увидела, как огромный армейский контейнер поднял облако пыли, услышала крики, взрыв и проследила дождь осколков и даже направление их полета.
Потом она увидела, как фигура Джеффа повернулась, зашаталась и упала.
– Самое опасное – рана в груди, – добавила его мать. Её ясное сознание нарисовало графически точный образ растерзанного тела Джеффа и длинную глубокую рану на левой половине груди. – Врачи говорят, что у него шок, но я не могу проникнуть в его сознание. Думаю, у тебя должно получиться.
Положение критическое.
– Где он? – спросила Ровена с напускными спокойствием и решительностью.
Она чувствовала, что Истия Рейвен явно что-то недоговаривает. С Джеффом что-то не так. Она постаралась как можно лучше скрыть отчаяние, охватившее её.
Ровена была предельно внимательна, когда Истия спровоцировала в её мозг образ подземного сооружения, где расположилось единственное в разбомбленном городе медицинское учреждение. Большая цифра 7 была нарисована на столбе у хорошо освещенного входа.
– Мы последуем за тобой, – добавила Истия, кивнув на вездеходы, стоявшие рядом.
Ровена понимающе наклонила голову и вобрала в себя энергию присутствовавших при встрече людей.
Сконцентрировавшись на координатах места назначения, она телепортировала себя как можно ближе к семерке на столбе, чтобы не столкнуться с каким-нибудь человеком или машиной «Скорой помощи». В результате она очутилась в каком-то дюйме от столба и сразу же направилась к входу. Кругом переплетались поля других Талантов, Талантов разной силы.
Большинство из них пытались справиться с горем и болью. Ведь это был госпиталь! Что ещё в ауре этого места она ожидала увидеть? Джефф Рейвен мог значить очень много для неё лично, но она заметила и другие жертвы в картине, нарисованной Родри.
Двери седьмого отделения распахнулись. Её прибытия явно ждали, Ровену немедленно проводили в палату интенсивной терапии, где лежал Джефф Рейвен.
Довольно много времени, пришлось провести в приемной, пока дезинфекционная панель не очистила её от всевозможных бактерий. Как только процедура закончилась, внутренняя дверь отодвинулась в сторону. Круглая палата была разделена на десять секторов; те, в которых лежали раненые, были занавешены. На стене над каждым сектором мерцал экран системы, контролирующей жизненные функции. Экраны были хорошо видны медикам, находившимся в центре зала.
Джефф был в пятом секторе, четыре врача и медсестра наблюдали за данными на его экране, тихо обсуждая результаты. Их комментарии и растерянный вид подсказали Ровене, что одна пара врачей уже потеряли надежду на спасение. Двое других были Талантами, один из них отчаянно пытался найти для Джеффа какой-то выход. Они заметили её приход и освободили место у его кровати.
Несмотря на то что Ровена уже знала, насколько опасны раны Джеффа, она пришла в ужас, увидев его. Загорелое лицо казалось мертвенно-бедным под мощными хирургическими лампами. На левой части тела, от плеча вдоль груди, бедра и до икры, были видны десятки ран. Но самой глубокой была рана на груди. Ровена проследила, как разорвав кожу и мышцы и проломив кости, травма чуть-чуть не достала до сердца.
– Асаф, главный медик, – представился пожилой мужчина. Его мозг продолжал перебирать всевозможные способны лечения, но смотрел он на неё, как будто ожидая чуда. – Они доставили вас в рекордно короткий срок. Мы только что спустились сюда с места происшествия. – Он помолчал, и Ровене не надо было обладать Талантом, чтобы понять, что ему трудно говорить.
– Ваш прогноз?
Главный медик вздохнул, подбирая слова, но Ровена уловила и невысказанное.
– Он перенес тяжелый шок и потерял много крови. «Случай очень сложный, несмотря на то что он был сразу же телепортирован прямо сюда. Адмирал прислал двух своих лучших хирургов. – Асаф указал на двух других врачей.
Мягко прозондировав их сознания, Ровена поняла, что военные медики поражены уже тем, что Джефф остался жив после операции. Они не давали ему ни одного шанса. Их сомнения только укрепили решимость Ровены.
– Последствия шока и потери крови вполне устранимы, – заявила она с такой уверенностью, что сама удивилась. Но это был Джефф, Джефф Рейвен, её любимый.
