На вопросы Кен не отвечал. Они отъезжали под аккомпанемент рожков, колокольчиков и мандолины Джеймса, когда на западе погас последний луч солнца.
Джози не хотелось вот так покидать родной дом, свои милые горы. Но еще недавно она сама просила его увезти ее с собой. И теперь ей не хотелось услышать: «Я предупреждал». Хотя об этом можно было не беспокоиться: кроме «да» или «нет», от него ничего нельзя было добиться. И как он только вел машину, ведь его плечо все еще болело! Впрочем, было видно, чего ему это стоило.
Джози молчала, слушая шум мотора и размышляя о своей судьбе. Теперь она Джози Слейтер. Она улыбнулась. Улыбка не в первый раз озаряла ее лицо. Когда они миновали знак с надписью «Кентукки», она чуть было не захлопала в ладоши от восторга. Ее мечта превращалась в реальность.
Фары встречной машины осветили кабину пикапа, выхватив из темноты лицо Кена. Джози увидела чеканный профиль человека, за которого вышла замуж, и довольно улыбнулась. Она женщина терпеливая. Ну а чтобы завоевать сердце Кена, в ее распоряжении целая жизнь.
Джози потеряла всякое представление о времени. Радио передавало одно, часы показывали другое. Она заснула, когда поля Кентукки сменились холмистой местностью Южной Индианы, а открыла глаза уже на восходе солнце. Один взгляд на Кена сказал ей, насколько он измотан: лицо осунулось, щеки впали, под глазами появились синяки.
– Может, остановимся? – спросила она.
Он покачал головой.
– Давай-ка я сяду за руль.
Пробормотав что-то непонятное, Кен перелез на заднее сиденье; голова бессильно склонилась на грудь, и он заснул, даже не успев увидеть, как Джози приняла управление.
– Так, – пробормотала она некоторое время спустя, – тише едешь, дальше будешь. Где тут переключается скорость?
В коробке передач что-то задребезжало. Кен вздрогнул и пробормотал сквозь сон:
– Я думал, ты умеешь водить.
– Я умею.
– Тогда что у тебя там тарахтит?
– Я только хотела переключить скорость, – процедила она.
– Когда ты последний раз сидела за рулем?
Она пожала плечами.
– Лет пять назад, плюс минус несколько месяцев.
– Лет пять. – Машину продолжало нещадно трясти. – И как часто ты ездила?
Она виновато вздохнула:
– Пару раз.
– Так… И кто же тебя учил? Твои родственнички?
Она пыталась успокоиться и сосредоточиться на управлении.
– Да. Один раз ребята. Один раз отец.
– Один раз… Один раз?!
– Не кричи на меня, – взмолилась она. – Я делаю все, что в моих силах.
Джози не хотелось, чтобы он ее игнорировал, пусть уж лучше кричит, чем молчит как статуя. Поэтому она принялась объяснять:
– Ребята пытались меня научить переключать скорость, но у них не хватило терпения. Поэтому за меня взялся отец. Однажды мы поехали на горную дорогу. Мне было семнадцать. Должна признаться, горная дорога – не совсем то место, где надо учиться водить машину и уж тем более переключать скорость. Отец проявил недюжинное мужество и терпение, он даже не кричал на меня, показывал, что нужно делать. Я слушала так внимательно, как только могла, но, наверное, кое-что подзабыла…
– Сбавь скорость.
Качаясь из стороны в сторону, Джози говорила, словно не слыша Кена:
– Следующим этапом была езда по извилистому горному спуску, по корягам, кочкам и канавам. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не сарай Мориса Бакстера, в котором он гнал самогон. Похоже, в нем все еще зияет дыра. Надо было тебе ее показать…
– Сбавь скорость, я сказал.
– Старик Морис чуть не сошел с ума, но что он мог сделать? Отец предупредил его, что если он не уймется, то придется вызвать шерифа. А ведь шериф был прекрасно осведомлен о темных делишках Мориса. Старик угомонился, и отец не стал заявлять. Правда, о моем вождении уже все знали и не разрешали ездить возле их домов.
– Да сбавь же скорость, черт тебя побери! Или я… – Что ты сделаешь? – спросила она, взглянув на него. – Ты устал, и я знаю, что у тебя болит плечо. Ты не можешь вести, Кен, даже более того, ты не должен. Я же умею водить и могу справиться сама. Честное слово. Я теперь твоя жена, мы с тобой одна команда, Кен, ведь так? Почему бы тебе не попытаться опять заснуть? Тебе бы стало намного лучше. Уверяю тебя.
