Банковский счет Селесты был заморожен крепче, чем шарики эскимо, но
над проблемой трудился целый полк далласских юристов, и она знала, что
теперь в любой день ей позвонят из конторы с семеркой фамилий и скажут
"Миссис Престон? Хорошие новости, золотко! Мы отследили недостающие фонды,
и Налоговое управление согласилось взять налоги задним числом, посредством
ежемесячных выплат. Конец неприятностям! Да, мэм, старый Уинт все ж таки
позаботился о вас!"
Насколько Селеста знала, старый Уинт был таким скользким, что куда
там совиному дерьму. Он выплясывал вокруг правительственных уложений о
вкладах и сводов законов о налогах, вокруг корпоративных законов и
президентов банков, как техасский смерч, а на второй день декабря старика
отправил на тот свет удар, и расплачиваться с бандой осталась Селеста.
Она посмотрела на восток, в сторону рудника и Инферно. Шестьдесят с
лишним лет назад на юг из Одессы, разыскивая в степи золото, явился Уинтер
Тедфорд Престон с мулом по кличке Инферно. Золото от него ускользнуло, но
он отыскал малиновую гору, про которую мексиканские индейцы рассказали,
что она сделана из священной целебной пыли. У Уинта была сноровка к
металлургии, хотя его официальное образование закончилось седьмым классом,
и его нос учуял, что пахнет не священной пылью, а богатой медью рудой.
Рудник Уинта начался с одной-единственной дощатой хижины, пятидесяти
мексиканцев и индейцев, пары фургонов и уймы лопат. В первый же день
раскопок вырыли дюжину скелетов, и тогда-то Уинт понял, что мексиканцы
больше ста лет хоронили в горе своих мертвецов.
Потом в один прекрасный день мексиканец с кайлом вскрыл сверкающую
жилу первоклассной руды в сто футов шириной. Она стала первой из многих. У
дверей Уинта застучали новые техасские компании, которые тянули через штат
телефонные кабели, линии электропередач и водопровод. А сразу за рудной
горой выросли несколько палаток, потом - деревянные и глинобитные дома,
следом - каменные строения, церкви и школы. Проселочные дороги засыпали
гравием, потом замостили. Селеста вспомнила, что Уинт говорил: однажды ты
оглянешься и на месте бурьяна увидишь город. Городской люд, главным
образом, рудничные рабочие, избрали Престона мэром; Уинт под влиянием
текилы окрестил город Инферно и поклялся поставить в его центре памятник
своему верному старому мулу.
Но, хотя порывов было множество, Инферно так и не перерос город
одного мула. Здесь было слишком жарко и пыльно, слишком далеко до больших
городов, и, стоило выйти из строя водопроводу, горожане в мгновение ока
начинали умирать от жажды. Но народ все приезжал, "Ледяной дом"
подключился к водопроводу и замораживал воду в ледяные глыбы, воскресным
утром звонили церковные колокола, хозяева лавчонок делали деньги,
телефонная компания тянула линию и обучала операторов, а шаткий деревянный
мост, соединявший берега Змеиной реки, заменили бетонным. Забили первые
гвозди в доски Окраины. Уолта Трэвиса выбрали шерифом и через два месяца
застрелили на улице, которую потом назвали в его честь. Преемник Трэвиса
держался на своей должности, пока его не отлупили так, что он оказался в
двух шагах от райских врат, и очнулся уже в поезде, державшем курс к
северной границе. Постепенно, год за годом, Инферно пускал корни. Но так
же постепенно "Горнодобывающая компания Престона" жевала красную гору, где
спали умершие сотни лет назад индейцы.
Селеста-стрит раньше называлась Перл-стрит, по имени первой жены
Уинта. В промежутке между женитьбами она была известна, как Безымянная.
Такова была сила влияния Уинта Престона.
Селеста в последний раз затянулась сигарой, смяла ее о перила и
выкинула. "Да, доброе было времечко, а?" - тихо сказала она. Но с тех
самых пор, как Селеста встретила Уинта (она тогда пела ковбойские песенки
в маленькой гэлвистонской закусочной), они цапались, как кошка с собакой.
Селесту это трогало мало - она могла переорать бетономешалку и руганью
загнать Сатану в церковь. Правда заключалась в том, что несмотря на баб
Уинта, пьянство и игру, несмотря на то, что он почти тридцать лет держал
ее в неведении относительно своих дел, она много лет была влюблена в мужа.