– Если он продержался бы ещё хоть пару часов, его состояние действительно может стабилизироваться, – пробормотал Асаф, несколько приободрившись.
– Это было бы чудом. – Один из военных покачал головой. – В таком случае он уже должен был реагировать на…
Ровена не стала обращать на него внимание и взглянула на двух Талантов – сиделку по имени Ракелла Чадевски, тетю Джеффа, и врача, который, как она определила, был его братом Дином.
– Кто-нибудь из вас пытался добиться его реакции?
– Пытались, когда его только привезли… – отозвался Дин.
«Не было даже проблеска, – сообщила Ракелла, – к тому же требовалось провести необходимые действия физического характера, пока не стало слишком поздно. Я только что закончила восстанавливать деятельность сердца!» «Успели?» – только и спросила Ровена, панически боясь услышать то, что, по её мнению, всё-таки скрыла от неё Истия Рейвен. Сердце можно «починить», а если нужно, то и заменить, даже в этом, временном, госпитале. Пока мозг снабжается кислородом, рана в сердце не так страшна для Таланта, как обширное ранение головы.
«Конечно, – заверила её Ракелла. – Я внимательно следила за сердцем…
– Она робко улыбнулась. – И поддерживала его работу с самого начала».
«Никто не пытался связаться с ним на метаморфическом уровне?» «Никто из нас не знает этой техники», – вздохнул Дин.
«Тогда смотрите внимательнее».
Ровена была поражена: неужели врачей-Талантов на Денебе не учат ничему, кроме восстановления сердечной деятельности?
Подавляя страх, который вызывал у неё вид умирающего, Ровена пододвинулась к кровати и положила руки на ноги Джеффа. Она сказала себе, что довольно прохладная кожа вполне естественна в его состоянии, и крепко сжала лодыжки руками, ощущая слабый, ненаполненный пульс. Пальцами и разумом она чувствовала, что там закупорка: циркуляция крови почти прекратилась. Она глубоко вонзила большие пальцы в подошвы его ступней, туда, где находилась точка солнечного сплетения, и стала массировать её и всю стопу сильными круговыми движениями. Потом сильно сжала самые кончики его больших пальцев. И снова вернулась к массажу точки солнечного сплетения. И только нажала на неё, как послышался быстрый вздох Ракеллы:
«Есть реакция. Не знаю, что ты там делаешь, но это помогает!» «Ты лечишь его на физическом уровне. А я буду действовать на метаморфическом».
«Можно я помогу?» – спросила Ракелла.
«Конечно, делай то же, что и я. Признаюсь, я всего несколько раз практиковала подобное лечение, но оно очень эффективное. Каждое действие приводит к определенному результату. В данном случае время не имеет для него никакого значения, поэтому мы воспользовались долговременным методом, который усилит уровень поддержки и подкрепит его жизненные силы, восстановит равновесие.
Тут девушка на миг прервала массаж, услышав звонкий крик рассерженного ребёнка.
– Не волнуйся, – сухо сказала Истия Рейвен, входя в комнату.
И Ровена действительно успокоилась благодаря присутствию матери Джеффа.
– Я думаю, Асаф, что вокруг моего сына слишком много народу.
Поблагодари людей из Флота и отправь их назад. Они негативно настроены, не стоит иметь здесь плохую ауру.
С помощью Ракеллы, следившей теперь за каждым её движением, Ровена повторила полный массаж стоп, разогрев их, затем нежно и легко промассировала главные кости от большого пальца до пятки. Она долго работала с ямкой между клиновидной и ладьевидной костями, что должно было восстановить его ослабевшую энергетику. Затем двинулась к пятке, массируя ногу с другой стороны, вдоль ахиллесова сухожилия. Она легко касалась пальцами подъема, разминала икроножную мышцу. Потом повторила те же самые движения, но уже с более сильными пассами на ступнях и больших пальцах и закончила массаж легкими движениями на остроконечной кости свода стопы.
Ракелла уже уловила ритм массажа, теперь они работали в унисон. Время от времени Ровена проверяла пульс на артерии левой ноги, страстно желая, чтобы темп её движений отозвался на циркуляции крови Джеффа и он хоть чем-нибудь показал, что тоже борется за жизнь.
Истия подошла к голове Джеффа, убрала со лба его мокрые от пота волосы.
