Терри был так очарован тем, что увидел, что посвятил жизнь Омегам. Он выступал перед конгрессом, давал интервью, написал фундаментальный отчет «Омега», породивший некоторую шумиху, – все в надежде заручиться поддержкой общественности.
Однако проблему отделяла от человечества тысяча лет, и это расстояние он не смог преодолеть. В конце концов Терри сдался и успокоился на том, что тратил время на мониторинг. Именно Терри открыл, что облака используют нанотехнологию, он показал, что Омеги применяют для передвижения гравитацию, что их главная цель вовсе не уничтожение городов. «Ужасная трата ресурсов впустую, если это все, что они должны делать, – заявлял он в „Омеге“. – Девяносто девять и девять десятых процента этих созданий никогда не увидят цивилизации. Они – что-то иное...»
Но что, он не знал.
Терри, высокий, спокойный, скромный, верующий, был родом из Берега Слоновой Кости, где в его честь назвали школу и научное крыло в Абиджанском университете. Он так и не женился, поскольку, как однажды признался интервьюеру, ему нравились все.
В начале своей карьеры он определился с амбициями: какие премии надеялся получить, какого жизненного уровня хотел добиться, чего достичь. Все это сузилось до единственного неугасимого желания – найти способ затормозить облака.
Одно из них сейчас было на экранах корабля – вместе с чем-то еще.
– Понятия не имею, что это, – сказала Джейн. (Объект смахивал на невероятных размеров репей или ежа. И был по сравнению с «Квагмором» гигантским.) – Заметила буквально несколько минут назад.
Джейн Коллинз, капитан корабля, была вторым – и последним – человеком на борту. Такие, как она, Терри нравились, хотя он затруднился бы объяснить почему. Ей шел шестой десяток, где-то у нее были внуки. Их портреты украшали мостик. Джейн хорошо знала свое дело, он мог доверять ей, и с ней было приятно общаться.
– Похоже, он искусственный, – заметил Терри.
Объект не походил ни на один корабль или модуль, из тех какие ученый когда-либо видел. Отовсюду торчали шипы, прямоугольные, сконструированные с геометрической точностью.
– Тут есть кто-то еще. – Терри едва сдерживал возбуждение. – Кого-то еще потревожили Омеги.
– Там есть слабое магнитное поле , – сказал Билл. – И оно идет тем же курсом, что и облако .
– Ты уверен, Билл? – спросила Джейн.
– Без вопросов .
– Оно подает какие-то сигналы?
– Ответ отрицательный , – ответил Билл. – По крайней мере ничего, что я мог бы определить .
– Странно, – заявила Джейн. – Расстояние до облака, Билл?
– Шестьдесят тысяч километров . – Позади них. – И вот еще что. Это движется с той же скоростью, что и облако. А если нет, то с очень близкой .
– Идет за ним.
– Да. Похоже на то .
– Кто-то за этой штукой наблюдает, – сказал Терри. – Билл, может облако в ближайшем будущем войти в какую-нибудь систему?
– Я проверял. Не вижу, чтобы оно представляло непосредственную угрозу кому-либо .
– А в дальней перспективе?
– Ответ отрицательный. Насколько можно верить моим данным слежения, ни на траектории, ни вблизи нее не видно ни одной звездной системы .
– Насколько долгосрочные прогнозы ты можешь делать? – спросила Джейн. – С уверенностью?
– На один и две десятых миллиона лет .
Тогда что здесь делал этот «шар»? За полстолетия не удалось встретить хоть кого-нибудь, открывшего возможность звездных перелетов. Люди вообще с трудом нашли живых существ.
– Билл, что дают сенсоры?
– Снаружи объект каменистый с примесью никеля , – отозвался ИИ, – но пустотелый . – Он вывел изображение на экран. Выступы оказались затупленными треугольниками разнообразных размеров и очертаний, но в чем-то схожие: одни узкие, другие широкие, но все плоские на вершинах. В общем, этакий еж с усеченными призмами вместо иголок.
– Можешь определить, что внутри?
– В общих чертах. Кажется, основу составляют две камеры. Есть еще полости в шипах. Сверх этого не могу различить никаких деталей .
– Шипы? – спросила Джейн.
