Он был высокий, худой,
идеального сложения для баскетболиста, хотя сам как-то признался Джо, что
никогда не чувствовал желания заниматься спортом. Вместе с Терри -
невысокой, с сияющими зелеными глазами и длинными каштановыми волосами -
они составляли великолепную пару. Одетые ни чересчур старомодно, ни
излишне современно, а, как того требовало новое повальное увлечение,
"удобно", Парксы так и просились на журнальную страницу, и, стоило им
переступить порог тесно заставленной, оклеенной плакатами и афишами
квартирки Джо, как тот немедленно почувствовал себя немного неуютно.
- Привет, старик, - проговорил Паркс, стискивая руку Джо. - Давно же
я не видал твою физиономию! Уже стал забывать, как ты выглядишь...
Джо закрыл за гостями дверь и представил им жену. Мэри Кейт спокойно
улыбалась.
- Джо рассказывал мне о вас, - сказала она Парксу. - Ведь это вы
лазаете по пещерам? Вы спе...
- Спелеолог. Да, полагаю, можно сказать и так, - он взял предложенный
ему Джо стакан вина и передал его жене. - Мальчишкой я пропадал в пещерах
все выходные.
- А чем вы зарабатываете на жизнь?
- Ну... - Кеннет покосился на жену; Терри смотрела на него поверх
края стакана яркими пустыми глазами. - Отец Терри вроде как... субсидирует
нас, пока мы учимся. - Он весело хлопнул Джо по плечу: - Старина, еще
семестр, а потом я собью себе все ноги в поисках работы!
- С работой сейчас чертовски трудно. Честное слово, мне крупно
повезло, что я хоть что-то нашел.
Терри сидела со стаканом в руках и оцепенело смотрела в стену, на
плакат, где Кинг-Конг на крыше "Эмпайр Стейт" сжатой в огромный кулак
волосатой лапой сбивал вертолеты, расстреливавшие его из пулеметов.
- Вам нравится наша квартира? - спросила Мэри Кейт.
Паркс разложил на поцарапанном кофейном столике расписание занятий и
показывал Джо отмеченные фломастером курсы.
- А доктор Эзелл читает нам европейскую литературу. Она в этом
семестре считается самым тяжелым предметом.
- Серьезно? С Эзеллом, надо думать, легче не становится?
- Черт, конечно, нет. Ему следовало давным-давно уйти на покой. Он
как путался в собственных лекциях, так и путается. В прошлый раз,
например, он вдруг принялся задавать вопросы совершенно к другому циклу.
Джо хмыкнул.
- Хочешь сэндвич?
- Нет, спасибо, - Кеннет бросил быстрый взгляд на Терри и Мэри,
заговоривших, наконец, о чем-то своем. Терри все шире раскрывала глаза. -
Итак, - решительно объявил он, снова глядя на Джо, - ты надумал вернуться.
- Да, надумал. Надо! Хочется добиться чего-то большего. То есть,
работа у меня, конечно, не хуже любой другой, честное слово. Бывает, такое
услышишь - обхохочешься, да и чаевые очень приличные. Но я не хочу всю
жизнь просидеть за баранкой, как будто я к ней прикован. Надо расти. А для
этого надо сделать первый шаг.
- И ты решил получить диплом. Тебе ведь осталось всего два семестра?
- Три.
- Хуже нет, - проговорил Паркс, - чем начать и бросить. Что у тебя
тогда стряслось? Рухнул в финансовую пропасть?
- Да. Нет. Не знаю. Я подумал, что смогу зарабатывать, не бросая
занятий, и сел в галошу. Не был готов к тому, как придется жить. Стал хуже
учиться, потом просто утратил интерес к учебе. - Мэри Кейт что-то сказала
ему, но он не услышал и кивнул ей, словно говоря: "Подожди минутку, и я
тебя выслушаю". Терри зачарованно наблюдала за ними. - Я не был готов
учиться и работать. И сломался.
- Похоже, мне в этом отношении повезло. Спасибо отцу Терри, у нас
никаких проблем...
Терри подтолкнула мужа в бок. Кеннет посмотрел на нее, потом на Мэри
Кейт.
Мэри Кейт смотрела прямо в лицо Джо.
- Так как мы решили назвать нашего малыша? - вновь спросила она.
Терри пояснила:
- Мэри мне все рассказала. Я думаю, это прекрасно. Просто
замечательно, - она говорила тихо, с придыханием, словно ей было трудно
дышать. Что-то здесь не то, подумал Джо и спросил:
- Что?
Мэри Кейт молча смотрела на него. Терри усмехнулась ему в лицо,
показав крупные лошадиные зубы.
