Вот и все.
- А когда ваша подружка начала подозревать, что это мог быть Таракан?
- спросил Рис.
- Я сама все время читаю газеты. Все читают, я хочу сказать. Все на
бульваре только об этом и говорят, поэтому я подумала, прежде в полиции
должны узнать.
- Если это случилось во вторник, то почему вы так долго ждали, прежде
чем пришли к нам?
Она пожала плечами и начала грызть ноготь большого пальца:
- Я испугалась. И Шейла испугалась. Чем больше я думала, что это мог
быть ОН, тем больше я боялась.
- А ваша подружка не заметила номер машины? - спросил Палатазин,
занеся над блокнотом ручку. - Или еще какие-нибудь особенности внешнего
вида машины?
Она покачала головой:
- Нет, все произошло слишком быстро.
Она взглянула в спокойные серые глаза этого немолодого, плотно
сбитого полицейского, который так напоминал ей одного полицейского офицера
по делам несовершеннолетних из Холта в Айдахо. Только у этого копа был
смешной акцент, он был почти совсем лысым и на ярко-красном с голубыми
горошинами галстуке у него было кофейное пятно.
- Но на самом деле это был не он, как вы думаете?
Палатазин откинулся на спинку своего поворачивающегося кресла. Вокруг
его головы вились струйки сизого табачного дыма. Эта молоденькая
проститутка была в точности такой же, как и любая их десятка тех, кого он
опросил за последние несколько недель: поблекшая, напуганная, с
достаточным количеством сообразительности, чтобы выжить на панели, но
недостаточно сильная, чтобы порвать с такой жизнью. Выражение глаз у всех
проституток было одним и тем же: острое, мерцающее презрение, которое
маскировало глубоко спрятанную в душе печальную усталость. Все эти
последние недели он сдерживался, чтобы не взять этих обитательниц мрачных
улиц за плечи, встряхнуть и прокричать в лицо: "Разве вы не знаете, что
вас ждет там? Убийцы, насильники, садисты и хуже. Многие вещи еще хуже,
чем эти, о которых вы не осмеливались даже думать, потому что иначе эти
мысли сведут вас с ума. Мысль о том, что скрывается в темных тайниках
человечества, ждет вас в краю кошмаров, чтобы к удобный момент нанести
удар. Самое фундаментальное ЗЛО, которое распространяется вокруг себя
новое ЗЛО и пожирает иное ЗЛО, чтобы выжить..."
"Хватит", - сказал он сам себе. Внутри у него все стянулось в
тошнотворный узел, он понимал, что близок к пределу.
- Да, - сказал он Эми, - это мог быть и он.
- О, Боже, - выдохнула она, и кровь отхлынула от ее лица, пока она не
стала похожа на восковую кукла, одна краска снаружи и пустота внутри. - В
смысле... я раньше имела свидания со странными типами... но никто никогда
не пытался... - Она коснулась пальцем своего горла, в воображении ее уже
нарисовалась картина - как ухмылялся этот тип, когда она села к нему в
машину, этот, в очках, жуткий...
- Эми, - сказал Палатазин, решив, что надо кончать с игрой в прятки.
- У нас есть художник, который может составить портрет этого мужчины,
который пытался подцепить тебя, по твоему описанию. Я не говорю, что это
наверняка был Таракан - нет. Но возможность все-таки существует. Я хочу,
чтобы ты сейчас пошла с детективом Рисом и дала информацию нашему
художнику. Все, что сможешь припомнить: глаза, волосы, рот, нос.
Договорились? - Он встал с кресла. Рис уже стоял рядом с девушкой. - Кроме
того, припомните, припомните все подробности, касающиеся вида машины. Так,
чтобы я смог бы сам увидеть ее в моем воображении, так же, как ее видели
вы. Особенно обратите внимание на номер. Возможно, вы видели и запомнили
хотя бы частично, но только сами сейчас этого не сознаете. Спасибо, что
пришли к нам, Эми. Салли, ты проводишь Эми к Маку?
- Конечно. Пойдемте, мисс Халсетт.
Он открыл дверь кабинета перед девушкой, и разнообразные шумы
полицейского отдела по борьбе с преступлениями, по расследованию убийств
ворвались в комнату - резкие телефонные звонки, цоканье немилосердно
эксплуатируемых пишущих машинок, щелканье выдвигаемых и задвигаемых на
место картотечных ящиков, монотонное бормотание телетайпа. Девушка
остановилась на пороге и посмотрела назад, на Палатазина.
