Остается семнадцать.
Многовато, особенно если учесть, что вообще неизвестно, есть ли какая-то
связь между похищением юношей и этими коттеджами. Силы и время уйдут на
тщательную отработку всех жильцов, а потом окажется, что все впустую.
Было в этом деле одно обстоятельство, которое серьезно затрудняло ра-
боту. О девяти пропавших юношах, чем-то выделяющихся из всей массы
"ушедших и не вернувшихся", знали только они, сотрудники отдела по
борьбе с тяжкими насильственными преступлениями управления уголовного
розыска ГУВД Москвы. И больше об этом не знала ни одна живая душа, за
исключением, конечно, самих преступников. В прошлом году по всей России
без вести пропали 58 тысяч человек, в позапрошлом - 48 тысяч, и в столи-
це эта цифра тоже была достаточно велика. Никто не заметил в общей массе
пропавших этих девятерых черноволосых, темноглазых смуглых мальчиков.
Никто, кроме Анастасии Каменской, которая любила работать с информацией
и знала, как это делать. Она рассказала о своих подозрениях начальнику,
полковнику Гордееву, и тот, выслушав ее, согласился, что тут есть над
чем поработать. Но оснований для придания делу официального статуса было
маловато. Молодых людей, умерших от передозировки наркотиков, было мно-
го. И редко кто из них умирал в своей теплой чистой постели. Зато доста-
точно часто это случалось там, где обнаружение трупа было нежелательным,
и таких покойников старались убрать от места смерти подальше. Их вывози-
ли и бросали на улицах, в парках, в подвалах и подъездах. Сбрасывали в
реку. Оставляли за городом. Многие из них были привычными потребителями
наркотиков, образ жизни вели соответствующий, по нескольку суток, а то и
недель, не являясь домой, так что в самой формуле "не жил дома и умер от
наркотиков" заключался принцип, охватывающий довольно значительную груп-
пу людей. И объединять нескольких человек по признакам внешности никому
бы и в голову не пришло. Заикнись Настя об этом следователю, он бы ее на
смех поднял. А если бы не поднял, если бы усмотрел основания и возбудил
дело по черноволосым смуглым юношам, то это дело и повесили бы на самого
Гордеева и его подчиненных. И тогда бы уже начали спрашивать с них ре-
зультат и требовать отчеты о проделанной работе. Именно поэтому работа
велась потихоньку, без огласки. В рамках оперативной разработки по одно-
му-единственному факту: по проверке причастности голубой "Волги" к ис-
чезновению шестнадцатилетнего Димы Виноградова. А все остальное было
чистой партизанщиной.
Переписывая начисто новые сведения, Настя задумчиво поглядела на лис-
ток, где крупными красными буквами было написано: "Соловьев Владимир
Александрович". И ниже:
Год рождения: 1953, 5 апреля.
Место рождения: Москва.
Род занятий: переводчик.
Семейное положение: вдовец.
Совместно с ним проживают:
Члены семьи, проживающие отдельно: сын, Соловьев Игорь Владимирович,
1976 г. рождения.
5 апреля, в пятницу, у него день рождения. Пожалуй, надо его навес-
тить, подумала Настя. Поздравить, а заодно своими глазами посмотреть на
эту коттеджную "Мечту".
Обсуждение вопросов, связанных с рекламой новых книг, было назначено
на одиннадцать утра, но началось, как водится, почти в половине двенад-
цатого. Просто удивительно, почему люди, работающие в одной организации
и сидящие в кабинетах, расположенных на одном этаже, никогда не могут
собраться и начать совещание вовремя. Как будто из разных городов съез-
жаются. А всего-то десять метров пройти от своей комнаты до кабинета ге-
нерального директора.
Генеральный директор издательства "Шерхан" Кирилл Есипов, молодой не-
высокий бородач, любил свое детище и пестовал его со всем присущим ему
пылом. Начинал он свою карьеру в качестве редактора крупного изда-
тельства и совершенно случайно напал на золотую жилу, на которую и сде-
лал ставку, пойдя на риск и организовав собственную фирму. Этой жилой
была литература стран Востока. Отсюда и название - "Шерхан". Кто же не
помнит знаменитого тигра, обитающего в индийских джунглях, из сказки
Киплинга? Начинал Есипов с серии "Восточный бестселлер", влез в долги,
взял кредиты. Первые несколько книг расходились плохо, любителей изыс-
канной восточной прозы в России было немного, но Кирилл твердо верил в
свою звезду. Он вовсе не имел намерения прививать российскому читателю
любовь к сложной, наполненной непонятными европейцу образами литературе.
