Петя, бери свой бокал и покончим с этим спором!
Конфликт был исчерпан; не успел ошеломленный Алик вставить слово, как четверка выпила свои бокалы. Со злобным отчаянием он понял: план его с треском провалился. Еще раньше убедился в этом Кирилл – следил за перетасовкой и с досадой заметил, что снотворное вместо Петра досталось Гаррику, предназначенное Даше выпила Рита.
Дальнейшие события развивались вовсе не по сценарию, задуманному Аликом и Кириллом. Еще два тоста, новый заряд энергии – и компания продолжала танцы в интимной обстановке: свет притушили, оставили лишь бра над столиком – там еще оставались выпивка и закуски.
Однако вскоре сказалось действие снотворного. Первой жертвой оказался Гаррик – стал засыпать на ходу в объятиях своей подруги Риты. Она еще держалась: порция, отмеренная Аликом для Даши, вдвое меньше той, что предназначалась Петру.
Бесчувственного Гаррика Кирилл и Рита уложили спать в маленькой комнатке, смежной с гостиной, а сами вернулись к остальному обществу. Кирилл заменил Рите выбывшего партнера, и веселье продолжалось, накал страстей рос. Глядя на тесно прильнувших друг к другу Петра и Дашу, Кирилл усиленно ухаживал за подругой Гаррика, и она не противилась.
Разомлевшая в объятиях Алика Инна, под кайфом, не выдержав страстного томления и шепнув что-то ему на ухо, выскользнула в коридор. Бросив быстрый взгляд на танцующих – все поглощены собой, – он последовал за ней.
В коридоре поджидавшая его Инна сразу впилась ему в губы страстным поцелуем и увлекла в ванную. Там, заперев дверь, он усадил Инну на край ванны, она крепко обхватила его шею руками, и Алик, с привычной сноровкой стянув с нее трусики, мощно овладел своей добычей.
– Только не ори! – жарким шепотом приказал он, видя, что у нее готов вырваться крик утоленной страсти, и для верности грубо зажал ей рот рукой.
В это же время танцевавший с Ритой Кирилл заметил, что снотворное подействовало и на нее: речь стала менее связной, она как-то обмякла в его руках.
«Пойти трахнуть ее, что ли, рядом с бесчувственным дружком? – пришла ему в голову мысль, но он тут же передумал. – Нет, нельзя! Слишком большой скандал потом будет!»
Рита уже плохо стояла на ногах, и он усадил ее на диван. Обняв за плечи одной рукой и нежно поглаживая другой тугую, вздрагивающую грудь, пытался сообразить, как ему быть дальше, когда вернулась Инна.
– Ты что это теряешься? На тебя не похоже! – с веселым видом пошутила она над своим дружком. – Вижу – девочка у тебя готова.
– А ты сияешь потому, что успела уже с карликом? – грубо огрызнулся Кирилл. – Ну ты, Инка, и всеядная!
– Надумал мне морали читать? – насмешливо парировала Инна. – Ведь сам не отказываешься от групповухи. Будто не знаешь, что от тебя мало толку!
«Ну и развратная сучка!» – с досадой подумал Кирилл, но пробормотал вполне мирно:
– Ладно, тебя все равно не исправишь. Помоги лучше уложить Риту. Видишь – засыпает…
Подхватив Риту под руки, вместе отвели ее в соседнюю комнату и уложили на широкую постель хозяина, рядом со спящим Гарриком. Инна внезапно почувствовала, что безумно устала – прилечь бы отдохнуть…
– Знаешь, Кирочка, меня что-то тоже разморило, – призналась она. – Составлю-ка я компанию этим сусликам, ну хоть на полчасика. – Скинула туфли и растянулась рядом с Ритой.
Кирилл вернулся в гостиную, притворив за собой дверь. Там он застал только Петра с Дашей: автоматически двигаясь под музыку и тесно прижимаясь друг к другу, упоенные своей близостью, они ничего не замечали вокруг… Переполненный тоской и злобой Кирилл пододвинул к себе недопитую бутылку коньяка, стараясь не глядеть на счастливого соперника. Он хотел забыться, но хмель не брал его почему-то.
Петр и Даша буквально опьянели от счастья, хотя за весь вечер выпили совсем немного. Они провели вместе лишь два часа, но им казалось, что уже давно и хорошо знакомы – так близки, понятны друг другу.
– Знаешь, я как увидел тебя – ходил сам не свой! – горячо шептал он ей на ухо, крепко прижимая к себе. Будто раньше, всегда знал тебя… Чудо какое-то!
– А ты, Петенька, вернул мне радость жизни. – Даша благодарно подняла на него сияющие глаза. – Когда погиб Игорек, я думала – все пропало, не смогу больше никого полюбить… Пока не встретила тебя. – И теснее прильнула к нему, с наслаждением ощущая, как реагирует на нее его сильное тело.