– Некоторые из них чуть длиннее двух километров . – Выше, чем самый высокий небоскреб. – Если рассматривать это как шар, считая, что верхушки самых длинных шипов обозначают границы его объема, диаметр составляет шесть с половиной километров. В центре площадь сечения около двух километров . – На экране появился Билл, сидящий в кресле. Хотя он мог транслировать любое изображение по своему выбору, обычно он выбирал обличье землевладельца средних лет. Бежевый пиджак с заплатанными локтями, холодные темные глаза, черная кожа, серебряная трость, седая шевелюра с залысинами. – Это полиэдр. А точнее – ромбикосидодекаэдрон .
– Что?
– У него двести сорок граней .
– Странное совпадение, – сказал Терри.
– Что именно?
– Облака обрушивают огонь и серу на все, что имеет прямые углы, верно?
– Да.
Терри наставил указательный палец на картинку посреди экрана.
– Эта штука начинена прямыми углами. Вот что это: огромный комплекс прямых углов.
Исследователи переглянулись.
– Неужто это спроектированная мишень? – спросила Джейн. – Или облака специально предназначены убивать эти штуки?
* * *
– В нем имеются источники энергии , – сказал Билл. – Хотя это только следы, но мы нашли признаки наличия электроники . – Объект вращается. Шипы ловят и отражают свет Шмеля. – Один оборот за семь минут двенадцать секунд , – продолжал Билл услужливо.
«Квагмор» приблизился на сотню метров к «ежу». Шипы, медленно поворачиваясь, проплывали мимо. Билл включил навигационные огни, чтобы лучше видеть. Терри вспомнились головоломки, которые он решал в детстве: войди сюда, пройди через лабиринт, выйди там.
Нигде не было ничего острого. Вершины всех шипов плоские. Девяносто градусов.
Джейн отослала на «Серенити» рапорт. Пока она говорила, Терри изучал объект. У того не было дюз, никаких видимых коммуникационных устройств, ни следа шлюза, но достаточно углублений и сколов, чтобы заключить, что он стар. Некоторые шипы обломились. В остальном поверхность была гладкой, словно «шар» появился из литейной формы.
– Билл, – попросил Терри, – направь прожекторы в расщелины. Посмотрим, что там внизу.
Поверхность как таковая была не видна, казалось, шипы просто выходят друг из друга. Джейн подвела корабль на такое расстояние, что объекта можно было коснуться.
«Квагмор» выглядел карликом.
– Все еще никакой реакции, Билл?
– Ответ отрицательный, Терри .
Исследователи приблизились к вершине одного из шипов. Та была прямоугольной, величиной с баскетбольную площадку, идеально гладкой, за исключением пары щербин от столкновений. «Квагмор» прошел над ней; отблеск навигационных огней заструился по поверхности, переполз через край в расщелину. Терри смотрел, как свет скользнул по стене, пропал в глубине и снова появился, поднимаясь по другой стене, более широкой и короткой и наклоненной под другим углом.
– Билл, ты не видишь поблизости других таких же штук?
– Ответ отрицательный. Я не могу прочесать все, но ничего подобного не видно .
Джейн закончила запись и отправила сообщение на «Серенити». Затем она встала и подошла к Терри сзади, положив руку ему на плечо.
– Я всегда предполагала, что Вселенная разумна, Терри, – сказала она, – мне становится любопытно.
– Я смотрел, нет ли где шлюза.
– Нашел что-нибудь?
– Не-а.
– Тем лучше. Не думаю, что мне захотелось бы войти. Может, нам стоит попытаться поговорить с ним.
– Ты серьезно? Судя по тому, как эта штука выглядит, последние несколько миллионов лет там не было ничего живого.
– Интересный вывод. Как ты к нему пришел?
– Объект выглядит старым.
– Ладно. В конце концов, я всегда могу рассчитывать на то, что ты прибегнешь к своей упрямой логике. – Ее глаза сверкнули. – Знаешь, это может быть запрограммировано отзываться на сигналы.
– Отличная мысль. – Терри крутанулся в кресле и уставился на схему звуковых частот. – Билл, мы используем многоканальник. Только звук.
– Готово, Терри. Линия открыта .
– Хорошо. – Он наклонился вперед, чувствуя себя по-дурацки, и чуточку небрежно произнес: – Здравствуйте. Есть кто дома?
Мимо проплыл еще один шип.
– Алло. Это мы с вами говорим. Мы здесь. – Он оглянулся на Джейн. – Почему ты смеешься?
– Я представила, что бы с тобой было, если бы кто-нибудь отозвался.
Терри не допускал такой возможности.
– Что-то получили, Билл?
– Ответа нет. Ни малейшей реакции.