Потом осторожно положила руки на виски и взглянула на Ровену. У матери Джеффа были такие же поражающие своей голубизной глаза, тот же прямой, честный взгляд. Но обе женщины по-прежнему не улавливали никаких проблесков в работе его мозга.
– У нас, Рейвенов, твердые головы, – хмыкнула Истия, настраивая её на надежду.
– И мозолистые ступни, – добавила Ракелла.
Продолжая массаж, Ровена вдруг почувствовала, что расчистила эту ужасную закупорку. Она взглянула на мониторы, и те подтвердили слабое, но вполне ощутимое улучшение. Хотя ничего ещё не говорило о том, что к Джеффу возвращается его Талант.
«Мы не дадим ему уйти!» – мягко сказала Истия, Её глаза задержали взгляд Ровены.
«Нет, конечно нет!» – И Ровена возобновила свои усилия, массируя его ноги от ступней до колен. Даже сейчас, когда он был так слаб, упругость его мышц вызывала в памяти сладостные картины.
«Даже воспоминания могут сейчас пригодиться», – улыбаясь, передала Истия.
Ровена взглянула на неё.
«Джефф говорил, что у вас «громкий голос», – с уважением ответила она, нежно массируя стопы. Самая легкая из ласк могла теперь вернуть его к жизни. – Но он не говорил, что у вас «длинное ухо».
Истия улыбнулась:
«Я слышала об этой технике ручного массажа. Интересно!» «Понадобится время, прежде чем появятся первые результаты…» «Всегда нужно время, чтобы выздороветь, Ровена. И я «чувствую», что это поможет, даже если мы не видим пока большого улучшения».
Вдруг ступня Джеффа слабо дернулась. Ровена отпрянула.
«Ровена, это уже настоящая реакция!» – воскликнула Ракелла, повеселев.
Ровена глубоко надавила на кончик большого пальца левой ноги и увидела, как вздрогнули несколько тонких жил. Ракелла занялась пальцем правой ноги и тоже добилась краткой ответной реакции.
– Сколько вы сможете поддерживать его в таком состоянии? – спросил возвратившийся Асаф, глубоко озабоченный состоянием Джеффа.
– Пока не вернем его, – категорично заявила Ровена. – Там нет времени, где он сейчас.
Асаф согласно кивнул:
– Времени? Он дал нам его, скажу я вам. Оно того стоило. Джефф для всех нас на Денебе особый человек. – Потом он поспешно добавил:
– К сожалению, мне нужна Ракелла. Джефф не единственный раненый.
Истия легко притронулась к плечу Ровены.
– Мне надо покормить малыша, – сказала она, и через её сознание Ровена услышала неистовый крик голодного ребёнка. – Но если нужно, он может подождать ещё…
Ровена поняла, что женщина разрывается между двумя сыновьями, которым нужна помощь.
– Покормите ребёнка! – сказала она. В одиночестве будет даже легче сосредоточить все своё внимание на Джеффе, оставшемся на её полном попечении.
Истия скользнула за занавес. Больной в соседнем отсеке застонал, и Ровена услышала быстрые мягкие шаги медсестры. Без посторонних Ровена заставила себя снова посмотреть Джеффу в лицо. Несмотря на загар, он был очень бледным и Для мужчины такой физической и умственной силы выглядел просто мальчишкой. Без сознания все его черты как будто лишились не только здоровья, но и обаяния. Боль внутри девушки возрастала в угрожающих пропорциях, она с большим трудом сдерживала слезы, горло сдавило, она еле-еле могла вздохнуть.
«Спокойнее! – Телепатический импульс Истии пришёл как нельзя более кстати. – Не сбивай своими отрицательными эмоциями то хорошее, что тебе уже удалось сделать».
Как далеко могла «слышать» его мать! Ровена была одновременно обижена и благодарна ей за напоминание. Она принесла стул, единственный предмет мебели в отсеке, и поставила его в ногах кровати. Затем возобновила метаморфическое лечение, легко-легко, раз за разом повторяя движения.
Время от времени она проверяла пульс, пытаясь синхронизировать его биение со своим темпом.
– Ты здесь, Джефф? Ты ещё здесь? – шептала она, желая, чтобы он услышал хотя бы её голос, если не телепатические сигналы.
Так, продолжая массировать его ступни, она шепотом разговаривала с ним.
Странно, но звук собственного голоса успокаивал её.
