Но иногда и по местам проповедь была и за другими службами. Так беседы на Шестоднев св. Василия произносились по две в день — за утренним богослужением и вечерним («когда вы были на короткой утренней (?????) беседе, то мы натолкнулись на такую скрытую глубину мысли, что отчаялись на счет дальнейшего и т. п.» []. По Сократу «в Кесарии Каппадокийской и на Кипре в день субботний и недельный всегда вечером с возжжением светильников (???? ??? ?????????) пресвитеры и епископы изъясняют Писания» []. Беседы св. Златоуста на Бытие произносились вечером («мы излагаем вам Писания, а вы, отвратив глаза от нас, обратили внимание на светильники, на того, кто зажигал светильники» []. «Обратите внимание на продолжение псалма, о котором мы на утрене говорили», приглашает своих слушателей блж. Августин []. Так как проповедь считалась непременною принадлежностью литургии [], то она, надо думать, имела место обязательно в те дни, когда совершалась литургия и настолько часто, насколько где-либо совершалась последняя. Но в Четыредесятницу и Пятидесятницу, особенно в первую — в виду оглашенных, проповедовали большей частью ежедневно. Так в беседе св. Златоуста на Бытие и «о статуях», равно как в словах блж. Августина на псалмы постоянно встречаются ссылки на «вчерашнюю» беседу. В монашеских же общинах, по крайней мере некоторых, как увидим, авва и в течение целого года ежедневно поучал братию.
Проповедовавшие лица.
Что касается проповедовавших лиц, то по примеру апостолов и по практике II и III вв., [] настоящим служителем слова считался епископ. «Собственно обязанность (proprium munus) епископа — учить народ» []. По св. Иоанну с. 177 Златоусту способность к учительству в епископе «должна быть прежде всего» []. Проповеднический талант тогда наиболее выдвигал лиц на епископские кафедры, как показывают примеры Евсевия Кесарийского, свв. Григория Богослова, Златоуста и блж. Августина. Но в церковном учительстве гораздо более прежнего времени принимают участие и пресвитеры. Еще в III в. столь знаменитый проповедник, как Ориген, был пресвитером только. Апостольские Постановления предписывают: после чтений, а в частности после Евангелия «пресвитеры поодиночке, а не все сразу, пусть увещевают народ, а после всех их епископ, который подобен кормчему» []. Согласно с этим, в Иерусалимской Церкви по описанию Паломничества, приписываемого Сильвии, в день воскресный «из всех сидящих пресвитеров проповедует кто пожелает, а после всех их проповедует епископ» []. Св. Златоуст именно в сане пресвитера проповедовал в Антиохии в присутствии своего епископа Флавиана, который иногда присоединял свое увещание к его проповеди []. Блж. Августину, когда он был пресвитером, его престарелый епископ Валерий, плохо владевший латинским языком своей паствы, поручил проповедование в церкви, и когда епископа упрекали за это, он сослался на восточный обычай такого рода []. Следовательно, на Западе до того времени проповедь была прерогативой одного епископа. Но уже блж. Иероним об этом говорит: «весьма плохой обычай, что в некоторых церквах пресвитеры молчат и не говорят в присутствии епископов, как будто те им завидуют и или не удостаивают слушать их» []. в случаях необходимости или исключительных допускались к проповеди и диаконы. Еще в III в. по свидетельству св. Киприана во время гонений, которые иногда лишали Церковь пресвитеров, право проповеди предоставлялось и диаконам []. Один из самых знаменитых проповедников IV в. св. Ефрем имел только сан диакона. Св. Папа Григорий Великий († 604 г.) во время болезни поручал диаконам читать свои проповеди []. Выше мы видели, что диаконам поручалось чтение за богослужением гомилий св. отцев []. Даже миряне допускались к проповедованию, но только в самых исключительных случаях. Так было еще в III в. по свидетельству Евсевия, когда Ориген удалился из Александрии в Кесарию Палестинскую, «здесь местные епископы (Александр Иерусалимский и Феоктист Кесарийский) просили его беседовать и изъяснять Св. Писание всенародно в церкви, несмотря на то, что тогда он не был еще рукоположен в пресвитера» и на упрек со стороны Димитрия, еп. Александрийского, «что никогда не слыхано было и теперь не в обычае с. 178 мирянину проповедовать в присутствии епископа», ссылались на целый ряд прежних примеров в разных странах []. Но от IV и V вв. неизвестно уже таких примеров, если не считать речи имп. Константина Великого к первому Вселенскому Собору. Напротив, когда некоторые монахи на Востоке стали присваивать себе право церковной проповеди, папа Лев I Великий (440–461), для которого, может быть, странна была и проповедь пресвитера в церкви, писал против этого Максиму, еп. Антиохийскому, и Феодориту, еп. Киррскому, говоря в письме первому: «кроме священников Господних никто не смеет проповедовать, монах ли то, или мирянин, какою бы ученостью (cujus libet scientiae nomine) ни славился он» []. Но Карфагенский Собор 399 г. постановляет: «мирянин (laicus) до не дерзает учить в присутствии клириков, если они сами не попросят его об этом» [].