Ученый еще немного подождал, прежде чем сдаться. «Еж» мерцал и светился в огнях «Квагмора». Его собственный межзвездный артефакт.
– Надо бы туда проникнуть, – сказал Терри.
Джейн покачала головой.
– Глупости. Через пару часов на «Серенити» получат информацию и кого-нибудь вышлют. Дождемся их.
Терри не мог просто отсиживать задницу, пока специалисты не прилетят, и признаться, что знает не больше, чем содержит рапорт Джейн.
– Хочу посмотреть, что там внутри.
– Мы не знаем, что это.
– Поэтому я и хочу туда заглянуть.
– Пусть этим займутся эксперты
– Ты знаешь хоть одного эксперта по космическим артефактам? Джейн, никто в этом не разбирается. Никто не взломает эту штуку лучше нас с тобой.
Джейн поморщилась. Не нравится мне это. Неправильный ход .
– Знаешь, – заявила она, явно пытаясь сменить тему, – он такой лапочка! Мне редко попадались такие симпатяги.
– Шутишь.
– Нет, правда.
– Джейн, он похож на дикобраза.
– Нет. – Она смотрела мимо Терри в смотровое окно на проплывающий мимо причудливый ландшафт. – Это ромби-как-его-там. Изумительно. – Она повернулась к нему с доброй улыбкой. – Ты правда этого не видишь?
– Нет. – Терри проследил за ее взглядом, переползающие вверх-вниз по граням и плоскостям артефакта отблески навигационных огней. – Я не люблю облака. И мне не нравятся эти штуки. – Он встал с кресла и направился к своему шкафчику. – Идешь со мной?
Астронавты активировали защитные костюмы, которые создали поле Фликингера, оберегающее их в вакууме. Поле было гибким, облегающим тело, только над лицом имелась твердая оболочка, обеспечивающая пространство для дыхания.
Исследователи спустились в выходной отсек, прихватили лазерные резаки и воздушные резервуары. Пока происходила разгерметизация, они проверили рацию и прикрепили фонарики.
Посадочного модуля в отсеке не было, но это было не важно – сейчас он все равно не пригодился бы. Оба надели на плечи ранцевые двигатели, а Терри к тому же повесил на шею визуализатор.
– Билл, – сказал он, – я буду вести запись. Транслируй ее в прямом эфире на «Серенити».
– Вы действительно считаете, что опасность так велика? Может, передумаете? – спросил ИИ.
– Простая предосторожность, – заверил он.
Билл открыл люк и наказал быть осторожнее.
Они покинули «Серенити» семь месяцев назад и все это время изучали Омегу. Облаку по традиции был присвоен номер, но они привыкли называть его «Джордж». Кажется, Джорджем звали какого-то давнишнего бойфренда Джейн, но подробностей она не рассказывала. Однако ей было забавно насмехаться над ним. «Облако, – говорила она, – было упрямым, напыщенным и занимало слишком много места. И постоянно приближалось. Неважно, что вы говорите или делаете, оно все равно заявится».
Джордж грозно навис на горизонте. Терри выбрал шип и приказал Биллу выровнять по нему движение, чтобы зафиксировать его в нескольких метрах от воздушного шлюза.
«Квагмор», который почти все называли «Кикимор», был первым кораблем, спроектированным специально для работы вблизи облаков без риска притянуть молнии. В отличие от многоугольника, который они сейчас исследовали, у него не было прямых углов. Каркас корабля, подвески двигателя, антенны, зонды и навигационное оснащение – все было обтекаемым.
Исследователи даже проникли в туман на поверхности Джорджа, пролетели несколько сотен метров внутрь облака, собирая пробы и пытаясь «услышать сердце чудища». Это была их шутка, реакция на настойчивое утверждение некоторых ученых, что облака живые. Терри не воспринимал эту точку зрения всерьез. Однако, погрузившись в облако, он испытал жутковатое чувство, что, возможно, в этом была доля истины. Наваждение быстро прошло, когда они покинули облако. Это как шутить о привидениях, когда солнце еще высоко.
– Готов? – спросила Джейн.
– Да. – Терри стоял на краю воздушного шлюза, пытаясь прикинуть траекторию. Они в первый раз за этот полет выходили наружу, за исключением небольшого ремонта подвески переднего сенсора; однако у него был большой опыт работы в вакууме. – Туда, – показал он.