«Ну и злючка эта Марина… – инстинктивно думала она. – На что только не идут ревнивые бабы! Бог ее простит… » Переполненная счастьем, она в этот вечер не могла ни на кого сердиться.
Так, крепко обнявшись, будто боялись хоть на миг разъединиться, Петр и Даша плавно покачивались в танце, – окружающее для них не существовало, они не думали о том, что предстоит впереди; наслаждаясь своей близостью, оба сознавали главное – они созданы друг для друга.
Не в силах больше наблюдать, как счастливы Петр и Даша, Кирилл, с перекошенной от бессильной злобы физиономией, отставил от себя бесполезную бутылку и грязно выругался, не заботясь о том, что его услышат.
«Пойду посмотрю, что там делает Алик… Тоже мне стратег поганый!» – решил он. Хозяина нашел на кухне со шприцем в правой руке: закатав на левой рукав, делал себе укол в вену… Кирилл так и застыл с разинутым ртом: при нем тот раньше никогда этим не занимался.
– Боюсь, ломка начинается, – с мрачным видом пожаловался Алик, растирая ватой уколотое место, но лицо его быстро разгладилось – подействовало «лекарство». – Хочешь попробовать? Улетишь за облака…
Он уже почувствовал необычайный прилив сил, в глазах появился самоуверенный блеск, возникло ощущение – горы при желании своротит…
– Нет уж, как-нибудь в другой раз, – не поддался искушению Кирилл. – Потом от тебя не отвяжешься. Вот разбогатею, тогда посмотрим.
– Ладно, не принуждаю, – снизошел Алик; настроение у него стремительно улучшалось, фантазия вновь заработала в полную силу. – Ты лучше скажи – почему позволил своей Инке спутать все наши карты?
– Что толку теперь об этом говорить? – махнул рукой Кирилл. – Сам бы у нее спросил, когда трахал! Или времени не нашлось? – И видя, что удалось осадить наглого приятеля, решил подбавить жару: – Скажи лучше, гений, – что теперь делать будем? Я ведь пришел сюда почему? Не мог больше наблюдать, как мой Петушок обжимается с Дашкой! Может, скажешь, за что получил три сотни «зеленых»?
– А ты уж и сопли распустил? – с презрением посмотрел снизу вверх щуплый Алик на плотного, коренастого Кирилла. – Поможешь – все будет в порядке. Мы так просто не отдадим девку этому долдону!
– Что ты задумал? – недоверчиво взглянул на Алика, но в душе шевельнулась подленькая надежда.
– А ты молчи и слушай, – понизил голос тот, сел и кивнул, – мол, садись рядом. – Сегодня же все устроим! – Умолк на мгновение и зашептал: – Ты сейчас пойдешь и позовешь сюда Дашу; скажешь – на несколько слов. А я, – насмешливо взглянул на Кирилла, – устрою трогательную сцену прощания. Пока ходишь, приготовлю ей отходняк, да такой, что папу-маму не выговорит!
– Убить ее, что ли, хочешь? – перетрусил Кирилл. – Не вздумай!
– Ну и храбрый ты заяц! С тобой только дела делать! – презрительно бросил Алик. – Не бойся – в этот раз даже не тронем.
– Тогда ничего не понимаю, – пожал плечами Кирилл.
– А это не для слабоумных, – не удержался, чтобы не поддеть его, Алик. – Я ее только напою, раздену и в таком виде предъявлю твоему простаку. Сечешь?
До Кирилла наконец дошло – он просиял.
– Еще бы, Петька сам после этого с ней встречаться не будет. Слишком мнит о себе, чистоплюй!
– Но ты, Кирюха, уж постарайся задержать его подольше! Придумай что угодно, лишь бы он мне не помешал! Ну, иди!
Воспрянувший духом Кирилл вернулся в гостиную и даже обрадовался, что здесь ничего не изменилось: как все влюбленные, Петр и Даша времени не замечали…
– Будет вам миловаться, голубки! Может, хватит для первого раза? – с наигранным веселым добродушием окликнул он их.
– А что, пора уходить… – Петр с трудом опомнился. – Разве уже так поздно?
– Да я пошутил, – натянуто улыбнулся Кирилл. – Просто нужно сделать небольшую паузу. Тебя, Даша, зовет Алик – на два слова.
– А разве это… обязательно? – не скрывая досады, возразила Даша. – Поговорим потом, на свежую голову.
– А ты будто не понимаешь? Он же не слепой – видит, что получил отставку, – с фальшивым сочувствием прояснил Кирилл. – Хочет объясниться на прощание. Уважь его! Мы же с Петей пока мировую разопьем – нам тоже поговорить надо.