Ровене никогда ещё не доводилось играть роль сиделки. Так же, как никогда – нет, такое уже случилось однажды, давным-давно, – не чувствовала она себя такой бессильной. Разве что в падающей вонючей темноте? Но никогда беспомощность не была такой горькой. Какую пользу мог принести сейчас её Талант? Но тем не менее он помог ей! Возможно, мозг Джеффа не знал, что она здесь, но тело его знало, и она отдавала все свои физические силы, чтобы поддержать его нетвердое стремление к жизни. Она положила свою руку ему на запястье, проверяя медленный, но уже довольно стойкий пульс.
Да, его тело знало, что она здесь, даже если это не отражалось на зеленых линиях, мерцавших на экранах.
Столь нужная больному энергия мягко стекала с пальцев девушки. Когда Джефф… да, когда Джефф выздоровеет… она дала себе слово взять дополнительные уроки метаморфики у земных Талантов, чьи целительные способности приближались к чуду. Им и нужно было сейчас настоящее чудо.
Вот только сколько ему потребуется времени, чтобы проявить себя?
Действительно ли она добилась от него ответа? Нужно верить, что все будет хорошо! Джефф будет жить, здоровый, по-прежнему самобытный. Она направила спокойный и мощный, полный любви и преданности поток жизни в Джеффа Рейвена.
Но спустя несколько часов, несмотря на намерение сделать все возможное для спасения Джеффа, несмотря на неудобное положение на низком стуле, несмотря на непрекращающийся массаж, Ровена задремала. Её голова коснулась одной из его ног. Она вздрогнула и, просыпаясь, застыдилась своей слабости, которая вносила негативный элемент в работу. А ведь сейчас так важен был положительный настрой. Она взглянула на мониторы: те показывали улучшение всех функций организма. На крик счастья, вырвавшийся у неё, прибежали обе медсестры.
«Ровена!» – воскликнула Истия. Её «голос» был пронизан надеждой.
Ровена повернулась к Джеффу и почувствовала легкое, но нежное прикосновение его спящего разума.
«Он здесь! Он жив! Он здесь! Он жив!» – нараспев причитала она, всхлипывая от почти непереносимых радости и облегчения. И тут же жутко рассердилась на медсестер, отдернувших занавес и резко отодвинувших её в сторону.
«Пусть они делают своё дело, Ровена, – мягко упрекнула её Истия. – Он ещё не в состоянии помочь себе, поднять свой уровень эндорфина и уменьшить боль, которую, уверяю тебя, он уже скоро почувствует. Его подобрали без сознания, истекавшего кровью, не было времени воспользоваться менее сильными методами анестезии. Нужно дать ему время отойти от лекарств. Но теперь по крайней мере ясно, что он будет жив. От всей души благодарю всех».
Ровене не понравилось, что её так бесцеремонно отстранили от кровати, принудив взирать, как кто-то занимается её любимым. Но медсестры, проделав необходимые процедуры и едва кивнув ей, задвинули на место занавес и вышли из сектора.
– Не стоит прыгать прежде, чем научишься ходить, девочка, – сухо заметила только что вошедшая Истия. – Не думаешь ли ты, что сможешь быть единственной сиделкой для него теперь? Конечно, хотя ты прекрасно знаешь, как лечить на метаморфическом уровне, тебе будет трудно иметь дело с медицинским оборудованием. И не смотри на меня так, дитя мое! Я с радостью приняла выбор моего сына, – Истия предостерегающе подняла руку, – но не пытайся завладеть полностью таким мужчиной, как Джефф.
Присутствие Истии нарушало их уединение. Ровену задевала и предусмотрительность матери. Девушка не хотела ни с кем делить Джеффа, больного или здорового. Вынужденная разлука терзала её ум и чувства.
– Не будь такой ревнивой, Ровена, и не позволяй никаким черным чувствам запятнать то общее, что связывает тебя и Джеффа. Крепи ваши узы, а не затягивай их, – говорила Истия, не обращая внимания на то, что Ровена даже не потрудилась скрыть от неё свои мысли.
И все же, когда Истия успокаивающе положила руку на плечо девушки, Ровена судорожно вздрогнула – настолько она не привыкла к непосредственным физическим контактам. Рука Истии напряглась.
«Да, мы, денебианцы, часто пользуемся тактильными контактами, это просто ещё один способ добиться желаемого. Это помогает нам, тупицам, работать на телепатическом уровне».
