Теперь, после принятого мной решения, я смотрел на них по-другому. Они были чужими, откуда-то из прошлого.Вечером перед тем, как лечь спать, я подошел к зеркалу в ванной и внимательно посмотрел на себя. И увидел незнакомца с тонкими, плотно сжатыми губами, равнодушным лицом и невыразительными глазами. В доме было тихо. Уезжая, они взяли с собой Лоррейн. Теперь до поздней ночи они будут пить, обниматься, потихоньку щупать чужих жен, глупо шутить и смеяться.Когда Лоррейн вернулась домой, я проснулся. Она споткнулась о кресло, пробормотала какое-то ругательство и включила все лампы в спальне. Притворившись спящим, я следил за ней. С трудом держась на ногах, Лоррейн разделась и упала на кровать. После того как она уснула, я встал и выключил свет. В спальне пахло ее духами, табачным дымом, перегаром и едким женским потом.В моем новом мире для Лоррейн не будет места.А для Лиз Адамс? Глава 4 Я приехал в Тампу во вторник, шестого мая. Зарегистрировавшись в отеле под именем Роберта Мартина. Я взглянул на часы. Было десять минут первого. Мне пришлось пройти пешком два с половиной квартала от места парковки, и хотя я снял пиджак и перекинул его через руку, рубашка промокла от пота и прилипла к спине. Я был на девяносто процентов уверен, что в отеле меня ждет записка от Винса, в которой он сообщает, что задуманная операция не состоится. Однако записки не было.Я поднялся в свой номер. Оставалось только одно – ждать. За три дня я проехал тысячу шестьсот миль. Выехав в субботу утром, я рассчитывал проехать это расстояние за три дня, но дорога заняла немного больше времени из-за проливных дождей на всем пути. В этой чертовой Тампе стояла жара, как в парилке, но в комнате было довольно прохладно – кондиционер работал превосходно.Я взял книжку и попытался читать, но никак не мог сосредоточиться. Отложив ее в сторону, я принялся ходить по комнате. Закуривая, тут же тушил сигарету и брал новую. Я уже начал раскаиваться, что ввязался в эту историю, к тому же Винс заставлял себя слишком долго ждать.Двенадцать дней для меня прошли как в тумане. Лоррейн и ее родители почему-то были уверены, что я одумаюсь и вернусь на работу. Но я зашел в контору только за расчетом, после чего стал ходить в разные строительные компании, делая вид, что ищу работу.И буквально с первых шагов меня ждал сюрприз. Джордж Фарр, президент одной из самых известных и процветающих строительных фирм, пригласил меня зайти и поговорить. Я пошел туда в полнейшей уверенности, что получу вежливый отказ, но ошибся.– Джерри, – сказал он, откинувшись в кресле, – при всем уважении к твоему тестю, думаю, ты поступил правильно. Самое время было оттуда убраться. А мне сейчас как раз нужен помощник. Понимаешь, врачи советуют поменьше заниматься делами. Так что все получилось очень кстати. Только учти, работы у тебя будет невпроворот: подгонять мастеров, следить за расходованием материалов, воевать с архитекторами, Целовать в зад клиентов. В случае чего – я буду все время рядом. Значит, так. Я даю тебе триста пятьдесят долларов в неделю, и можешь Рассчитывать на долю в прибылях. Начать можешь прямо сегодня.Предложение Фарра звучало заманчиво, чертовски заманчиво. Приняв его, я мог бы согласиться на условия Лоррейн и, получив развод, стать свободным. “Да... да, это интересно, – пробормотал я. – Спасибо, Джордж. Но мне надо все хорошенько обдумать”.– Мы строим сейчас агентство по продаже автомобилей, два мотеля, супермаркет и жилой дом. У меня полно разных предложений, но без помощника я не потяну. В общем, подумай.– Я позвоню, Джордж.Когда я отъехал от конторы Фарра, в голове моей была полная сумятица. Пожалуй, лучше всего было бы сейчас послать письмо в Тампу:“Уважаемый директор отеля “Шератон”! Если кто-нибудь спросит Роберта Мартина, вручите ему, пожалуйста, этот конверт”.“Винс, дружище! Возвращаю тебе пятьсот долларов. Мне очень жаль, но сумма, о которой мы с тобой говорили, слишком велика. Спасибо, что вытащил меня тогда из реки. Не обижайся”.Дома на меня опять накинулась Лоррейн:– Я не понимаю, что происходит! О чем ты думаешь? На что мы будем жить?– У меня есть кое-какие планы.