- Я беременна, - наконец сказала Мэри Кейт и повернулась к Терри. -
Он ничего не знал. Это сюрприз.
- Ей-богу, сногсшибательный сюрприз! - воскликнул Паркс, хлопая Джо
по спине. - Ну и ну. Это надо отметить! Все наполните стаканы. Ну, Джо,
поехали - за вас. Тебе надо набираться сил, чтобы вскрывать упаковки с
пеленками. За будущую маму! Джо, ладно тебе, перестань!
- И сколько уже? - спросила Терри. - Вот здорово! Правда, Кенни?
- Чуть меньше месяца, - ответила Мэри Кейт, не спуская глаз с Джо.
Тот, глядя в свой стакан, медленно закипал.
- Ребенок, - повторяла Терри, словно завороженная этим словом. -
Ребенок. Мы тоже когда-нибудь решимся завести ребенка, верно, Кенни?
Когда-нибудь, когда закончим учебу.
Кеннет поднес стакан к губам.
- А как же, - ответил он. - Черт! Ребенок! Это вам не жук начихал.
Терри разливалась соловьем о милых малютках, лежащих в колыбельках
среди резиновых утят и розовых погремушек. Мэри Кейт не мигая смотрела на
мужа.
- Это, - очень тихо вымолвил Джо, - конец всему.
Паркс не расслышал и наклонился поближе:
- Что ты сказал, приятель?
Джо не мог дольше сдерживать ярость; злость вскипела в нем, желчь
гейзером ударила из желудка в горло. Волна бешенства захлестнула его, и он
вдруг вскочил, сверкая глазами. Стакан с вином вылетел из его руки и с
треском, напоминающим пистолетный выстрел, вдребезги разбился о стену.
Густое, как кровь, вино выплеснулось и ручейками потекло вниз, собираясь в
овальную лужицу на полу.
Захмелевшая Терри взвизгнула, как от пощечины, и замерла, едва
заметно покачиваясь.
Джо стоял, вперив взгляд в кровавое пятно. Его руки висели как плети,
словно он разом лишился всех мышц. Швырнув стакан о стену, он исчерпал
свои силы. Даже голос у него стал слабым, обморочным:
- Я... я напачкал... Надо убрать.
Мгновение назад в нем, согревая, давая силы идти вперед, теплилась
свеча. Теперь же кто-то вдруг задул ее; Джо казалось, что он слышит едкий
запах дыма, поднимающегося от фитиля. Он тупо глядел на осколки стекла и
лужицу вина у стены до тех пор, пока Мэри Кейт не исчезла на кухне и не
вернулась с ведром и бумажными полотенцами.
Паркс старался улыбаться. Улыбка получалась кривая и неловкая.
Недоумение в глазах придавало ему испуганный и смущенный вид, словно он
вышел на сцену, не зная, какую пьесу играют. Он взял жену за руку и
поднялся.
- Нам пора, - проговорил он извиняющимся тоном. - Джо, обязательно
позвони мне, хорошо? Насчет занятий. Договорились?
Джо кивнул.
Терри сказала Мэри Кейт:
- По-моему, это чудесно. Надеюсь, Джо не слишком огорчился.
- Доброй ночи, - сказал Паркс, подталкивая жену к выходу, и Мэри Кейт
закрыла за гостями дверь.
Она прислонилась спиной к стене и смотрела, как Джо кивает в ответ на
последний вопрос Кеннета.
- Месяц? - спросил он наконец, не глядя ей в лицо и внимательно
изучая красные капли, медленно сползавшие по стене. - Целый месяц, а ты
молчала?
- Я не знала, как...
Джо впился в Мэри горящими глазами. Из-за его плеча на нее так же
сердито смотрел Кинг-Конг.
- Этого не может быть. Разве что ты врала мне, будто принимаешь
таблетки. Ты мне врала, сознайся. Черт подери!
- Нет, - тихо проговорила она. - Я не врала.
- Теперь это не имеет значения! - Джо снова разозлился. Он сделал шаг
вперед, и Мэри Кейт, холодея от ужаса, поняла, что попала в ловушку между
ним и стеной. Джо срывался не в первый раз. Однажды после жаркого
телефонного спора с ее отцом из-за денег он вырвал телефонный провод из
стены и грохнул аппарат об пол, а потом смел лампу со стола и начал
громить квартиру, и тогда Мэри Кейт ушла из дома и два или три дня бродила
по городу, покуда полицейский не нашел ее в парке. Она всегда боялась
бурных проявлений мужнина гнева, хотя он ни разу не поднимал на нее руку.
Сейчас его воспаленные глаза злобно блестели.
- Я хочу знать, - громко сказал он прерывающимся голосом, - когда
именно ты решила, что у нас будет ребенок?! Я хочу знать, когда ты решила
забыть обо всем, что я вколачивал в твою дурацкую башку!
