Мне нравилось, что я такая тоненькая по сравнению с ним. А еще я радовалась тому, как он любовался моими глазами-пуговками, чуть длинноватой верхней губой и некоторой степенностью манер. Стив прижался ртом к моим губам, не давая мне вздохнуть, лишая меня воли.— Это ничего не меняет, — проговорил он в мои волосы, не отпуская меня.— Нет, — возразила я. — Меняет. Вчера это было просто, правда? Все было великолепно. — Неожиданно я расплакалась, хотя и не хотела плакать.Мы сели на его кровать, он стал меня обнимать.— Будет лучше, если ты скажешь мне, что именно имеешь в виду, Ноэль.Мне пришлось все обстоятельно объяснить.— Прежде была она, и ему было куда податься. Я имею в виду — эмоционально. И мы могли бы разойтись, причем без всякого сожаления, потому что я наконец-то перестала его любить. Правда, потребовалось много времени, чтобы это случилось, но в конце концов произошло. Уилма стала в его жизни всем, а я — лишь малой ее частью, едва ли как-то необходимой. Но теперь он во мне нуждается, Стив.— Это ловушка, — отозвался он. — Женщины все время в нее попадаются. Эдакий комплекс материнства. Бедный маленький человечек нуждается в тебе. Не будь смешной.— Она превратила его из мужчины в лизоблюда. Ему потребуется помощь, если он попытается снова стать мужчиной.— В богатстве и бедности? В болезни и в здравии? — с ожесточением проговорил Стив.Мне не понравилось, как он скривил губы. В этом сквозило презрение ко мне, к моей личности. Ему не следовало его выказывать.— Я знаю только то, что должна сделать.— Тогда будем считать это моей отставкой.Видит бог, не таких слов я от него хотела, не такой простой и легковесной победы. Его долг состоял в том, чтобы отговорить меня, привести причины, по которым мне следует уйти от Рэнди, — как во время нашего разговора об этом прошлой ночью. Он должен был убедить меня оставить тонущий корабль, каким являлся Рэндольф Хесс.Но самым ужасным было другое. Я очень тонко чувствую людей, многое читаю по их лицам. И я увидела на лице Стива скрытое облегчение. Как будто что-то прошло для него гораздо легче, чем он опасался.Я заставила себя устроить ему проверку.— А ведь и в самом деле, Стив, в конце концов, не чересчур ли серьезно мы ко всему этому относимся? Я имею в виду, это прибавило ситуации драматизма и все такое, но... в конце концов, ведь мы оба — взрослые люди, правда?Он посмотрел на меня ошарашенно, потом негромко засмеялся:— Господи, Ноэль, у тебя семь пятниц на неделе. Ты права. Мы взрослые люди.Я улыбнулась:— И это не настолько много значит, как могло показаться с наших слов.Он взъерошил мои волосы:— Пожалуй что нет, мой котенок. Но мне ужасно повезло с тобой. Я хочу, чтобы ты это знала. Я имею в виду — уже хотя бы в том, что я узнал такого человека, как ты.Тут, конечно, всему наступил конец. Я чувствовала себя еще больше замаранной, чем когда пошла посмотреть на тело. Чем когда сидела и смотрела на лицо моего спящего мужа, ненавидя его. Более замаранной, потому что те эмоции были по крайней мере непосредственными и искренними. А то, что произошло со Стивом, — это дешевка. Нечто низкопробное. Развлечение на уик-энд, интрижка для внесения разнообразия в супружескую жизнь. Я сидела, улыбалась ему и наконец-то увидела, что он за человек.Сплошное притворство и фальшь. Зарабатывает себе на жизнь притворством, фальшью, позерством и ложью, так что вообще уже не осталось никакого Стива Уинсана. Возможно, когда-то и существовал такой человек. Сейчас же он представлял собой привлекательную оболочку, туго набитую газетными вырезками.Стив игриво поцеловал меня в ухо. От этого в ухе зазвенело. Его рука была у меня на талии.— А теперь, когда мы поняли друг друга, котенок, давай немного расслабимся. Черт возьми, думаю, я сумею подбросить Рэнди кое-каких клиентов, если он захочет снова учредить контору. Вот было бы здорово, если бы ты поселилась в самом Нью-Йорке.— Это так мило с твоей стороны, — проговорила я.Его квадратная ладонь отпустила мою талию и осторожно вытащила мой свитер из юбки на спине, затем поползла вверх по моему позвоночнику к застежке моего лифчика, повозилась там, совсем недолго, и застежка поддалась. Уж что-что, а это он прекрасно освоил.