Кен взглянул на панель управления, на шоссе перед собой и на ряд встречных машин. От Теннесси до Монтаны тысяча восемьсот миль. Если верить карте, они проехали тысячу триста. Ерунда, если бы он был здоров и мог вести машину сам. Но его плечо болело, а глаза смыкались. Джози, конечно, права, ему нужен отдых. Отдых, но не она, Джози. Ему никто не нужен. Да, она принудила его жениться на ней, но полюбить себя она не заставит. Да какая они, к черту, команда? Ничего, скоро он убедит ее в обратном. Прислонив голову к боковому стеклу, он подумывал, а не сказать ли ей об этом сейчас. Но болтовня Джози вконец усыпила его. Что ж, он скажет позже.
* * *
– Его звали Бевис. И все у нас думали, что, если человек рисует карикатуры, надо перед ним заискивать. – Джози засмеялась. – В общем, однажды Бевис со своей женой Аннабель ехали в Грейсленд, и Аннабель увидела Элвиса. Она клялась и божилась, что это был он. Ерунда, конечно, думаю, она увидела одного из его многочисленных двойников-фанатов. И вот Бевис и Аннабель бросились его искать. Сдается мне, они были не много того, но отец разрешил им переночевать у нас. Жители гор вообще-то гостеприимны, если не сказать доверчивы.
Кен на мгновение открыл глаза, выглянул в окно и увидел поле, по которому двигался трактор.
– Где мы?
– На указателе, который мы только что проехали, было написано «Айова». Так вот, Бевис и представить себе не мог, что у Аннабель были свои причины, кстати, не очень честные, чтобы искать Элвиса. У этой женщины зоркие глаза, и она остановила их на нашем Билли почти сразу, как только увидела его.
Кен помотал головой, чтобы разогнать туман. Они в Айове? Значит, он проспал более трех часов. Неужели Джози болтала все это время? То-то он чувствует себя таким разбитым!
– Конечно, Аннабель обращала внимание не только на Билли. А еще на Джеймса, Роя и Джея Ди. Да, в моих братьях есть что-то романтическое, и это привлекает женщин. Но Билли нравился всем без исключения.
Она сбавила скорость и улыбнулась Кену гордой и мягкой улыбкой, которая заставила биться сильнее его сердце.
– Казалось, Билли не замечал этого. Признаться, не понимаю, что в нем такого особенного, почему по нему сходили с ума все наши женщины?
Казалось, она не ждала ответа. Да Кен и не собирался отвечать. Его взгляд остановился на ней. Оказывается, она успела переодеться в потертые синие джинсы и красную рубашку, шуршавшую при каждом ее движении. В своем воображении он представил ее такой, какой она была в горной хижине: обнаженной, влажной и такой желанной. Именно желанной. Еще бы немного, и они могли бы… она могла бы… он бы мог…
– Билли всегда был однолюбом. Бедный парень и два года спустя не забыл Лидию.
Кену потребовалось некоторое время для того, чтобы сообразить, о чем идет речь. Билли. Однолюб. И малыш, который не был похож ни на одного из Маккоев.
– А у Лидии были рыжие волосы? – внезапно спросил он.
– Да, такие же рыжие, как у Тайлера.
– Кто это, Тайлер? Ах, ну да… Так зовут вашего малыша.
– Это Билли назвал его так. В память о его матери…
В память?
– С ней что-то случилось?
Машину стало трясти. Джози вспомнила, что лучше бы ей быть повнимательней с коробкой передач. Но трудно сосредоточиться на управлении, когда на тебя смотрят таким взглядом.
– Джози?
– Ммм? – Джози задумчиво посмотрела на него. Ей нравилось, как он ее разглядывал. Очень нравилось.
– Так что с ней случилось?
– С кем? – не поняла она.
Дико завизжали тормоза. Джози бросило вперед. Кен выругался.
– Смотри, куда едешь, ради Бога. Ты что, хочешь нас угробить?
Она остановилась у обочины. Дрожа, покачала головой и сказала:
– Это ты меня отвлек.
Он взъерошил волосы и распахнул дверцу машины.
– Так, хватит. Теперь поведу я.
Она подвинулась и освободила ему место у руля. Его грубое обращение не обмануло ее. Да, он хотел ее. Как хотел вчера в горной хижине, как хотел несколько минут назад. Решив не думать об этом сейчас, она продолжала свою историю, словно ничего не произошло.