Он издавал детективы и триллеры и ждал, когда они найдут своего читате-
ля. И дождался. Любители детективной литературы наконец "раскусили" се-
рию и начали с энтузиазмом раскупать книжки, на обложках которых красо-
вался затейливый вензель "ВБ". Вложенные деньги окупились, и Есипов за-
пустил вторую серию - "Любовный роман Востока". Здесь тоже вначале дело
буксовало, но Кирилл умел ждать. Он сумел углядеть то зерно, которое
должно было сделать эти книги широко читаемыми. Зерно это называлось
"европеизация". Истинно восточными в книгах были только имена авторов и
множество экзотических деталей, сильно украшавших произведение. Действие
же в основном разворачивалось в Европе и Америке, и значительная часть
персонажей была отнюдь не восточного происхождения. Однако на родине ав-
торов такая проза спросом не пользовалась и издательского интереса не
вызывала, в Японии и Китае чтили и культивировали традиционную литерату-
ру, мало привлекающую невзыскательного современного читателя, выросшего
в странах европейской цивилизации. В самом деле, много ли найдется в се-
годняшней России людей, способных оценить изысканный образ: "Не удержать
слезы, упавшей на щеку, и не забыть мне человека, который показал, что
все - лишь горсть песка..."
Издательство "Шерхан" становилось на ноги, и появилась финансовая
возможность вкладывать деньги в рекламу. Это стало постоянным камнем
преткновения в спорах между Есиповым и коммерческим директором Автаевым,
жадно считающим каждую копейку и трясущимся над каждым рублем. Сегодня
им предстояло обсудить план рекламной кампании по новой книге из серии
"Восточный бестселлер", и Есипов заранее готовился к тому, что придется
тратить красноречие в попытках убедить коммерческого директора вложить в
это деньги.
- Серия и так достаточно раскрученная, - громко и возмущенно говорил
Автаев. - Реализация находится на хорошем уровне, и я не считаю, что
нужно заниматься дополнительной рекламой.
Средний уровень реализации означал, что книга со склада издательства
продается оптовикам в течение не более четырех месяцев. При хорошей реа-
лизации тираж уходил со склада в течение двух месяцев, и это позволяло
быстро обернуть вложенные деньги и получить прибыль, минимально страдаю-
щую от инфляции.
- Мы должны стремиться к тому, чтобы поднять уровень реализации, -
мягко возразил Есипов.
- Это и так произойдет, - упирался Автаев. - Серия запущена, теперь
процесс будет развиваться сам собой. Ты же знаешь, как это происходит во
всех издательствах. Первые книги идут плохо, потом все лучше и лучше,
совершенно независимо от качества произведения. Это объективный процесс.
И зачем тратить деньги на то, что и так случится? Не понимаю.
- Потому что я хочу увеличить тиражи. Если ждать, пока серия раскру-
тится сама собой, мы должны ограничиваться максимум ста - ста двадцатью
тысячами экземпляров. А я хочу, чтобы мы могли уже сейчас печатать тысяч
по сто пятьдесят - двести. И иметь гарантию, что они будут проданы.
- Ну конечно, - испуганно взмахнул руками Автаев, - ты вложишь деньги
в такой огромный тираж, а вдруг он не разойдется? Никто тебе никаких га-
рантий не даст.
- Гарантии будут, если мы правильно организуем рекламу. Семен, - об-
ратился Есипов к главному редактору, - ты подобрал отрывки для предвари-
тельной публикации?