Все-таки есть в нас какая-то извращенность. Когда ты обманута и унижена, она подсказывает, что нужно стремиться к еще большей деградации. Я сидела в оцепенении, пока он меня тискал, вполне готовая ответить насквозь фальшивыми эмоциями, смириться с тем, что он пользуется мною, бессмысленно, походя, принять его как кару, как пепел на голове скорбящего. Теперь уже ничего не оставалось, даже пути к отступлению.И тут раздался негромкий, робкий стук в дверь, а потом голос пышущей здоровьем и очень хорошенькой мексиканской горничной Ампаро:— Мистер Уинсан?Он прервал свои осязательные изыскания:— Что тебе нужно?— Это полиция. Они просят, сэр, прийти, прямо сейчас, сэр, в большой зал. Всех.Стив посмотрел на меня, приподнял бровь, пожал плечами и крикнул ей, что сейчас придет. Мы встали с кровати. Он опустил рукава и надел пиджак, пока я застегивала лифчик и заправляла свитер. Была какая-то приземленность в том, что мы находились вместе, когда вот так, совсем буднично, по-домашнему поправляли одежду, — приземленность и смерть волшебства.Он открыл дверь, обвел взглядом коридор, потом прошептал:— Все в порядке, Ноэль.Когда я проходила мимо него в коридор, он похлопал меня по ляжке своей квадратной ладонью, наверное, в качестве грубоватой ласки и в подтверждение права собственности.Но мне никогда не нравились прикосновения кого-либо, кроме тех, кого я люблю. Я резко повернулась, и уж не знаю, как выглядело мое лицо, но помню, что издала отрывистый звук — совсем как это делает кошка, — когда полоснула его по лицу ногтями. Он охнул от боли и отпрянул назад. А я в одиночестве пошла по коридору.Все собрались в большой гостиной, точнее, в коктейльном зале, как называла ее Уилма. Большое застекленное пространство было серым. На востоке проступали розовые очертания холмов. Я вдруг осознала, что наступило воскресное утро, и это почему-то вызывало у меня шок.Там были два полицейских — Карран и Малески, дородный и назойливый помощник шерифа Фиш и молодой коронер с бачками — все с таким видом, словно они сомкнули ряды против нас. Хосе Вега, слуга-дворецкий-подручный, стоял в углу с мягкой покорностью лошади, которую так сильно напоминал. Его старшая сестра, кухарка Розалита Вега, устроилась возле него. Ампаро Лома, хорошенькая горничная, сидела на стуле и выглядела очень смущенной, как будто ей предложили сесть и она послушно села, но внезапно обнаружила, что из всех слуг сидит только одна, и не знала, как выйти из неловкой ситуации.Мой муж вошел в комнату вскоре после меня. Все еще осоловелый после наркотического сна, взъерошенный, с отсутствующим взглядом, позевывающий и нервный в одно и то же время. Он кивнул мне, сел возле Джуди Джоны и слишком громко спросил:— А что, собственно, происходит?Никто ему не ответил.Гилман Хайес, протеже Уилмы, расположился на полу, рядом с тусклой лампой, поджав по-турецки длинные, крепкие, округлые коричневые ноги. Он был в обтягивающей блузе и потрепанных шортах и с презрением смотрел в книгу с репродукциями. Уоллас Дорн и чета Докерти сидели на диванчике и о чем-то тихо разговаривали. Наконец в комнату вошел Стив. Он бросил на меня колючий, неприятный взгляд и постарался сесть от меня подальше. На его левой щеке были наклеены две полоски пластыря. Я испытала холодное удовлетворение.— Ну вот, теперь все в сборе, — сказал полицейский Малески. — Ты выступишь, Джордж?Помощник шерифа Фиш выглядел польщенным и преисполненным сознания собственной значимости. Он сделал шаг вперед и откашлялся.— Мы... Я решил, что для всех вас будет лучше как можно быстрее ознакомиться с истинным положением вещей. Накануне ночью, когда мы приехали сюда, те из вас, с кем мы переговорили, недвусмысленно давали понять, что потерпевшая утонула в результате несчастного случая. И присутствующий здесь доктор Андрос говорит, что она действительно утонула. Он считает, что именно это стало причиной смерти. Однако ему не понравилось, как выглядят зрачки погибшей. Так что он еще раз хорошенько осмотрел утопленницу и обнаружил, что ее пырнули в затылок каким-то острым предметом. Он пробил дыру в ее затылочной кости, и, возможно, она могла в конечном счете умереть от этого, если бы не находилась в воде. Но поскольку была в воде, то, совершенно естественно, утонула. Мы буквально прочесали причал и лодки, но не обнаружили ничего, на что она могла бы упасть с такими последствиями.