Даша неуверенно взглянула на Петра: тот молча кивнул, выражая свое согласие – он понимал чувства Алика.
Глядя на счастливое лицо Петра, Кирилл, вне себя от злобы и зависти подумал:
«Рано радуешься, Петюня! Ни перед чем не остановлюсь, но разрушу вашу идиллию! Все равно Даша будет моей! Только она! Надоели потаскушки!» – яростно твердил он про себя, в то же время изображая на лице дружескую улыбку.
– Все, Петя, сдаюсь! – развел он руками. – Ты победил! Давай выпьем за это и за то, чтобы и мне когда-нибудь так повезло! – провозгласил он, разливая в рюмки остатки коньяка.
– Поддерживаю с удовольствием! – охотно откликнулся Петр, принимая у него из рук рюмку. – Честно признаюсь: я без ума от Даши!
Выпили до дна, закусили дольками лимона.
– Прости, Кирилл, – судьба! Даша могла ведь выбрать лишь одного! А я, как ее увидел – понял, мы созданы друг для друга. Очень рад, что ты поступил, как мужчина.
– Не сомневайся – буду предан вам обоим! – заверил его Кирилл. – Мы с тобой всегда найдем общий язык.
Даша, придя на кухню, была поражена несчастным видом Алика: он порезал палец и неумело перевязывал его куском материи.
– Вот, хотел приготовить закуску для прощального тоста… – С жалкой улыбкой он указал глазами на окровавленный нож, на тонко нарезанные ломтики большого красного яблока. Так не похоже на обычно наглого, самоуверенного Алика… Что чуткое сердце Даши болезненно сжалось.
– Мог бы этого не делать… Не нужны нам никакие сентиментальные тосты, – мягко возразила Даша – интимное объяснение им ни к чему. – Дай-ка лучше я тебе палец как следует перевяжу.
– Не беспокойся, Дашенька, на мне, как на собаке, все заживает, – пошутил Алик и с горькой улыбкой добавил: – Все понимаю, не задержу тебя. Жаль, конечно, что не меня выбрала, но сама знаешь – я старался! – С горестным видом протянул Даше фужер (лошадиная доза снотворного), взял себе другой, с надрывом произнес: – Выпьем по бокалу шампанского за несбывшиеся мечты и пожелаем друг другу счастья!
Однако судьба в этот день окончательно отвернулась от него.
– Спасибо, Алик, за доброе отношение, но пить я не буду! – решительно отказалась Даша. – Иначе меня стошнит. Поверь, я тебе благодарна за все, – особенно за то, что встретила Петра. И конечно, желаю тебе тоже быть счастливым. – И собралась уже выйти.
Алик ее удержал, крепко ухватив за локоть.
– Постой, Даша! Ты не можешь так просто уйти, это несправедливо! – на этот раз искренне взмолился он, понимая, что снова терпит фиаско. – Ну сделай хоть глоточек!
Но Даша была неумолима. Потеряв над собой контроль, с решимостью отчаяния Алик грубо развернул ее лицом к себе и брызгая слюной потребовал:
– Не доводи меня до крайности, Даша! Либо сделаешь, что предлагаю, и уйдешь по-хорошему, либо пеняй на себя!
– Да что с тобой, Алик? У тебя крыша поехала?! – испугалась Даша, пытаясь вырваться. – Отпусти немедленно, не то закричу! Мне больно!
– Вот сейчас тебе впрямь будет больно! – Он вышел из себя и дал ей оплеуху. – Глупая сучка! Променяла меня на обалдуя! Спроси Марину, кто из нас лучше!
От такой ужасной неожиданности Даша даже не почувствовала боли. Она была крепкая девушка, а ярость и возмущение прибавили ей силы.
– Так вот ты оказывается какой?! – Она вырвалась из его рук и гневно бросила ему в лицо: – Права мама: ты – мышиный жеребчик! Много ты понимаешь в женщинах! Мы не животные!
Однако тому под действием наркотика все казалось нипочем и он снова замахнулся ее ударить. На крик вбежали Петр, Кирилл, Инна – и он замер с поднятой рукой…
– Ты что это себе позволяешь, паскудник?! – Петр, мгновенно оценив обстановку и загородив собой Дашу, грозно надвинулся на него. – Как посмел руки распускать?! Молись Богу, что у себя дома! Не то от тебя мокрое место осталось бы!
Наркоман, опустив голову и глядя исподлобья, только сопел. Петр повернулся к остальным:
– Все! Мы с Дашей уходим, а вы как хотите! А с этой гнидой, – с презрением кивнул он в сторону Алика, – я рассчитаюсь в другом месте. Он у меня забудет, как на женщин руку поднимать! – И шагнул в сторону двери. И вдруг раздался отчаянный дикий крик Даши:
– Пе-етя, береги-ись!