Только женщине, как и всегда, с апостольских еще времен [], безусловно воспрещалась проповедь, Тот же Собор постановляет: «Женщина, хотя бы ученая и святая, да не присваивает себе права (non prasesumat) учить мужчин в собрании» []. В восточных Церквах, впрочем, диакониссам позволялось заниматься оглашением готовящихся ко крещению женщин, но не публично, а частно []. В этом отношении от Кафолической Церкви резко отличались некоторые еретические общины, не только допускавшие проповедь женщин, но имевшие пророчиц, какими у монтанистов были Приска и Максимилла, и возводившие женщин в степени епископскую и пресвитерскую, как у них же Квинтилла и Присцилла []. То же было у коллиридинан IV в., у которых женщины совершали священнодействия в честь Пресв. Девы Марии, как и у катафригов [].
Возгласы и обряды сопровождавшие проповедь
Так как на проповедь, служившую объяснением Св. Писания и всецело основывающуюся на нем смотрели тоже, как на слово Божие в некотором роде, то и обставлялась проповедь обрядами и возгласами почти такими, как чтение Св. Писания. Так пред проповедью диакон приглашал присутствующих к тишине и вниманию [], может быть, возгласом «Вонмем». Пред поучением проповедник совершал молитву, должно быть, тайно []. Пред поучением было в обычае приветствие народа во стороны проповедника во имя Божие []. с. 179 Это приветствие обычно выражалось возгласами: «Мир вам» [] или: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, любы Бога Отца и причастие Св. Духа со всеми вами» с ответом «И со духом твоим» []. Начиналась проповедь разными молитвенными возгласами, например «Благословен Бог» (????????? ? ????) []. Заключением проповеди было обыкновенно славословие Св. Троице [].
Что касается положения тела, в котором произносилась и слушалась проповедь, то по крайней мере епископ обычно произносил проповедь, сидя на своем амвоне [], что, может быть, было заимствованием у синагоги и основывалось на примере Спасителя []. Но у св. Златоуста указывается и на стояние проповедника []. Слушатели всегда стояли. Блж. Августин говорит: чтобы не держать вас долго, так как я говорю сидя, а вам стоять трудно…» [] И Константин Великий не хотел садиться при долгих проповедях Евсевия Кесарийского []. Августин позволял только слабым и больным слушателям садиться [].
Монашеское богослужение
Богослужебные формы IV–V вв., имевшие столь много общего у разных церквей, не могли не получить того стремления к еще большему однообразию, которое так сильно тогда сказывалось и во всем веросознании и вероучении, — этой внутренней основе культа. Этой естественной тенденции тогдашнего христианского мира к ритуальному объединению была положена некоторая преграда и временная задержка возникновением в недрах церкви особого вида богослужения, которое почти отказалось считаться со всем выработанным доселе в этом отношении и старалось создать себе новые формы. То было монашеское богослужение, возникшее в качестве чего-то самостоятельного в IV в. и по крайней мере в течение этого и V в. имевшее очень мало общего с соборно-приходским богослужением. Только с VI в. начинаются попытки объединения того и другого богослужения, вполне заключившиеся лишь к XIII–XIV векам.