– Лидия исчезла, как только родился Тайлер. Билли не знает наверняка, жива она или нет. Но уверен, что если жива, то непременно вернется. А вот отец и братья сомневаются в этом. Я же просто не знаю. Ведь прошло уже два года. Где она, кто ее знает…
Джози нравились их поездка, остановки в дешевых мотелях с неисправными душевыми, и вообще ей нравился их необычный медовый месяц всего с одной брачной ночью. У Кена, похоже, было другое мнение, и он не разделял восторгов Джози, изливавшей их в бурных монологах. Вскоре она уснула и спала все время, пока они ехали по Миннесоте и проезжали Северную Дакоту.
Кен сидел за рулем, Джози смотрела в окно, погрузившись в свои размышления. Вскоре за окном показались фермерские поля, где паслись многочисленные стада крупного рогатого скота. Видя, как резвятся телята в лучах предрассветного солнца, Джози сказала:
– Так вот какая эта страна высокого неба!
Взволнованная и очарованная зрелищем, она задумчиво кусала губы, пытаясь представить место, где живет Кен.
– У тебя большая ферма?
– Всего четыре тысячи акров. Но она скорее принадлежит Спенсу. Спенсу, Гвен и ребятишкам.
Джози отметила про себя, что обычно Кен говорил о брате нейтральным тоном, а вот сейчас его голос дрогнул.
Она знала, что у него есть два брата, один старше на два года, другой на пять лет моложе. Но до сих пор Джози не допускала мысли, что у него могут быть и другие родственники, а ведь это так естественно.
– Гвен – это твоя невестка?
Он что-то промычал в ответ, что, должно быть, означало «да». Она продолжила:
– А сколько у них детей?
Он ответил, как всегда, неохотно:
– Двое. И обе девочки. Они ждут еще одного.
Она медленно повернулась в его сторону и, наблюдая за выражением его лица, спросила:
– Как насчет твоего второго брата?
– Что насчет моего второго брата? Она поздравила себя с удачей.
– Трейс женат?
– Нет. У него нет ни жены, ни детей.
– А как насчет тебя?
– Что насчет меня?
– Сколько детей хочешь ты?
Кен удивленно взглянул на Джози.
– Детей?
Ее чарующая улыбка заставила его забыть о боли в плече.
– Ну да, детей, – сказала она, продолжая улыбаться. – Мальчишек и девчонок со светлыми волосами, как у меня, и карими глазами, как у тебя.
– У меня не может быть детей, Джози.
– Почему ты так уверен? Ведь физически это возможно. Ты сам говорил.
– Просто поверь на слово. Я знаю, о чем говорю.
– Но…
Он энергично замотал головой, и это заставило ее замолчать.
– Это не выдумка. После всего, что ты рассказала мне о Билли, ты должна понять это лучше, чем кто бы то ни было.
– А что такого я рассказала о Билли?
– Видишь ли, здесь важно, жива Лидия или нет. А захочет ли она вернуться – дело десятое. Так что твоему брату лучше бы смириться с этим.
– Так ты думаешь, Билли должен забыть ее и заниматься своей личной жизнью?
– Неважно, что думаю я. Что есть, то есть.
– Ну, Кен, у тебя нет сердца.
Теперь они уже ехали по земле Кена. Знакомые места отогревали его душу и растапливали заледеневшие чувства, как весеннее солнышко согревает замерзшую землю. Он не хотел обидеть Джози, но ведь не он же заставил ее выходить за него замуж.
Заглянув в ее дымчато-серые глаза, он сказал:
– Ну что, догадалась?
– О чем это ты?
Он заставил себя отвернуться и уставился вперед на дорогу, ведущую к воротам на ферму. Сквозь шум мотора она услышала:
– Запомни, у меня действительно нет сердца.
Он как будто предостерегал ее. Интересно только от чего? Она уже готова была задать этот вопрос, но, заметив, как он бледен, и измотан, решила не торопиться.
Послышались детские голоса. Кен нажал на тормоз, выключил мотор и открыл дверцу. Джози увидела двух девочек, сбегающих по ступенькам огромного белого дома.
Вскоре показались мужчина и женщина. Ее беременность не скрывало даже просторное платье. Мужчина был похож на Кена.
Джози открыла дверцу, вышла и пошла, догонять Кена, шагавшего по дорожке, усыпанной гравием. Мужчина и женщина в полной тишине смотрели на Кена.
– Что случилось? – спросила женщина. – Ты бледен как полотно.
– Со мной все в порядке, Гвен. Позвольте вам представить мою жену, – устало сказал Кен. – Джози Слейтер.
На лице женщины отразилось удивление, как, впрочем, и на лице мужчины. Она ждала, что Кен как-нибудь объяснит все и нарушит тем самым тягостное молчание. Наконец он сказал:
– Джози спасла меня. Я был ранен во время выполнения очередного задания. Жить, конечно, буду, но сейчас я смертельно устал. Жутко хочется спать.