Плохо соображая, но испытывая дикую ненависть, хозяин квартиры схватил острый столовый нож и бросился на него, пытаясь нанести удар в спину… Петру бы несдобровать, но, молниеносно среагировав на крик, он отпрянул в сторону, и нож лишь полоснул по левому предплечью. Однако рана оказалась глубокой – кровь хлынула ручьем.
Опомнившись при виде крови, Алик в панике сбежал, о нем вспомнили, лишь когда, перетянув пострадавшему руку, остановили кровотечение. Однако вызывать милицию Петр категорически запретил.
– Нам с Кириллом хватит и истории с наркотиками. Если к этому еще прибавится поножовщина – нас выкинут из института, – объяснил он Даше и проснувшимся Гаррику с Ритой. – Инна подтвердит.
По той же причине не стали обращаться за медицинской помощью. Петр лишь попросил, чтобы позвонили родителям; когда подошел отец, коротко сообщил, что произошло. Спросив о характере ранения, Михаил Юрьевич велел ему немедленно ехать домой.
– Не беспокойтесь – доставлю с комфортом! – заверил всех Кирилл. – Только помогите довести до машины. Молодец, Петька! – похвалил он друга, очень довольный, что история не получит огласки. – Ты настоящий мужик!
Ранение оказалось, к счастью, не слишком серьезным. Выздоровление шло быстро, но в зимний дом отдыха, о чем мечтал, сдавая сессию, Петр так и не попал. Теперь Даша каждый день справлялась по телефону о его здоровье.
– Что это за девушка у тебя появилась? – не скрывая радостного любопытства, попыталась выяснить Светлана Ивановна. – Из твоего института?
– Студентка иняза, – коротко отвечал Петр, не желая до времени говорить с матерью о Даше. – Вот познакомлю – все сама узнаешь.
– А почему ты уверен, что нас познакомишь? – пошутила Светлана Ивановна. – Может быть, разочаруешься и я не узнаю, кто о тебе так трогательно заботится.
– Не сомневайся – узнаешь! Даша меня никогда не разочарует! Тебе она понравится, я уверен.
– Заинтриговал ты меня! Вот уж чего не ожидала… Все сторонился девушек и вдруг так серьезно увлекся!
– Рука судьбы! – с улыбкой пошутил Петр. – Небеса вознаградили за долготерпение.
– Ну просто не дождусь, когда увижу эту Дашу, – пожаловалась мужу Светлана Ивановна. – Умираю от любопытства!
Долго ей мучиться не пришлось – знакомство с Дашей состоялось еще до окончательного выздоровления сына. Этому способствовало, что Михаил Юрьевич, как ни уговаривали его Кирилл и Петр, категорически не соглашался амнистировать Алика.
– Нечего вам бояться неприятностей в институте, раз ни в чем не виноваты! Негодяй должен ответить по закону!
Ссылки на вспышку ревности и на то, что Алик был не в себе под действием наркотика, не помогали.
– Как вы можете защищать убийцу?! – возмущался Михаил Юрьевич. – Петя ведь случайно остался жив!
– Он больше этого никогда не сделает! – уверял Кирилл. – Перепугался до смерти!
– А за себя я сам с ним посчитаюсь, – добавил Петр.
– Не согласен! Этот наркоман опасен для общества! – стоял на своем отец. – Ответит по закону, – может, это его образумит. Предупреждаю: раз вы такие несознательные, сам напишу заявление, как отец.
Очевидно, Кирилл передал Алику; на следующий день Петру позвонила Даша и стала умолять:
– Петенька, только пойми меня правильно! Никогда ему не прощу! Но мне невыносимо и то, что из-за тебя его посадят в тюрьму.
– С чего ты это взяла? Я и не думаю об этом, – возразил Петр. – У меня с ним будет мужской разговор – за то, что тебя ударил. А так не стал бы и рук марать!
– Алик сказал, что твой отец на него в суд подает. Прибегал ко мне, умолял простить, в ногах валялся… Тюрьмы боится, говорит – его там убьют! – Даша перевела дыхание, всхлипнула. – Петенька, он же из-за меня на преступление пошел, из ревности… – голос ее дрогнул. – Клянется, что никогда больше…
– Ну а я-то что могу сделать? – удрученно произнес Петр. – Отец ему не верит, считает, что опасен. Мы его с Киром уламывали, а он – ни в какую!