Начало монашества
Монашество в церкви появилось гораздо ранее IV в. С первых дней ее в ней было всегда нечто соответствовавшее этому институту. Не говоря о великом с. 180 подвижничестве Иоанна Крестителя, собственно и открывшем эру Нового Завета, и Спаситель и апостолы предполагали и санкционировали аскетические наклонности в некоторых христианах []. У писателей II и III вв. все чаще встречаются указания на существование в Церкви целого класса людей, поставивших целью жизни воздержание []. В III в. такие аскеты составляют уже целые общины. По крайней мере есть известие об общинах девственниц от этого времени; в одну из таких общин (??? ?????????) прп. Антоний поместил свою единственную сестру пред удалением в пустыню []. Девственницы и внешним видом, одеждою отличаются от обыкновенных христиан []. Ряд писателей III в. занимается вопросом о них, пишут послания к ним и сочинения о них, большей частью восхваляя их воздержание [], но иногда обличая и недостатки их []. От II в. известны и примеры удаления на более или менее продолжительное время в уединенные места для аскетических целей [], иногда по внешним побуждениям, например из-за гонений на христиан [], но часто исключительно для подвигов воздержания. Последнее явление известно по крайней мере в Египте, где до прп. Антония были не редки отшельники, но подвизались они вблизи своих селений, так что «инок не знал еще великой пустыни» [].
Отшельничество
Все эти отшельники и даже общины их, и по немногочисленности своей, и по малоизвестности, и потому, что не порывали окончательно с прежним укладом жизни, не оказали влияния на выработку богослужения. Влияние это со стороны подвижничества началось тогда, когда, при дальнейшем развитии последнего, некоторые из отшельников достигли общес. 181церковной славы, когда их образ жизни (modus vivendi) и молитвенные подвиги стали вызывать у многих подражание.
Прп. Павел Фивейский
Первым такого рода подвижником был прп. Павел Фивейский, о котором самому св. Антонию было открыто, что тот выше его. Родом египтянин, удалившись в пустыню [] 15-ти лет в одно из гонений на христиан, опасаясь предательства зятя своего, прп. Павел прожил там безвыходно около 100 лет (умер 113 лет в 341 г., когда прп. Антонию было 90 лет), не видя человеческого лица; жил он в пещере у источника, при котором росла финиковая пальма; плоды ее служили ему пищей, а из листьев он делал себе одежду. Открыл этого подвижника только за несколько дней до его смерти прп. Антоний []. Но этим все сделано было для того, чтобы такая жизнь не прошла без глубокого влияния на церковь. Может быть и значение самого Антония в развитии монашества было только шире и заметнее. Для истории богослужения здесь важно было то, что подвижник совершенно отказывался от подаваемого богослужение утешения и заменял его своею молитвою. Этим клалась основа для выработки нового типа богослужения.
Прп. Антоний
Прп. Антоний Великий († 356 г.) удалился в пустыню уже исключительно по аскетическим побуждениям и провел в ней всю свою 105-летнюю жизнь с 20 г. Он поселился вначале в гробовой пещере вблизи родного селения в нижнем Египте у г. Гераклеи. и Фиваидской пустыни на западном берегу Нила, потом в опустелом укреплении восточной пустыни (между Нилом и Чермным морем), и наконец, в глубине той же пустыни на горе, в келии, высеченной в скале, длиною и шириною в рост человека []. Питался прп. Антоний сначала только хлебом и солью, который доставляли ему раза два в год []; в старости же, отчасти чтобы избавить от труда доставлявших ему хлеб, он стал засевать плодородное место в пустыне и по просьбе учеников стал есть маслины и масло; пищу принимал прп. Антоний раз в день при закате солнца, оставаясь без пищи по 2 дня и более, до 4 или 5 [], часто целую ночь