Поддерживая левой рукой больную руку, он повернулся и, не сказав больше ни слова, направился к старенькому домику, который раньше, вероятно, использовали для отдыха.
Джози посмотрела на людей, которые так внезапно стали ее новой семьей, и попыталась улыбнуться.
– Что ж, немногословное объяснение. Ваш брат не так уж разговорчив. Давайте продолжим знакомство.
Девочки, которым было на вид лет пять-шесть, уставились на Джози, словно им никогда прежде не приходилось видеть незнакомцев на своей ферме. Их родители многозначительно переглянулись.
Женщина первая приветствовала Джози:
– Привет. Меня зовут Гвен Слейтер. Этот парень, который так на вас уставился, мой муж, Спенс. А это наши девочки, Мэллори и Мелисса. Девочки, поздоровайтесь с вашей новой тетей Джози.
Девочки сказали «здравствуйте» и спрятались за спину матери. Спенс протянул Джози руку. Его пожатие, как и весь его вид, было решительным и твердым. Гвен прошла чуть вперед. Ее глаза лучились дружелюбием. Темные, коротко стриженые волосы падали на лицо, закрывая глаза, и она время от времени убирала их рукой.
– Не знаю, как вам это удалось, – начала она со смехом, – но… добро пожаловать в «Трипл С». Почему бы нам не пройти в дом?
Мы только что завтракали, так что кофе и булочки на столе. Прошу вас.
Джози понравилось гостеприимство Гвен и ее искренняя улыбка. Бросив взгляд в сторону летнего домика, она сказала:
– Спасибо за приглашение, но я лучше посмотрю, все ли в порядке с Кеном.
Она, было, направилась к домику, но внезапно обернулась и добавила:
– Если с ним все нормально, я вернусь. Вы не представляете, как приятно видеть дружеские лица.
Гвен покачала головой.
– Тогда мой вам совет: держитесь. На вашем месте я бы запаслась терпением. Раз вы вышли замуж за Кена, оно вам непременно пригодится.
Спенс бросил на жену взгляд, который так хорошо знала Джози. Сотни раз так же смотрел на нее Кен. Но Гвен, как и Джози, не реагировала на него. Она взяла за руку Спенса и потянула его за собой в дом. Девочки побежали впереди. Джози направилась в летний домик. Вокруг все было незнакомым, но дышало теплом и уютом, чувствовалась женская забота и уход. Это ее согревало. По крайней мере, теперь у нее появился один друг в Монтане – Гвен. Неважно, что она говорила о терпении. Джози все выдержит.
Девушка легко взбежала по ступенькам и вошла в дом.
* * *
Кен проснулся и открыл глаза. На мгновение ему показалось, что он снова в горной хижине. Но за окном играло яркими красками лето, и это была его собственная кровать. Ах, да. Он же вернулся в «Трипл С».
Он поднялся и сел на кровати. Кажется, плечо уже лучше, в голове прояснилось, и он испытывал жуткий голод. Его взгляд упал на стопку свежих газет. Воскресенье. Не может быть! Он проспал три дня? Кен помнил, как свалился на кровать и заснул. После, этого все происходящее казалось неясным сном. Смутно он припомнил, что ему часто давали прохладной воды и что над ним склонялся доктор Дженкинс.
На полпути в ванную он понял, что раздет. В этом не было бы ничего необычного, если бы он не помнил, что ложился в одежде. Наверное, это Джози его раздела.
При воспоминании о ней у него засосало под ложечкой. Дурацкое ощущение. Он не мог с ним справиться. Сама мысль о Джози так влияла на него.
Ну что ж, думал он, надевая джинсы и заходя на кухню, все же хорошо, что я дома.
Он переехал в этот домик вскоре после того, как Спенс и Гвен поженились. Прошло! уже десять лет. Трейс тоже жил здесь, пока не уехал путешествовать. Когда он бывал здесь проездом, то всегда останавливался переночевать.
Спенс и Гвен говорили, что ему нет необходимости жить в летнем домике. Их дом был достаточно большим и принадлежал всем троим братьям. Кен оценил их предложение, но предпочитал жить особняком: не надо было ни с кем поддерживать разговор, можно ходить, где хочешь, и делать, что хочешь. Он привык к простой жизни, и летний домик вполне ему подходил. Здесь был телефон с автоответчиком, немного мебели, посуды, словом, ему хватало. Его не заботило, что домик старый и немного напоминает сарай. Настоящий хлев, как сказала несколько лет назад одна женщина, которую он сюда привел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Джози не хотелось вот так покидать родной дом, свои милые горы. Но еще недавно она сама просила его увезти ее с собой. И теперь ей не хотелось услышать: «Я предупреждал». Хотя об этом можно было не беспокоиться: кроме «да» или «нет», от него ничего нельзя было добиться. И как он только вел машину, ведь его плечо все еще болело! Впрочем, было видно, чего ему это стоило.