В трубке опять послышалось всхлипывание, и после небольшой паузы Даша тихо, но твердо попросила:
– Разреши мне, Петенька, поговорить с твоим отцом! Постараюсь ему объяснить, что нельзя Алику в тюрьму, – слабый он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Конфликт был исчерпан; не успел ошеломленный Алик вставить слово, как четверка выпила свои бокалы. Со злобным отчаянием он понял: план его с треском провалился. Еще раньше убедился в этом Кирилл – следил за перетасовкой и с досадой заметил, что снотворное вместо Петра досталось Гаррику, предназначенное Даше выпила Рита.
Дальнейшие события развивались вовсе не по сценарию, задуманному Аликом и Кириллом. Еще два тоста, новый заряд энергии – и компания продолжала танцы в интимной обстановке: свет притушили, оставили лишь бра над столиком – там еще оставались выпивка и закуски.
Однако вскоре сказалось действие снотворного. Первой жертвой оказался Гаррик – стал засыпать на ходу в объятиях своей подруги Риты. Она еще держалась: порция, отмеренная Аликом для Даши, вдвое меньше той, что предназначалась Петру.
Бесчувственного Гаррика Кирилл и Рита уложили спать в маленькой комнатке, смежной с гостиной, а сами вернулись к остальному обществу. Кирилл заменил Рите выбывшего партнера, и веселье продолжалось, накал страстей рос. Глядя на тесно прильнувших друг к другу Петра и Дашу, Кирилл усиленно ухаживал за подругой Гаррика, и она не противилась.
Разомлевшая в объятиях Алика Инна, под кайфом, не выдержав страстного томления и шепнув что-то ему на ухо, выскользнула в коридор. Бросив быстрый взгляд на танцующих – все поглощены собой, – он последовал за ней.
В коридоре поджидавшая его Инна сразу впилась ему в губы страстным поцелуем и увлекла в ванную. Там, заперев дверь, он усадил Инну на край ванны, она крепко обхватила его шею руками, и Алик, с привычной сноровкой стянув с нее трусики, мощно овладел своей добычей.
– Только не ори! – жарким шепотом приказал он, видя, что у нее готов вырваться крик утоленной страсти, и для верности грубо зажал ей рот рукой.
В это же время танцевавший с Ритой Кирилл заметил, что снотворное подействовало и на нее: речь стала менее связной, она как-то обмякла в его руках.
«Пойти трахнуть ее, что ли, рядом с бесчувственным дружком? – пришла ему в голову мысль, но он тут же передумал. – Нет, нельзя! Слишком большой скандал потом будет!»
Рита уже плохо стояла на ногах, и он усадил ее на диван. Обняв за плечи одной рукой и нежно поглаживая другой тугую, вздрагивающую грудь, пытался сообразить, как ему быть дальше, когда вернулась Инна.
– Ты что это теряешься? На тебя не похоже! – с веселым видом пошутила она над своим дружком. – Вижу – девочка у тебя готова.
– А ты сияешь потому, что успела уже с карликом? – грубо огрызнулся Кирилл. – Ну ты, Инка, и всеядная!
– Надумал мне морали читать? – насмешливо парировала Инна. – Ведь сам не отказываешься от групповухи. Будто не знаешь, что от тебя мало толку!
«Ну и развратная сучка!» – с досадой подумал Кирилл, но пробормотал вполне мирно:
– Ладно, тебя все равно не исправишь. Помоги лучше уложить Риту. Видишь – засыпает…
Подхватив Риту под руки, вместе отвели ее в соседнюю комнату и уложили на широкую постель хозяина, рядом со спящим Гарриком. Инна внезапно почувствовала, что безумно устала – прилечь бы отдохнуть…
– Знаешь, Кирочка, меня что-то тоже разморило, – призналась она. – Составлю-ка я компанию этим сусликам, ну хоть на полчасика. – Скинула туфли и растянулась рядом с Ритой.
Кирилл вернулся в гостиную, притворив за собой дверь. Там он застал только Петра с Дашей: автоматически двигаясь под музыку и тесно прижимаясь друг к другу, упоенные своей близостью, они ничего не замечали вокруг… Переполненный тоской и злобой Кирилл пододвинул к себе недопитую бутылку коньяка, стараясь не глядеть на счастливого соперника. Он хотел забыться, но хмель не брал его почему-то.
Петр и Даша буквально опьянели от счастья, хотя за весь вечер выпили совсем немного. Они провели вместе лишь два часа, но им казалось, что уже давно и хорошо знакомы – так близки, понятны друг другу.
– Знаешь, я как увидел тебя – ходил сам не свой! – горячо шептал он ей на ухо, крепко прижимая к себе. Будто раньше, всегда знал тебя… Чудо какое-то!
– А ты, Петенька, вернул мне радость жизни. – Даша благодарно подняла на него сияющие глаза. – Когда погиб Игорек, я думала – все пропало, не смогу больше никого полюбить… Пока не встретила тебя. – И теснее прильнула к нему, с наслаждением ощущая, как реагирует на нее его сильное тело.
