Лейси посмотрела в окно, туда, куда разгневанно указывала ее мать.
– Я видела коттедж, мама.
– Коттедж? Да это какая-то конура! – заявила Катрина. – У них четыре комнатки внизу, словно это шахматная доска, а наверху ничего, кроме чердака. Чердак, Лейси, для полудюжины маленьких оборванцев, которые – я видела – бегают там. Это отвратительно, некрасиво! Не говоря уж о том, что жить в таких условиях вредно для здоровья!
– Не знаю. Неужели ты думаешь, я могу что-нибудь сделать?
Катрина повернулась к дочери, в ее голосе зазвучали льстиво-просительные нотки:
– Я знаю, это слишком тяжелое бремя для тебя, но ты должна остановить их. Эти наглецы думают, что, если твоего отца нет, они могут вот так заявиться и завладеть нашей собственностью. Ты должна выпроводить их!
У Лейси потемнело в глазах. Напрасно она не послушалась Тэсс и не поела, прежде чем встретиться с разгневанной матерью. Лейси поняла, что не готова обсуждать эту надоевшую тему.
Глубоко вздохнув, Лейси подошла к окну, разглядывая сверху квадратную коробку дома, возвышающегося менее чем в двадцати метрах от сада. Это само по себе служило доказательством отчаянного положения, в которое попал отец. Будь у него выбор, он никогда не продал бы этот участок. Он должен был прекрасно понимать, что, если Катрина увидит чужаков так недалеко от ее любимого уголка, сердце ее может не выдержать.
– Мы уже обсуждали это прежде, мама. Помнишь, я говорила тебе, что они не самозванцы. Отец продал им эту землю, и у них есть полное право строить такой дом, какой им нравится и где им нравится.
– Не говори мне подобных глупостей, детка. Твой отец никогда не продал бы ни клочка «Изумрудных дубов». Он любил каждый дюйм этой земли. И его сердце и душа по-прежнему живут в каждой ее крупице!
– У него не было выбора, мама. Я ведь уже пыталась объяснить тебе, в каком трудном положении оказался отец перед смертью. Уверена, он сам собирался, рассказать тебе…
– Замолчи! – потребовала Катрина, зажав уши тонкими белыми руками. Кружево рукавов домашнего платья пышным облаком легло на волосы цвета красного дерева, теперь подернутые серебром. Серые глаза пылали огнем.
– Слышать не хочу подобную ложь о твоем отце, Лейси. Не могу понять, как ты можешь так о нем думать. Он ведь так тебя любил! – На ее глазах заблестели слезы. Катрина бессильно уронила руки и отвернулась к окну, наблюдая за рабочими, заканчивающими дневную стройку. Глубокие гневные складки легли возле ее плотно сжатых губ. – Он любил всех нас.
Лейси пришла в отчаяние. Как ей заставить мать понять, какое страшное будущее им уготовано? Катрина отказывалась вернуться к реальности из того мира фантазий, в котором она пребывала с того дня, как умер ее муж. При воспоминании о фантазиях, Лейси устало закрыла глаза.
– Я пойду навестить Джорджи, мама, и скоро вернусь.
Девушка выскользнула из комнаты и медленно направилась в детскую. Ее брат, скрестив ноги, сидел на коврике в мерцающем солнечном пятне. Широкий луч, казалось, дрожал от кружащихся в нем пылинок. Ручки мальчика ловили невидимые частички, которые только он мог различить в постепенно угасающем свете дня.
– Привет, Джорджи, – прошептала Лейси, понимая, что он на нее даже не взглянет, а может, и не заметит ее присутствия.
С отсутствующим видом Джорджи продолжал ощупывать воздух. Лейси опустилась рядом с братом на пол и отвела с его лобика рыжеватые кудряшки.
– Как ты поживаешь?
Он не ответит, никогда не отвечал, но она часто разговаривала с ним, и иногда ей казалось, что ее голос успокаивает его. Лейси и сама нуждалась в утешении, поэтому вспомнила свой неожиданный успех в «Реджистер».
– Ты знаешь, Джорджи, со мной произошла удивительная вещь.
Она оперлась на локоть, намереваясь открыть свой секрет единственному человеку, который, как она знала, никогда никому о нем не расскажет.
– Я начала писать заметки для газеты «Мобил Пресс Реджистер». Это маленькие сообщения о светской жизни, но как приятно чувствовать, что делаешь что-то стоящее! И знаешь, Джорджи, меня в дрожь бросает, когда я подумаю, сколько людей прочтут строчки, которые я написала.