Джози молчала, слушая шум мотора и размышляя о своей судьбе. Теперь она Джози Слейтер. Она улыбнулась. Улыбка не в первый раз озаряла ее лицо. Когда они миновали знак с надписью «Кентукки», она чуть было не захлопала в ладоши от восторга. Ее мечта превращалась в реальность.
Фары встречной машины осветили кабину пикапа, выхватив из темноты лицо Кена. Джози увидела чеканный профиль человека, за которого вышла замуж, и довольно улыбнулась. Она женщина терпеливая. Ну а чтобы завоевать сердце Кена, в ее распоряжении целая жизнь.
Джози потеряла всякое представление о времени. Радио передавало одно, часы показывали другое. Она заснула, когда поля Кентукки сменились холмистой местностью Южной Индианы, а открыла глаза уже на восходе солнце. Один взгляд на Кена сказал ей, насколько он измотан: лицо осунулось, щеки впали, под глазами появились синяки.
– Может, остановимся? – спросила она.
Он покачал головой.
– Давай-ка я сяду за руль.
Пробормотав что-то непонятное, Кен перелез на заднее сиденье; голова бессильно склонилась на грудь, и он заснул, даже не успев увидеть, как Джози приняла управление.
– Так, – пробормотала она некоторое время спустя, – тише едешь, дальше будешь. Где тут переключается скорость?
В коробке передач что-то задребезжало. Кен вздрогнул и пробормотал сквозь сон:
– Я думал, ты умеешь водить.
– Я умею.
– Тогда что у тебя там тарахтит?
– Я только хотела переключить скорость, – процедила она.
– Когда ты последний раз сидела за рулем?
Она пожала плечами.
– Лет пять назад, плюс минус несколько месяцев.
– Лет пять. – Машину продолжало нещадно трясти. – И как часто ты ездила?
Она виновато вздохнула:
– Пару раз.
– Так… И кто же тебя учил? Твои родственнички?
Она пыталась успокоиться и сосредоточиться на управлении.
– Да. Один раз ребята. Один раз отец.
– Один раз… Один раз?!
– Не кричи на меня, – взмолилась она. – Я делаю все, что в моих силах.
Джози не хотелось, чтобы он ее игнорировал, пусть уж лучше кричит, чем молчит как статуя. Поэтому она принялась объяснять:
– Ребята пытались меня научить переключать скорость, но у них не хватило терпения. Поэтому за меня взялся отец. Однажды мы поехали на горную дорогу. Мне было семнадцать. Должна признаться, горная дорога – не совсем то место, где надо учиться водить машину и уж тем более переключать скорость. Отец проявил недюжинное мужество и терпение, он даже не кричал на меня, показывал, что нужно делать. Я слушала так внимательно, как только могла, но, наверное, кое-что подзабыла…
– Сбавь скорость.
Качаясь из стороны в сторону, Джози говорила, словно не слыша Кена:
– Следующим этапом была езда по извилистому горному спуску, по корягам, кочкам и канавам. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не сарай Мориса Бакстера, в котором он гнал самогон. Похоже, в нем все еще зияет дыра. Надо было тебе ее показать…
– Сбавь скорость, я сказал.
– Старик Морис чуть не сошел с ума, но что он мог сделать? Отец предупредил его, что если он не уймется, то придется вызвать шерифа. А ведь шериф был прекрасно осведомлен о темных делишках Мориса. Старик угомонился, и отец не стал заявлять. Правда, о моем вождении уже все знали и не разрешали ездить возле их домов.
– Да сбавь же скорость, черт тебя побери! Или я… – Что ты сделаешь? – спросила она, взглянув на него. – Ты устал, и я знаю, что у тебя болит плечо. Ты не можешь вести, Кен, даже более того, ты не должен. Я же умею водить и могу справиться сама. Честное слово. Я теперь твоя жена, мы с тобой одна команда, Кен, ведь так? Почему бы тебе не попытаться опять заснуть? Тебе бы стало намного лучше. Уверяю тебя.