«Ну и злючка эта Марина… – инстинктивно думала она. – На что только не идут ревнивые бабы! Бог ее простит… » Переполненная счастьем, она в этот вечер не могла ни на кого сердиться.
Так, крепко обнявшись, будто боялись хоть на миг разъединиться, Петр и Даша плавно покачивались в танце, – окружающее для них не существовало, они не думали о том, что предстоит впереди; наслаждаясь своей близостью, оба сознавали главное – они созданы друг для друга.
Не в силах больше наблюдать, как счастливы Петр и Даша, Кирилл, с перекошенной от бессильной злобы физиономией, отставил от себя бесполезную бутылку и грязно выругался, не заботясь о том, что его услышат.
«Пойду посмотрю, что там делает Алик… Тоже мне стратег поганый!» – решил он. Хозяина нашел на кухне со шприцем в правой руке: закатав на левой рукав, делал себе укол в вену… Кирилл так и застыл с разинутым ртом: при нем тот раньше никогда этим не занимался.
– Боюсь, ломка начинается, – с мрачным видом пожаловался Алик, растирая ватой уколотое место, но лицо его быстро разгладилось – подействовало «лекарство». – Хочешь попробовать? Улетишь за облака…
Он уже почувствовал необычайный прилив сил, в глазах появился самоуверенный блеск, возникло ощущение – горы при желании своротит…
– Нет уж, как-нибудь в другой раз, – не поддался искушению Кирилл. – Потом от тебя не отвяжешься. Вот разбогатею, тогда посмотрим.
– Ладно, не принуждаю, – снизошел Алик; настроение у него стремительно улучшалось, фантазия вновь заработала в полную силу. – Ты лучше скажи – почему позволил своей Инке спутать все наши карты?
– Что толку теперь об этом говорить? – махнул рукой Кирилл. – Сам бы у нее спросил, когда трахал! Или времени не нашлось? – И видя, что удалось осадить наглого приятеля, решил подбавить жару: – Скажи лучше, гений, – что теперь делать будем? Я ведь пришел сюда почему? Не мог больше наблюдать, как мой Петушок обжимается с Дашкой! Может, скажешь, за что получил три сотни «зеленых»?
– А ты уж и сопли распустил? – с презрением посмотрел снизу вверх щуплый Алик на плотного, коренастого Кирилла. – Поможешь – все будет в порядке. Мы так просто не отдадим девку этому долдону!
– Что ты задумал? – недоверчиво взглянул на Алика, но в душе шевельнулась подленькая надежда.
– А ты молчи и слушай, – понизил голос тот, сел и кивнул, – мол, садись рядом. – Сегодня же все устроим! – Умолк на мгновение и зашептал: – Ты сейчас пойдешь и позовешь сюда Дашу; скажешь – на несколько слов. А я, – насмешливо взглянул на Кирилла, – устрою трогательную сцену прощания. Пока ходишь, приготовлю ей отходняк, да такой, что папу-маму не выговорит!
– Убить ее, что ли, хочешь? – перетрусил Кирилл. – Не вздумай!
– Ну и храбрый ты заяц! С тобой только дела делать! – презрительно бросил Алик. – Не бойся – в этот раз даже не тронем.
– Тогда ничего не понимаю, – пожал плечами Кирилл.
– А это не для слабоумных, – не удержался, чтобы не поддеть его, Алик. – Я ее только напою, раздену и в таком виде предъявлю твоему простаку. Сечешь?
До Кирилла наконец дошло – он просиял.
– Еще бы, Петька сам после этого с ней встречаться не будет. Слишком мнит о себе, чистоплюй!
– Но ты, Кирюха, уж постарайся задержать его подольше! Придумай что угодно, лишь бы он мне не помешал! Ну, иди!
Воспрянувший духом Кирилл вернулся в гостиную и даже обрадовался, что здесь ничего не изменилось: как все влюбленные, Петр и Даша времени не замечали…
– Будет вам миловаться, голубки! Может, хватит для первого раза? – с наигранным веселым добродушием окликнул он их.
– А что, пора уходить… – Петр с трудом опомнился. – Разве уже так поздно?
– Да я пошутил, – натянуто улыбнулся Кирилл. – Просто нужно сделать небольшую паузу. Тебя, Даша, зовет Алик – на два слова.
– А разве это… обязательно? – не скрывая досады, возразила Даша. – Поговорим потом, на свежую голову.
– А ты будто не понимаешь? Он же не слепой – видит, что получил отставку, – с фальшивым сочувствием прояснил Кирилл. – Хочет объясниться на прощание. Уважь его! Мы же с Петей пока мировую разопьем – нам тоже поговорить надо.