– Отлично. У него грандиозные планы! Приезжала мама и сказала, что отец ужасно расстроен. Они с папой не могут понять, как ты мог так с ним поступить после всего, что он для тебя сделал. Она даже плакала.– Лоррейн, оставь меня в покое.– Я хочу знать, что ты собираешься делать!– Я собираюсь на несколько дней уехать.– Куда, черт возьми?!– Встретиться кое с кем. Может быть, займу денег и начну собственное дело.– Да кто тебе даст денег?!– Это уж не твоя забота. Дадут и попросят прийти еще. Послушай, взяла бы ты свою бутылочку и пошла бы с ней наверх!– Я имею полное право выяснить, что ты собираешься делать...После этого разговора Лоррейн стала пить больше обычного, а я старался как можно меньше бывать дома.В пятницу, за день до отъезда, я вспомнил о Лиз и мне захотелось с ней увидеться. Я зашел в закусочную напротив нашей конторы, позвонил ей и пригласил выпить чашку кофе. Она ответила, что Малтон как раз уехал и она свободна. Через несколько минут она уже сидела напротив меня за столиком и подробно рассказывала о плачевных делах в их конторе.Я слушал ее и думал о том, что из-за глупости и жадности одного человека рушится дело, в которое я вложил часть своей жизни. Хоть я и воспринимал сейчас все эти новости немного отстранение, все же в глубине души шевельнулась досада.Я видел, что Лиз тоже грустно.– Без тебя у нас совсем тоскливо, Джерри. Особенно мне. Ладно, это все не важно. Лучше расскажи о себе.Я соврал ей, что ищу финансовую поддержку в надежде начать собственное дело.– Надеюсь, тебе это удастся, Джерри. Может, взял бы меня тогда секретаршей.– Да, если я тебя возьму на работу, Лоррейн прямо завизжит от радости.Ее серые глаза с минуту испытующе смотрели на меня.– А тебя на самом деле беспокоит, что на это скажет Лоррейн? Наш разговор становился все более интимным. Никогда ранее мы не касались этой темы.– Я хочу, чтобы ты знала, – произнес я твердо. – С Лоррейн у меня все кончено.– Как это понимать?– Лиз, дело в том, что я тебе наврал. Ну, про то, что я ищу работу и все такое... И насчет собственного дела – тоже.Она нахмурилась.– Я тебя не понимаю, – сказала она недоуменно.– Я не могу пока ничего объяснить. Просто не хочу тебя во все это впутывать. Давай поговорим абстрактно. Представь себе, что у меня вдруг появится... ну, в общем, у меня будет много денег.– Рада за тебя.– Я уезжаю ненадолго. Может быть, вернусь богатым. В ее взгляде вдруг появилось беспокойство.– Джерри, только не делай ничего... никаких глупостей! Прошу тебя!– Не беспокойся, это мои деньги. Все будет в порядке. Ее рука лежала на столе. Я накрыл ее своей ладонью и крепко сжал.В первый раз я взял ее за руку. По лицу Лиз было видно, что ей больно, но она не сопротивлялась.– Я скоро вернусь, Лиз. Вернусь с деньгами. И тогда мы сможем уехать.– Куда?– Да куда угодно. Куда нам захочется.В серых глазах Лиз мелькнуло нескрываемое любопытство. Она была явно взволнована.– Здесь скучно жить, Джерри. И день ото дня становится все тоскливее. – Она облизнула сухие губы.– Я думаю, потом мы сможем все официально оформить.– Вот потом давай и поговорим об этом. Если ты достанешь денег, конечно.Я разжал пальцы. Ее тонкая рука еще с минуту безвольно лежала на скатерти. Потом, словно очнувшись, она быстро допила свой кофе и встала. На прощание она бросила на меня взгляд, полный такой отчаянной надежды, что у меня невольно сжалось сердце.– Я желаю тебе удачи, Джерри, – прошептала она. – Возвращайся поскорей. Тогда поговорим.Я уехал в субботу утром, после отвратительной ссоры с Лоррейн. Машина неслась по мокрому шоссе на юго-восток сквозь проливные дожди. Новоиспеченный мистер Роберт Мартин останавливался на ночь в дешевых мотелях, спал на продавленных кроватях, задыхаясь от отвратительного запаха неисправной канализации и грязного линолеума. По потолку мелькали разноцветные огни неоновой рекламы и свет фар проносящихся за окном грузовиков, из-за стены доносился истерический женский смех и нескончаемый кашель коммивояжера, продающего пластмассовые игрушки.В двадцать минут четвертого телефон наконец зазвонил. Я взял трубку и услышал голос Винса. Он сказал, что сейчас придет, и через пару минут раздался стук в дверь. Вошел Винс, высокий, загорелый и бодрый. На нем была соломенная шляпа и темные очки в тонкой металлической оправе. Закрыв дверь, он бросил на кровать коричневый полиэтиленовый пакет.