Кен взглянул на панель управления, на шоссе перед собой и на ряд встречных машин. От Теннесси до Монтаны тысяча восемьсот миль. Если верить карте, они проехали тысячу триста. Ерунда, если бы он был здоров и мог вести машину сам. Но его плечо болело, а глаза смыкались. Джози, конечно, права, ему нужен отдых. Отдых, но не она, Джози. Ему никто не нужен. Да, она принудила его жениться на ней, но полюбить себя она не заставит. Да какая они, к черту, команда? Ничего, скоро он убедит ее в обратном. Прислонив голову к боковому стеклу, он подумывал, а не сказать ли ей об этом сейчас. Но болтовня Джози вконец усыпила его. Что ж, он скажет позже.
* * *
– Его звали Бевис. И все у нас думали, что, если человек рисует карикатуры, надо перед ним заискивать. – Джози засмеялась. – В общем, однажды Бевис со своей женой Аннабель ехали в Грейсленд, и Аннабель увидела Элвиса. Она клялась и божилась, что это был он. Ерунда, конечно, думаю, она увидела одного из его многочисленных двойников-фанатов. И вот Бевис и Аннабель бросились его искать. Сдается мне, они были не много того, но отец разрешил им переночевать у нас. Жители гор вообще-то гостеприимны, если не сказать доверчивы.
Кен на мгновение открыл глаза, выглянул в окно и увидел поле, по которому двигался трактор.
– Где мы?
– На указателе, который мы только что проехали, было написано «Айова». Так вот, Бевис и представить себе не мог, что у Аннабель были свои причины, кстати, не очень честные, чтобы искать Элвиса. У этой женщины зоркие глаза, и она остановила их на нашем Билли почти сразу, как только увидела его.
Кен помотал головой, чтобы разогнать туман. Они в Айове? Значит, он проспал более трех часов. Неужели Джози болтала все это время? То-то он чувствует себя таким разбитым!
– Конечно, Аннабель обращала внимание не только на Билли. А еще на Джеймса, Роя и Джея Ди. Да, в моих братьях есть что-то романтическое, и это привлекает женщин. Но Билли нравился всем без исключения.
Она сбавила скорость и улыбнулась Кену гордой и мягкой улыбкой, которая заставила биться сильнее его сердце.
– Казалось, Билли не замечал этого. Признаться, не понимаю, что в нем такого особенного, почему по нему сходили с ума все наши женщины?
Казалось, она не ждала ответа. Да Кен и не собирался отвечать. Его взгляд остановился на ней. Оказывается, она успела переодеться в потертые синие джинсы и красную рубашку, шуршавшую при каждом ее движении. В своем воображении он представил ее такой, какой она была в горной хижине: обнаженной, влажной и такой желанной. Именно желанной. Еще бы немного, и они могли бы… она могла бы… он бы мог…
– Билли всегда был однолюбом. Бедный парень и два года спустя не забыл Лидию.
Кену потребовалось некоторое время для того, чтобы сообразить, о чем идет речь. Билли. Однолюб. И малыш, который не был похож ни на одного из Маккоев.
– А у Лидии были рыжие волосы? – внезапно спросил он.
– Да, такие же рыжие, как у Тайлера.
– Кто это, Тайлер? Ах, ну да… Так зовут вашего малыша.
– Это Билли назвал его так. В память о его матери…
В память?
– С ней что-то случилось?
Машину стало трясти. Джози вспомнила, что лучше бы ей быть повнимательней с коробкой передач. Но трудно сосредоточиться на управлении, когда на тебя смотрят таким взглядом.
– Джози?
– Ммм? – Джози задумчиво посмотрела на него. Ей нравилось, как он ее разглядывал. Очень нравилось.
– Так что с ней случилось?
– С кем? – не поняла она.
Дико завизжали тормоза. Джози бросило вперед. Кен выругался.
– Смотри, куда едешь, ради Бога. Ты что, хочешь нас угробить?
Она остановилась у обочины. Дрожа, покачала головой и сказала:
– Это ты меня отвлек.
Он взъерошил волосы и распахнул дверцу машины.
– Так, хватит. Теперь поведу я.
Она подвинулась и освободила ему место у руля. Его грубое обращение не обмануло ее. Да, он хотел ее. Как хотел вчера в горной хижине, как хотел несколько минут назад. Решив не думать об этом сейчас, она продолжала свою историю, словно ничего не произошло.
