Возможно, мне не повезет, но зато я выучусь разнюхивать секреты, и тогда меня, как Сибела, будут отправлять в дальние странствия, и я получу файра, чтобы посылать в Цех донесения… – Внезапно Пьемур спохватился и, испуганно вытаращив глаза, с опаской уставился на Менолли.Девочка не выдержала и рассмеялась. Зато Тимини, который, видимо, уже не впервые выслушивал далеко идущие замыслы Пьемура, едва не подавился от возмущения.– Ты не думай, Менолли, я правда без ума от файров, – принялся оправдываться Пьемур, пытаясь загладить неловкость и не упасть в глазах Менолли.Менолли не могла отказать себе в удовольствии подразнить юного негодника и сделала вид, что сердится. Но вид у мальчишки был такой безутешный, что она сменила гнев на милость значительно раньше, чем намеревалась.– Ладно, Пьемур, – ведь ты мой первый и самый верный друг во всем Цехе. И я уверена, что мои файры к тебе искренне привязались. Кривляка, Крепыш и Лентяй даже едят у тебя из рук. Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но если мой голос будет хоть что-то значить, ты обязательно получишь яйцо из Красоткиной кладки.Пьемур испустил такой шумный вздох облегчения, что умудрился привлечь внимание девочек, которые до сих пор продолжали делать вид, будто этот край стола не существует. Подали подносы с тушеным мясом и овощами, и Менолли, воспользовавшись общим шумом, спросила у Аудивы, как дела.– Теперь, когда они кончили бесноваться, уже лучше. Хорошо еще, что я родовитее их всех – пусть даже считается, что в Цехе арфистов родовитость не имеет никакого значения.– Ты к тому же еще и лучше всех играешь, – вставила Менолли, желая подбодрить Аудиву. Уж больно несчастный вид был у девочки: щеки вон как опухли – должно быть, полночи проплакала.– Так ты действительно считаешь, что я могу научиться? – недоверчиво спросила Аудива, но глаза ее радостно блеснули.– Судя по тому, что мне удалось услышать в то утро, – да. Остальные просто безнадежны. Если ты не обязана проводить у Данки все свободное время, то заходи ко мне, можем поупражняться вместе.– Играть вместе с тобой? Правда, Менолли, ты не шутишь? Я так хочу учиться, а остальные клуши только и знают, что сплетничать о воспитанниках из холда, о тряпках да о том, кого папаши подыщут им в мужья!Менолли протянула руку ладонью вверх, и Аудива ее с благодарностью пожала – глаза девочки разгорелись, все следы былой печали как рукой сняло.– Погоди, ты же еще не знаешь, что произошло у нас в домике, – доверительно понизив голос, сказала она. Пьемур, прислушиваясь, вытянул шею, но Аудива махнула на него рукой. – Редкая, я тебе скажу, была потеха! А слышала бы ты, что Сильвина наговорила Данке! – хихикнула она.– А как ты думаешь, не будет неприятностей из-за того, что Пону отослали домой? Как-никак она внучка правителя холда.Личико Аудивы слегка омрачилось.– Главный арфист имеет полное право решать, кого оставить в своем Цехе, а кого отослать, – торопливо проговорила она. – По званию он равен лорду-правителю, а тот может избавиться от любого воспитанника, когда пожелает. К тому же, ты и сама дочь правителя.– Правителя, но не лорда. Только теперь я – ученица, – Менолли потрогала ученический значок, который был для нее дороже любого родства.– Ты ученица Главного арфиста, – напомнил Пьемур. Видимо, слух у него был действительно острый, коли он разобрал, о чем они шушукаются. – А это совсем особое дело. – Он в упор посмотрел на Бриалу, которая тоже пыталась расслышать, о чем шепчутся Менолли с Аудивой. – И тебе, Бриала, лучше бы об этом не забывать, – добавил он и грозно нахмурился.– Можешь сколько угодно думать, что ты какая-то особенная, – надменно проговорила Бриала, обращаясь к Менолли, – и все равно, ты всего-навсего ученица. А Пона – любимица своего деда. Подожди, пусть он узнает, что здесь творится, тогда посмотрим, что от тебя останется! – Она насмешливо прищелкнула пальцами.– Закрой рот, Бриала, все равно, кроме глупостей от тебя ничего не услышишь, – заявила Аудива, но Менолли уловила в ее голосе оттенок неуверенности.– Ах, глупости? Ты еще не знаешь, что Бенис обещал устроить твоему Видериану!Их спор нарушил протяжный стон Пьемура.