягся и прислушался. Звуки, доносящиеся из гостиной,
стали немного другими. Теперь среди них не было характерных шумов, про-
изводимых компьютером во время батальных игр.
- Простите, - пробормотал хозяин и быстро вышел из кухни.
Через некоторое время он вернулся, укоризненное выражение еще не ус-
пело сойти с его подвижного лица.
- Что-нибудь случилось? - поинтересовалась Настя.
- Ничего особенного. Дмитрий опять начал играть с компьютером в шах-
маты.
- И что вас встревожило? Разве это плохо? - удивилась она.
- Ему еще рано играть в шахматы, - непреклонным тоном заявил Якимов.
- Он должен играть в развивающие и обучающие игры, вырабатывать внима-
ние, быструю реакцию, приучаться к точным движениям и координации
пальцев.
Настя хотела было возразить, что если мальчик играет в шахматы с
компьютером, то одно это свидетельствует о том, что он уже достаточно
развит и обучен, но промолчала. В конце концов, какое ей дело? Он отец,
и ему видней, как правильно воспитывать ребенка. Не следует ей лезть в
чужой монастырь со своими представлениями о развитии интеллекта.
- Женя, а вы кто по образованию? - спросила она.
- Инженер, заканчивал инженерно-строительный институт.
- А детям своим что планируете?
- Да что получится, - ответил он, как показалось Насте, неохотно. -
Никаких особых талантов у них пока не наблюдается. Знаете, от осинки не
родятся апельсинки.
- Как вы сказали? - Она расхохоталась. - Никогда не слышала этого вы-
ражения. Это что, пословица такая?
Он улыбнулся, продолжая старательно перемешивать фарш.
- Мы в студенческие годы увлекались тем, что переиначивали традицион-
ные пословицы и поговорки. Даже конкурсы между группами устраивали. Нап-
ример: "Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь".
- Забавно. А еще?
- Не по Хуану сомбреро.
Он произнес эти слова быстро и слитно, и Настя даже не сразу сообра-
зила, что это вариант поговорки "не по Сеньке шапка".
- Здорово! - искренне восхитилась она.
Из окна ей было видно, как на противоположной стороне дороги показал-
ся Андрей, толкавший перед собой инвалидную коляску, в которой сидел Со-
ловьев. Якимов стоял спиной к окну и их не видел, так что при необходи-
мости можно было бы ничего "не заметить" и продолжать выспрашивать отца
троих симпатичных ребятишек о людях, проживающих в коттеджах. Но Настя
решила не пережимать. Все хорошо в меру.
- Вот они, возвращаются, - сказала она, вставая. - Спасибо вам. Женя,
за то, что приютили.
Она никак не могла понять, рад ли Соловьев ее приходу. Но вот то, что
это категорически не нравится его помощнику Андрею, было совершенно оче-
видно. Разумеется, молодой человек не допускал никаких высказываний или
неодобрительных жестов, но Настя чувствовала его недовольство, как не-
вестки чувствуют нелюбовь даже очень воспитанной и приветливой свекрови.
После первого визита к бывшему возлюбленному Настя попыталась выяс-
нить, какое несчастье с ним произошло, но за два дня ей это не удалось.
То, что это не результат преступного насилия, было ясно: в последние го-
ды все сведения об убийствах и тяжких телесных повреждениях, проходившие
по московским сводкам, обязательно попадали к ней на стол, а оттуда - в
разные справки, таблицы, папки и в конечном счете в ее домашний
компьютер. Она не могла бы пропустить фамилию Соловьева, даже если бы
очень захотела. С памятью у нее всегда было все в порядке, - а уж Володю
Соловьева она будет помнить, пока жива. Слишком болезненный след он ос-
тавил в ее душе. Что ж, значит, его ноги лишились подвижности в ре-
зультате какой-то тяжелой болезни. Может быть, эта болезнь связана со
смертью его жены Светланы? Интересно, отчего она умерла? Насколько Настя
знала, Владимир и его супруга были ровесниками, стало быть, умерла она
совсем молодой, еще и сорока не исполнилось.