А когда меньше трех лет назад машины заскребли по дну и отчаянные взрывы
не вскрыли ни единой новой жилы, Уинт Престон увидел, как его мечта
умирает. Сейчас Селеста понимала, что Уинт спятил: он начал снимать деньги
со счетов, распродавать акции и облигации, собирая наличные с неистовством
маньяка. Но куда он дел почти восемь миллионов долларов, осталось тайной.
Может быть, открыл новые счета на вымышленные фамилии; может быть, уложил
всю наличность в жестяные коробки и зарыл в пустыне. В любом случае
заработок всей жизни исчез, и, когда налоговое управление набросилось на
вдову, требуя выплаты задним числом огромных штрафов и налогов, платить
оказалось нечем.
Теперь этой передрягой занимались юристы. Селеста отлично знала, что
она сама - только сторож, en route обратно к кабачку в Гэлвистоне.
Она увидела, что сине-серая патрульная машина шерифа свернула с
Кобре-роуд и медленно едет по гудрону. Селеста обеими руками сжала перила
и ждала: несгибаемая стодесятифунтовая фигура на фоне трехсоттонного
пустого дома. Она стояла, не шелохнувшись. Машина проехала по кругу
подъездной аллеи и остановилась.
Открылась дверца, и медленно, чтобы не потеть, появился человек,
весивший в два с лишним раза больше Селесты. И бледно-голубая рубашка на
спине, и кожаная ленточка внутри светлой ковбойской шляпы пропитались
потом. Живот вываливался из джинсов. Шериф был в портупее и коротких
сапогах из кожи ящерицы.
- Вы, черт вас возьми, не спешили! - едко выкрикнула Селеста. - Если
бы дом горел, я бы сейчас стояла на пепелище!
Шериф Эд Вэнс остановился, посмотрел наверх и обнаружил стоящую на
балконе Селесту. Он был в темных очках с зеркальными стеклами - точно как
его любимец, оторва из фильма "Люк Невозмутимый". В выпирающем животе
урчал вчерашний ужин, энчиладас с разогретыми бобами. Он натянуто
улыбнулся, показав зубы.
- Кабы дом горел, - проговорил он врастяжку сладким, как горячая
патока голосом, - надеюсь, у вас хватило бы здравого смысла позвонить
пожарным, мисс Престон.
Она ничего не сказала, неподвижно глядя сквозь него.
- Чэффин мне перезвонил, - продолжил шериф. - Сказал, вас обжужжали
вертолеты. - Он старательно изобразил, что исследует безоблачное небо. -
Тут нигде ни единого.
- Их было три. Летали над моей собственностью; я такого шума в жизни
не слыхала. Я хочу знать, откуда они явились и что происходит.
Шериф пожал толстыми плечами.
- По мне, так вроде везде тишь да гладь. Все нынче тихо-мирно. -
Усмешка шерифа стала шире и теперь больше походила на гримасу. - По
крайней мере, было до сих пор.
- Они улетели вон туда. - Селеста показала на юго-запад.
- Ну, ладно, может, если я потороплюсь, так подрежу им нос. Вы этого
от меня ждете, мисс Престон?
- Я жду, что вы будете отрабатывать свой хлеб, шериф Вэнс! - холодно
ответила она. - А значит, полностью контролировать то, что творится в
округе! Я заявляю, что три вертолета чуть не вышибли меня из кровати, и
хочу знать, чьи они! Так вам понятнее?
- Чуток. - Гримаса намертво прилипла к квадратному, щекастому лицу
шерифа с двойным подбородком. - Само собой, теперь-то они уж в Мехико.
- Да плевать, хоть в Тимбукту! Эти штуки, будь они прокляты, могли
вломиться ко мне в дом! - Упрямство и тупость Вэнса привели Селесту в
ярость. Будь ее воля, Вэнса никогда бы не переизбрали шерифом, но он
долгие годы заискивал перед Уинтом и легко одержал победу над
кандидатом-мексиканцем. Однако Селеста видела его насквозь и знала, что за
веревочки дергает Мэк Кейд, а еще понимала (нравилось ей это или нет), что
теперь Мэк Кейд стал правящей силой в Инферно.
- Лучше успокойтесь. Примите таблетку от нервов. Моя бывшая жена
всегда так делала, когда...
- Видела вас? - перебила Селеста.
Он зычно, но невесело расхохотался.
- Нечего злиться, мисс Престон. Не к лицу такой леди, как вы. -
"Показала свою натуру, стерва?" - подумал он и поторопил: - Так что вы
говорите? Хотите подать заявление о нарушении тишины неизвестными на трех
вертолетах, пункт приписки или происхождение неизвестны, место назначения
неизвестно?