Один из самых высоких шипов. Отличная широкая поверхность для приземления. Отличная точка для взлета. Джейн покачала головой, как бы говоря, что ей случалось делать и большие глупости, но трудно вспомнить, когда это было. Астронавты обменялись взглядами, подбадривая друг друга, потом Терри открыл шлюз, проплыл несколько метров, отделявших корабль от шипа, и опустился на площадку. Но каменная поверхность оказалась скользкой, слишком скользкой даже для специальных ботинок, и Терри по инерции проехал вперед. Он соскользнул за край, включил ранцевый двигатель, развернулся и мягко опустился на вершине.
– Отличный маневр, Флэш, – похвалила Джейн.
– Осторожнее, – ответил он.
Она взлетела и мягко подплыла к поверхности, чтобы он мог ее подтянуть.
– Дело техники, – улыбнулась она.
Терри постучал по камню рукояткой резака.
– Выглядит сплошным. Видишь какой-нибудь вход?
Она покачала головой. Нет .
Терри взглянул вниз. Сплошной гладкий камень, уходящий в темноту. Шип расширялся к основанию. Похоже, все шипы были такими.
– Посмотрим, что там? – спросил он.
На Джейн был темно-зеленый свитер и светло-серые брюки. Чересчур нарядно для работы.
– Конечно, – сказала она. – Веди.
Он шагнул в расщелину и при помощи ранцевого двигателя направился вниз. Джейн последовала за ним, и они стали медленно опускаться, разглядывая отвесную стену перед собой.
Голый камень. Более гладкий, чем на «крыше», поскольку нижние поверхности меньше подвергались «обстрелу». Но ничего необычного на всем пути ко дну не было.
Билл маневрировал «Квагмором» прямо над ними, выключив прожекторы, поскольку они могли помешать. Но навигационные огни горели.
Терри не мог припомнить ничего, с чем он мог бы сравнить это место. Шипы действительно росли друг из друга. В центре объекта не оказалось ровной или искривленной поверхности, которую можно было бы назвать оболочкой ядра. Было темно и возникало ощущение нереальности: о «Кикиморе» напоминали только несколько огней вверху, а весь остальной мир был отгорожен стеной.
У Терри закружилась голова. Даже в вакууме он привык чувствовать под ногами ровную поверхность: рельеф, корпус корабля – хоть что-нибудь. Что-нибудь, что можно считать «полом». Здесь не было ни верха, ни низа, и все углы острые.
– Ты в порядке? – осведомилась Джейн.
– В полном, – ответил он и вытащил резак из кобуры. – Возможно, внутри этой штуки воздух. Я просто прорежу небольшое отверстие, пока мы не разобрались. Отойди в сторону. Для безопасности.
Джейн кивнула и отступила на несколько метров. Попросила его быть осторожнее. Не находиться прямо перед отверстием.
Терри ухмыльнулся. Как сделать дырку, стоя в стороне? Он нажал активатор и следил, как разгорается янтарная лампа, чувствуя, как прибор вибрирует, набирая мощность.
– Великий момент, – сказал он. Лампа стала ярко-алой. Терри нажал кнопку, блеснул длинный красный луч света. Он прикоснулся им к стене.
Луч вошел. Терри знал, что давить не следует, достаточно твердо держать резак, пока луч проходит глубже.
Джейн приблизилась на несколько шагов.
– Как дела?
Терри только собрался предложить ей набраться терпения, как луч прошел насквозь.
– Есть, – сказал он.
Где-то глубоко в «еже» возникло движение, словно заработал двигатель. Затем поверхность задрожала. Затрепетала. Вздыбилась. Резко вздрогнула. Терри приказал Джейн убираться, бога ради, убираться, и ткнул в кнопки ранцевого двигателя; зажигание сработало, и дюзы начали поднимать его вверх.
И мир погас.
Архив

Скай, несколько секунд назад мы потеряли контакт с «Квагмором». Сверните с курса. Выясните, что произошло. Окажите помощь. Сообщите, как только что-нибудь узнаете.
Одри Д’Аллесандро, гиперсветовая передача «Патрику Хеффернану».

3
Арлингтон. Понедельник, 24 февраля
Чинди наконец-то начал раскрывать свои секреты. Гигантский инопланетный космический корабль, похоже, полностью автоматизированный, продолжал безмятежно двигаться со скоростью в четверть световой к звезде класса F, чей номер по каталогу Хатч никак не могла запомнить. Из-за трудностей стыковки пришлось приложить немало усилий, чтобы провести исследования на борту. Но Академия все-таки начала изучать содержимое чинди, материальные следы множества культур. И «живые» записи, накопленные за тысячелетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9