Круг солнца скрылся за высоким дубом. Мальчуган отвернулся и поднял с пола маленькие деревянные часы. Он мог до бесконечности разбирать их на части и собирать снова. Сложной формы колесики и звездочки служили Джорджи обычной головоломкой, в которую он играл так часто, что легко справлялся с задачкой в рекордное время. Лейси не переставала удивляться, как свободно выполнял ее брат механические действия и при этом за всю свою жизнь не выговорил, можно сказать, ни единого слова.
Вскоре Джорджи потерял интерес, к часам и принялся раскачиваться взад-вперед. Он издавал похожие на жужжание звуки, но его губки не способны были произнести ничего членораздельного.
– Тяжелая была неделя, да? – спросила Лейси, поднимая маленькую музыкальную шкатулку из кедра, которой она развлекала брата, когда он был совсем маленьким.
Девушка повернула заводной ключик, и нежное треньканье колокольчиков надолго заполнило царившую в комнате тишину. Джорджи не перестал раскачиваться, хотя и замедлил движение. Лейси без труда определяла, когда брат приходил в возбужденное состояние, и знала, что музыка обычно успокаивает его.
– Я видела коттедж и знаю, что матушка раздражена из-за этого. Мне хотелось бы, чтобы она поняла, что я ничего не могу сделать. Когда папа продавал землю, он должен был знать, что покупатели собираются на ней что-то строить. Я встречалась с этой семьей, Джорджи. Они милые люди. Но это неважно. До тех пор пока матушка находится в таком состоянии, жить с ними по соседству в мире и покое будет невозможно. В этом я не сомневаюсь.
Поднявшись, мальчуган подошел к окну и принялся ковырять ногтем большого пальца давнюю месяцеобразную щербинку в высоком подоконнике. Кусочки краски отскакивали от дерева и падали прямо на пол. Лейси приблизилась к окну и молча оторвала брата от бесцельного занятия. Она вложила ему в руки часики, и Джорджи сразу же принялся разбирать их.
Бесконечная усталость навалилась на Лейси. Она поцеловала брата в лоб и оставила его наедине с вымышленным миром, в котором он жил. Она не могла достучаться до него. Он даже не знал, что она пытается это сделать. Горечь, которую она ощущала, становилась порой просто невыносимой.
Лейси вошла в свою комнату, умылась и переоделась. Распустив волосы, она расчесывала их серебряной щеткой до тех пор, пока не смолкли удары молоточков в висках. Укладывая пряди в пучок, Лейси поймала в зеркале свое отражение. Она поднесла пальцы к губам и в сотый раз вспомнила, как их целовал Гаррет. Ей необходимо было его присутствие. Она хотела увидеть его хотя бы на минутку. Лейси закрыла глаза, и ей показалось, что она вновь чувствует запах его мыла для бритья и лосьона для волос.
Девушка ясно представила себе минуты их уединения в тени высокого дуба. Никогда прежде не чувствовала она такого волнения. Именно тогда весь мир для нее переменился, и Лейси боялась, что он уже никогда не станет прежним. Гаррет был мужчиной, созданным для нее. Тот, кого она всегда будет любить.
Но не за него она выйдет замуж. С этим Лейси вынуждена была смириться. «Чем скорее, тем лучше», – решила девушка с болью в сердце. Как она ни стремилась забыть о своих переживаниях, спазм в горле напомнил ей о них.
Ей было необходимо отвлечься от иссушающих душу воспоминаний о Гаррете и постоянного страха перед угрозами Стоуна, поэтому Лейси отправилась в вестибюль, чтобы забрать свою сумочку. Она уже неоднократно перечитывала задание, которое дал ей Рапьер, и каждый раз это приносило ей некоторое облегчение, пусть и ненадолго.
Лейси спустилась по ступенькам, по выложенным в шахматном порядке мраморным плитам переднего зала подошла к столику из вишневого дерева. Маятник часов глухо отсчитывал секунду за секундой. Лейси расстегнула пряжку сумки, вынула конверт и внимательно перечитала записку, написанную Рапьером, хотя могла повторить ее содержание слово в слово.
«Организовал для вас членство в Общественном клубе Пиксли. Третье ежегодное собрание и выборы состоятся в четверг вечером. Предполагается, что выезд членов клуба будет сопровождать серенадами струнный оркестр Драго. Развлекайтесь!»