– Вы достаточно способны, – рассердилась Ровена. Её врожденное чувство справедливости отвергло самоунижение Истии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Потом она увидела, как фигура Джеффа повернулась, зашаталась и упала.
– Самое опасное – рана в груди, – добавила его мать. Её ясное сознание нарисовало графически точный образ растерзанного тела Джеффа и длинную глубокую рану на левой половине груди. – Врачи говорят, что у него шок, но я не могу проникнуть в его сознание. Думаю, у тебя должно получиться.
Положение критическое.
– Где он? – спросила Ровена с напускными спокойствием и решительностью.
Она чувствовала, что Истия Рейвен явно что-то недоговаривает. С Джеффом что-то не так. Она постаралась как можно лучше скрыть отчаяние, охватившее её.
Ровена была предельно внимательна, когда Истия спровоцировала в её мозг образ подземного сооружения, где расположилось единственное в разбомбленном городе медицинское учреждение. Большая цифра 7 была нарисована на столбе у хорошо освещенного входа.
– Мы последуем за тобой, – добавила Истия, кивнув на вездеходы, стоявшие рядом.
Ровена понимающе наклонила голову и вобрала в себя энергию присутствовавших при встрече людей.
Сконцентрировавшись на координатах места назначения, она телепортировала себя как можно ближе к семерке на столбе, чтобы не столкнуться с каким-нибудь человеком или машиной «Скорой помощи». В результате она очутилась в каком-то дюйме от столба и сразу же направилась к входу. Кругом переплетались поля других Талантов, Талантов разной силы.
Большинство из них пытались справиться с горем и болью. Ведь это был госпиталь! Что ещё в ауре этого места она ожидала увидеть? Джефф Рейвен мог значить очень много для неё лично, но она заметила и другие жертвы в картине, нарисованной Родри.
Двери седьмого отделения распахнулись. Её прибытия явно ждали, Ровену немедленно проводили в палату интенсивной терапии, где лежал Джефф Рейвен.
Довольно много времени, пришлось провести в приемной, пока дезинфекционная панель не очистила её от всевозможных бактерий. Как только процедура закончилась, внутренняя дверь отодвинулась в сторону. Круглая палата была разделена на десять секторов; те, в которых лежали раненые, были занавешены. На стене над каждым сектором мерцал экран системы, контролирующей жизненные функции. Экраны были хорошо видны медикам, находившимся в центре зала.
Джефф был в пятом секторе, четыре врача и медсестра наблюдали за данными на его экране, тихо обсуждая результаты. Их комментарии и растерянный вид подсказали Ровене, что одна пара врачей уже потеряли надежду на спасение. Двое других были Талантами, один из них отчаянно пытался найти для Джеффа какой-то выход. Они заметили её приход и освободили место у его кровати.
Несмотря на то что Ровена уже знала, насколько опасны раны Джеффа, она пришла в ужас, увидев его. Загорелое лицо казалось мертвенно-бедным под мощными хирургическими лампами. На левой части тела, от плеча вдоль груди, бедра и до икры, были видны десятки ран. Но самой глубокой была рана на груди. Ровена проследила, как разорвав кожу и мышцы и проломив кости, травма чуть-чуть не достала до сердца.
– Асаф, главный медик, – представился пожилой мужчина. Его мозг продолжал перебирать всевозможные способны лечения, но смотрел он на неё, как будто ожидая чуда. – Они доставили вас в рекордно короткий срок. Мы только что спустились сюда с места происшествия. – Он помолчал, и Ровене не надо было обладать Талантом, чтобы понять, что ему трудно говорить.
– Ваш прогноз?
Главный медик вздохнул, подбирая слова, но Ровена уловила и невысказанное.
– Он перенес тяжелый шок и потерял много крови. «Случай очень сложный, несмотря на то что он был сразу же телепортирован прямо сюда. Адмирал прислал двух своих лучших хирургов. – Асаф указал на двух других врачей.
Мягко прозондировав их сознания, Ровена поняла, что военные медики поражены уже тем, что Джефф остался жив после операции. Они не давали ему ни одного шанса. Их сомнения только укрепили решимость Ровены.
– Последствия шока и потери крови вполне устранимы, – заявила она с такой уверенностью, что сама удивилась. Но это был Джефф, Джефф Рейвен, её любимый.
– Если он продержался бы ещё хоть пару часов, его состояние действительно может стабилизироваться, – пробормотал Асаф, несколько приободрившись.