- Ты обещала приехать в субботу, - заметил Соловьев. - Ты стала нео-
бязательной, Ася?
- Я же предупреждала тебя, что изменилась. Вероятно, в чем-то - в
худшую сторону. А ты меня ждал?
- Ждал.
Он улыбнулся ей так тепло и нежно, что на какоето мгновение она опять
обо всем забыла.
- А твой мальчик, похоже, твоих чувств не разделяет, - сказала она
уклончиво. - Может быть, он ревнует?
- Почему он должен ревновать? - удивился Соловьев. - Он же не сын,
который бывает недоволен, когда вдовый папаша приводит в дом новую жен-
щину.
"Он, конечно, не сын, - ответила мысленно Настя. - Но он может ока-
заться гомосексуалистом. Так же, между прочим, как и ты, когда-то
страстно любимый Соловьев". Но вслух она произнесла совсем другое:
- Знаешь, когда мужчина занимается женской работой, у него появляется
и женская психология. Твой Андрей чувствует себя хозяйкой в твоем доме,
он здесь убирает, поддерживает чистоту, готовит, ухаживает за тобой, и
вдруг появляется какая-то... Носит грязь с улицы, мешает тебе работать,
а он ей еще кофе подавать должен.
- Не говори ерунды, - отмахнулся Соловьев. - Расскажи лучше о себе.
Как жила все эти годы, чем занималась.
- Это неинтересно. Жила скучно, занималась одним и тем же, в переры-
вах подрабатывала переводами. А ты?
- А я... - Он как-то странно усмехнулся. - Я прожил несостоявшуюся
жизнь.
- Как это?
- Моя жизнь могла бы быть совсем другой, но в результате стала такой,
какой стала.
- В результате чего?
- Всяких событий. Я дважды собирался уехать за границу на постоянное
жительство, и дважды у меня ничего не получалось. Просто рок какой-то
надо мной висит. В итоге я стал инвалидом и теперь уж совершенно точно
никуда не уеду не то что из России, а даже из Москвы.
- И почему так получилось? Тебе что-то помешало?
- Что-то? - иронично переспросил он. - Судьба. Судьба мне помешала. Я
хотел развестись, жениться на другой женщине и уехать с ней. В этот мо-
мент Света погибла, и я не мог оставить здесь сына одного. Женщина та
уехала, как и планировала, а я остался.
- А во второй раз?
- Во второй... Ноги подвели. Куда я в таком виде поеду?
Настя видела, что ему не хочется вдаваться в детали. Ладно, все, что
нужно, можно выяснить и без него. Но вообще-то странно, что у него не
возникает потребности поделиться с ней. Насколько она знала Соловьева,
тот всегда любил поныть и пожаловаться, подробно рассказать, какой он
несчастный и как его обидели. Он всегда нуждался в сочувствии. Впрочем,
это было двенадцать лет назад. Теперь он, наверное, стал совсем другим.
Как и она сама.
- Интересно, что ты сказала мужу, когда поехала сюда? - неожиданно
сменил тему Соловьев.
- Какую-то неправду. Это несущественно. Он знает, что я целыми днями
занята по работе, и не контролирует меня.
- Значит, он у тебя не ревнивый?
- Абсолютно, - солгала Настя не моргнув глазом.
Бедный Лешка! Да он с ума сходит от ревности к Соловьеву, несмотря на
все ее уговоры и объяснения. Она вынуждена заставлять его страдать ради
того, Чтобы попытаться раскрыть тайну исчезновения юношей. Да стоит ли
эта тайна его мучений? Есть ли вообще что-нибудь в этой жизни, ради чего
имеет смысл Заставлять страдать самого близкого ей человека? Конечно,
Алексей больше ей слова не скажет по этому поводу, будет молча злиться и
переживать, но разве от этого легче?
Настя просидела у Соловьева около двух часов. Они болтали, ужинали,
вспоминали общих знакомых, старательно обходя острые моменты, связанные
с их прошлыми отношениями и возможными отношениями сегодня. Настя то и
дело ловила на себе настороженные взгляды помощника, но старалась не об-
ращать внимания. Распростились они вполне дружески.