- Совершенно верно. Что, для вас это слишком трудно?
Вэнс хмыкнул. Он не мог дождаться, когда эту бабу выкинут отсюда
пинком под зад; тогда он возьмется откапывать коробки с деньгами, которые
спрятал старый Уинт.
- Думаю, справлюсь.
- Надеюсь. Вам за то и платят.
"Ишь, барыня, - подумал он, - чеки мне выписываешь не ты, это уж
точно!"
- Мисс Престон, - спокойно сказал он, словно говорил с недоразвитым
ребенком, - лучше идите-ка с этого пекла в дом. Неужто охота, чтоб мозги
сварились! Да и нам ни к чему, чтобы вас хватил удар, правда? - Он одарил
ее своей лучшей, самой невинной улыбкой.
- Делайте, что сказано! - фыркнула она, а потом повернулась к перилам
спиной и демонстративно вернулась в дом.
- Есть, мэм! - Вэнс издевательски отдал честь и опять сел за руль;
его влажная рубашка немедленно присосалась к сиденью. Он завел мотор и
поехал от гасиенды обратно на Кобре-роуд. Костяшки лежащих на руле крупных
волосатых рук побелели. Он повернул налево, к Инферно, и, набирая
скорость, проорал в открытое окно:
- Нашла дурака, чтоб тебя!

4. ГОСТЬ
- По-моему, это значит, что мы пойдем пешком, - говорила Джесси в то
время, как Селеста Престон поджидала на балконе шерифа Вэнса. Она немного
успокоилась, Стиви тоже перестала плакать, но, подняв капот пикапа, Джесси
сразу увидела, что спущенная шина - их самая мелкая неприятность.
Тот самый объект, который проделал дыру в капоте, пробил насквозь и
двигатель. Разодранный металл раскрылся, как цветок, а то, что прошло
сквозь него, влетело прямо в глубь мотора. Никаких признаков того, что это
такое, не было, только пахло оплавленным железом и горелой резиной, да
двигатель с шипением выпускал пар из своей раны. Путешествия для пикапа
кончились довольно надолго - не исключено, что машина созрела для свалки
Кейда. "Черт!" - сказала Джесси, уставившись на мотор, о чем сейчас же
пожалела - ведь Стиви запомнит словечко и ляпнет его в самый неожиданный
момент.
Стиви с пыльным личиком, на котором засыхали следы слез, смотрела в
ту сторону, где исчезли горящий предмет и вертолеты.
- Что это было, мама? - спросила она, широко раскрыв настороженные
зеленые глаза.
- Не знаю. Что-то большое, это уж точно. - "Вроде летящего по воздуху
горящего трейлера с прицепом", - подумала Джесси. Большей чертовщины она
еще не видела. Чтобы быть терпящим аварию самолетом, этой штуке не хватало
крыльев. Может быть, метеорит... но предмет казался металлическим. Что бы
это ни было, вертолеты гнались за ним, как гончие за лисой.
- Вот кусочек этой штуки, - сказала Стиви, показывая пальцем.
Джесси взглянула. Примерно в сорока футах от них, на земле, в гуще
срубленных кактусов из песка что-то торчало. Джесси двинулась туда, Стиви
не отставала ни на шаг. Обломок, величиной с крышку люка, был странного
сине-зеленого цвета, такого темного, будто он намок. Края обломка
дымились, и поднимающийся от них жар Джесси ощутила уже за пятнадцать
футов от предмета. В воздухе стоял сладкий запах, напомнивший ей запах
жженого пластика, но блестела эта дрянь, как металлическая. Справа лежал
еще один ошметок в форме трубки, а рядом - кусочки поменьше. Все они
дымились. Она велела Стиви: "Стой тут" и подошла к первому обломку
поближе, но от него шел сильный жар, и Джесси снова пришлось остановиться.
Его поверхность была покрыта маленькими метками, складывавшимися в
круговой узор: ряды символов, похожих на японские иероглифы, и короткие
волнистые линии.
- Горячо, - сказала Стиви, стоявшая у матери за самой спиной.