С главным редактором тоже приходилось спорить, но уже по другим воп-
росам. Семен неизменно предлагал для опубликования самые выигрышные от-
рывки, а Есипов каждый раз с этим не соглашался. Он был единственным из
всех троих, кто умел смотреть вперед. И Автаев, и главный редактор Семен
Воронец думали только о сиюминутной выгоде, все их помыслы были направ-
лены на издание и реализацию каждой конкретной книги. Понятно, что для
наиболее успешной реализации одной книги нужно давать в предварительную
публикацию самую сильную сцену. Но что же будет дальше? А дальше чита-
тель, который прочтет в газете эту самую эффектную сцену, решит, что и
вся книга написана на таком же уровне. Конечно, он будет эту книгу ис-
кать, гоняться за ней. Откроет, начнет читать и поймет, что весь ос-
тальной текст значительно слабее и вообще книга-то в целом не про то,
про что был опубликованный отрывок. Вздохнет, посетует на свою доверчи-
вость и за следующей книгой гоняться уже не будет, какую бы роскошную
рекламу этой следующей книге ни делали. Единожды солгавший, кто тебе по-
верит? Кирилл Есипов считал, что в предварительную публикацию нужно да-
вать не самую эффектную сцену, а самую интригующую, чтобы прочитавший
отрывок человек загорелся желанием узнать, а в чем же там дело и чем все
закончится. К сожалению, Семен Воронец находить такие отрывки не умел.
Он был напористым и наглым, умел вести переговоры с авторами и перевод-
чиками, но в литературе ничего не понимал и вкуса к ней не имел. Он с
завидным постоянством выискивал в готовящейся к изданию рукописи самые
"чернушно-клюквенные" куски, которые ни в малейшей степени не являли со-
бой лица всей книги. Любители "чернухи", поверив рекламе, купят книгу и
будут разочарованы. А более интеллигентный читатель, тоже поверив этой
же рекламе, книгу не купит вообще. Но вбить это в голову патологически
тупого Воронца никак не удавалось. Он по-прежнему считал, что гора тру-
пов и море крови - лучшая приманка, тогда как генеральный директор видел
в этом качестве интригу, конфликт, тайну. Загадку.
Кроме публикаций в газетах, реклама новых книг давалась в выходящих
изданиях, но уже в виде аннотаций, составлять которые должен был все тот
же Воронец. Первые опыты показали, что делать это качественно он не мо-
жет. Ухватить суть интриги, изложить ее сжато, буквально в нескольких
словах, добавив таинственности и завлекательности, - это было выше его
скромных способностей. Семен пытался поручить это переводчикам, но и их
аннотации оказались лишь немногим лучше. В конце концов Есипов посовето-
вал ему найти человека, который хорошо понимает, что такое рекламная ан-
нотация, и умеет читать рукописи "по диагонали", и заключить с ним тру-
довое соглашение. Но тут уж скаредный Автаев, что называется, рогом
уперся. За что платить?! За то, что можно делать самому? Ни за что!
Есипов быстро пробежал глазами подготовленный Семеном отрывок, кото-
рый предполагалось опубликовать с двумя продолжениями в популярной ежед-
невной газете. Типичное не то, с тоской подумал он. Поединок трех кара-
тистов в темном подземелье, кишащем крысами. Жуть малиновая. Один из них
- герой, надо думать - других двоих уложил спать вечным сном, а сам ос-
тается в подземелье, из которого выбраться не может, потому что тайну
выхода знает только тот, которого он убил. И сидит этот герой в обществе
злобных крыс и мучительно ищет выход. Ну кто польстится на такую книгу?
Только тот, кто решит, что она вся, с первой до последней страницы, пос-
вящена дракам и крысам в темном подземелье. А много ли таких?
- О чем роман? - спросил он, отодвигая от себя распечатанные с
компьютера страницы.
- О японской мафии в Голливуде, - ответил Воронец.
- Почему этого не видно из отрывка? Где здесь якудза? Где здесь Гол-
ливуд? Что мы рекламируем, в конце-то концов?
- Но это самая жуткая сцена, - пояснил Воронец, искренне не понимая,
чего от него хочет генеральный директор.
- О Господи!
Есипов схватился за голову.
- Ну сколько раз я должен тебе объяснять?..
В конце концов Воронец пообещал подобрать другой отрывок, но Кирилл
Есипов ясно видел, что тот так и не понял, что от него требуется. Опять,
наверное, принесет ерунду какую-нибудь. Взять бы на его место толкового
человека, знающего, с хорошим литературным вкусом.
- Давай аннотации посмотрим, - устало произнес Есипов.
Аннотации тоже были хуже некуда. Делать их Воронец так и не научился.
- Так больше нельзя, Гриша, - жестко сказал Кирилл, обращаясь к ком-
мерческому директору Автаеву. - Надо искать специалиста и заключать с
ним договор. Такая реклама никому не нужна, только во вред себе работа-
ем.