проводил без сна; спал на голой земле, с. 182 иногда на рогоже []. Особенно удивляло всех (и усиливало притягательную силу его подвигов) то, что при такой жизнь «тело его сохранило прежний вид, не утучнело от недостатка движения, не иссохло от постов» []. Постоянным занятием прп. Антония были молитва и богомыслие, при чем на первых порах ему пришлось выдерживать тяжелую борьбу со смущавшими его помыслами и привидениями (????????? ??? ???????????) []. С последними прп. Антоний, зная их последний источник (демонов), боролся благодатною силою Св. Писания, которое он, решительно отказавшись в детстве (не смотря на интеллигентное происхождение свое) от обучения грамоте, не мог читать, но помнил по чтениям в храме []; особенно пользовался он в этой борьбе некоторыми местами Псалмов, например Пс. 117, 7: «Господь мне помощник, и аз воззрю на враги моя» , Пс. 26, 3: «Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое» , Пс. 67, 2: «Да воскреснет Бог и расточатся врази его и да бежат от лица Его ненавидящии Его» . Это вообще свидетельствует о широком употреблении псалмов прп. Антонием за молитвою. Кроме того, это обстоятельство из жизни прп. Антония и др. подвижников, могло содействовать появления в богослужебном уставе прокимнов, versicula, capitula и т. п., которых IV–V в. еще не знали. Очень рано прп. Антоний сознал необходимость присоединить к молитве и ручной труд, мысль о чем, как очень важная и новая, по преданию, внушена преподобному особым видением (бывшим уже на втором месте его подвигов) — ангела в монашеской одежде, плетущего в промежутках между молитвою веревку из пальмовых листьев []. С этого времени до конца жизнь он молитву перемежал плетением корзин и рогож из пальмовых листьев. В рассказе Лавсаика об искусе, которым подверг прп. Антоний св. Павла Простого пред допущением его к себе в ученики, описывается отчасти молитвенно-подвижнический день самого прп. Антония. После работы прп. Павла (над плетением веревки) продолжавшейся до 9 часа, прп. Антоний хочет, по-видимому, предложить ему пищу; но в целях испытания откладывает это до захода солнца. Тогда
«Антоний принес и положил на стол четыре сухих хлебца, унций по 6 каждый, и размочил один для себя а для него три, потом начал петь псалом, какой знал он и пропев его двенадцать раз, столько же раз молился, чтобы и в этом 183 испытать Павла (оттянуть время еды). После 12 молитв Антоний сказал ему: пойди ешь. Воспретив однако затем есть, преподобный «сказал ему: вставай, помолись и ложись спать. В полночь Антоний разбудил его на молитву», и продолжал молиться до девятого часа дня. После трапезы, бывшей поздно вечером, Антоний прочитал 12 молитв и пропел 12 псалмов. После молитвы они уснули немного первым сном; потом опять встали и пели псалмы от полуночи до самого дня» [].
Таким образом в молитве у прп. Антония наблюдается определенный порядок (чин) как в отношении часов ее, так и количества.
Дальнейшее отшельничество
Прп. Сисой Великий
Раз появившись, подвижничество не могло не развиваться и не расти не только в объеме, но и в степени и силе. Действительно, следующие после Антония Великого отшельники разрабатывают в частностях и усовершенствуют до возможных пределов подвижничество, иночество. Они если не превосходят первоначальников монашества, то вызывают большее изумление своими подвигами, а следовательно неотразимее влияют на весь уклад церковной жизни. Это были живые уставы поста и молитвы, с которых писанные уставы были слабыми копиями и которым во всяком случае более обязан наш Типикон, чем всем позднейшим уставам, ктиторским и другим. Каких неимоверных результатов достигла эти младшая генерация египетских подвижников, об этом примерное понятие могут дать некоторые черты из жизни прп. Сисоя Великого († 429 г.).