– Лидия исчезла, как только родился Тайлер. Билли не знает наверняка, жива она или нет. Но уверен, что если жива, то непременно вернется. А вот отец и братья сомневаются в этом. Я же просто не знаю. Ведь прошло уже два года. Где она, кто ее знает…
Джози нравились их поездка, остановки в дешевых мотелях с неисправными душевыми, и вообще ей нравился их необычный медовый месяц всего с одной брачной ночью. У Кена, похоже, было другое мнение, и он не разделял восторгов Джози, изливавшей их в бурных монологах. Вскоре она уснула и спала все время, пока они ехали по Миннесоте и проезжали Северную Дакоту.
Кен сидел за рулем, Джози смотрела в окно, погрузившись в свои размышления. Вскоре за окном показались фермерские поля, где паслись многочисленные стада крупного рогатого скота. Видя, как резвятся телята в лучах предрассветного солнца, Джози сказала:
– Так вот какая эта страна высокого неба!
Взволнованная и очарованная зрелищем, она задумчиво кусала губы, пытаясь представить место, где живет Кен.
– У тебя большая ферма?
– Всего четыре тысячи акров. Но она скорее принадлежит Спенсу. Спенсу, Гвен и ребятишкам.
Джози отметила про себя, что обычно Кен говорил о брате нейтральным тоном, а вот сейчас его голос дрогнул.
Она знала, что у него есть два брата, один старше на два года, другой на пять лет моложе. Но до сих пор Джози не допускала мысли, что у него могут быть и другие родственники, а ведь это так естественно.
– Гвен – это твоя невестка?
Он что-то промычал в ответ, что, должно быть, означало «да». Она продолжила:
– А сколько у них детей?
Он ответил, как всегда, неохотно:
– Двое. И обе девочки. Они ждут еще одного.
Она медленно повернулась в его сторону и, наблюдая за выражением его лица, спросила:
– Как насчет твоего второго брата?
– Что насчет моего второго брата? Она поздравила себя с удачей.
– Трейс женат?
– Нет. У него нет ни жены, ни детей.
– А как насчет тебя?
– Что насчет меня?
– Сколько детей хочешь ты?
Кен удивленно взглянул на Джози.
– Детей?
Ее чарующая улыбка заставила его забыть о боли в плече.
– Ну да, детей, – сказала она, продолжая улыбаться. – Мальчишек и девчонок со светлыми волосами, как у меня, и карими глазами, как у тебя.
– У меня не может быть детей, Джози.
– Почему ты так уверен? Ведь физически это возможно. Ты сам говорил.
– Просто поверь на слово. Я знаю, о чем говорю.
– Но…
Он энергично замотал головой, и это заставило ее замолчать.
– Это не выдумка. После всего, что ты рассказала мне о Билли, ты должна понять это лучше, чем кто бы то ни было.
– А что такого я рассказала о Билли?
– Видишь ли, здесь важно, жива Лидия или нет. А захочет ли она вернуться – дело десятое. Так что твоему брату лучше бы смириться с этим.
– Так ты думаешь, Билли должен забыть ее и заниматься своей личной жизнью?
– Неважно, что думаю я. Что есть, то есть.
– Ну, Кен, у тебя нет сердца.
Теперь они уже ехали по земле Кена. Знакомые места отогревали его душу и растапливали заледеневшие чувства, как весеннее солнышко согревает замерзшую землю. Он не хотел обидеть Джози, но ведь не он же заставил ее выходить за него замуж.
Заглянув в ее дымчато-серые глаза, он сказал:
– Ну что, догадалась?
– О чем это ты?
Он заставил себя отвернуться и уставился вперед на дорогу, ведущую к воротам на ферму. Сквозь шум мотора она услышала:
– Запомни, у меня действительно нет сердца.
Он как будто предостерегал ее. Интересно только от чего? Она уже готова была задать этот вопрос, но, заметив, как он бледен, и измотан, решила не торопиться.
Послышались детские голоса. Кен нажал на тормоз, выключил мотор и открыл дверцу. Джози увидела двух девочек, сбегающих по ступенькам огромного белого дома.
Вскоре показались мужчина и женщина. Ее беременность не скрывало даже просторное платье. Мужчина был похож на Кена.
Джози открыла дверцу, вышла и пошла, догонять Кена, шагавшего по дорожке, усыпанной гравием. Мужчина и женщина в полной тишине смотрели на Кена.
– Что случилось? – спросила женщина. – Ты бледен как полотно.
– Со мной все в порядке, Гвен. Позвольте вам представить мою жену, – устало сказал Кен. – Джози Слейтер.
На лице женщины отразилось удивление, как, впрочем, и на лице мужчины. Она ждала, что Кен как-нибудь объяснит все и нарушит тем самым тягостное молчание. Наконец он сказал:
– Джози спасла меня. Я был ранен во время выполнения очередного задания. Жить, конечно, буду, но сейчас я смертельно устал. Жутко хочется спать.