– Это было бы чудом. – Один из военных покачал головой. – В таком случае он уже должен был реагировать на…
Ровена не стала обращать на него внимание и взглянула на двух Талантов – сиделку по имени Ракелла Чадевски, тетю Джеффа, и врача, который, как она определила, был его братом Дином.
– Кто-нибудь из вас пытался добиться его реакции?
– Пытались, когда его только привезли… – отозвался Дин.
«Не было даже проблеска, – сообщила Ракелла, – к тому же требовалось провести необходимые действия физического характера, пока не стало слишком поздно. Я только что закончила восстанавливать деятельность сердца!» «Успели?» – только и спросила Ровена, панически боясь услышать то, что, по её мнению, всё-таки скрыла от неё Истия Рейвен. Сердце можно «починить», а если нужно, то и заменить, даже в этом, временном, госпитале. Пока мозг снабжается кислородом, рана в сердце не так страшна для Таланта, как обширное ранение головы.
«Конечно, – заверила её Ракелла. – Я внимательно следила за сердцем…
– Она робко улыбнулась. – И поддерживала его работу с самого начала».
«Никто не пытался связаться с ним на метаморфическом уровне?» «Никто из нас не знает этой техники», – вздохнул Дин.
«Тогда смотрите внимательнее».
Ровена была поражена: неужели врачей-Талантов на Денебе не учат ничему, кроме восстановления сердечной деятельности?
Подавляя страх, который вызывал у неё вид умирающего, Ровена пододвинулась к кровати и положила руки на ноги Джеффа. Она сказала себе, что довольно прохладная кожа вполне естественна в его состоянии, и крепко сжала лодыжки руками, ощущая слабый, ненаполненный пульс. Пальцами и разумом она чувствовала, что там закупорка: циркуляция крови почти прекратилась. Она глубоко вонзила большие пальцы в подошвы его ступней, туда, где находилась точка солнечного сплетения, и стала массировать её и всю стопу сильными круговыми движениями. Потом сильно сжала самые кончики его больших пальцев. И снова вернулась к массажу точки солнечного сплетения. И только нажала на неё, как послышался быстрый вздох Ракеллы:
«Есть реакция. Не знаю, что ты там делаешь, но это помогает!» «Ты лечишь его на физическом уровне. А я буду действовать на метаморфическом».
«Можно я помогу?» – спросила Ракелла.
«Конечно, делай то же, что и я. Признаюсь, я всего несколько раз практиковала подобное лечение, но оно очень эффективное. Каждое действие приводит к определенному результату. В данном случае время не имеет для него никакого значения, поэтому мы воспользовались долговременным методом, который усилит уровень поддержки и подкрепит его жизненные силы, восстановит равновесие.
Тут девушка на миг прервала массаж, услышав звонкий крик рассерженного ребёнка.
– Не волнуйся, – сухо сказала Истия Рейвен, входя в комнату.
И Ровена действительно успокоилась благодаря присутствию матери Джеффа.
– Я думаю, Асаф, что вокруг моего сына слишком много народу.
Поблагодари людей из Флота и отправь их назад. Они негативно настроены, не стоит иметь здесь плохую ауру.
С помощью Ракеллы, следившей теперь за каждым её движением, Ровена повторила полный массаж стоп, разогрев их, затем нежно и легко промассировала главные кости от большого пальца до пятки. Она долго работала с ямкой между клиновидной и ладьевидной костями, что должно было восстановить его ослабевшую энергетику. Затем двинулась к пятке, массируя ногу с другой стороны, вдоль ахиллесова сухожилия. Она легко касалась пальцами подъема, разминала икроножную мышцу. Потом повторила те же самые движения, но уже с более сильными пассами на ступнях и больших пальцах и закончила массаж легкими движениями на остроконечной кости свода стопы.
Ракелла уже уловила ритм массажа, теперь они работали в унисон. Время от времени Ровена проверяла пульс на артерии левой ноги, страстно желая, чтобы темп её движений отозвался на циркуляции крови Джеффа и он хоть чем-нибудь показал, что тоже борется за жизнь.
Истия подошла к голове Джеффа, убрала со лба его мокрые от пота волосы.
Потом осторожно положила руки на виски и взглянула на Ровену. У матери Джеффа были такие же поражающие своей голубизной глаза, тот же прямой, честный взгляд. Но обе женщины по-прежнему не улавливали никаких проблесков в работе его мозга.