«Брат спросил Сисоя, почему он, оставив Скит (монастырь, основанный младшими современниками прп. Антония в Фиваидской пустыне), поселился здесь (в пустыне). Старец отвечал: когда Скит начал делаться многолюднее, и я услышал, что авва Антоний почил, — встал я и пошел в сию гору; нашедши это место спокойным, я поселился здесь на несколько времени. — А давно ли, авва, живешь здесь? — спросил брат. — 72 года, — отвечал старец» []. «Ученик аввы Сисоя часто говаривал: авва, встань, поедим. Старец говорил: разве мы еще не ели, сын мой? Не ели, отец, отвечал ученик. Тогда старец говорил: если не ели, пожалуй поедим» []; ели же не чаще одного раза в день — вечером. «Сказывали об авве Сисое: он не ел хлеба (а только сырые овощи). В праздник Пасхи братия упрашивали его разрешить с ними трапезу. Старец сказал им: я одно что-нибудь могу сделать: буду есть или хлеб или яства, вами приготовленные. Они сказали ему: ешь один хлеб. Так он и сделал» []. «Один отец рассказывал о Сисое: однажды он, желая победить сон, привесил себя к утесу в пещере. Ангел пришел, снял его и запретил ему повторять это, дабы не подать примера другим» [].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Проповедовавшие лица.
Что касается проповедовавших лиц, то по примеру апостолов и по практике II и III вв., [] настоящим служителем слова считался епископ. «Собственно обязанность (proprium munus) епископа — учить народ» []. По св. Иоанну с. 177 Златоусту способность к учительству в епископе «должна быть прежде всего» []. Проповеднический талант тогда наиболее выдвигал лиц на епископские кафедры, как показывают примеры Евсевия Кесарийского, свв. Григория Богослова, Златоуста и блж. Августина. Но в церковном учительстве гораздо более прежнего времени принимают участие и пресвитеры. Еще в III в. столь знаменитый проповедник, как Ориген, был пресвитером только. Апостольские Постановления предписывают: после чтений, а в частности после Евангелия «пресвитеры поодиночке, а не все сразу, пусть увещевают народ, а после всех их епископ, который подобен кормчему» []. Согласно с этим, в Иерусалимской Церкви по описанию Паломничества, приписываемого Сильвии, в день воскресный «из всех сидящих пресвитеров проповедует кто пожелает, а после всех их проповедует епископ» []. Св. Златоуст именно в сане пресвитера проповедовал в Антиохии в присутствии своего епископа Флавиана, который иногда присоединял свое увещание к его проповеди []. Блж. Августину, когда он был пресвитером, его престарелый епископ Валерий, плохо владевший латинским языком своей паствы, поручил проповедование в церкви, и когда епископа упрекали за это, он сослался на восточный обычай такого рода []. Следовательно, на Западе до того времени проповедь была прерогативой одного епископа. Но уже блж. Иероним об этом говорит: «весьма плохой обычай, что в некоторых церквах пресвитеры молчат и не говорят в присутствии епископов, как будто те им завидуют и или не удостаивают слушать их» []. в случаях необходимости или исключительных допускались к проповеди и диаконы. Еще в III в. по свидетельству св. Киприана во время гонений, которые иногда лишали Церковь пресвитеров, право проповеди предоставлялось и диаконам []. Один из самых знаменитых проповедников IV в. св. Ефрем имел только сан диакона. Св. Папа Григорий Великий († 604 г.) во время болезни поручал диаконам читать свои проповеди []. Выше мы видели, что диаконам поручалось чтение за богослужением гомилий св. отцев []. Даже миряне допускались к проповедованию, но только в самых исключительных случаях. Так было еще в III в. по свидетельству Евсевия, когда Ориген удалился из Александрии в Кесарию Палестинскую, «здесь местные епископы (Александр Иерусалимский и Феоктист Кесарийский) просили его беседовать и изъяснять Св. Писание всенародно в церкви, несмотря на то, что тогда он не был еще рукоположен в пресвитера» и на упрек со стороны Димитрия, еп. Александрийского, «что никогда не слыхано было и теперь не в обычае с. 178 мирянину проповедовать в присутствии епископа», ссылались на целый ряд прежних примеров в разных странах []. Но от IV и V вв. неизвестно уже таких примеров, если не считать речи имп. Константина Великого к первому Вселенскому Собору. Напротив, когда некоторые монахи на Востоке стали присваивать себе право церковной проповеди, папа Лев I Великий (440–461), для которого, может быть, странна была и проповедь пресвитера в церкви, писал против этого Максиму, еп. Антиохийскому, и Феодориту, еп. Киррскому, говоря в письме первому: «кроме священников Господних никто не смеет проповедовать, монах ли то, или мирянин, какою бы ученостью (cujus libet scientiae nomine) ни славился он» []. Но Карфагенский Собор 399 г. постановляет: «мирянин (laicus) до не дерзает учить в присутствии клириков, если они сами не попросят его об этом» [].