Это был круглый в сечении предмет с острым концом, которым ее ткнули вот сюда. — Фиш повернулся и показал пальцем на собственной голове. — Так что это может означать только одно — убийство. Лес Райли, шериф, заболел и слег в постель, но сюда прибудут другие люди, которые захотят поговорить с вами об этом происшествии. Окружной прокурор Дж. П. Уолтер и лейтенант из отдела криминальных расследований полиции штата уже в дороге, и весьма вероятно, что оба привезут с собой еще каких-то людей. А пока, вверенной мне властью, я велю вам, чтобы все вы оставались здесь. Джо, соберите ключи от машин и прикрепите к ним бирки. Попрошу вас не спускаться на причал и не выходить в сад. Оставайтесь здесь, в этом доме. Всем все ясно?Тут заговорил Стив:— Это ясно, сэр. Конечно, все мы окажем содействие. Меня зовут Уинсан. Стив Уинсан. В качестве консультанта по связям с общественностью я привык иметь дело с прессой. Более того, миссис Феррис была моей клиенткой. Мисс Джона и мистер Гилман Хайес — тоже мои клиенты. Им нужно беречь свою репутацию, сэр. Я прошу у вас позволения взять на себя все, что связано с освещением этого дела в прессе. Учитывая, что в это вовлечены такие люди, как Джуди Джона, Уилма Феррис и Гилман Хайес, они налетят сюда как саранча. И тут потребуется тонкое обращение.— Ну, насчет этого я не знаю... — с сомнением проговорил помощник шерифа.Стив перебил его:— Кстати, я хотел бы записать ваше имя, ваше полное имя, чтобы газеты его не переврали. И конечно же имена других джентльменов.— Наверное, будет разумно привлечь человека, который знает свое дело, — произнес Фиш, вопросительно глядя на полицейских.— Это место превратится в цирк с тремя аренами еще до полудня, — пообещал Стив.Я совершенно точно знала, что меня сейчас вывернет наизнанку, только не имела понятия, сколько времени остается в моем распоряжении. Когда я пошла к двери, Фиш спросил:— Куда вы направляетесь, сударыня?— Прилечь, — ответила я и даже не оглянулась.Никто меня не остановил. Я вовремя поспела в нашу комнату.Меня стошнило, потом я умылась и растянулась на своей нетронутой кровати. Я пыталась быть последовательной, думая о себе. Я встретила на своем пути достаточно проходимцев за последние несколько лет. Повидала более чем достаточно скользких типов. Даже чувствуя; что Рэнди как никогда близок к грязи, сохраняла определенную гордость, содержала себя в чистоте. А потом меня обвел вокруг пальца, как школьницу, один из самых худших. Один из тех, кто работает под сердечного, искреннего парня.Смерть Уилмы уже не представлялась мне важной. Она умерла давным-давно.Размышляя об этом, я незаметно соскальзывала в сновидения, которые расползались по моему мозгу, словно кислота. Правда, несколько раз просыпалась в поту, но лишь для того, чтобы снова забыться, беспомощная перед моим изнеможением и раскаянием. Глава 2Пол Докерти — до того До загородного дома Уилмы на Лейк-Вэйл три сотни миль. Но несмотря на то что работы у меня было под завязку, Мэвис, моя жена, категорически отказалась ехать в субботу вместо пятницы. Принимая приглашение, она, видите ли, пообещала, что мы приедем в пятницу, ко времени коктейлей. Потом посмотрела на меня этим вкрадчивым взглядом, который так бесит меня своей схожестью со взглядом Уилмы, и заявила:— Но, дорогой, ты ведь работаешь на нее, разве нет? Думаю, для тебя это важно.Да, я работал на Уилму Феррис. Тут уж ничего не возразишь. Но моя милая женушка, похоже, никак не уразумеет своими скудными мозгами, что у меня тоже есть репутация в своей области, которую нужно поддерживать. До того как податься в «Феррис, инкорпорейтед», я состоял старшим консультантом в «Рэмзи энд Шейвер менеджмент инджиниэрс». Специализировался на налаживании системы сбыта у фирм-клиентов. Доставка товара, рынки сбыта, реклама, изучение рыночной конъюнктуры.