– У нас, Рейвенов, твердые головы, – хмыкнула Истия, настраивая её на надежду.
– И мозолистые ступни, – добавила Ракелла.
Продолжая массаж, Ровена вдруг почувствовала, что расчистила эту ужасную закупорку. Она взглянула на мониторы, и те подтвердили слабое, но вполне ощутимое улучшение. Хотя ничего ещё не говорило о том, что к Джеффу возвращается его Талант.
«Мы не дадим ему уйти!» – мягко сказала Истия, Её глаза задержали взгляд Ровены.
«Нет, конечно нет!» – И Ровена возобновила свои усилия, массируя его ноги от ступней до колен. Даже сейчас, когда он был так слаб, упругость его мышц вызывала в памяти сладостные картины.
«Даже воспоминания могут сейчас пригодиться», – улыбаясь, передала Истия.
Ровена взглянула на неё.
«Джефф говорил, что у вас «громкий голос», – с уважением ответила она, нежно массируя стопы. Самая легкая из ласк могла теперь вернуть его к жизни. – Но он не говорил, что у вас «длинное ухо».
Истия улыбнулась:
«Я слышала об этой технике ручного массажа. Интересно!» «Понадобится время, прежде чем появятся первые результаты…» «Всегда нужно время, чтобы выздороветь, Ровена. И я «чувствую», что это поможет, даже если мы не видим пока большого улучшения».
Вдруг ступня Джеффа слабо дернулась. Ровена отпрянула.
«Ровена, это уже настоящая реакция!» – воскликнула Ракелла, повеселев.
Ровена глубоко надавила на кончик большого пальца левой ноги и увидела, как вздрогнули несколько тонких жил. Ракелла занялась пальцем правой ноги и тоже добилась краткой ответной реакции.
– Сколько вы сможете поддерживать его в таком состоянии? – спросил возвратившийся Асаф, глубоко озабоченный состоянием Джеффа.
– Пока не вернем его, – категорично заявила Ровена. – Там нет времени, где он сейчас.
Асаф согласно кивнул:
– Времени? Он дал нам его, скажу я вам. Оно того стоило. Джефф для всех нас на Денебе особый человек. – Потом он поспешно добавил:
– К сожалению, мне нужна Ракелла. Джефф не единственный раненый.
Истия легко притронулась к плечу Ровены.
– Мне надо покормить малыша, – сказала она, и через её сознание Ровена услышала неистовый крик голодного ребёнка. – Но если нужно, он может подождать ещё…
Ровена поняла, что женщина разрывается между двумя сыновьями, которым нужна помощь.
– Покормите ребёнка! – сказала она. В одиночестве будет даже легче сосредоточить все своё внимание на Джеффе, оставшемся на её полном попечении.
Истия скользнула за занавес. Больной в соседнем отсеке застонал, и Ровена услышала быстрые мягкие шаги медсестры. Без посторонних Ровена заставила себя снова посмотреть Джеффу в лицо. Несмотря на загар, он был очень бледным и Для мужчины такой физической и умственной силы выглядел просто мальчишкой. Без сознания все его черты как будто лишились не только здоровья, но и обаяния. Боль внутри девушки возрастала в угрожающих пропорциях, она с большим трудом сдерживала слезы, горло сдавило, она еле-еле могла вздохнуть.
«Спокойнее! – Телепатический импульс Истии пришёл как нельзя более кстати. – Не сбивай своими отрицательными эмоциями то хорошее, что тебе уже удалось сделать».
Как далеко могла «слышать» его мать! Ровена была одновременно обижена и благодарна ей за напоминание. Она принесла стул, единственный предмет мебели в отсеке, и поставила его в ногах кровати. Затем возобновила метаморфическое лечение, легко-легко, раз за разом повторяя движения.
Время от времени она проверяла пульс, пытаясь синхронизировать его биение со своим темпом.
– Ты здесь, Джефф? Ты ещё здесь? – шептала она, желая, чтобы он услышал хотя бы её голос, если не телепатические сигналы.
Так, продолжая массировать его ступни, она шепотом разговаривала с ним.
Странно, но звук собственного голоса успокаивал её.