Только женщине, как и всегда, с апостольских еще времен [], безусловно воспрещалась проповедь, Тот же Собор постановляет: «Женщина, хотя бы ученая и святая, да не присваивает себе права (non prasesumat) учить мужчин в собрании» []. В восточных Церквах, впрочем, диакониссам позволялось заниматься оглашением готовящихся ко крещению женщин, но не публично, а частно []. В этом отношении от Кафолической Церкви резко отличались некоторые еретические общины, не только допускавшие проповедь женщин, но имевшие пророчиц, какими у монтанистов были Приска и Максимилла, и возводившие женщин в степени епископскую и пресвитерскую, как у них же Квинтилла и Присцилла []. То же было у коллиридинан IV в., у которых женщины совершали священнодействия в честь Пресв. Девы Марии, как и у катафригов [].
Возгласы и обряды сопровождавшие проповедь
Так как на проповедь, служившую объяснением Св. Писания и всецело основывающуюся на нем смотрели тоже, как на слово Божие в некотором роде, то и обставлялась проповедь обрядами и возгласами почти такими, как чтение Св. Писания. Так пред проповедью диакон приглашал присутствующих к тишине и вниманию [], может быть, возгласом «Вонмем». Пред поучением проповедник совершал молитву, должно быть, тайно []. Пред поучением было в обычае приветствие народа во стороны проповедника во имя Божие []. с. 179 Это приветствие обычно выражалось возгласами: «Мир вам» [] или: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, любы Бога Отца и причастие Св. Духа со всеми вами» с ответом «И со духом твоим» []. Начиналась проповедь разными молитвенными возгласами, например «Благословен Бог» (????????? ? ????) []. Заключением проповеди было обыкновенно славословие Св. Троице [].
Что касается положения тела, в котором произносилась и слушалась проповедь, то по крайней мере епископ обычно произносил проповедь, сидя на своем амвоне [], что, может быть, было заимствованием у синагоги и основывалось на примере Спасителя []. Но у св. Златоуста указывается и на стояние проповедника []. Слушатели всегда стояли. Блж. Августин говорит: чтобы не держать вас долго, так как я говорю сидя, а вам стоять трудно…» [] И Константин Великий не хотел садиться при долгих проповедях Евсевия Кесарийского []. Августин позволял только слабым и больным слушателям садиться [].
Монашеское богослужение
Богослужебные формы IV–V вв., имевшие столь много общего у разных церквей, не могли не получить того стремления к еще большему однообразию, которое так сильно тогда сказывалось и во всем веросознании и вероучении, — этой внутренней основе культа. Этой естественной тенденции тогдашнего христианского мира к ритуальному объединению была положена некоторая преграда и временная задержка возникновением в недрах церкви особого вида богослужения, которое почти отказалось считаться со всем выработанным доселе в этом отношении и старалось создать себе новые формы. То было монашеское богослужение, возникшее в качестве чего-то самостоятельного в IV в. и по крайней мере в течение этого и V в. имевшее очень мало общего с соборно-приходским богослужением. Только с VI в. начинаются попытки объединения того и другого богослужения, вполне заключившиеся лишь к XIII–XIV векам.