– Скорлупа и Осколки – Пона уехала! Значит, теперь, хочешь-не хочешь, мне придется петь ее партию! Вот еще новая напасть! – Его отчаяние, каким бы притворным оно ни было, удачно свернуло разговор на предстоящий Весенний праздник.– Ты, Менолли, может быть, думаешь, что ярмарка – это самая потеха. Тогда подожди до праздника. В холде придется здорово потесниться – ведь нужно будет на два дня дать приют населению всего западного Перна! К нам отовсюду съедутся всадники и арфисты, ремесленники и холдеры – крупные и мелкие. Как раз тогда и назначают новых мастеров, набирают новых учеников. И начинается такое веселье, что я даже согласен петь за Пону. А уж танцы будут до самого утра, а не только до темноты.Прозвучал гонг, объявили список обязанностей. Большинству групп предстояло убирать ярмарочную площадь и мотыжить поля, где вчера паслись на привязи скакуны. Пьемур недовольно скривился: его группа получила назначение в поля. При виде его уныния Бриала злобно усмехнулась. Он хотел было достойно ответить, но Менолли наступила ему на ногу. Мальчуган недоуменно вытаращил глаза, но девочка укоризненно покачала головой и похлопала себя по плечу. Пришлось смириться – Пьемур отлично понимал: нужно ладить с Менолли, чтобы получить файра. Менолли, как ей и было предписано, отправилась к мастеру Олдайву, который, осмотрев ее ноги, объявил, что они в полном порядке, и посоветовал девочке обратиться к Сильвине по поводу башмаков. С рукой тоже дела шли на лад – нужно только постараться, чтобы кожа не трескалась. Тише едешь – дальше будешь: вот в чем весь секрет. И еще: не нужно забывать о заживляющем бальзаме.Когда девочка шла через двор, направляясь на урок к мастеру Шоганару, в воздухе появились ее файры. Красотка уселась к ней на плечо, передавая впечатления веселого купания в озере, теплых, нагретых солнцем прибрежных скал. Очевидно, с ними была и Мерга – на камнях Менолли разглядела вторую золотую королеву. Настроение у всей компании было безоблачное.Мастер Шоганар не шевелился. Одна пухлая ладонь подпирала щеку, другая застыла на бедре. Сначала Менолли показалось, что он спит.– Значит, все-таки вернулась ко мне – после столь успешного пения на ярмарке?– А что, не нужно было петь? – услышав в его голосе упрек, Менолли так резко остановилась, что Красотка тревожно чирикнула.– Ты никогда не должна петь, не получив моего особого позволения, – огромный кулак опустился на стол.– Но сам Главный арфист…– Кто твой учитель вокала – я или Главный арфист? Я тебя спрашиваю!– так оглушительно взревел Шоганар, что Менолли отшатнулась.– Вы, мой господин. Только я подумала…– Ах, подумала? Знай: пока ты у меня учишься, за тебя думаю я… А тебе, юная Менолли, еще предстоит у меня немалому научиться, пока твой голос не достигнет должного уровня, необходимого для настоящего арфиста! Я достаточно ясно выразился?– Да, мой господин. Мне очень жаль, что так получилось. Просто я не знала, что нарушаю…– Ну, ладно, ладно, – внезапно голос мастера зазвучал столь благосклонно, что Менолли подозрительно уставилась на него. – Ведь я, кажется, действительно не предупредил, что пока не считаю тебя готовой для выступлений на публике. Так что принимаю твои извинения.Девочка с облегчением перевела дух.– К тому же, – продолжал он, – ты вчера выступила не так уж плохо.– Так вы меня слышали?– Разумеется, слышал! – Его кулак снова опустился на стол, хотя и с меньшим грохотом, чем в первый раз. – Я слышу каждый голос, звучащий в нашем Цехе. И должен тебе сказать, что фразировка была просто ужасна! Пожалуй, самое лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это проработать песню с самого начала, чтобы ты наконец поняла, что значит правильное исполнение. – Он обреченно вздохнул. – Ведь тебе наверняка придется снова петь ее на публике – это совершенно очевидно, поскольку ты сама ее сочинила, к тому же она несомненно популярна. Так что придется тебе научиться петь ее как следует! Итак, начнем с дыхательных упражнений. Ну скажи, – последовал очередной удар по столу, – как можно их выполнять, если ты стоишь на другом конце зала и к тому же трясешься как в лихорадке? Успокойся, девочка, я ведь тебя не съем, – пропел он нежнейшим голосом – такого она у него еще не слышала. На губах его появилась едва заметная улыбка. – Хочешь-не хочешь, – добавил он уже значительно строже, – а я научу тебя извлекать из песни все, что можно.