- Я еще кое-что вспомнила, - сказала она. - Руки у него... Ладони!
Они были очень большие, понимаете? Я их хорошо видела, потому что он
сжимал руль.
- Он не носил каких-либо колец, перстней?
- Я... нет, кажется, не было.
- Отлично, превосходно. Салли, как только составите фоторобот,
принеси его мне, ладно?
Салливан кивнул и вслед за девушкой вышел в широкий, покрытый
линолеумом коридор. Палатазин, в висках которого стучал пульс надежды,
вышел в другую обширную комнату, заставленную ящиками и письменными
столами, и пробрался к столу, за которым сидела детектив Брашер, ожидая
звонков от информаторов. Брашер, молодая женщина с волосами цвета песка и
глубоко посаженными зелеными глазами, в которых уже начала появляться
какая-то жестокость, трудилась над кроссвордом в утреннем выпуске "Таймс".
Она быстро спрятала газету, когда заметила, что к столу направляется
капитан.
- Брашер, - сказал Палатазин. - Вы, кажется, не очень заняты. Мне
нужно поработать с картотекой. Все, кто связан с делом Таракана и
одновременно владеет "фольксвагенами", кроме того, все, кто может
проходить под именем Уолли или Уолтер, или использовать эти имена как
прозвища и т.д... Кроме того, посмотрите картотеки по нападениям и
изнасилованиям, по тем же параметрам. Срок давности - до трех месяцев.
- Слушаюсь, сэр. - Она сделала несколько пометок в блокноте и
поднялась из-за стола. - Я ждала звонка от одного сводника...
- Пусть ваше место займет Хайден. - Палатазин сделал знак рукой
мужчине за ближайшим столом. - Мне эти данные необходимы как можно скорее.
Он отвернулся от Брашер как раз вовремя, чтобы увидеть Гейл Кларк,
входящую в комнату отделения. Палатазин почувствовал острый прилив
раздражения и злости. Она опоздала больше чем на час, и именно в данный
момент Палатазин чувствовал, что ему будет очень трудно выдержать обстрел
пустыми и ненужными вопросами. Он несколько раз под различными предлогами
отказывался встретиться с ней, отсылая журналистку в отдел печати и связи
с прессой. В ответ газетенка "Тэтлер" опубликовала несколько на скорую
руку сварганенных передовиц, касающихся недопустимого промедления, с
которым капитан Палатазин ведет дело по поимке Таракана. В любое другое
время Энди не обратил бы особого внимания, но именно сейчас все газеты
города давили на мэра, который в свою очередь оказывал давление на
полицейского комиссара, который обеими ногами надавил на шефа Гарнетта,
который явился в кабинет Палатазина, жуя зубочистку, и потребовал ответа -
почему это пустяковое дело до сих пор не раскрыто? Палатазину оставалось
жевать собственные ногти и слоняться по отделу, словно опасно
раздраженному медведю. Он знал, что его люди работают с полной отдачей. Но
политиканы наверху теряли терпение. Поэтому указание комиссара было
недвусмысленным: оказывать любые содействия прессе.
"Мало быть просто полицейским - кисло думал Палатазин, направляясь
навстречу Гейл Кларк, - в наше время приходится быть еще и общественным
деятелем, психологом, политиком и специалистом по чтению мыслей - и все
это одновременно!"
- Вы опоздали, - сухо сказал он Гейл. - Что вам угодно?
- Извините, - сказала она, хотя видом своим ничего подобного не
выражала. - Меня задержали. Мы могли бы поговорить в вашем кабинете?
- Где же еще? Но прошу вас, постарайтесь побыстрее. У меня много
работы. - Он провел ее в кабинет, закрыл дверь и уселся за свой стол. Имя
"Уолли" жужжало в его мозгу, как шершень.
- Скажу вам то же самое, что сказал людям из "Таймс" и "Леджера"
сегодняшним утром: у нас до сих пор нет непосредственных подозреваемых, но
несколько людей мы держим под наблюдением. И никаких сходных черт между
Тараканом и Джеком-Потрошителем я не нахожу. Нет. Мы выпустили на панель
несколько "подсадных уток", но эти сведения, если можно, не для печати.
Буду очень вам признателен. Договорились?
- Разве я обязана? - Она приподняла одну бровь, доставая из сумочки
ручку.