Начало монашества
Монашество в церкви появилось гораздо ранее IV в. С первых дней ее в ней было всегда нечто соответствовавшее этому институту. Не говоря о великом с. 180 подвижничестве Иоанна Крестителя, собственно и открывшем эру Нового Завета, и Спаситель и апостолы предполагали и санкционировали аскетические наклонности в некоторых христианах []. У писателей II и III вв. все чаще встречаются указания на существование в Церкви целого класса людей, поставивших целью жизни воздержание []. В III в. такие аскеты составляют уже целые общины. По крайней мере есть известие об общинах девственниц от этого времени; в одну из таких общин (??? ?????????) прп. Антоний поместил свою единственную сестру пред удалением в пустыню []. Девственницы и внешним видом, одеждою отличаются от обыкновенных христиан []. Ряд писателей III в. занимается вопросом о них, пишут послания к ним и сочинения о них, большей частью восхваляя их воздержание [], но иногда обличая и недостатки их []. От II в. известны и примеры удаления на более или менее продолжительное время в уединенные места для аскетических целей [], иногда по внешним побуждениям, например из-за гонений на христиан [], но часто исключительно для подвигов воздержания. Последнее явление известно по крайней мере в Египте, где до прп. Антония были не редки отшельники, но подвизались они вблизи своих селений, так что «инок не знал еще великой пустыни» [].
Отшельничество
Все эти отшельники и даже общины их, и по немногочисленности своей, и по малоизвестности, и потому, что не порывали окончательно с прежним укладом жизни, не оказали влияния на выработку богослужения. Влияние это со стороны подвижничества началось тогда, когда, при дальнейшем развитии последнего, некоторые из отшельников достигли общес. 181церковной славы, когда их образ жизни (modus vivendi) и молитвенные подвиги стали вызывать у многих подражание.
Прп. Павел Фивейский
Первым такого рода подвижником был прп. Павел Фивейский, о котором самому св. Антонию было открыто, что тот выше его. Родом египтянин, удалившись в пустыню [] 15-ти лет в одно из гонений на христиан, опасаясь предательства зятя своего, прп. Павел прожил там безвыходно около 100 лет (умер 113 лет в 341 г., когда прп. Антонию было 90 лет), не видя человеческого лица; жил он в пещере у источника, при котором росла финиковая пальма; плоды ее служили ему пищей, а из листьев он делал себе одежду. Открыл этого подвижника только за несколько дней до его смерти прп. Антоний []. Но этим все сделано было для того, чтобы такая жизнь не прошла без глубокого влияния на церковь. Может быть и значение самого Антония в развитии монашества было только шире и заметнее. Для истории богослужения здесь важно было то, что подвижник совершенно отказывался от подаваемого богослужение утешения и заменял его своею молитвою. Этим клалась основа для выработки нового типа богослужения.
Прп. Антоний
Прп. Антоний Великий († 356 г.) удалился в пустыню уже исключительно по аскетическим побуждениям и провел в ней всю свою 105-летнюю жизнь с 20 г. Он поселился вначале в гробовой пещере вблизи родного селения в нижнем Египте у г. Гераклеи. и Фиваидской пустыни на западном берегу Нила, потом в опустелом укреплении восточной пустыни (между Нилом и Чермным морем), и наконец, в глубине той же пустыни на горе, в келии, высеченной в скале, длиною и шириною в рост человека []. Питался прп. Антоний сначала только хлебом и солью, который доставляли ему раза два в год []; в старости же, отчасти чтобы избавить от труда доставлявших ему хлеб, он стал засевать плодородное место в пустыне и по просьбе учеников стал есть маслины и масло; пищу принимал прп. Антоний раз в день при закате солнца, оставаясь без пищи по 2 дня и более, до 4 или 5 [], часто целую ночь проводил без сна; спал на голой земле, с. 182 иногда на рогоже []. Особенно удивляло всех (и усиливало притягательную силу его подвигов) то, что при такой жизнь «тело его сохранило прежний вид, не утучнело от недостатка движения, не иссохло от постов» []. Постоянным занятием прп. Антония были молитва и богомыслие, при чем на первых порах ему пришлось выдерживать тяжелую борьбу со смущавшими его помыслами и привидениями (????????? ??? ???????????) []. С последними прп. Антоний, зная их последний источник (демонов), боролся благодатною силою Св. Писания, которое он, решительно отказавшись в