Даша неуверенно взглянула на Петра: тот молча кивнул, выражая свое согласие – он понимал чувства Алика.
Глядя на счастливое лицо Петра, Кирилл, вне себя от злобы и зависти подумал:
«Рано радуешься, Петюня! Ни перед чем не остановлюсь, но разрушу вашу идиллию! Все равно Даша будет моей! Только она! Надоели потаскушки!» – яростно твердил он про себя, в то же время изображая на лице дружескую улыбку.
– Все, Петя, сдаюсь! – развел он руками. – Ты победил! Давай выпьем за это и за то, чтобы и мне когда-нибудь так повезло! – провозгласил он, разливая в рюмки остатки коньяка.
– Поддерживаю с удовольствием! – охотно откликнулся Петр, принимая у него из рук рюмку. – Честно признаюсь: я без ума от Даши!
Выпили до дна, закусили дольками лимона.
– Прости, Кирилл, – судьба! Даша могла ведь выбрать лишь одного! А я, как ее увидел – понял, мы созданы друг для друга. Очень рад, что ты поступил, как мужчина.
– Не сомневайся – буду предан вам обоим! – заверил его Кирилл. – Мы с тобой всегда найдем общий язык.
Даша, придя на кухню, была поражена несчастным видом Алика: он порезал палец и неумело перевязывал его куском материи.
– Вот, хотел приготовить закуску для прощального тоста… – С жалкой улыбкой он указал глазами на окровавленный нож, на тонко нарезанные ломтики большого красного яблока. Так не похоже на обычно наглого, самоуверенного Алика… Что чуткое сердце Даши болезненно сжалось.
– Мог бы этого не делать… Не нужны нам никакие сентиментальные тосты, – мягко возразила Даша – интимное объяснение им ни к чему. – Дай-ка лучше я тебе палец как следует перевяжу.
– Не беспокойся, Дашенька, на мне, как на собаке, все заживает, – пошутил Алик и с горькой улыбкой добавил: – Все понимаю, не задержу тебя. Жаль, конечно, что не меня выбрала, но сама знаешь – я старался! – С горестным видом протянул Даше фужер (лошадиная доза снотворного), взял себе другой, с надрывом произнес: – Выпьем по бокалу шампанского за несбывшиеся мечты и пожелаем друг другу счастья!
Однако судьба в этот день окончательно отвернулась от него.
– Спасибо, Алик, за доброе отношение, но пить я не буду! – решительно отказалась Даша. – Иначе меня стошнит. Поверь, я тебе благодарна за все, – особенно за то, что встретила Петра. И конечно, желаю тебе тоже быть счастливым. – И собралась уже выйти.
Алик ее удержал, крепко ухватив за локоть.
– Постой, Даша! Ты не можешь так просто уйти, это несправедливо! – на этот раз искренне взмолился он, понимая, что снова терпит фиаско. – Ну сделай хоть глоточек!
Но Даша была неумолима. Потеряв над собой контроль, с решимостью отчаяния Алик грубо развернул ее лицом к себе и брызгая слюной потребовал:
– Не доводи меня до крайности, Даша! Либо сделаешь, что предлагаю, и уйдешь по-хорошему, либо пеняй на себя!
– Да что с тобой, Алик? У тебя крыша поехала?! – испугалась Даша, пытаясь вырваться. – Отпусти немедленно, не то закричу! Мне больно!
– Вот сейчас тебе впрямь будет больно! – Он вышел из себя и дал ей оплеуху. – Глупая сучка! Променяла меня на обалдуя! Спроси Марину, кто из нас лучше!
От такой ужасной неожиданности Даша даже не почувствовала боли. Она была крепкая девушка, а ярость и возмущение прибавили ей силы.
– Так вот ты оказывается какой?! – Она вырвалась из его рук и гневно бросила ему в лицо: – Права мама: ты – мышиный жеребчик! Много ты понимаешь в женщинах! Мы не животные!
Однако тому под действием наркотика все казалось нипочем и он снова замахнулся ее ударить. На крик вбежали Петр, Кирилл, Инна – и он замер с поднятой рукой…
– Ты что это себе позволяешь, паскудник?! – Петр, мгновенно оценив обстановку и загородив собой Дашу, грозно надвинулся на него. – Как посмел руки распускать?! Молись Богу, что у себя дома! Не то от тебя мокрое место осталось бы!
Наркоман, опустив голову и глядя исподлобья, только сопел. Петр повернулся к остальным:
– Все! Мы с Дашей уходим, а вы как хотите! А с этой гнидой, – с презрением кивнул он в сторону Алика, – я рассчитаюсь в другом месте. Он у меня забудет, как на женщин руку поднимать! – И шагнул в сторону двери. И вдруг раздался отчаянный дикий крик Даши:
– Пе-етя, береги-ись!