- Мисс Кларк, - спокойно сказал Палатазин, резко отодвигая в сторону
трубку и укладывая сцепленные ладони перед собой на крышке стола.
"Спокойней, - сказал он сам себе, - не давай ей вывести тебя, она это
умеет", - последние несколько дней я имел несчастья работать в некотором
контакте с вами. Я знаю, вы меня не любите, и меня это абсолютно не
волнует. О вашей газете я самого низкого мнения, какое только возможно.
Повернувшись, он порылся в кипе газет, отыскал выпуск "Тэтлера" за
прошлую неделю и подтолкнул к Кларк. Заголовок на первой полосе кричал
кроваво-красными буквами самого крупного шрифта: "Где скрывается Таракан?
Кто умрет следующим?"
Улыбка Гейл слегка поблекла, но удержалась на ее губах.
- Если вы приложите небольшое усилие, то припомните, что две недели
назад на улице были выведены женщины-полицейские, чтобы в виде проституток
сыграть роль приманки для убийцы. Об этом я сказал всем корреспондентам
всех газет в городе, и попросил всех вас не давать эту информацию в номер.
Припоминаете? Отчего же тогда, едва я взял вашу газету, чтобы ознакомится
с вашим репортажем, как в глаза мне немедленно бросился заголовок:
"Удастся ли женщинам - полицейским поймать Таракана в ловушку?" С тех пор,
как вы напечатали эту статью, Таракан затаился, не совершил с тех пор ни
одного нападения. Хотя я не предполагаю, что он безумен до такой степени,
что станет читать ваш листок, я предполагаю все же, что он узнал о ловушке
с "подсадными утками" и решил уйти в "подполье". Теперь могут
потребоваться месяцы, прежде чем он выплывет обратно на поверхность, и к
тому времени след его остынет полностью.
- Я старалась, что эти сведения не прошли в номер, - сказала Гейл. -
Но мой редактор сказал, что это хорошая новость, и должна быть в статье.
- Неужели? Тогда вашему редактору следует сидеть в моем кресле, ведь
он, кажется, так хорошо знаком с работой полиции?
Он пошарил в стопке газет, выудил еще один номер "Тэтлера" и
подтолкнул в сторону Гейл, словно кусок протухшего мяса. Заголовок
возвещал: "Разгул массовых убийств". Имелась фотография со всеми кровавыми
деталями, описывающая доставку жертвы в морг. Другие заголовки пытались
перекричать друг друга: "Неужели рядом с Лос-Анжелесом приземлилось НЛО?",
"Вечная юность - удивительная морская водоросль", "Как выйти замуж за
Рок-звезду".
Палатазин с отвращением фыркнул:
- Неужели люди в самом деле подписываются на такую газету?
- Три сотни тысяч подписчиков, по данным прошлого года, -
хладнокровно сообщила ему Гейл. - Я хотела бы извиниться перед вами за
этот случай с просочившейся информацией, но боюсь, что это ничем уже не
поможет.
- Верно, к тому же у меня ощущение, что если мы переиграем все
заново, результат будет тот же самый. Вы сами сознаете, какой вред
приносят все эти дикие истории про Таракана и прочих? Они пугают людей,
люди начинают с подозрением относится друг к другу, боятся выйти из
квартиры после наступления темноты. И они не слишком стремятся помогать
следствию. - Он взял трубку и сунул в рот, сжал мундштук зубами с такой
силой, что едва не прокусил его, - Я думал, что могу доверять вашему
профессионализму. Вижу, что ошибся.
- Проклятье! - внезапно воскликнула Гейл и с такой энергией, что
Палатазину показалось, будто она намерена перепрыгнуть через стол и
броситься на него. Она подалась вперед, зло глядя в глаза капитану
полиции:
- Я пишу хорошие статьи! Отличные! Я не могу ставить свои заголовки,
не могу указывать своему редактору, что печатать, а что нет! Да, наша
газетка спешит выдоить из заварушки с Тараканом все, что возможно. Но так
поступает любая другая газета в городе! Капитан, в основе всего лежат
наличные. Количество проданных экземпляров! И если кто-то говорит иначе,
он или лжец, или дурак. Но если вы прочтете мои статьи, то увидите, я пишу
отлично, и говорю людям правду так, как вижу ее!
Некоторое время Палатазин сидел в молчании. Он раскурил трубку и
рассматривал Кларк через завесу дыма.