Домой она вернулась поздно и сразу кинулась к телефону звонить мате-
ри.
- Мама, ты помнишь своего аспиранта Володю Соловьева?
Голос Надежды Ростиславовны сразу стал холодным и напряженным. Она
была в курсе тех давних событий.
- Помню. Но гораздо хуже, что его помнишь ты, - сдержанно ответила
она.
- Да ладно тебе, мам, - рассмеялась Настя. - Я же не виновата, что у
меня от природы хорошая память, я вообще ничего не забываю.
- В связи с чем ты его вспомнила? - продолжала допытываться мать.
- Я случайно с ним столкнулась по работе. Оказывается, его жена ка-
кое-то время назад погибла, а сам он теперь инвалид, ходить не может. Ты
ничего об этом не слышала?
- Нет.
- А не могла бы разузнать? Он же из вашей среды, лингвист. Наверняка
кто-нибудь из твоих коллег знает подробности.
- Почему бы тебе не спросить у него самого?
- Я пыталась, но он уклоняется. Давить не хочется. Ну мам...
- Ладно, - смягчилась Надежда Ростиславовна. - Я попробую узнать. Он
что-то натворил?
- Да Бог с тобой! Что может натворить Соловьев? Он, прежде чем сде-
лать шаг, сто лет думает, а потом ничего не делает. Просто мне нужно
знать подробности, чтобы правильно себя вести. А то ляпну что-нибудь не
то, он обидится или рассердится, и контакта не получится.
- Странно, что тебе понадобились дополнительные условия для контакта
с ним, - сухо заметила мать. - Раньше, по-моему, ты прекрасно с ним об-
щалась.
- Мама!
- Ладно, ладно, не злись. Узнаю, что смогу. Алеша знает?
- Конечно.
- Господи, ну кого я вырастила! - вздохнула Надежда Ростиславовна. -
В тебе никогда не было деликатности. Зачем ты его мучаешь?
- Я работаю, мама. А не развлекаюсь со старым любовником, - устало
сказала Настя.
Она очень любила свою мать. Но в последние годы Надежда Ростиславовна
совсем перестала ее понимать. Особенно после нескольких лет, проведенных
за границей. С отчимом Настя чувствовала себя гораздо уютнее, он всю
жизнь проработал в милиции и все ее проблемы, что называется, ловил на
лету.
Мать позвонила ей на работу на следующий день вечером, когда Настя
уже собиралась уходить.
- Ты знаешь, это ужасная история, - взволнованно сообщила Надежда
Ростиславовна. - Оказывается, Володина жена уехала в дом отдыха и пропа-
ла. Ее искали почти месяц, потом нашли в лесу. Какой-то подонок
польстился на ее фотоаппарат. Убить из-за какой-то камеры! В голове не
укладывается.
- Где это случилось?
- Не знаю, где-то в средней полосе. Но на Волге, это точно.
- А что случилось у него с ногами?
- С ногами что-то непонятное. Никто толком не знает, что за хворь его
подкосила. Он ни с кем не делился. И только один человек сказал, что
вроде бы Володю жестоко избили.
- Кто этот человек?
- Ты его не знаешь.
- Значит, узнаю, - жестко сказала Настя. - Так кто он?
- Малышев Артур Николаевич, доцент института иностранных языков. Ты
будешь с ним связываться?
- Обязательно.
- Зачем?
- Затем. Так нужно, мама. Если его избили, я хочу выяснить, почему об
этом ничего не известно в милиции. Если же нет, то нужно понять, с чего
твой Малышев это взял.
- Какая тебе разница, с чего он это взял, если окажется, что это неп-
равда?
- Разница очень большая, - терпеливо объясняла Настя. - Потому что
даже самая дикая сплетня не возникает ниоткуда. Кто-то зачем-то ее при-
думал и пересказал другому. Даже если под ней нет никакой реальной фак-
туры, все равно в основе - чей-то замысел. Или умысел. А если фактура
есть, то всегда следует разобраться, какая именно.
- Но, я надеюсь, у Артура Николаевича не будет неприятностей, если
окажется, что избиение - это выдумка?
1 2 3 4 5 6 7 8