- Я все время принимала таблетки, - ответила Мэри Кейт. - Все время.
Честное слово.
- Врешь! - заорал он, и это было как пощечина. Мэри Кейт вздрогнула и
затаила дыхание. Джо потянулся к пепельнице, керамической чаше, которую
подарил им на свадьбу один из ее дядей, и хотел было запустить ею через
всю кухню, но, ощутив в руке ее тяжесть, передумал. Он понял, что,
превратив пепельницу в черепки, никак не избавится от горького
разочарования, а главное, от убеждения, что Мэри Кейт окончательно и
бесповоротно преступила границы дозволенного. Он выпустил пепельницу из
руки и стоял, тяжело дыша, слишком смущенный и злой, чтобы что-нибудь
предпринять.
Мэри Кейт почувствовала, что напряжение спало, и торопливо, пока муж
вновь не вскипел, проговорила:
- Клянусь тебе, я ни разу не забыла принять таблетки. Я сама ничего
не понимаю. Недели две назад я почувствовала, что надо провериться, и врач
объяснил мне, в чем дело. Я вынула из ящика счет раньше, чем ты его
обнаружил, и заплатила сама.
- Твой врач ошибся! - сказал Джо. - Ошибся!
- Нет, - ответила Мэри Кейт. - Никакой ошибки нет.
Он медленно опустился на диван и закрыл лицо руками.
- Ты не могла забеременеть, если только не... Черт. О Боже. Мэри
Кейт, у меня нет таких денег. Я не потяну. Слышишь, не потяну!
Мэри ждала. Убедившись, что гнев Джо утих, она подошла и, бесшумно
опустившись на колени у ног мужа, прижалась щекой к его руке.
- Мы можем занять денег. Может быть, у отца.
- Ну да, как же. Он мне и десяти центов не даст!
- Я поговорю с ним. Нет, серьезно.
Джо пожал плечами. Чуть погодя он сказал:
- Ты поговоришь с ним?
- Мы займем у него денег, и все уладится, - ответила Мэри Кейт. -
Конечно, будет тяжело. Мы знаем, что будет. Но ведь другие заводят детей,
и ничего. Экономят каждый грош, но живут, Джо.
Он отнял руки от лица, посмотрел на ее невинное лицо с огромными
глазами, и пояснил, не разжимая губ:
- Я не имел в виду расходы на ребенка, Мэри Кейт. Я говорю о деньгах
на аборт.
- Черт тебя побери! - крикнула она, отшатываясь и заливаясь слезами.
- Никакого аборта! Никто на свете не заставит меня пройти через это!
- Решила доконать меня? - с горечью выкрикнул он. - Вот чего тебе
надо! Хочешь меня уничтожить!
- Нет, - процедила Мэри Кейт сквозь стиснутые зубы. - Никаких
абортов. Я не шучу. Мне все равно, что от меня потребуется. Буду работать
в две смены, днем и ночью. Продам свою кровь, свое тело. Плевать. Никаких
абортов.
Джо посмотрел жене в лицо и беззвучно пошевелил губами. Слова не шли
с языка. Мелькнула мысль: не это ли заставляет мужчин навсегда уходить из
дома, не эта ли нежданная и страшная сила, которая пришла к Мэри Кейт
вместе с осознанием того, что она носит в утробе дитя? Король умер - да
здравствует королева. "Но, черт подери, когда это я умер? - спросил он
себя. Два года назад? Минуту назад? Когда?"
Что-то высвобождалось из самой сердцевины костей и тканей Мэри Кейт
и, подхваченное током крови, проступало у нее на лице. Оно исказило ее
черты и зажгло в глазах злобный звериный огонек. Мэри сказала:
- Ребенок мой.
Джо отпрянул к спинке дивана, безотчетно стремясь увеличить
расстояние, отделявшее его от этой женщины, блестевшей в темноте белыми
зубами, увенчавшей его черным терновым венцом поражения. Ее лицо,
безжизненное и одновременно непреклонное, как древняя маска смерти,
проникло в мозг Джо, зависло там, точно марионетка, и заплясало мрачной
тенью той, кем эта женщина была всего несколько мгновений назад. К своему
удивлению, Джо вздрогнул. Мертвым, невыразительным голосом он произнес:
- Ты меня доконаешь, Мэри Кейт. Не знаю, зачем тебе это надо, но
доконаешь. И еще этот ребенок. Последний гвоздь в крышку гроба.
- Ну и черт с тобой, - ответила она.