- Зачем тогда тратить время в "Тэтлере"? - спросил он наконец. - Она
недостойна вас. Разве вы не могли найти работу в другом месте?
- Я должна сделать себе имя, - сказала Гейл. Румянец постепенно
покидал ее щеки. - Это средство для жизни. Большая часть женщин, два года
назад закончивших лос-анжелесский институт журналистики сидят в отделах
коррекции или редактируют чужие работы, или бегают в ближайший бар за кофе
и бутербродами с ветчиной для настоящих журналистов. Конечно, работа в
"Тэтлере" - это не золотая мечта, но по крайней мере, у меня появились
читатели, которые покупают газету, чтобы прочесть МОЮ статью.
- Хорошенькие читатели. Люди, которым нравится наблюдать за
автоавариями.
- Но их деньги ничем не хуже. И получше чем у многих. И не надо
относиться к ним с таким презрением, капитан. Это великий средний класс
Америки. Те самые люди, за счет которых вам платят жалование, между
прочим.
Палатазин задумчиво кивнул. В темно-карих глазах Гейл все еще мерцала
злая искра, они блестели, как глубокий пруд, внезапно растревоженный
брошенным камнем.
- Ладно, - сказал он, - я тогда займусь делом, чтобы отработать это
жалование. О чем именно вы хотели со мной говорить?
- Неважно. вы уже ответили на мои вопросы. Я собиралась спросить,
почему, по вашему мнению, Таракан ушел со сцены. - Она надела колпачок на
ручку и бросила ее обратно в сумку. - Возможно, вам интересно будет
узнать, что на следующей неделе у нас будет уже другая сенсация.
- Испытываю огромное облегчение.
Она встала, перебросив сумочку через плечо.
- Ладно, - сказала она. - Но скажите мне только - неофициально - вы
сейчас ближе к обнаружению убийцы, чем были на прошлой неделе?
- Неофициально? Нет. Но, возможно: у нас появится новый след.
- Например?
- Говорить слишком рано. Вам придется подождать. Там посмотрим.
Она сложила губы в улыбку:
- Больше не доверяете мне?
- Частично, да. Частично, дело в том, что мы обрабатываем новые
сведения, которые мы получили буквально сегодня прямо с панели. И вы, как
никто другой, должны знать, какова степень достоверности такой информации.
Он поднялся и поводил журналистку до двери.
Положив руку на ручку замка, Гейл остановилась:
- Я... я не хотела горячиться, но сегодня мне пришлось стать
свидетелем очень неприятной вещи. Что-то очень странное. Наверное, вам
кажется, что я слишком нажимаю, да, капитан?
- Гм, да, кажется.
- Это потому, что я не хочу работать в "Тэтлере" всю жизнь. Я должна
быть на месте, когда вы возьмете его. Довести эту историю до конца -
единственный мой шанс выйти наверх. Да, я честолюбива, я оппортунист, но я
также и реалистка. Такой шанс выпадает репортеру очень редко, один шанс из
тысячи. И я не хочу упустить такую возможность.
- А вдруг мы его никогда не найдем?
- Могу я вас процитировать?
Глаза капитана слегка расширились. Он не мог определить, шутит ли
она. Потому что лицо Гейл было совершенно серьезно, глаза смотрели ясно и
проницательно.
- Не думаю, - сказал он открыв перед ней дверь. - Уверен, мы еще
встретимся. Кстати, что же заменит Таракана на вашей первой полосе?
Что-нибудь о престарелой леди, которая обнаружила на своем чердаке
завещание Говарда Хьюза?
- Нет. - По спине Гейл пробежала ледяная дрожь. Она все еще
чувствовала запах разлагающихся мертвецов, словно одежда ее насквозь
пропиталась этим запахом. - Похищение из могил на Голливудском
мемориальном. Вот почему я и опоздала. Нужно было обеспечить материал и
поговорить с полицией в Голливуде.
- Кладбищенские грабители? - тихо переспросил Палатазин.
- Да, скорее, похитители гробов. Оставившие все остальное валяться
снаружи.
Палатазин вынул трубку изо рта и молча смотрел на Гейл. В горле его
тупо пульсировало.
- Что? - сказал он странно хриплым голосом, больше похожим на
карканье или кваканье.
- Да, какие-то невероятные извращенцы.
Она уже хотела покинуть кабинет, как вдруг рука Палатазина крепко
сжала ее запястье, едва не вызвав боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11