Плохо соображая, но испытывая дикую ненависть, хозяин квартиры схватил острый столовый нож и бросился на него, пытаясь нанести удар в спину… Петру бы несдобровать, но, молниеносно среагировав на крик, он отпрянул в сторону, и нож лишь полоснул по левому предплечью. Однако рана оказалась глубокой – кровь хлынула ручьем.
Опомнившись при виде крови, Алик в панике сбежал, о нем вспомнили, лишь когда, перетянув пострадавшему руку, остановили кровотечение. Однако вызывать милицию Петр категорически запретил.
– Нам с Кириллом хватит и истории с наркотиками. Если к этому еще прибавится поножовщина – нас выкинут из института, – объяснил он Даше и проснувшимся Гаррику с Ритой. – Инна подтвердит.
По той же причине не стали обращаться за медицинской помощью. Петр лишь попросил, чтобы позвонили родителям; когда подошел отец, коротко сообщил, что произошло. Спросив о характере ранения, Михаил Юрьевич велел ему немедленно ехать домой.
– Не беспокойтесь – доставлю с комфортом! – заверил всех Кирилл. – Только помогите довести до машины. Молодец, Петька! – похвалил он друга, очень довольный, что история не получит огласки. – Ты настоящий мужик!
Ранение оказалось, к счастью, не слишком серьезным. Выздоровление шло быстро, но в зимний дом отдыха, о чем мечтал, сдавая сессию, Петр так и не попал. Теперь Даша каждый день справлялась по телефону о его здоровье.
– Что это за девушка у тебя появилась? – не скрывая радостного любопытства, попыталась выяснить Светлана Ивановна. – Из твоего института?
– Студентка иняза, – коротко отвечал Петр, не желая до времени говорить с матерью о Даше. – Вот познакомлю – все сама узнаешь.
– А почему ты уверен, что нас познакомишь? – пошутила Светлана Ивановна. – Может быть, разочаруешься и я не узнаю, кто о тебе так трогательно заботится.
– Не сомневайся – узнаешь! Даша меня никогда не разочарует! Тебе она понравится, я уверен.
– Заинтриговал ты меня! Вот уж чего не ожидала… Все сторонился девушек и вдруг так серьезно увлекся!
– Рука судьбы! – с улыбкой пошутил Петр. – Небеса вознаградили за долготерпение.
– Ну просто не дождусь, когда увижу эту Дашу, – пожаловалась мужу Светлана Ивановна. – Умираю от любопытства!
Долго ей мучиться не пришлось – знакомство с Дашей состоялось еще до окончательного выздоровления сына. Этому способствовало, что Михаил Юрьевич, как ни уговаривали его Кирилл и Петр, категорически не соглашался амнистировать Алика.
– Нечего вам бояться неприятностей в институте, раз ни в чем не виноваты! Негодяй должен ответить по закону!
Ссылки на вспышку ревности и на то, что Алик был не в себе под действием наркотика, не помогали.
– Как вы можете защищать убийцу?! – возмущался Михаил Юрьевич. – Петя ведь случайно остался жив!
– Он больше этого никогда не сделает! – уверял Кирилл. – Перепугался до смерти!
– А за себя я сам с ним посчитаюсь, – добавил Петр.
– Не согласен! Этот наркоман опасен для общества! – стоял на своем отец. – Ответит по закону, – может, это его образумит. Предупреждаю: раз вы такие несознательные, сам напишу заявление, как отец.
Очевидно, Кирилл передал Алику; на следующий день Петру позвонила Даша и стала умолять:
– Петенька, только пойми меня правильно! Никогда ему не прощу! Но мне невыносимо и то, что из-за тебя его посадят в тюрьму.
– С чего ты это взяла? Я и не думаю об этом, – возразил Петр. – У меня с ним будет мужской разговор – за то, что тебя ударил. А так не стал бы и рук марать!
– Алик сказал, что твой отец на него в суд подает. Прибегал ко мне, умолял простить, в ногах валялся… Тюрьмы боится, говорит – его там убьют! – Даша перевела дыхание, всхлипнула. – Петенька, он же из-за меня на преступление пошел, из ревности… – голос ее дрогнул. – Клянется, что никогда больше…
– Ну а я-то что могу сделать? – удрученно произнес Петр. – Отец ему не верит, считает, что опасен. Мы его с Киром уламывали, а он – ни в какую!
В трубке опять послышалось всхлипывание, и после небольшой паузы Даша тихо, но твердо попросила:
– Разреши мне, Петенька, поговорить с твоим отцом! Постараюсь ему объяснить, что нельзя Алику в тюрьму, – слабый он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47