– Да мы никак нервничаем сегодня, а? – усмехнулся он, бросив взгляд на пепельницу, полную окурков.– Ладно, прекрати! Ну что, черт тебя побрал?Он развернул пакет и достал оттуда шоферскую фуражку. Я надел ее. Фуражка была чуть-чуть тесновата, но со стороны это не было заметно.– Где серый костюм? – спросил Винс. Я открыл шкаф. – Ладно, если добавить сюда черный галстук, сойдет.Он снял шляпу, очки и положил их на диван.– Итак, наш приятель прилетает завтра шестьсот семьдесят пятым рейсом в три часа дня.– Ничего не изменилось? Все идет по плану? – В ту минуту мне страшно захотелось отказаться от нашей безумной затеи.– Да ладно, Джерри, не трясись, я тебя не узнаю! Значит, так. Я достал черную машину. Мелендес думает, что я в Сан-Пауло, улаживаю кое-какие его дела. Кармела наготове. Завтра, в три часа дня по местному времени – а по нашему в четыре, – генерал Пераль получит подробнейшую информацию о подлом заговоре против него. Это будет гениальная операция, Джерри! А мы с тобой получим по большому куску сладкого пирога. Вот так, мой мальчик.– Ну, а теперь что?Винс встал, вытащил из кармана план города и развернул его на столе. Маршрут был отмечен красным карандашом. Мы вышли на улицу. У обочины стоял блестящий черный “крайслер”. Я сел за руль, и мы поехали в аэропорт. Постояв несколько секунд у главного входа, развернулись и поехали дальше. Винс держал на коленях план города и часы, указывая, с какой скоростью ехать на каждом участке пути. Маршрут был весьма запутанным и заканчивался у въезда в больницу. Здесь мы развернулись, и я повторил весь маршрут без подсказок. Ошибся я только дважды. С третьей попытки все получилось идеально. Затем мы подъехали к стоянке, где должен будет стоять мой автомобиль, проехали до универмага и оттуда кратчайшим путем до 301 шоссе, ведущего на север. Эта часть маршрута была простой, и мы решили не повторять ее дважды.Дождавшись времени вечерних посещений, мы зашли через боковой вход в больницу и отыскали коридор, ведущий в приемный покой. Винс внес только одно изменение в свой первоначальный план. Он решил, что будет неразумно бросить где-то машину, взятую напрокат. Лучше вернуть ее и расплатиться, чтобы не привлекать внимания. Для того чтобы быстро стереть с дверцы машины герб, на заднем сиденье будет лежать наготове флакон с бензином. А герб он наклеит перед самым выездом в аэропорт.В десять часов вечера мы расстались. Я вернулся в гостиницу, а Винс поехал ночевать в другое место. В ту ночь я почти не спал. Утром, надев белую рубашку, черный галстук и серый костюм, я выпил в отеле кофе и расплатился за номер. Потом взял чемодан, пакет с шоферской фуражкой и пошел к машине, на которой приехал в Тампу. Я запер чемодан в багажник, отошел от машины и стал ждать. Через три минуты подъехал Винс в черном “крайслере”. Я сел за руль и положил пакет с фуражкой на заднее сиденье. Мы еще раз проехали по маршруту, засекая время. От аэропорта до больницы – двадцать восемь минут, плюс-минус две минуты, в зависимости от движения и светофоров на перекрестках. От больницы до стоянки моей машины – три минуты. Там я буду сидеть с деньгами и ждать Винса. Он тем временем должен будет стереть герб с “крайслера”, выбросить дипломатическую почту и фуражку, расплатиться за автомобиль и пройти пешком шесть кварталов. Мы рассчитали, что на это уйдет тридцать минут. Для того чтобы доехать до универмага, где мы встретимся, мне понадобится всего десять минут. Так что двадцать минут мне лучше не стоять на месте, а покружить по улицам. Винс сделает вид, что ловит попутную машину, а я остановлюсь и подхвачу его. Итак, всего – семьдесят три минуты. Если все будет в порядке и самолет не опоздает, в четверть пятого мы уже будем за городом.