Мэри встала и повернулась к нему спиной. Ее глаза, отраженные в
оконном стекле, смотрели яростно и непримиримо. У меня _б_у_д_е_т
ребенок, сказала она ветру, шелестевшему газетами на улице внизу. Теперь
никто на свете не отнимет его у меня. Она стояла так и вдруг
почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Его тонкая бледная рука
притронулась к ее плечу и обожгла, точно раскаленное клеймо.
У меня _б_у_д_е_т_ ребенок.

5
Ребенок родился в конце ненастного марта, когда ветер швырял снежные
хлопья в окно палаты Мэри Кейт. И до, и после родов, уже уезжая на каталке
по линолеуму больничного коридора в палату, она слышала вой бури.
Ребенок, мальчик с мелкими, плоскими чертами лица и пронзительными,
пытливыми голубыми глазами, которые, знала Мэри Кейт, со временем
непременно потемнеют, не был красив. И все же она с благодарностью приняла
ребенка из рук сиделки и поднесла к груди, чтобы покормить. Ребенок вел
себя очень спокойно, почти не шевелился и только пытался поймать
крохотными кулачками ее набухшую грудь.
Имя, которое Джо выбрал для ребенка - Эдвард, в честь малоизвестного
английского поэта - ей не понравилось, и она решила дать сыну имя,
переходившее в их семье из поколения в поколение. И вот в свидетельстве о
рождении, невзирая на слабые протесты Джо - Джеффри-де зовут его
двоюродного брата, которого он терпеть не может - записали: "Джеффри
Харпер Рейнс".
Они привезли его домой и уложили в кроватку, которую ему предстояло
делить с красногубыми резиновыми зверюшками. Над кроваткой висела
прикрепленная к потолку карусель с улыбающимися пластиковыми рыбками. Мэри
Кейт водила рыбок по узкому кругу, а Джеффри сидел и смотрел, всегда
молча. Кроватку они поставили так, чтобы малышу был виден телевизор. В
первые недели после выписки Мэри Кейт тревожило то, что Джеффри очень
редко плачет. Она пожаловалась Джо, ведь плач - здоровая реакция
новорожденного, но Джо ответил:
- Ну так что же? Возможно, он всем доволен.
Но Джеффри не только мало плакал. Он никогда не смеялся. Даже по
субботам утром, когда показывали "Тома и Джерри" и "Хауди-Дуди", Джеффри,
у которого резались зубы, молча мусолил зубное кольцо, блуждая взглядом по
тесным закоулкам квартиры. Равнодушие Джеффри тревожило Мэри Кейт; его
глаза были как у рыбы, плавающей в холодном море, или у змеи, затаившейся
в темной норе.
Когда Мэри Кейт брала сына на руки, ей порой казалось, что он не
испытывает никакого желания быть рядом с ней. Мальчик отчаянно вырывался,
а если мать крепче прижимала его к себе, норовил ущипнуть ее. Время шло.
Глядя на Джеффри, в особенности разглядывая его личико, Мэри Кейт
тревожилась все сильнее. Ребенок не походил ни на нее, ни на Джо. Джо
время от времени сухо замечал, что в конце концов мальчик будет похож на
него, но Мэри Кейт понимала, что муж далек от истины. А какова была
истина? Не была ли она, случайно, похоронена у нее в подсознании, в том
его уголке, где хранились смутные воспоминания о воющей сирене "скорой
помощи", о белом внутри кузове и людях в белых халатах, которые бесконечно
ощупывали ее истерзанное тело?
Несмотря на разочарование, Мэри Кейт не позволяла себе плакать. Она
всегда прекращала думать о ребенке раньше, чем хлынут слезы, завертится
водоворот сомнений, примерещатся во мраке призрачные фигуры.
Джо теперь три дня в неделю работал в две смены и являлся домой рано
утром, мечтая об одном - выпить пару банок пива и рухнуть в постель,
иногда даже не раздеваясь. Случалось, он уходил на работу в том же, в чем
спал накануне, а бывало, по несколько дней ходил небритый. У него не было
сил даже думать о возвращении в колледж, а его острый обвиняющий взгляд
оскорблял Мэри до глубины души. Джо почти перестал разговаривать с женой и
обращался к ней только в случае необходимости, а Мэри Кейт научилась
поворачиваться к нему спиной в постели.
За те три месяца, в которые квартира постепенно заполнилась
резиновыми игрушками и пеленками и пропахла молоком и чем-то кислым, у Джо
вошло в привычку уходить из дома и подолгу бродить по городу. Нередко он
возвращался, когда Мэри Кейт уже спала. Разбуженная стуком входной двери,
она слышала, как он заходит, часто - пьяный, бормоча себе под нос что-то,
чего она не могла разобрать. Подонок, думала она. Пьяный подонок.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Ваал'


1 2 3 4 5