- Да она вообще не нужна, - снова принялся за свое Автаев. - Я же те-
бе объяснял, все само собой сделается...
- Я сказал - и будет, как я сказал, - отрубил Есипов.
Он хотел было уже добавить: "А если ты не согласен - скатертью дорож-
ка, можешь катиться в другое издательство и там будешь деньги эконо-
мить". Но говорить так было нельзя.
- И я уверен, Гриша, - добавил он уже спокойнее, - что пройдет совсем
немного времени и ты убедишься в том, что мы поступаем правильно, вкла-
дывая деньги в рекламу. Я тебе обещаю. Кстати, вы не забыли, что у Воло-
ди в пятницу день рождения? Не планируйте ничего на вторую половину дня,
надо будет поехать поздравить его.
Автаев недовольно скривился. Конечно, поздравлять ведущего переводчи-
ка издательства - дело нешуточное. Цветочками и бутылкой тут не обой-
дешься. Нужен хороший подарок. А на какие деньги? Опять складчина? Разо-
ришься тут с вами.
Глядя в спину выходящим из кабинета Автаеву и Воронцу, генеральный
директор издательства "Шерхан" с отчаянием подумал, что тянуть лямку ему
придется в этой команде. Потому что заменить ее нельзя. Слишком уж они
сообща замарались. Никуда теперь от них не денешься.
К новому помощнику Соловьев привыкал с трудом. С тех пор как он ока-
зался прикованным к инвалидному креслу, у него был помощник. Секретарь,
сиделка, порученец, мальчик на побегушках, повар, дворецкий и горничная
в одном лице. Первоначально все советовали ему нанять для этих целей
женщину. Все-таки функции в основном женские, настоящей мужской работы
почти нет, но Соловьев твердо знал: он не потерпит рядом с собой женщи-
ну, которая должна будет ухаживать за ним, жалея его немощность. Слишком
сильны были в нем воспоминания о том времени, когда женщины восхищались
им и любили его за силу, решительность, мужественность.
Первый помощник был неплохим парнем, с обязанностями справлялся, но
нормальное мужское честолюбие мешало ему долго заниматься работой, у ко-
торой не было никаких перспектив в смысле карьеры. Платил Соловьев более
чем щедро, позволял пользоваться своей машиной, но, в сущности, тот по-
мощник работал только за жилье. Когда у него появилась возможность при-
обрести собственную квартиру, он известил Соловьева об уходе. Второго
помощника ему нашли издатели - сосватали мальчика, работающего у них на
книжном складе. Этот продержался совсем недолго - оказался нечист на ру-
ку и не в меру бестолков, то и дело забывая выполнять то, что поручал
ему Соловьев. Теперь вот третий. Его тоже подыскали издатели, но при
этом долго извинялись за неудачную кандидатуру предыдущего и давали вся-
ческие гарантии в добросовестности нового помощника, Андрея.
Соловьев отнесся к нему настороженно. За два последних года он уже
хорошо понял всю меру собственной уязвимости, связанной с невозможностью
контролировать помощника и с необходимостью полностью ему доверять. Если
первый опыт был более или менее удачным, то второй оказался печальным.
Поэтому первым делом он решил уяснить, из каких соображений Андрей сог-
ласился работать у него.
- Сколько вам лет? - спросил он Андрея при знакомстве.
- Двадцать пять.
- У вас есть семья?
- Родители. Я пока не женат.
- Вы живете с ними?
- Нет, у меня своя квартира.
- Какое у вас образование?
- Среднее.
- В армии служили?
- Служил.
- Скажите, Андрей, зачем вам эта работа? Карьеру вы здесь не сделае-
те.
- А я ее нигде не сделаю, - легко улыбнулся он. - Характер не тот.
Нужно быть пробивным, оборотистым, нахальным. У меня этого нет.
- Вам придется жить здесь, со мной, - предупредил его Соловьев.
- Да, я знаю, мне говорили.
- Что еще вам говорили?
- Что я должен водить машину, уметь готовить на минимально приличном
уровне, не иметь пристрастия к алкоголю и быть аккуратным в делах. Точно
исполнять поручения и ничего не забывать.
- И как вам кажется, вы справитесь?
1 2 3 4 5 6 7 8