В половине первого мы зашли в кафе и съели по паре сандвичей. Я слегка успокоился. От меня требовалось совсем немногое – проехать по маршруту, который я знал как свои пять пальцев. Винс нашел подходящее место, где можно будет оставить диппочту, и мусорный ящик, куда он выбросит фуражку. Мы поехали к стоянке, и я пересел в свою машину. Винс в “крайслере” следовал за мной. Возле бокового входа в больницу мы переложили его чемодан ко мне в багажник. Винс осмотрелся по сторонам. Прохожих не было. Он аккуратно наклеил гербовый знак на дверцу черной машины. Я надел шоферскую фуражку и сел за руль “крайслера”, а он – на заднее сиденье. Не доезжая метров сто до входа в аэропорт, мы остановились. Винс вытащил металлическую коробочку, достал оттуда шприц и наполнил его демеролом, втягивая жидкость через резиновую пробку маленького пузырька.– Ты точно знаешь дозировку?– До одного кубика. Раньше семи вечера он не проснется. А даже если бы и проснулся... Сеньор Зарагоса почти не говорит по-английски. Пока он сможет что-то внятно объяснить, пройдет немало времени. Так что консульство будет уже закрыто. В полной уверенности, что он прилетит завтра, они будут встречать другой самолет. В общем, начнется полная неразбериха.– Значит, все зависит от того, сумеешь ли ты его усадить в машину.– Я уж сумею, милый мой. Будь спокоен!– А я все-таки не очень верю во все это. Слишком уж большие деньги!– Ничего, поверишь, когда будешь их пересчитывать. – Он взглянул на часы. – Еще шесть минут.Вокруг нашей машины сновали люди. Мне почему-то казалось, что на меня в этой дурацкой униформе все обращают внимание. Черный “крайслер” раскалился на солнце как печка. Я весь взмок, тесная фуражка стягивала голову как железный обруч.– Поехали, – скомандовал Винс.Мы подъехали к главному входу и остановились, как и было задумано, слева, где было поменьше народу. Без десяти три. Винс вышел из машины. Тут к нему подошел полицейский.– Эй, приятель, тут нельзя останавливаться, – громко сказал он. Винс широко улыбнулся, поклонился и быстро заговорил по-испански.– Не понимаю, что ты говоришь, но стоянка здесь запрещена, – пожал плечами полицейский.Винс, улыбаясь, похлопал по крыше автомобиля и, отчаянно жестикулируя, объяснил: “Дипломатикс! Дипломатикс! Оффесьяль!”Подошел еще один полицейский, оглядел нас и сказал:– Да ладно, Гарри. Пусть останавливаются, где хотят. И они ушли. Винс кивнул и скрылся за дверью аэропорта. Через пять минут он появился один.– Радуйся, мой мальчик. Я только что позвонил в консульство. Мне сказали, что ожидают сеньора Зарагосу завтра утром, в восемь пятьдесят.У меня немного отлегло от сердца. Теперь можно хотя бы не беспокоиться о том, что вот-вот появится машина из консульства.– А рейс не задерживается?– Точно по расписанию. – Винс поднял голову и посмотрел на заходивший на посадку самолет. – Похоже, это он и есть.Винс хлопнул меня по плечу и, сверкнув белоснежной улыбкой, исчез в дверях аэропорта.Я не спускал глаз с дверей. Несколько минут показались вечностью. Это чувство было мне знакомо. Ты сидишь в засаде, все давно готово, остается только ждать. Вот-вот раздастся звук приближающихся грузовиков или на дороге покажется вражеский патруль. А ты должен затаиться и ждать и молить Бога и дьявола, чтобы тебя не заметили. А потом Винс вскочит и откроет огонь, и грохот его автомата сольется с отрывистым треском наших очередей...Наконец в дверях аэропорта появился Винс в сопровождении невысокого коренастого человека в темном костюме и белой соломенной шляпе. В руках у него был мешок с дипломатической почтой и портфель. Винс нес большой черный чемодан с металлической окантовкой. Оживленно жестикулируя свободной рукой, он что-то втолковывал своему спутнику. Взгляд у того был встревоженный, он явно колебался. Винс настойчиво уговаривал его.Теперь настала моя очередь вступить в игру. Я с невозмутимым видом вышел из машины, открыл заднюю дверцу, затем подошел к Винсу и взял из его рук чемодан, такой тяжелый, что я прямо крякнул от неожиданности.– Моменто! Альто! – Курьер попытался остановить меня резким окриком.Не обращая на его крик никакого внимания, я открыл переднюю дверцу и водрузил чемодан на сиденье, а Винс взял Зарагосу под руку и повел его к машине. Тот еще мгновение поколебался, потом пожал плечами и шагнул к открытой дверце. Все в порядке! Сработало!Но в этот самый момент я заметил двоих мужчин, стремительно приближавшихся к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18