Это был поистине черный день, когда я уволился из «Рэмзи энд Шейвер» и пошел работать за вдвое большие деньги в «Феррис, инкорпорейтед». Я решился на это после того, как Уилма Феррис целое утро провела по другую сторону моего письменного стола, приводя вполне разумные доводы. Ее компания, безусловно, не бедствовала, даже была прибыльной. Но не настолько, как могла бы. Она нарисовала мне целостную картину. Фабрика находится в Джерси. Там две производственные линии, выпускающие косметику. Одна линия изготавливает продукцию для фирменного магазина, продающуюся по высоким ценам. Это символ роскоши, но дает зарабатывать на хлеб насущный. Продукция второй линии в больших объемах с минимальной наценкой на себестоимость реализуется через сеть розничных магазинов, и это осуществлялось из рук вон плохо. Уровень продаж стал снижаться. Но заведующий отделом сбыта недавно оказал фирме услугу — отдал богу душу. Она хотела оздоровить ситуацию со сбытом, реорганизовать всю систему поставок. Предложила мне хорошее жалованье. Я обговорил это с Мэвис. И принял предложение. Уилма Феррис, знаете ли, привела очень разумные доводы. В какой-то момент голос ее стал более грудным, хрипловатым, она посмотрела мне в глаза и сказала:— Никогда не пытайтесь одурачить меня в том, что касается бизнеса, Пол. Я начинала его вот этими руками в квартире на четвертом этаже, в доме без лифта. Начинала с «Феррис крем». Смешивала эту бурду в чане, оптом закупала склянки. Придумывала этикетки и наклеивала их. Наполняла склянки, закрывала их крышечками, торговала ими вразнос и нарабатывала себе клиентуру. Никогда не пытайтесь меня одурачить.— Зачем вы мне это говорите?— Многие люди пытаются это сделать. Думают, что могут оттяпать у меня кусочек бизнеса только потому, что я трачу на него так мало времени. А я трачу на него так мало времени, потому что я заработала себе праздность. Ради этого и работала. Я живу в свое удовольствие, Пол. Получаю массу удовольствия от жизни. Нанимаю людей, чтобы они работали, и предоставляю их самим себе, пока играю.Господи, как бы мне хотелось, чтобы она предоставила меня и Мэвис самим себе!Потому что это было в первый и в последний раз, когда Уилма Феррис говорила со мной разумно. После я начал постигать, что она такое. Но к тому времени уровень нашей жизни поднялся, соответствуя моему новому жалованью.— А кроме того, — произнесла Мэвис, отрываясь от долгого расчесывания волос, преподнося это в качестве решающего аргумента, — там будут Хессы, Джуди Джона и Уоллас Дорн, и у тебя наверняка появится возможность обсудить с ними деловые вопросы, разве нет?Мэвис считала, что мы обязаны поехать, потому что в первый раз нас пригласили в это сказочное, по общему мнению, место на озере. Но я догадывался, какой это будет кавардак. Мы бывали у Уилмы в ее городской квартире достаточное число раз, чтобы это понять. И знающие люди говорили мне, что если я нахожу Уилму чересчур общительной во время вечеринок на ее квартире, то мне следовало бы как-нибудь посмотреть на нее на озере. Или в Куэрнаваке.Мэвис принялась укладывать вещи, и к тому времени, когда мы были готовы к отъезду, сторонний наблюдатель решил бы, что мы собрались совершить морское путешествие в Норвегию с остановкой на Бермудских островах на обратном пути. Я содрогнулся при мысли о том, какая часть моего солидного жалованья упрятана в эти чемоданы. Затем призвал на помощь Хермана, и мы вдвоем оттащили все это в гараж и погрузили в багажник новой машины. Я знаю, что Мэвис очень недурна собой, но, на мой взгляд, все портят ее волосы. Она стала делать себе прическу как у Уилмы. Черт возьми, Мэвис вообще слишком много времени проводит с Уилмой! У них несколько схожее телосложение — обе высокие, массивные в бедрах, большегрудые, с тонкими талиями, лодыжками и запястьями. У женщин, во внешности и поведении которых столько жизни, есть какая-то теплая субстанция. И ничего от худосочности манекенщиц из журналов мод. Сам я крупный мужчина, но, вопреки расхожему представлению, не тяготею к миниатюрным красоткам.Эта прическа, которую носит Мэвис, требует некоторого объяснения. Я слышал, что такое часто происходит. Но раньше это никогда не происходило у меня на глазах. Мне придется рассказать, какой Мэвис была, чтобы объяснить, какая она сейчас. Я повстречал ее шесть лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22