детстве (не смотря на интеллигентное происхождение свое) от обучения грамоте, не мог читать, но помнил по чтениям в храме []; особенно пользовался он в этой борьбе некоторыми местами Псалмов, например Пс. 117, 7: «Господь мне помощник, и аз воззрю на враги моя» , Пс. 26, 3: «Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое» , Пс. 67, 2: «Да воскреснет Бог и расточатся врази его и да бежат от лица Его ненавидящии Его» . Это вообще свидетельствует о широком употреблении псалмов прп. Антонием за молитвою. Кроме того, это обстоятельство из жизни прп. Антония и др. подвижников, могло содействовать появления в богослужебном уставе прокимнов, versicula, capitula и т. п., которых IV–V в. еще не знали. Очень рано прп. Антоний сознал необходимость присоединить к молитве и ручной труд, мысль о чем, как очень важная и новая, по преданию, внушена преподобному особым видением (бывшим уже на втором месте его подвигов) — ангела в монашеской одежде, плетущего в промежутках между молитвою веревку из пальмовых листьев []. С этого времени до конца жизнь он молитву перемежал плетением корзин и рогож из пальмовых листьев. В рассказе Лавсаика об искусе, которым подверг прп. Антоний св. Павла Простого пред допущением его к себе в ученики, описывается отчасти молитвенно-подвижнический день самого прп. Антония. После работы прп. Павла (над плетением веревки) продолжавшейся до 9 часа, прп. Антоний хочет, по-видимому, предложить ему пищу; но в целях испытания откладывает это до захода солнца. Тогда
«Антоний принес и положил на стол четыре сухих хлебца, унций по 6 каждый, и размочил один для себя а для него три, потом начал петь псалом, какой знал он и пропев его двенадцать раз, столько же раз молился, чтобы и в этом 183 испытать Павла (оттянуть время еды). После 12 молитв Антоний сказал ему: пойди ешь. Воспретив однако затем есть, преподобный «сказал ему: вставай, помолись и ложись спать. В полночь Антоний разбудил его на молитву», и продолжал молиться до девятого часа дня. После трапезы, бывшей поздно вечером, Антоний прочитал 12 молитв и пропел 12 псалмов. После молитвы они уснули немного первым сном; потом опять встали и пели псалмы от полуночи до самого дня» [].
Таким образом в молитве у прп. Антония наблюдается определенный порядок (чин) как в отношении часов ее, так и количества.
Дальнейшее отшельничество
Прп. Сисой Великий
Раз появившись, подвижничество не могло не развиваться и не расти не только в объеме, но и в степени и силе. Действительно, следующие после Антония Великого отшельники разрабатывают в частностях и усовершенствуют до возможных пределов подвижничество, иночество. Они если не превосходят первоначальников монашества, то вызывают большее изумление своими подвигами, а следовательно неотразимее влияют на весь уклад церковной жизни. Это были живые уставы поста и молитвы, с которых писанные уставы были слабыми копиями и которым во всяком случае более обязан наш Типикон, чем всем позднейшим уставам, ктиторским и другим. Каких неимоверных результатов достигла эти младшая генерация египетских подвижников, об этом примерное понятие могут дать некоторые черты из жизни прп. Сисоя Великого († 429 г.).
«Брат спросил Сисоя, почему он, оставив Скит (монастырь, основанный младшими современниками прп. Антония в Фиваидской пустыне), поселился здесь (в пустыне). Старец отвечал: когда Скит начал делаться многолюднее, и я услышал, что авва Антоний почил, — встал я и пошел в сию гору; нашедши это место спокойным, я поселился здесь на несколько времени. — А давно ли, авва, живешь здесь? — спросил брат. — 72 года, — отвечал старец» []. «Ученик аввы Сисоя часто говаривал: авва, встань, поедим. Старец говорил: разве мы еще не ели, сын мой? Не ели, отец, отвечал ученик. Тогда старец говорил: если не ели, пожалуй поедим» []; ели же не чаще одного раза в день — вечером. «Сказывали об авве Сисое: он не ел хлеба (а только сырые овощи). В праздник Пасхи братия упрашивали его разрешить с ними трапезу. Старец сказал им: я одно что-нибудь могу сделать: буду есть или хлеб или яства, вами приготовленные. Они сказали ему: ешь один хлеб. Так он и сделал» []. «Один отец рассказывал о Сисое: однажды он, желая победить сон, привесил себя к утесу в пещере. Ангел пришел, снял его и запретил ему повторять это, дабы не подать примера другим» [].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74