Ровене никогда ещё не доводилось играть роль сиделки. Так же, как никогда – нет, такое уже случилось однажды, давным-давно, – не чувствовала она себя такой бессильной. Разве что в падающей вонючей темноте? Но никогда беспомощность не была такой горькой. Какую пользу мог принести сейчас её Талант? Но тем не менее он помог ей! Возможно, мозг Джеффа не знал, что она здесь, но тело его знало, и она отдавала все свои физические силы, чтобы поддержать его нетвердое стремление к жизни. Она положила свою руку ему на запястье, проверяя медленный, но уже довольно стойкий пульс.
Да, его тело знало, что она здесь, даже если это не отражалось на зеленых линиях, мерцавших на экранах.
Столь нужная больному энергия мягко стекала с пальцев девушки. Когда Джефф… да, когда Джефф выздоровеет… она дала себе слово взять дополнительные уроки метаморфики у земных Талантов, чьи целительные способности приближались к чуду. Им и нужно было сейчас настоящее чудо.
Вот только сколько ему потребуется времени, чтобы проявить себя?
Действительно ли она добилась от него ответа? Нужно верить, что все будет хорошо! Джефф будет жить, здоровый, по-прежнему самобытный. Она направила спокойный и мощный, полный любви и преданности поток жизни в Джеффа Рейвена.
Но спустя несколько часов, несмотря на намерение сделать все возможное для спасения Джеффа, несмотря на неудобное положение на низком стуле, несмотря на непрекращающийся массаж, Ровена задремала. Её голова коснулась одной из его ног. Она вздрогнула и, просыпаясь, застыдилась своей слабости, которая вносила негативный элемент в работу. А ведь сейчас так важен был положительный настрой. Она взглянула на мониторы: те показывали улучшение всех функций организма. На крик счастья, вырвавшийся у неё, прибежали обе медсестры.
«Ровена!» – воскликнула Истия. Её «голос» был пронизан надеждой.
Ровена повернулась к Джеффу и почувствовала легкое, но нежное прикосновение его спящего разума.
«Он здесь! Он жив! Он здесь! Он жив!» – нараспев причитала она, всхлипывая от почти непереносимых радости и облегчения. И тут же жутко рассердилась на медсестер, отдернувших занавес и резко отодвинувших её в сторону.
«Пусть они делают своё дело, Ровена, – мягко упрекнула её Истия. – Он ещё не в состоянии помочь себе, поднять свой уровень эндорфина и уменьшить боль, которую, уверяю тебя, он уже скоро почувствует. Его подобрали без сознания, истекавшего кровью, не было времени воспользоваться менее сильными методами анестезии. Нужно дать ему время отойти от лекарств. Но теперь по крайней мере ясно, что он будет жив. От всей души благодарю всех».
Ровене не понравилось, что её так бесцеремонно отстранили от кровати, принудив взирать, как кто-то занимается её любимым. Но медсестры, проделав необходимые процедуры и едва кивнув ей, задвинули на место занавес и вышли из сектора.
– Не стоит прыгать прежде, чем научишься ходить, девочка, – сухо заметила только что вошедшая Истия. – Не думаешь ли ты, что сможешь быть единственной сиделкой для него теперь? Конечно, хотя ты прекрасно знаешь, как лечить на метаморфическом уровне, тебе будет трудно иметь дело с медицинским оборудованием. И не смотри на меня так, дитя мое! Я с радостью приняла выбор моего сына, – Истия предостерегающе подняла руку, – но не пытайся завладеть полностью таким мужчиной, как Джефф.
Присутствие Истии нарушало их уединение. Ровену задевала и предусмотрительность матери. Девушка не хотела ни с кем делить Джеффа, больного или здорового. Вынужденная разлука терзала её ум и чувства.
– Не будь такой ревнивой, Ровена, и не позволяй никаким черным чувствам запятнать то общее, что связывает тебя и Джеффа. Крепи ваши узы, а не затягивай их, – говорила Истия, не обращая внимания на то, что Ровена даже не потрудилась скрыть от неё свои мысли.
И все же, когда Истия успокаивающе положила руку на плечо девушки, Ровена судорожно вздрогнула – настолько она не привыкла к непосредственным физическим контактам. Рука Истии напряглась.
«Да, мы, денебианцы, часто пользуемся тактильными контактами, это просто ещё один способ добиться желаемого. Это помогает нам, тупицам, работать на телепатическом уровне».
– Вы достаточно способны, – рассердилась Ровена. Её врожденное чувство справедливости отвергло самоунижение Истии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33