Хоть урок и начался с неожиданной взбучки, Менолли покидала класс мастера Шоганара с сознанием, что она многое поняла. Они прошли всю «Песенку о королеве файров» фраза за фразой. Время от времени Красотка вплетала в мелодию свою заливистую трель. К концу занятия Менолли преисполнилась еще большего благоговения к музыкальному таланту мастера Шоганара. Он наглядно показал ей, как подчеркнуть каждый нюанс и оттенок мелодии, и в его интерпретации песня приобрела несравненно большую выразительность.– Завтра, – сказал на прощание мастер Шоганар, – принесешь ноты песни, которую ты недавно сочинила. Ну, той, про Брекки. Хорошо, что у тебя хватает сообразительности писать музыку, которую ты можешь петь сама, которая укладывается в лучшую часть твоего диапазона. Ну-ка, скажи, ты специально так делаешь? Хотя нет, это некорректный вопрос – недостойный меня и обидный для тебя. А теперь ступай! Я устал до умопомрачения.Голова его снова упала на руку, и не успела Менолли поблагодарить мастера за столь поучительный урок, как он уже захрапел.Красотка, весело чирикая, взлетела Менолли на плечо, а девочка, внезапно ощутив, наверное, такую же усталость, на которую жаловался мастер Шоганар, стала оглядываться по сторонам в поисках остальной стаи. Файры, как обычно, сидели на коньке крыши, греясь на солнышке. Скорее всего, там они и останутся до самого ужина.Менолли вошла в здание Цеха, размышляя, когда лучше обратиться к Сильвине по поводу башмаков, но, услышав, что на кухне царит суматоха, решила отложить свою просьбу до лучших времен. Она поднялась к себе и застала дверь комнаты открытой. Вот неожиданность: оказывается, ее дожидается Аудива.– Извини, Менолли, – получается, что я поймала тебя на слове… Но, если по честному, я больше ни минуты не смогла оставаться в этом гадюшнике!– Я потому и предложила.– У тебя усталый вид. Мастер Шоганар умеет довести до изнеможения. Мы-то занимаемся с ним раз в неделю, а ты, бедняжка, каждый день? Небось, как всегда, стучал кулаком? – Аудива хихикнула и весело стрельнула глазами.Менолли тоже засмеялась.– Вчера я пела на ярмарке, не получив на то его особого позволения.– Звезды небесные! – Аудива не знала, смеяться или сочувствовать. – Непонятно, чем он недоволен? Ты пела просто изумительно! Видериан сказал, что он никогда не слышал морскую песню в таком дивном исполнении. В нем ты нашла еще одного доброго друга, если, конечно, эта новость может тебя утешить. А все твой меткий удар, подбивший Бенису глаз! Видериан сам не раз мечтал отделать этого наглого олуха. – Как ты думаешь, Аудива, может лорд Сэнджел, правитель Болла, заставить мастера Робинтона…– Неужели ты приняла всерьез болтовню мерзавки Бриалы? Менолли, милая…– Но ученик не имеет права…– Не имеет, если иметь в виду обычного ученика, – нехотя согласилась Аудива, – ведь у школяра нет никакого звания. Звания начинаются с подмастерья. Но Пьемур не зря сказал: ты личная ученица самого мастера Робинтона. А уж если мастер Робинтон что-то решил, никакой лорд не заставит его переменить мнение. К тому же, ты ни в чем не виновата. Это Пона все затеяла, да еще пыталась тебя оболгать. Послушай меня, Менолли! Неужели горстка злобных сплетниц может испортить тебе настроение? Они же просто завидуют! И с Поной все дело было именно в этом. А потом, – лицо Аудивы прояснилось: она, кажется, нашла решающий довод, – ты нужна лорду Гроху, чтобы учить уму-разуму его Мергу! А твоя новая песня… Ох, Менолли, Тальмор нам ее сыграл – это такая прелесть, что я даже сказать не могу! «Я без тебя погибну вмиг / молю тебя, живи», – у Аудивы оказалось грудное контральто, выразительно вибрирующее на низких нотах. – Я чуть не разревелась, и пусть я только глупая девчонка…– Ни капельки ты не глупая! Ты одна вступилась за меня против Поны…Аудива сокрушенно закусила губу.– Но ведь я не сказала тебе про самое первое распоряжение мастера Домиса… – девочка виновато умолкла, – хотя и знала, – чуть слышно добавила она. – Мы все знали. Они хотели тебе насолить из-за твоих файров…– Но ты же сказала мастеру Домису, что мне не передали.