Поддерживая левой рукой больную руку, он повернулся и, не сказав больше ни слова, направился к старенькому домику, который раньше, вероятно, использовали для отдыха.
Джози посмотрела на людей, которые так внезапно стали ее новой семьей, и попыталась улыбнуться.
– Что ж, немногословное объяснение. Ваш брат не так уж разговорчив. Давайте продолжим знакомство.
Девочки, которым было на вид лет пять-шесть, уставились на Джози, словно им никогда прежде не приходилось видеть незнакомцев на своей ферме. Их родители многозначительно переглянулись.
Женщина первая приветствовала Джози:
– Привет. Меня зовут Гвен Слейтер. Этот парень, который так на вас уставился, мой муж, Спенс. А это наши девочки, Мэллори и Мелисса. Девочки, поздоровайтесь с вашей новой тетей Джози.
Девочки сказали «здравствуйте» и спрятались за спину матери. Спенс протянул Джози руку. Его пожатие, как и весь его вид, было решительным и твердым. Гвен прошла чуть вперед. Ее глаза лучились дружелюбием. Темные, коротко стриженые волосы падали на лицо, закрывая глаза, и она время от времени убирала их рукой.
– Не знаю, как вам это удалось, – начала она со смехом, – но… добро пожаловать в «Трипл С». Почему бы нам не пройти в дом?
Мы только что завтракали, так что кофе и булочки на столе. Прошу вас.
Джози понравилось гостеприимство Гвен и ее искренняя улыбка. Бросив взгляд в сторону летнего домика, она сказала:
– Спасибо за приглашение, но я лучше посмотрю, все ли в порядке с Кеном.
Она, было, направилась к домику, но внезапно обернулась и добавила:
– Если с ним все нормально, я вернусь. Вы не представляете, как приятно видеть дружеские лица.
Гвен покачала головой.
– Тогда мой вам совет: держитесь. На вашем месте я бы запаслась терпением. Раз вы вышли замуж за Кена, оно вам непременно пригодится.
Спенс бросил на жену взгляд, который так хорошо знала Джози. Сотни раз так же смотрел на нее Кен. Но Гвен, как и Джози, не реагировала на него. Она взяла за руку Спенса и потянула его за собой в дом. Девочки побежали впереди. Джози направилась в летний домик. Вокруг все было незнакомым, но дышало теплом и уютом, чувствовалась женская забота и уход. Это ее согревало. По крайней мере, теперь у нее появился один друг в Монтане – Гвен. Неважно, что она говорила о терпении. Джози все выдержит.
Девушка легко взбежала по ступенькам и вошла в дом.
* * *
Кен проснулся и открыл глаза. На мгновение ему показалось, что он снова в горной хижине. Но за окном играло яркими красками лето, и это была его собственная кровать. Ах, да. Он же вернулся в «Трипл С».
Он поднялся и сел на кровати. Кажется, плечо уже лучше, в голове прояснилось, и он испытывал жуткий голод. Его взгляд упал на стопку свежих газет. Воскресенье. Не может быть! Он проспал три дня? Кен помнил, как свалился на кровать и заснул. После, этого все происходящее казалось неясным сном. Смутно он припомнил, что ему часто давали прохладной воды и что над ним склонялся доктор Дженкинс.
На полпути в ванную он понял, что раздет. В этом не было бы ничего необычного, если бы он не помнил, что ложился в одежде. Наверное, это Джози его раздела.
При воспоминании о ней у него засосало под ложечкой. Дурацкое ощущение. Он не мог с ним справиться. Сама мысль о Джози так влияла на него.
Ну что ж, думал он, надевая джинсы и заходя на кухню, все же хорошо, что я дома.
Он переехал в этот домик вскоре после того, как Спенс и Гвен поженились. Прошло! уже десять лет. Трейс тоже жил здесь, пока не уехал путешествовать. Когда он бывал здесь проездом, то всегда останавливался переночевать.
Спенс и Гвен говорили, что ему нет необходимости жить в летнем домике. Их дом был достаточно большим и принадлежал всем троим братьям. Кен оценил их предложение, но предпочитал жить особняком: не надо было ни с кем поддерживать разговор, можно ходить, где хочешь, и делать, что хочешь. Он привык к простой жизни, и летний домик вполне ему подходил. Здесь был телефон с автоответчиком, немного мебели, посуды, словом, ему хватало. Его не заботило, что домик старый и немного напоминает сарай. Настоящий хлев, как сказала несколько лет назад одна женщина, которую он сюда привел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13