Лейси страстно желала, чтобы все было так просто.
Глава 11

«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА
Похоже, что прохладный воздух осени дышит обещаниями любви. Несколько юных леди нашего города постоянно появляются повсюду в сопровождении одних и тех же молодых людей, что позволяет вашему корреспонденту предположить, что в следующем июне у нашего преподобного отца забот будет больше, чем обычно. Парой, вызывающей наибольшее удивление, безусловно являются всем известный Себастьян Эйвери и недавно появившаяся в свете Лейси Вебстер…
С залива Мобил дул холодный ветер. День Благодарения Лейси провела в «Изумрудных дубах», но затем вернулась в город, полная решимости продолжать то, что задумала. Ее ни на минуту не покидало воспоминание о Стоуне, хищное присутствие которого мрачной тучей нависло над ее жизнью и жизнью ее матери и брата. С того памятного дня в театре Лейси встречала его дважды, и он ни разу не упустил случая, чтобы язвительно не напомнить ей о власти, которую он над ней имел.
Анна Эйвери устроила так, что в течение последних недель Лейси несколько раз появлялась под руку с Себастьяном. Вскоре по городу поползли всевозможные слухи. Девушка надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Стоун понял, что она не отказалась от мысли вовремя вернуть ему долг.
От городских сплетниц Фрэнси узнала, что Анна Эйвери сама распространяет слухи о намерении своего сына жениться в ближайшее время.
Лейси сидела в верхней гостиной дома Томасов, в голове у нее роились тревожные вопросы. Себастьян относился к ней очень внимательно, но дальше этого их отношения, похоже, не шли. Он был истинным джентльменом, прекрасным товарищем. Вместе они весело проводили время. Он еще раз пригласил ее в театр и на несколько светских раутов. Даже брал ее с собой на скачки в парке Бэйсайд. Все это Лейси живописала потом в своих заметках, надеясь, что Стоун прочтет их и поймет намек.
Однако создавалось впечатление, что Себастьян не стремится пойти дальше сложившихся отношений. Похоже, ему нравилось идти собственным путем, лишь при случае сопровождая Лейси на светских раутах. Девушке же не оставалось ничего, кроме осознания того, что время неумолимо подходит к той черте, когда будет уничтожена ее семья.
Фрэнси считала, что сватовство Себастьяна – вопрос времени. Лейси, напротив, совсем не была в этом уверена – чаще всего под маской веселости он прятал задумчивость. Правда, не так давно она заметила некоторую холодность Себастьяна по отношению к себе, которую, молодой человек не смог скрыть. На душе у Лейси становилось тревожнее день ото Дня. Она прекрасно понимала, что неопределенность их отношений не может длиться до бесконечности.
Теперь у Лейси уже не было времени, чтобы обратить внимание на кого-либо другого, даже если бы ей удалось встретить юношу, который пожелал бы жениться на бесприданнице, мать которой страдает от душевного расстройства, а брат – дурачок.
Жестоко было так рассуждать, но Лейси вынуждена была постоянно напоминать себе о том, как окружающие могут воспринять ее родственников. Никто не захочет принять их. Каждый, кто узнает о намерении Тадэуса Стоуна жениться на ее матери и найти для ее брата подходящий приют, посчитает его святым. Только она одна знала правду. Только она могла его остановить.
Однако с тех пор как она ощутила прикосновение рук Гаррета, обнимавших ее, почувствовала, как оживают ее губы от одного его поцелуя, Лейси желала получить нечто большее, чем брак по расчету. Она мечтала, чтобы муж не был ей безразличен, и эти мечты приводили ее в уныние. Стоун лишил ее этой возможности, но он не мог украсть у нее прекрасные грезы.
Лейси отчаянно хотелось, чтобы муж пробуждал в ней такую же сладостную и горячую истому, какую вызывал Гаррет. С грустью девушка думала о том, что этого, видимо, никогда не произойдет.
Гаррет большую часть времени проводил в своей конторе. Изредка она встречалась с ним на светских мероприятиях. Если они случайно оказывались в одном и том же месте, он коротко кивал ей в знак приветствия и проходил мимо. Лейси знала, что он умышленно ее избегает, чтобы не мешать ей идти к своей цели. И, тем не менее, Лейси до боли не хватало Гаррета.
К тому же она испытывала страшные муки ревности, когда думала о том, что свободное время он проводит с Эдит Бишоп. Как это было прошлым вечером.