– Что правда, то правда.– А потом в трудную минуту взяла мою сторону против Поны и всех воспитанников – это тоже правда. Давай забудем все, что было… и просто будем друзьями. У меня еще никогда не было подружки, – робко призналась Менолли.– Никогда? – изумилась Аудива. – Разве тебя не отдавали на воспитание?– Нет. Я самая младшая в семье, а Полукруглый расположен в такой глуши… да еще постоянные Падения. А потом это решает арфист, но Петирон никогда…– Видишь, как удачно вышло, что старик Петирон держал тебя при себе!– просияла Аудива. – Но теперь мы с тобой подруги – верно?И девочки скрепили уговор крепким рукопожатием.– Неужели они действительно разучивают мою песню? – недоверчиво спросила Менолли.– Да, и при этом перекашиваются от злости, потому что знают: ее написала ты! – захлопала в ладоши Аудива. – Я была бы очень благодарна, если бы ты показала мне какие-нибудь аккорды попроще, чем те, которые у тебя в нотах. А то у меня никак не получается…– Они и так простые.– Для тебя, может, и простые, а вот для меня… – Аудива застонала, досадуя на себя за неумелость.– Попробуй так, – Менолли протянула ей гитару, – начни с ми-мажорного аккорда… ну, возьми же его… так. А теперь разреши его в тональности ля-минор.Скоро Менолли поняла: нет, чтобы заниматься с Аудивой, у нее маловато терпения. Особенно, если учесть, что теперь они лучшие подруги. К тому же Аудива честно старалась следовать всем указаниям Менолли. Тем не менее, обе девочки с облегчением вздохнули, когда их занятие прервали истошные вопли файров. Аудива сразу вспомнила, что ей нужно сбегать переодеться, а то после ужина будет некогда или она опоздает на репетицию. Порывисто обняв Менолли, она помчалась по ступенькам вниз.Пьемур с Камо уже дожидались Менолли у кухни. Девочке не верилось, что она в Цехе арфистов всего неделю. Сколько всего произошло за это время! А файры-то, файры – привыкли, как будто живут здесь с самого рождения. Она и сама привыкла к ежедневному распорядку – по утрам занятия с Домисом и подмастерьями, после обеда – с мастером Шоганаром. А главное, теперь у нее есть право, несказанно приятное право – нет, даже не право, обязанность, причем возложенная самим Главным арфистом, – сочинять песни! Как раз то, о чем она мечтала и что ей строго-настрого запрещалось!Всего семь дней назад она стояла посреди этого самого двора и чуть не плакала от страха. Как это сказал Т'геллан? Ах да, он дал ей неделю на привыкание. А ведь всадник оказался прав, хоть она тогда ему и не поверила. И еще он сказал: арфистов нечего бояться. И это верно, но все же ей пришлось столкнуться с завистью и непониманием, и она кое-как с этим справилась: приобрела верных друзей и сумела понравиться тем людям, – как в Цехе, так и в холде, – от которых зависит ее будущее. И еще – она успела найти для себя даже не одно, а несколько занятий: благодаря своим песням, своим файрам и, как ни странно, благодаря знанию морского дела.Лишь одна тягостная мысль не давала ей покоя. что если злопамятная Пона настроит против нее, ничтожной ученицы Цеха арфистов, своего могущественного родственника? Ведь не все лорды склонны проявлять такую терпимость, как лорд Грох. И не у всех есть файры. Менолли никак не могла отделаться от этих опасений – слишком многого ее уже лишали, когда она жила дома, в Полукруглом… Глава 11 Пой громче о радости, вновь обретенной,Что к нам возвратилась на крыльях дракона. На следующее утро Домис поймал ее на пороге столовой.– Сможешь быстро записать ту морскую песню, которую пела на ярмарке?Я ее никогда раньше не слышал. – По его хмурому виду было трудно понять, считает ли он, что в этом виновата Менолли или кто-то другой. – Мастер Робинтон хочет, чтобы морские песни звучали на суше и наоборот… – заметив недоумение девочки, Домис спохватился. – В принципе, я с ним согласен, но, видишь ли, он требует, чтобы все было готово немедленно. Ведь сегодня подмастерья отправляются в путь, и он хочет, воспользовавшись этим, разослать с ними как можно больше копий – неизвестно, когда представится следующий случай.– Я могу сделать несколько копий, мне не трудно, – предложила Менолли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28