"Так-то ты слушаешься", - подумала Джесси, но воспитывать было не
время. Она взяла дочку за руку. Ничего подобного тому, что пролетело мимо
них, теряя куски, Джесси еще не видела, а потрескивание электричества в
волосах чувствовала до сих пор. Она взглянула на часы: беспорядочно
мигающие нули вместо цифр. В синем небе тянулись на юго-запад инверсионные
следы реактивных самолетов. Солнце уже принялось гвоздить по незащищенной
голове, и Джесси хватилась кепки. Унесенная винтами вертолетов шапочка
превратилась в красное пятнышко примерно в семидесяти ярдах по ту сторону
Кобре-роуд. Слишком далеко, чтобы идти за ней, ведь им нужно было в другую
сторону, к дому Лукасов. Слава Богу, у них были фляги, а солнце, по
крайней мере пока, стояло низко. Нечего глазеть, надо идти.
- Пошли, - сказала Джесси. Стиви сопротивлялась всего пару секунд,
глядя на непонятный обломок размером с крышку люка, а потом позволила
потащить себя дальше. Джесси вернулась к пикапу за саквояжем, в котором
вместе с ветеринарным инструментом лежали кошелек и водительские права.
Стиви стояла, глазея на оставленные самолетами следы.
- Самолеты высоко, - сказала она больше себе, чем матери, - спорим,
до них сто миль...
Услышав что-то, она замолчала.
Музыка, подумала Стиви. Да нет, не музыка. Теперь она стихла. Девочка
старательно прислушалась, но услышала только шум пара, вырывающегося из
пробитого мотора.
Потом звуки возникли снова, и Стиви подумала, что они ей знакомы,
однако точно вспомнить не могла. Музыка и не музыка. Не такая, какую
слушал Рэй.
Опять пропала.
А вот медленно-медленно возвращается.
- Нам еще ого-го сколько идти, - сказала ей Джесси. Девочка рассеянно
кивнула. - Ты готова?
Стиви осенило: она сразу и отчетливо поняла, что это. До отъезда
Дженни на парадном крыльце дома Гэлвинов висела красивая штучка, которая
звучала, как множество маленьких колокольчиков, звеневших на ветру.
"Ветряные куранты", - вспомнила девочка ответ мамы Дженни на свой вопрос,
что это. Вот какую музыку она слышала... но ветра не было, да и никаких
ветряных курантов поблизости Стиви тоже не заметила.
- Стиви? - спросила Джесси. Малышка стояла, уперевшись взглядом в
пустое место. - В чем дело?
- Мам, слышишь?
- Что слышу? - Ничего, только шипит проклятый мотор.
- Это, - настаивала Стиви. Звук то появлялся, то опять исчезал, но
шел, кажется, с определенной стороны. - Слышишь?
- Нет, - осторожно сказала Джесси. Неужели Стиви ударилась головой? О
Господи, если у нее сотрясение!..
Стиви сделала несколько шагов к сине-зеленой дымящейся штуке в
кактусах. Звон ветряных курантов немедленно ослаб до шепота. Не сюда,
подумала она и остановилась.
- Стиви? Дружок, с тобой все в порядке?
- Да, мэм. - Она огляделась, пошла в другую сторону. Звук все равно
был очень слабым. Нет, и не сюда.
Джесси постепенно охватывал страх.
- Слишком жарко, чтобы играть. Нам надо идти. Пошли скорей.
Стиви пошла к матери. Резко остановилась. Сделала шаг, потом еще два.
Джесси приблизилась к ней, сняла с девочки шапочку и пробежала
пальцами сквозь волосы. Никакой шишки, никаких признаков синяка на лбу.
Глаза Стиви блестели чуть сильнее обычного, щеки разрумянились, но Джесси
подумала, что виной тому просто жара и волнение. Она надеялась на это.
Никаких признаков повреждения она не видела. Стиви, не отрываясь, смотрела
куда-то мимо нее.
- Что такое? - спросила Джесси. - Что ты слышишь?
- Музыку, - терпеливо объяснила девочка. Она догадалась, откуда
доносится звон, хотя и понимала, что такого быть не может. - Она поет, -
сказала Стиви, когда ее снова омыли чистые сильные ноты, и показала
пальцем: - Там.
Джесси увидела, куда показывает дочка. На пикап. Развороченный мотор,
капот еще поднят. Она подумала, что, конечно, свист пара и бульканье
вытекающего из перерезанных шлангов масла можно истолковать как некую
странную музыку, но...
- Она поет, - повторила Стиви.
Джесси опустилась на колени, заглядывая дочке в глаза. Кровоизлияния
не было, зрачки казались совершенно нормальными. Она проверила пульс. Он
немножко частил, но и только.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Это мамин докторский голос, подумала Стиви. Она кивнула. Звон
ветряных курантов шел от грузовичка, она была совершенно уверена в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10