Гаррет вертел в ладонях высокий стакан с виски, задумчиво наблюдая, как алмазные капли дождя одна за другой падают на оконное стекло. Мрачный день вполне соответствовал его настроению.
Молодой человек вспомнил, сколько мучений доставил ему вчерашний вечер, и даже вздрогнул от отвращения. Нелегко было это пережить и умудриться никому не испортить настроение.
Матушка настойчиво продолжала подталкивать его к браку с Эдит Бишоп, несмотря на явное отвращение к невежественной семейке. Она уже присмотрела новую резиденцию в Спрингхилле и видела в деньгах Бишопов способ удовлетворить свое весьма эгоистичное желание.
Сам Бишоп был ничем не лучше. Он вынудил Гаррета согласиться на встречу прошлым вечером и – мало того – предложил молодому человеку прогуляться после ужина с его дочерью наедине по саду. Ни один истинный джентльмен не согласился бы на такое и тем более не подтолкнул свою дочь к этому сам. Однако Бишоп хотел, чтобы Гаррет как можно скорее сделал предложение, и не особенно мудрил, предоставляя юноше такую возможность.
Под стать папаше, дочка тоже не страдала излишней утонченностью манер. Она взяла молодого человека под руку, прижалась к нему всем телом и даже попыталась споткнуться, чтобы ненароком оказаться в его объятиях.
К несчастью, эта уловка лишь напомнила Гаррету, как по пути из театра оступилась Лейси. Он никак не мог забыть, как сжимал ее в объятиях, ощущал вкус ее губ. Маленькая хитрость Эдит показалась ему пародией на неистовую страсть, которую он увидел в тот вечер в голубых глазах Лейси.
Наконец, Гаррету надоело терпеть заигрывания Эдит, и он решил поговорить с ней начистоту.
– Вы знаете, что ваш отец ждет, что сегодня вечером я сделаю вам предложение? – выпалил он.
Эдит только засмеялась, и гнусавый смешок резанул его по натянутым нервам. Похоже, это заявление отнюдь не вывело ее из равновесия.
– Конечно, ждет. Должна сказать, вы и так слишком долго тянете.
Гаррет нахмурился, схватив ее за изящные ручки и повернув лицом к лунному свету, чтобы лучше рассмотреть выражение лица девушки.
– Так вы знаете?
– Конечно, знаю. Не думаете же вы, что он состряпал все это в одиночку?
– Так вы с ним сговорились? Я имею в виду, обо всем этом… О помолвке?
– Это была моя идея, глупенький, – заявила Эдит, снова прижимаясь к нему всём телом.
Белые полукружья грудей опасно выступали из глубокого выреза ее платья. Несмотря на отвращение, которое вызвало у него такое бесстыдство, Гаррет не отвел глаз. Она заметила его красноречивый взгляд и опять засмеялась. Пронзительное хихиканье вызвало в нем неприятные ощущения и заставило съежиться.
– Я знаю, что люди думают о моих родителях, – сказала она с ноткой высокомерия в голосе. – Их не любят, потому что они неправильно пользуются вилками и не говорят на правильном английском языке. Снобы всегда будут задирать носы, даже если у нас больше денег, чем у любого из них. Я не имела счастья родиться в благородной семье, поэтому, если я хочу пробиться в высшие слои общества, я должна выйти замуж за человека, который туда вхож. Именно так я и собираюсь поступить.
– А как же любовь? – спросил он.
Ее глаза стали холодными и злыми.
– Любовь не может мне дать то, чего я хочу. Мне наплевать на все эти бессмысленные сантименты. Я намереваюсь стать важной дамой, уважаемой в этом городе. С твоей помощью или без нее. Есть много других, кто сможет воспользоваться приданым, которое дает за мной отец. Но ты оказался первым, на кого пал мой выбор.
Лихорадочный блеск глаз девушки даже заставил его на шаг отступить. Положение в обществе – вот все, что ее заботит! Это слишком. Однако Гаррету была знакома такая решимость. Разве он не так же стремился спасти «Морские перевозки Армстронга»?
– И вас вовсе не тревожит, что по-настоящему я вас совсем не люблю?
Эта мысль обдала Гаррета холодом, но отчаянное положение, в котором он находился, удержало от того, чтобы с отвращением отвернуться и уйти.
– Чувства, настоящие или какие-то другие, тревожат меня меньше всего. Мне нужно ваше имя. Фамилия Армстронг откроет мне доступ на любой светский раут в Мобиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31